История с М.О. Ефремовым, а ещё в большей степени – шум вокруг неё, заставляет снова и снова возвращаться к феномену современной отечественной «культуры». Слово «культура» взято в кавычки, потому что человеческая мысль не обладает такой степенью гибкости, которая бы позволила одним и тем же термином определить и то, что было создано русским духом в ХХ, XIX веках и ранее, и то, что извергают из себя «деятели искусства» последние 30-40 лет.
С имеющимися юридическими фактами ситуация предельно проста: алкоголь, наркотики, встречная полоса, гибель человека. В таких условиях решение суда очевидно. Поэтому попытки некоторых особенно тонко чувствующих людей от культуры с эластичной совестью отыграть номер «Деточкин, конечно, виноват, но он не виноват» в данной ситуации вызывают лишь брезгливость.
Но ситуация осложняется двумя особенностями подсудимого: во-первых, он артист, а во-вторых – «оппозиционер». Слово «оппозиционер» взято в кавычки, потому что только в сознании представителя современной отечественной культурки противостояние власти – это читать со сцены скабрёзные стишки про власть, зарабатывая себе таким нехитрым способом на спирт насущный.
То, что ситуация этими факторами осложняется, уже говорит о нездоровье общества в целом и в особенности его «культурного слоя» – так называемой творческой интеллигенции. Потому как в нормальном государстве (за которое якобы так ратуют отечественные творители) к артисту, как человеку публичному, одним своим существованием уже служащего примером для многих, применяются повышенные требования в части нравственности и законопослушания. И как следствие – ответственность, в том числе, уголовная, также серьёзнее. В приличном обществе быть публичным человеком – это тяжёлая нравственная ноша.
Увы, предыдущий абзац отечественный бомонд не смог бы дочитать до конца – слишком далеко это от их понимания своего места в мире. Полувековое противоборство с властью, завершившееся победой творческой интеллигенции в 90-х гг., привело к формированию закрытого сословия, имеющего особый преференциальный правовой режим. Суть этого статуса предельно понятно определил актёр Евгений Миронов, подавая Владимиру Путину письмо в защиту «режиссёра» Серебренникова (почему слово «режиссёр» взято в кавычки не надо объяснять): при столкновении с творческим сословием, современным изводом сословия жрецов, государство должно «учитывать особые этические и юридические аспекты».
Как и в любой сословной иерархии, особый статус приобретается не заслугами или достижениями, но передаётся по наследству. Отсюда мы можем наблюдать целые династии «гениальных актёров», и, судя по тенденции, гениальность их обещает нарастать и дальше из поколения в поколение. Более того, гениальность практически автоматически распространяется на их супругов (до развода).
Вместе с нарастающей гениальностью с каждым следующим поколением всё глубже в души потомственных творцов проникает и чувство вседозволенности, безнаказанности и безответственности. Как часто от них самих и их окружения можно услышать перлы про «они так видят», «они по-особому устроены», про сложную, ранимую, тонко чувствующую душевную организацию. Всё это должно оправдывать их в глазах внимающего им общества и покрывать их пустоту, нечистоплотность, убогость и бездарность. Образно говоря: гробы окрашенные, внутри полные мерзости и нечистот (Мф. 23: 27).
Однако случившееся с Ефремовым остро выявило тот факт, что краска с гробов сошла, и даже сами гробы уже сгнили, остались лишь публично лежащие нечистоты.
Современная творческая интеллигенция – это история Дориана Грея наоборот: прекрасного юношу спрятали в шкафу, а над страной порхает жуткая образина его души, смердя во все стороны и отравляя общество.
Вся эта ситуация категорически нетерпима и неприемлема уже много лет.
Вина творческой интеллигенции перед народом колоссальна: все последние двадцать лет, пока страна с огромным трудом восстанавливалась после тяжелейшего поражения 1991 г., российская интеллигенция вместо того, чтобы воспитывать человека в новом мире, занималась его растлением. «Творцы» безжалостно бездумно бессмысленно прокутили все те относительно спокойные «путинские» двадцать лет, что нам подарила судьба. И сегодня, когда Россия подошла к временам новых испытаний, которые обещают быть не менее трудными, чем то, что пережила страна в 90-х, 40-х, 20-х годах прошлого века, какой человеческий материал имеем мы? Какая фантастическая невероятная немыслимая деградация!
За эти десятилетия не создано ничего, что могло бы стать маяком для людей, ищущих альтернативу западной культуре, что могло бы магнитом притягивать к России, привязывать к ней сильнее газопроводов. Что может предложить наша страна тем, кто ещё недавно был её частью, а теперь, оказавшись оторван случайными границами советских республик, смотрит на неё со стороны? Ничего? Хуже, чем ничего, – только мерзость, причём вторичной переработки после Запада.
Нравственный фундамент народа изъеден крысами от культуры и покрыт творческой плесенью. Современный человек пуст, лишён смысла и лишён потребности эти смыслы искать. Это одновременно и отражение, и «достижение» отечественной культурки, за которое она обязательно понесёт ответственность на суде истории.
Казус Ефремова особо остро высветил возможно ключевую черту творческой прослойки – её безответственность. Сесть пьяным за руль – это безответственность, цена которой жизнь другого. Но создавать тот «культурный продукт», который выделяет из себя современная интеллигенция, – это тоже безответственность, только расплата страшнее и масштабнее: отравленная ядом безжизненная пустыня общества, в которой не рождаются ни идеальные устремления, ни смелые мысли, ни честные поступки.
Стоит только задуматься, что было бы с Россией, если бы наши предки не создали богатейшую культуру всечеловеческого масштаба, которая продолжает нас питать и развивать, и охватывает дрожь: новые поколения росли бы исключительно на нынешнем «культурном» комбикорме и были бы обречены на пигмейство.
Происходящее в российской культуре так же трагично и безнадёжно, как и авария Ефремова. И лишь одно средство может спасти Россию от её культурников – цензура.
Важно подчеркнуть, что вопрос стоит не в плоскости её введения или невведения, так как жесточайшая цензура существует – это цензура денег, цензура бездарностей, боящихся, что они, словно плесень, сгорят от лучей настоящего таланта.
Нужна государственная цензура, опирающаяся на два мощных столпа: религиозные ценности (в первую очередь, православные) и патриотизм. Укрепив таким образом берега реки искусства, Россия получит глубоководный чистый поток той великой культуры, которой знаменит в веках русский народ, а не то растёкшееся болотце с водицей, про которую ещё в старину наши предки говорили: «Не пей, Иванушка, козлёночком станешь».
Путин, введи цензуру!
Олег Николаевич Хлестов, правовед, публицист, Москва
