Современные СМИ много говорят об экономике и бизнесе, но имеют при этом в виду экономику низкотехнологичного профиля. Что же касается средне– и высокотехнологичных производственных и промышленных отраслей, то здесь наблюдается полное молчание, навевающее грустные мысли о том, что продлись оно еще немного, и ничего, кроме мер «мобилизационного» характера, помочь стране и ее населению – не сможет.
Итак, знакомимся с некоторыми особенностями «мобилизационной экономики», связанной с «кадрами, которые решают все!», и да простит меня читатель за некоторые лирические нотки в этой статье.
В конце 1980-х гг. прошлого столетия автор данной статьи находился в двухнедельном отпуске на горнолыжной базе Терскол, что расположена у подножия горы Чегет на Северном Кавказе. Именно там он и посмотрел на досуге в местном клубе фильм режиссера Н. Досталя «Шура и Просвирняк» (1987 г.). Почему-то фильм запомнился; и только по прошествии тридцати трех лет пришло осознание того, что этот фильм – не простой, и что это – шедевр…
Как в капле воды (как любят говорить лирики и политологи), отразились в этом фильме не только послевоенные годы советской России (в частности, в столице нашей родины - Москве), но и признаки надвигающихся событий государственного переворота 1991 г.
В каком-то смысле фильм вышел на экраны страны… по недосмотру. В отличие от других фильмов, в большинстве своем отражающих скучные рефлексии советской интеллигенции, здесь - одновременно – и правда жизни, и … заказ.
В чем заказ?
В том, чтобы сказать, как тяжело и мрачно жилось советскому обществу при авторитарном и тираническом руководстве страной тов. Сталиным.
Ладно, как могли, авторы фильма это - показали. «Проставили галочку» в «графе» – десталинизация – «графе», которая появилась в «партийном реестре» с двадцатого съезда КПСС после доклада Н.С.Хрущева. Но шедевра из развития этой темы получиться не могло, потому что не было – правды жизни.
А вот, правда жизни получилась потому, что в основу содержания фильма легли: то ли годы молодости автора повести (Михаила Рощина), то ли сценариста (сценарий Александр Бородянский, Николай Досталь), то ли режиссера (Н. Досталь), или какого-либо стороннего советника или консультанта фильма – молодые годы, озарившие кинематографические подмостки необыкновенным, теплым и солнечным светом.
Здесь нелишне вспомнить, что середина и конец 1980 – х гг. (когда снимался этот фильм) характеризовались признаками развала и утраты единомыслия в руководстве партии КПСС. Кто-то (в руководстве) по инерции еще исповедовал догмы марксизма-ленинизма, кто-то понимал, что лозунг «Партия - ум, честь и совесть нашей эпохи» не то чтобы потерял свою актуальность, но уже звучал на «плакатах и съездах», как «скверный анекдот»; третьи же готовили плацдармы: или для отступления, или для «новой жизни».
И вот, очевидно поэтому, фильм «прошел» на экраны страны; правда, рекламы у фильма не было никакой, а позднее ни в кинотеатрах страны, ни по ТВ его старались не показывать.
Следует догадаться (после просмотра фильма), что «ущерб», просчитываемый заказчиками фильма от демонстрации «правды жизни», намного перевешивал «достижения», проставляемые в «графе» «десталинизация» в негласном партийном реестре.
Какой же «просчет» допустили «заказчики» фильма?
Сюжет картины разворачивается неторопливо и ненавязчиво в конце 1952 года. Перед «Новым годом» в коллектив небольшой бригады телефонисток и работников технической поддержки - техников связи, м.б., на «Центральном телеграфе» гор. Москвы, м.б., где-то в другом месте - это не важно – приходит новичок. Симпатичный, немного лысоватый товарищ лет тридцати – тридцати пяти с не совсем «ясным прошлым». Его играет талантливый актер кино Александр Феклистов. Новичок совершенно ничего не смыслит в той профессии, по которой кто-то (по протекции) и устроил его на эту работу. Но, проходит совсем немного времени, и этот новичок приобретает в глазах начальства какой-то авторитет, продвигается по служебной лестнице, и наконец, становится руководителем той самой бригады, в которую и пришел в конце 1952 года. Уже через три месяца после «Нового года», став руководителем, «новичок» выгоняет из бригады самых лучших специалистов и фильм на этом заканчивается. Стоит ли говорить, что свой авторитет «специалиста» новичок заработал на доносах на товарищей (кто-то израсходовал часть казенных лампочек на изготовление гирлянд к новому году, в том числе и на продажу); кому-то он купил «линзу» для телевизора; кому-то дарил пакеты с продуктами и т.д. и т.п.; и на слишком подобострастном поведении с вышестоящими товарищами.
