Основатель новой русской династии Михаил Фёдорович Романов (12.07.1596 – 13.07.1645, ст. ст.) был государем незнаменитым. При нём не было блистательных военных побед и радикальных внутренних преобразований, потому и к великим государственным деятелям его не причисляют. Да это и не удивительно – к царской деятельности его никто не готовил, даже толкового образования он не получил, и на троне этот 16-летний юноша оказался по воле случая.
Только что утихла Великая смута. В октябре 1612 г. ополчение гражданина Минина и князя Пожарского очистило Москву от польских оккупантов, а в январе 1613 г. собрался Земский собор, с одной только целью – избрать нового царя. Претендентов из родовитых бояр было много. Однако печальный опыт царствования (1606 – 1610) боярина Василия Шуйского показал, что «выскочку» боярство никогда не признает (как ранее оно не признало даже такого выдающегося государя, как Борис Годунов). Нужен был «природный» царь. И здесь самой подходящей фигурой оказался Михаил. Его двоюродной бабушкой была любимая жена Ивана Грозного, рано умершая Анастасия, а последний царь из династии Рюриковичей Фёдор Иоаннович – двоюродным дядей.
Понятно, что в силу возраста государственные дела самостоятельно вершить он был не готов. «Первые годы правления царя представляют собой такой исторический момент, в котором не всё доступно научному наблюдению. Неясны ни сама личность молодого государя, ни те влияния, под которыми жила и действовала эта личность, ни те силы, какими направлялась в то время политическая жизнь страны… Конечно, это не была Боярская дума во всём её составе, но мы не знаем, кто именно это был… Всего вероятнее, что за царём стоял им самим составленный придворный кружок», – писал историк С.Ф.Платонов. Надо добавить, что немалую роль играл и Земский собор, который в первые годы работал почти непрерывно, лишь меняя периодически своих делегатов.
Как бы то ни было, но именно Михаил стал тем безоговорочным центром, который притянул к себе здоровые силы нации, и именно на его плечи легла вся ответственность за судьбу дотла разорённой России. Почти 60% пахотных земель было заброшено – этот факт лучше всего говорит о состоянии народного хозяйства крестьянской страны.
За что было хвататься правительству, когда часть территории страны была оккупирована Польшей и Швецией (со Швецией Россия была в состоянии войны), внутринеё продолжали разбойничать шайки поляков и казаков, южные рубежи находились под постоянной угрозой вторжения крымских татар, а на русский трон претендовали и польский королевич Владислав, и шведский королевич Филипп, избранные «семибоярщиной»? Приходится только поражаться, как царской власти удалось последовательно и целенаправленно решать такое обилие внутренних и внешних задач.
В первую очередь, с помощью вооруженных сил при активном участии гражданского населения расправились с бандитскими шайками (правда, отдельные случаи грабежей и разбоев продолжались ещё много лет). Далее взялись за возрождение армии. А для этого нужны были деньги, которые от торговых пошлин получить было невозможно по причине прекращениясамой торговли. Пришлось обратиться к народу. С согласия Земского собора подати были увеличены до небывалой для тогдашней России цифры 20%. (Современную Россию этой цифрой не удивить: 20% — это всего лишь одна подать из многих – НДС. А есть ещё и подоходный налог 13%, и налог на недвижимость, и налог на автомобили, и налог на капремонт, и разные акцизные сборы – всего не перечесть). Затем вступили в изнурительные переговоры со шведами и поляками и получили хоть худой да мир.
В 1617 г. заключили Столбовский «вечный» мир со Швецией, пожертвовав Орешком, Ямом, Копорьем и Ижорой, но отстояв в изнурительных переговорах захваченные противником Новгород, Старую Руссу, Ладогу, Гдов. В том же году католик Владислав во главе польской армии и в союзе с запорожскими казаками православного гетмана Сагайдачного отправился в Россию «за короной», дошёл даже до Троице-Сергиевской лавры. Разгромить этих союзников Москве пока было не под силу, поэтому за мир с Польшей (Деулинское перемирие, 1618 г.) пришлось заплатить дороже – Смоленской, Черниговской и Новгород-Северской землями. (Заметим попутно, что Черниговская и Новгород-Северская земли тогда безоговорочно считались московскими, а никак не украинскими.) И хотя Владислав продолжал притязать на русский трон, в 1634-м после Смоленской войны его заставили навсегда отказаться от этой глупой затеи.
В 1619 г. из польского плена вернулся отец царя патриарх Филарет (в миру Фёдор Никитич Романов) – человек сильной воли, большого ума и высокого авторитета у москвичей. В течение 14-ти лет он играл важную роль в государственной политике, и даже подписывался «великим государем» на всех указах рядом с царём. После его смерти Михаил, уже опытный государственный деятель, продолжал намеченную линию.
Каковы же итоги 32-летнего царствования Михаила Фёдоровича?
Перечислим главное. Была восстановлена разрушенная экономика и централизованная система государственного управления, введены местные административные должности и учреждения – воеводы, старосты, приказные избы. Продолжалось освоение Сибири, основаны города Тамбов, Красноярск, Кузнецк (Новокузнецк), Якутск, Гурьев, Уральск, Харьков (последний через 300 лет отдан большевиками украинцам, адва предпоследних – казахам). В Туле построен первый в стране железоделательный и оружейный завод. При нём, а не при Петре I, началась военная реформа: созданы первые регулярные полки «нового строя» – драгунские, рейтарские, солдатские. На юге и юго-востоке интенсивно строились оборонительные сооружения («засечные черты»). При нём стали приглашать на работу иностранных специалистов и отвели для их жительства отдельный район в Москве, позднее названный Немецкой слободой. При нём установлены дипломатические отношения с Голландией, Австрией, Данией, Турцией, Персией. При нём появилась первая (пока рукописная) газета и первые художники-живописцы.
О личности царя Михаила среди историков нет единого мнения, но в одном сходятся все: он принял разорённую страну, а оставил сыну Алексею крепкое государство на крутом подъёме.
Валерий Васильевич Габрусенко, публицист, кандидат технических наук, доцент, член-корреспондент Петровской академии наук и искусств
