Ангел-Хранитель РИМа

«Русская народная линия», наши авторы неоднократно уделяли внимание историческим трудам Ивана Егоровича Забелина, у нас постоянно цитируются его труды. А к столетию кончины историка на «РНЛ» публиковался очерк Наталии Масленниковой «Долг, завещанный от Бога...».

Почитателем творческого наследия И.Е.Забелина является наш постоянный автор — историк Леонид Болотин, которому редакция «РНЛ» предложила отметить 200-летие со дня рождения русского самородка мемориальным очерком.

30 Сентября исполняется 200 лет со дня рождения великого русского историка-патриота Ивана Егоровича Забелина (Тверь, 17/30 Сентября 1828 — † Москва, 31 Декабря 1908 / 13 Января 1909).

Иван Сергеевич Тургенев (1818 — †1883) написал о нём кратко, но проникновенно и тепло: «Я в Москве много говорил с Забелиным — который мне очень понравился: светлый русский ум и живая ясность взгляда. Он водил меня по кремлевским древностям» (Письмо к С.Т., И.С. и К.С. Аксаковым от 6/18 июня 1852 года). Каким увидел молодой русский классик молодого И.Е.Забелина в 1852 году? Возможно, примерно таким:

Однако по внутреннему свойству, отмеченному И.С.Тургеневым, — «светлый русский ум и живая ясность взгляда», сложился позже узнаваемый всеми облик историка с окладистой большой бородой до пояса. Таковым он уже представлял собой идеальный типаж коренного Великоросса. Причем от него веяло какой-то былинной — обобщенной русскостью: без сословных особенностей крестьянства, духовенства, купечества, воинства или боярства. Именно такой облик ученого потом на протяжении десятков лет привлекал внимание выдающихся русских живописцев.

Художник и архитектор Владимир Осипович Шервуд (1832 — †1897) для исторической выставки в Москве, которую готовили к 200-летию со дня рождения Императора Петра Великого, написал в 1871 году первый широко известный портрет И.Е.Забелина.

Портрет И.Е.Забелина работы В.О.Шервуда. 1871 год. Собрание ГИМ

Московский историк и археолог был одним из устроителей исторической части выставки, которая потом стала первоосновой коллекции Российского исторического музея на Красной площади. В Царское время аббревиатура музея символически писалась как РИМ. Полагаю, сочинение полного наименования будущего музея, которое в сокращении приводило бы к трем буква «РИМ», было отнюдь не случайным, но плодом определенного творческого поиска и счастливой находкой. Послание Преподобного Филофея Суждальского о Москве — Третьем Риме в ту пору оставалось достоянием только избранного русского научного круга, русская образованная общественность ещё не открыла для себя значение Псковского Откровения о Москве. Но И.Е.Забелин был в числе тех, кто по-настоящему глубоко понимал духовно-державное преемство Москвы от Первого Рима Апеннинского и Нового Рима на Босфоре — Константинополя. И как потом свидетельствовал его фундаментальный труд «История города Москвы», не только понимал, но и глубоко и на протяжении многих лет изучал историю вопроса постепенного становления идеи Москвы-Столицы как Третьего Рима, отнюдь не считал такую державную идею «выдумкой» Старца Филофея, но понимал её в свете греческих и балканских православных преданий XV столетия[i].

В 1873 году уже общепризнанный большой ученый И.Е.Забелин полноправно вошел в состав Императорской комиссии по созданию музея в составе её председателя — археолога графа А.С.Уварова (1824 — †1884), историков Д.И.Иловайского (1832 — †1920), В.О.Ключевского (1841 — †1911), С.М.Соловьева (1820 — †1879) и архивиста, археолога В.Е.Румянцева (1822— †1897).