В центральном эпизоде фильма, где «новичок», уже ставший руководителем бригады, в гневе вырывает из телефонных панелей узла связи шнуры и разъемы рабочего места последней увольняемой им телефонистки Латниковой (артистка Татьяна Рассказова), после того, как она в лицо высказала «новичку» все, что она о нем думает - искушенный зритель, очевидно, должен был бы подумать: «А осмелился ли бы он вырвать эти шнуры и уволить телефонистку Латникову, если бы еще жив был "вождь народов" И.В.Сталин?»
- Русь, дай ответ?
- Не дает ответа!
Если отвлечься от содержания этого фильма, то следует вспомнить следующее. Кадровый отбор на технических и специализированных предприятиях после 1953 года и далее стремительно ухудшался. Вехи этого ухудшения – 1953 год, 1973 год, 1982 год, 1991 год.
За несколько лет до войны «вождь народов», предвидя, что решение проблем разработки новой техники и развития промышленности потребует каких-то новаций, в качестве одной из них предложил организовывать по каждому направлению несколько трудовых (соревнующихся) коллективов. Например, в авиастроении такими коллективами «командовали» Яковлев, Лавочкин, Туполев, Мясищев и т.д.
До тех пор, пока «требования времени» в части создания современных образцов авиационной техники не были удовлетворены, такая конкуренция – срабатывала. Мы знаем это по тем «маркам» самолетов, которые выпускались большими сериями и делали свое дело. После того, как эти самые «требования времени» ослабевали, число «конкурентных коллективов» уменьшалось.
И, наконец, наступили такие времена, когда «конкурентные коллективы», сделав свое дело, ушли в тень. Мобилизационная составляющая почти всех промышленных и отраслевых направлений, по существу, – исчезла. Во главе любого предприятия можно было поставить любого «недоучку», и… ничего страшного, не всем же быть «семи пядей во лбу». Руководителями становились родственники, кумовья и приятели влиятельных партийцев
Такая ситуация в полной мере проявила себя уже в конце 1970-х гг. в начале 1980-х. Классные специалисты перестали «быть в цене». А производственный тезис - работать «абы как» (кое-как) - исподволь, но начал действовать, по крайней мере, с марта 1953 года (после смерти «вождя народов»), что и показано в фильме «Шура и Просвирняк».
Со слов своего коллеги (тов. К) по работе передаю эпизод из его «производственной жизни». В 1985 году руководитель коллектива, в котором работал научным сотрудником небесталанный тов. К., предложил ему (товарищу К.) переехать в другой город (типа Курска или Орла) с очень большим повышением. Товарищ К. отказался. Позднее выяснилось, что данный «руководитель производства» метил на освободившееся место поставить другого товарища, мало чего смыслящего в разрабатываемой теме, но являющегося сыном женщины-врача, которая «курировала» по медицинской части жену «руководителя производства».
Т.е. начиная, повторим, по крайней мере с 1953 года, практика подбора кадров начала грубо искажаться и – в большой степени - превратилась в профанацию. Вот вам сталинское: «Кадры решают все!».
Хороших или «классных» специалистов перестали ценить, и стали заменять их – «завхозами». Ничего не умеет, но послушен и предан своему начальнику «дальше некуда». Поэтому – не имей в «замах» человека, который умнее тебя. Усвоивший данный постулат может не бояться, что его «подсидит» его заместитель. А слишком хорошего «зама» лучше уволить или перевести на другое место работы.
Но, для того чтобы уволить (или перед тем, как уволить) классного специалиста, было необходимо произвести «отчуждение идеи», выдвинутой и разработанной «конкретно» этим специалистом.
Практика «отчуждения идеи» постепенно вошла в жизнь творческих научных коллективов, и, соответственно, понизила эффективность работы этих коллективов до минимума.
Не помогали ни «Мозговой штурм», ни «Научная организация труда», ни «АРИЗ» («Алгоритмы решения изобретательских задач»).
С одной из таких жертв «отчуждения идеи» автор данной статьи познакомился лет пятнадцать назад. Талантливый изобретатель, имеющий на своем счету не меньше десятка весомых изобретений, несколько раз испытал на себе этот самый, доведенный до совершенства – процесс «отчуждения идеи». И даже, когда был «отчужден» (и уволен) от своей последней, весьма плодотворной идеи, консультировал «товарищей – отчуждателей», прямо скажем – достаточно бескорыстно. Честь и слава ему за это.
Продолжая тему, заметим, что в соответствии с вышеприведенными вехами – 1953 г., 1973 г., 1982 г., 1991 г., постепенно увеличивалось количество людей, занятых в непроизводственных сферах гуманитарного направления (журналистика, политология, театры, кино, литература, типографии), экономического, юридического, бюрократического («оформление отношений» граждан и государства) и других «сервильных» направлений. Число и качество специалистов по основным производственным направлениям – неуклонно уменьшалось и деградировало. И сейчас (весна 2020 года), спустя тридцать лет после начала «перестройки» и перехода к другой экономической формации (капитализм?), есть смысл задуматься - почему это произошло, и какие моменты являются основными, тормозящими процесс выправления каркаса производственной сферы?
Примитивная монетаристская парадигма в лице - сами знаете кого (либерального сообщества) – утверждала, что только «инвестиции» смогут выправить существующее положение. На самом деле - прошу прощения за вульгарный оборот – дело гораздо глубже и сложнее. В предыдущие годы (тридцатые годы, сороковые и пятидесятые) техники, инженеры и ученая братия вырастали и совершенствовались как специалисты, имея в стране атмосферу «подъема духа» или, по крайней мере, достаточно высокий уровень «духовного состояния». Современные политологи нечасто употребляют такое выражение либо в силу ангажированности, либо в силу неспособности объяснения этого многомерного «феномена».
Нет смысла объяснять подробно о «духовном состоянии» советского общества после 1953 года (см. книгу автора «Власть, проси мудрости у Бога…»), связанным не только с «борьбой против религиозного дурмана», но и прошедшего уже в 1956 году двадцатого съезда КПСС, перечеркнувшего все достижения довоенного, военного и послевоенного периода (1936 – 1953 гг.). Ясно, что уровень такого «духовного состояния», о котором идет речь, должен был постепенно и неуклонно – снижаться.
И именно им - «духовным состоянием» общества - определяются все успехи или неуспехи «мобилизационной экономики». Которая, как мы помним, «выросла» из «военного коммунизма» с сопутствующими этому процессу – трансформациями.
Где-то в начале 1990-гг. на входе в вестибюль метро автор данной статьи мимоходом услышал такой разговор:
- Хочешь заработать три тысячи долларов? (восемнадцать тысяч рублей),
- Хочу,
- Надо быстренько написать диссертацию такому-то товарищу.
(Как нам известно, уже позднее, «такую диссертацию» можно было приобрести за небольшие деньги в интернете).
Спрашивается, если мы «дошли до жизни такой», то такое ли уж большое значение имеет «отчуждение идеи»? Тем более, что и сейчас риск «отчуждения идеи» аффилирован с риском потерять само предприятие (рейдерский захват предприятия банками).
Это мы перечислили основные моменты, «тормозящие процесс выправления каркаса производственной сферы»; все же остальные элементы «торможения» «вычисляются» просто.
Например, простым объяснением (или элементом) этого торможения может быть следующее: «Зачем мне – будущему инженеру – стараться и мучиться, если есть люди, которые "сидят на трубе" (нефтяной или газовой), "болтают ножками" и считают деньги в кармане, которые сами плывут в их кошельки».
Резонно?
Вполне!
То же самое и с российскими чиновниками. У них нет возможности «сидеть на трубе и болтать ножками» (все места уже заняты), но у них есть другие возможности – беспредельно увеличивать плату за услуги жилищно-коммунального хозяйства (ЖКХ), организовывать парковки везде, где «кошка сможет пробежать», и взимать штрафы, фиксируемые видеокамерами на этих парковках и дорогах нашей необъятной родины.
Далее, существует бесчисленное множество финансовых учреждений (банков), фондов имени кого-нибудь, некоммерческих организаций и т.д. В них «работает» тоже бесчисленное число гуманитариев. Откуда деньги? В большинстве своем – из бюджета.
Спрашивается, будет ли после этого в воздухе витать «подъем духа», так необходимый для восстановления инженерного и технического корпуса страны? И это в то время, когда наша экономика должна быть «мобилизационной экономикой»?
Современной гуманитарной политологии, помешанной на экономических причинах всяческих «успехов» и «неуспехов», непросто разобраться с вышеприведенными абзацами и фрагментами, поскольку она (эта политология) не в состоянии «ухватить», в том числе, фактуру времени (эпохи). Вот этот фильм и передает соответствующую «фактуру» – «заинтересованным лицам».
В заключение, возвращаясь к фильму «Шура и Просвирняк», добавлю. В заключительном эпизоде скромный («застенчивый») молодой техник (в фильме у него прозвище «Зяблик» (артист Константин Степанов) случайно в вестибюле метро сталкивается с героиней фильма Шурой (артистка Татьяна Рассказова), с которой у него по фильму сложились теплые, приятельские отношения. После короткого разговора («Зяблик» рассказывает Шуре о «разгроме» в бригаде телефонисток и техников, откуда пришлось уйти и ему самому) Шура целует его в щеку, бросает на ходу: - «Прощай Зяблик!» и уезжает на подошедшем поезде метро. «Зяблик» растерянно машет ей рукой и … фильм заканчивается.
Ах, Зяблик, Зяблик! Может быть, это твоя судьба «уезжает на подошедшем поезде метро»?
Или, может быть, если ты найдешь когда-нибудь себе подругу жизни, то она непременно будет похожа на эту «Шуру»?
Может быть…! Может быть…! Может быть…!
Но представляется, что эти времена, даже если где-то они и окрашиваются в цвета «авторитарного и тиранического» режима - «действующими лицами и исполнителями» - будут помниться, как времена, озаренные «необыкновенным, теплым и солнечным светом».
Уткин Юрий Герасимович, публицист