В своей юности — в 1974–1975 годах мне довелось поработать в оформительском секторе ГИМа на подхвате — разнорабочим: под руководством опытного мастера клеил экспозиционные планшеты, после их окраски леской крепил к ним археологические экспонаты, принимал участие в монтаже обновленных витрин, упаковывал иконы для отправки на выставку на Кубе, резал оргстекло, пилил алюминиевые уголки для рамок под стенды передвижных выставок, в свободное время слонялся по залам и фондам. На старых инвентарных номерах и штампах библиотечных книг, на донышках казенных тарелок, на старых инструментах — всюду мне попадалась аббревиатура «РИМ».

Именно тогда я впервые и познакомился с выразительным обликом одного из основателей музея — Ивана Егоровича Забелина — по портретам В.О.Шервуда и В.А.Серова, а также по многочисленным фотографиям историка, которые размещались на стенах отделов и фондовских помещений.

Знаменитый портрет И.Е. Забелина экспонируется в Третьяковской галерее. Написан он в 1877 году ещё молодым И.Е.Репиным (1844 — †1930), сразу после переезда художника в Москву.

Портрет И.Е.Забелина кисти И.Е.Репина. 1877 год. ГТГ.

В начале июня 1883 года РИМ открылся для посетителей. После смерти в декабре 1884 года руководителя Исторического музея графа А.С.Уварова в 1885 году И.Е.Забелин был назначен товарищем (заместителем) председателя, фактически — директором. Почетным председателем музея был Брат Царя Александра III — Московский генерал-губернатор Великий Князь Сергей Александрович (1857 — †1905)[ii]. На посту главы РИМа И.Е.Забелин оставался последующие четверть века, тут же, в музейном здании, располагалась его казённая квартира. В музейную квартиру на Красной площади историк целиком привёз свою богатейшую коллекцию. А.Г. Изергина, дочь художника Н.Д. Бартрама, вспоминала: «Тёмное, сводчатое помещение кабинета Забелина, зарешёченные окна, шкафы, стеллажи, полные деревянной утвари и резных досок, стол, заваленный книгами и бумагами, и за ним — большой, с длинной бородой и густыми волосами, Забелин».

Всё свое собрание древних рукописей, старинных артефактов и многие тысячи книг Иван Егорович Забелин целиком завещал РИМу — Историческому музею на Красной площади. К сожалению, в советское время завещательная воля ученого была нарушена. Большая часть его библиотеки примерно в десять с половиной тысяч томов в 1938 году была передана в ГПИБ. Но наиболее ценные книги, рукописи и артефакты остались в фондах РИМа-ГИМа.

Имя историка И.А.Забелина по праву отражено в современной топонимике Москвы. Старосадский переулок, на котором расположена Государственная публичная историческая библиотека, своим нижним концом упирается в улицу Ивана Забелина. В прошлом то был Большой Ивановский переулок. Новое имя улица получила в 1961 году. Ведь в «историчке» хранится большая часть библиотеки И.А.Забелина! И такой факт стал позитивным мотивом для переименования.

Но тут Забелинский топоним не первый в истории Москвы: после смерти ученого в 1910 году в его честь был назван Забелинский проезд между Историческим музеем и Кремлем. Наименование на табличке-указателе музея и на карте Москвы просуществовало до 1931 года, после власти вернули прежнее название — Кремлевский проезд, а эмалевую табличку «Забелинский проезд» передали в ГИМ.

+ + +

Мне попадались упоминания, что для своих исторических образов старой Руси — бояр и простонародных характеров живописец Константин Егорович Маковский (1839 — †1915) в качестве прототипа нередко видел колоритного Ивана Егоровича Забелина.

Валентину Александровичу Серову (1865 — †1911) в Историческом музее была предоставлена мастерская для работы над групповым портретом Семьи Императора Александра III. Здесь же он написал портрет Ивана Егоровича Забелина. В 1892 году торжественно праздновался 50-летний юбилей научной деятельности И.Е.Забелина, он был избран почетным членом Академии Наук, тогда же почитателями и научными работниками был заказан художнику портрет ученого. Историк изображен в помещении музейной библиотеки, стены которой были украшены старинными складнями и камерными портретами.

Портрет И.Е.Забелина работы В.А.Серова. 1892 год. Собрание ГИМ

Сохранилась такая запись о посещении музея Великим Князем Сергеем Александровичем и Великой Княгиней Елизаветой Феодоровной (1864 — †1918):

«Князь пожелал видеть мой портрет. Спросил:

— Где ваш портрет.

— В той зале, — говорю.

Тоже долго рассматривал и сказал, что «художник написал вас очень суровым»:

— Вы так не бываете.

И Великая Княгиня тоже заметила. Я говорю:

— Это озабоченность была, так и изобразил художник.

М.П. Степанов[iii] прибавил, что он сделал бы надпись к портрету: “Иван Егорович недовольный порядками в музее”. Я ответил:

— Так оно и есть. Это так.

Великий Князь отметил, что начальник всегда должен быть недоволен. Это лучше для дела». (Забелин И.Е. Записные книжки и дневники).

Запоминающийся облик русского историка выражал глубокое духовное и интеллектуальное внутреннее содержание ученого и государственного деятеля. Тут нет преувеличения: державный труд академика И.Е.Забелина на всем протяжении отмечался повышениями в государственных чинах. К 1908 году он стал Действительным тайным советником — вторым по значению чином Императорской России. Не каждый имперский министр удостаивался такой чести. Следующим по наивысшему значению был Действительный тайный советник 1-го класса. Таковых за всю историю Империи было всего 13 человек, а при И.Е.Забелине только один — председатель Государственного Совета граф Дмитрий Мартынович Сольский.

Историк-самородок, внук сельского священника Отца Стефана Забелина, сын писца Казенной палаты Твери, коллежского регистратора (низший чин Табели о рангах) Егора (Георгия) Степановича Забелина, в семь лет потерявший отца, Иван Егорович Забелин к концу жизни официально был сопричтен к узкому кругу подлинной русской знати. И если многие российские потомственные аристократы в своем большинстве утратили свойства знати — то есть достоинство глубоких знатоков природы Русского Самодержавия, достоинство хранителей древних родовых преданий и владельцев по-настоящему тайных знаний о самобытии Руси, по своему происхождению представитель простого народа И.Е.Забелин своим глубоким умом, уникальными знаниями и упорным трудом достиг такой наивысшей ступени развития русского человека: он стал настоящим, действительным — действующим тайным советником Верховной Русской Власти в вопросах наследия и традиции.

Иван Забелин с детства хлебнул горя в полной мере. Его мать — овдовевшая Авдотья Фёдоровна с двумя детьми перебралась в Москву, устроилась швеёй в мастерской «Француженки с Кузнецкого Моста». Но от матери хозяйка потребовала её детей содержать отдельно. Приказ общественного призрения в 1832 году определил двенадцатилетнего Ваню Забелина в Преображенское училище при Екатерининском сиротском доме на Стромынке. Иван проявил решительное старание в учебе и самообразовании за счет училищной библиотеки, где он стал много читать, в основном книги по истории. На способного ученика обратил внимание попечитель Преображенского училища ветеран Отечественной войны 1812 года, полковник Дмитрий Михайлович Львов (1793— †1842), который служил в Экспедиции Кремлёвского строения и с 1835 года стал попечителем Московского дворцового архитектурного училища в здании Кремлевского Сената.

После пятилетнего курса Преображенского училища в 1837 году по протекции Д.М.Львова способный юноша «был зачислен канцелярским служителем второго разряда в Оружейную палату Московского Кремля…»

Сотрудничество молодого И.Е.Забелина в Оружейной палате отображено в картине 1846 года художника Николая Александровича Бурдина (1814—†1857) — ученика мастерской А.Г. Венецианова. На холсте изображён один из залов старой Оружейной палаты, выстроенной по проекту И.В.Егорова у Троицких ворот Кремля в 1806–1809 годах. В центре полотна — писатель Михаил Николаевич Загоскин (1789 — †1852), по левую руку от него в группе слева направо — историк Александр Фомич Вельтман (1800 — †1870), декан историко-филологического отделения философского факультета Московского университета Иван Иванович Давыдов (1794 — †1863), неизвестный музейный служитель, молодой историк И.Е. Забелин.

К подлинно историческим богатствам Оружейной палаты, к уникальному Кремлевскому архиву, к работе с историческими документами юный Иван Забелин был привлечен крупнейшими исследователями той поры — ведущими сотрудниками палаты археологом Иваном Михайловичем Снегирёвым (1793 — †1868) и археографом, академиком Павлом Михайловичем Строевым (1796 — †1876). На основе документов Кремлевского архива в 1840 году Иван Забелин написал свою первую научную работу о выездах Русских Царей на Богомолье в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру. Её сокращённый вариант «Несколько слов о Богомольных Царских походах» при содействии историка Вадима Васильевича Пассека (1808 — †1842) был опубликован «Московскими Губернскими Ведомостями» в № 17 за 1842 год. Данная работа, переделанная и дополненная, под названием «Троицкие походы» появилась «Чтении в Императорском обществе истории и древностей Российских» 1847 года[iv].

Тогда же Забелин был принят в качестве члена-соревнователя в Императорском Обществе истории и древностей Российских при Московском университете. Такое официальное участие в деятельности Общества фактически давало Ивану Забелину статус профессионального историка.

За минувшие десять лет работы в системе Московской дворцовой конторы, которой подчинялись Оружейная палата и Московское дворцовое архитектурное училище, Иван Забелин на практике освоил такие массивы материалов по Отечественной истории, которые не мог бы охватить за курс учебы на историко-филологическом отделении философского факультета Московского университета. Поэтому, не имея высшего образования, только за счет упорного и целенаправленного самообразования, тесного сотрудничества с П.М.Строевым, И.М.Снегиревым, В.В.Пассеком, М.Н.Загоскиным, за счет слушания домашнего курса истории у Тимофея Николаевича Грановского (1813 — †1855) Иван Забелин в 1847 году получил ответственную должность помощника архивариуса Дворцовой конторы.

Весь штат Московской дворцовой конторы был весьма невелик. Архивариус заведовал всем Кремлевским архивом, а И.Е.Забелин стал его заместителем. К началу 1850-х годов тридцатилетний И.Е. Забелин имел уже около 40 опубликованных работ. Параллельно в 1853–1854 годах Иван Забелин преподавал историю в Константиновском межевом институте, тесно организационно связанном с Московским дворцовым архитектурным училищем, что тоже однозначно свидетельствует о высоком уровне его знаний и профессиональном кругозоре. А с 1856 года он был назначен на влиятельную должность архивариуса Московской дворцовой конторы.

В 1859 году сановный археолог, председатель Императорского Общества истории и древностей Российских и вместе с тем Московский генерал-губернатор граф Сергей Григорьевич Строганов (1794 — †1882) порекомендовал тридцатидевятилетнего кремлевского историка-архивиста И.Е.Забелина на работу в Императорскую археологическую комиссию (по сути всероссийский академический НИИ археологии того времени). Тогда И.Е.Забелину поручили возглавить раскопки скифских курганов в Екатеринославской губернии на Таманском полуострове и в Крыму. Богатейшие плоды раскопок были отражены в отчётах Императорской комиссии и обобщены в его фундаментальном труде историка «Древности Геродотовой Скифии», вышедшем двумя частями в 1866 и 1873 годах. И.А.Забелин впервые в мiровой науке использовал археологические находки для обоснованного научного определения границ скифских земель — так называемого четырёхугольника Геродота. По результатам такого труда Киевский университет Святого Владимира в 1871 году удостоил И.А.Забелина степени доктора русской истории.

Состоявшийся ученый ради своих исследований по Истории Московского Царства в 1876 году оставил службу в Императорской археологической комиссии, в 1879 году он был избран председателем Императорского Московского общества истории и древностей Российских и полностью сосредоточился на многообразных трудах по созданию Российского исторического музея на Красной площади. На основании опыта археологических исследований на Юге России он более углубленное внимание вновь стал уделять археологии Москвы и Московского региона.

Московские труды историка сложились за десятилетия в определенный свод. Материал этих книг, конечно же, не ограничивался Москвой, но охватывал жизнь всей исторической России, однако Москва осмысливалась историком как сердце Русского Отечества: Московские сады в XVII столетии М., 1856; Домашний быт русского народа в XVI и XVII ст. Т. I–II. М., 1869; Опыты изучения русских древностей и истории. Т. 1–2. М., 1872–1873; Кунцово и древний Сетунский стан. М.: Тип. Грачева и К., 1873; Взгляд на развитие Московского Единодержавия // Исторический Вестник, 1881. № 3, 4, 5; Минин и Пожарский. Прямые и кривые в Смутное время. М., 1883; Преображенское или Преображенск, московская столица достославных преобразований первого Императора Петра Великого. М, 1883; Материалы для истории, археологии и статистики города Москвы. Часть первая. М., 1884; Материалы для истории, археологии и статистики города Москвы. Часть вторая. М., 1891; Из хроники общественной жизни в Москве в XVIII столетии // Сборник любителей российской словесности на 1891 год. М., 1891, с. 557–582; Русское искусство: Черты самобытности в древнерусском зодчестве. М., 1900; История Города Москвы. М., 1902; История Города Москвы. Издание, второе значительно дополненное. М., 1905.

+ + +

Моё личное знакомство с трудами И.Е.Забелина началось довольно поздно — во второй половине восьмидесятых в читальных залах «исторички» и «ленинки» —внимательным с конспектированием чтением его фундаментальных исследований «Домашний быт Русских Царей в XVI и XVII столетиях» и «Домашний быт Русских Цариц в XVI и XVII столетиях». Становление моего сознания и самосознания как православного цариста во многом происходило при «оглушительном» влиянии данных книг. Конечно, потом буквально штудировал «Историю города Москвы», в каких-то частных тезисах не соглашался с крайне критическими оценками великого историка по отношению к летописным преданиям о происхождении града Москова от библейского Праотца Мосоха Иафетовича, хотя очень полюбил его филологическую гипотезу, что во времена Новгородско-Киевской Руси река Москва именовалась рекой Смородиной. Но любить величие трудов уникального человека и под влиянием такового чувства слепо соглашаться с его частностями совсем не одно и то же.

Несколько позже в «историчке», заказывая издания XVIII–XIX столетий, нередко получал тома с простым экслибрисом — лиловым штемпелем «Библиотека Ивана Егоровича Забелина» и потому страшно волновался. Таковые были, например, тома первого Собрания Сочинений Константина Сергеевича Аксакова, которые я держал на хранении за собой месяцами. Когда положенный месячный срок заканчивался, по тому же шифру заказывал книгу снова. Одно присутствие во время работы на столе книги из Забелинской библиотеки вдохновляло меня. И страшно возмущало, что старинные тома вдоль и поперек исчерканы шариковой ручкой современными хамами.

Изредка — раз в несколько лет — бываю в ГИМе. Проходя полукольцевую анфиладу залов, порой ощущаю незримое присутствие бородатого Ангела-Хранителя музея, да и всей исторической Москвы. Его светлый образ нет-нет да и мелькнет в отдалении. Историк не оставляет своё детище и сейчас, напоминая, что когда-то осовеченный ГИМ всё ещё наш РИМ! Третий Рим и четвертому не бывать.

Уверен, что душа великого русского историка — глубоко православного благочестивого человека — удостоилась на личном Суде у Господа Небесной Славы. Однако в своих молитвах о нём мы должны держаться не своих представлений, но духовного смирения. А посему: Упокой, Господи Иисусе Христе, душу приснопоминаемого раба Твоего болярина Иоанна, прости ему вся невольныя и вольныя прегрешения, даруй ему Царстве Твое Небесное, сотвори ему Вечную Память, и помилуй нас. Аминь!

Леонид Евгеньевич Болотин, историк, научный редактор Информационно-исследовательской службы «Царское Дело»