Клевета как исторический источник

По мере приближения 75-летия Победы, все явственней нарастает антироссийская риторика, цель которой - максимально дискредитировать наше государство в глазах мировой общественности как одного из главных виновников развязывания Второй мировой войны.

Наиболее резкий виток антироссийской пропаганды стал ощущаться после того, как Парламентская ассамблея Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ) на 18-й ежегодной сессии, проходившей осенью 2018 г., одобрила Вильнюсскую декларацию, состоящую из 28 резолюций. Декларацию поддержали 213 парламентариев из 320 заседающих в ассамблее. Эта резолюция практически полностью уравняла роли Советского Союза и нацистской Германии в развязывании Второй мировой войны. Преступления нацистов были приравнены к преступлениям сталинизма. В резолюции отмечается, что советский режим несёт ответственность наравне с Германией за развязывание Второй мировой войны.

Против исторической памяти нашего народа идёт настоящая информационная война, осуществляется подача якобы «сенсационных» материалов, содержание которых одинаково клеветническое и кощунственное по отношению к памяти почти тридцати миллионов советских граждан, отдавших свои жизни за мир, в том числе в нынешней Европе.

Традиционно напряженным остаётся «Восточный фронт», где судя по всему, очернение подвига советских людей, переписывание истории становится уже не просто средством политической борьбы, а настоящей и полноценной национальной идеей. Так, польский посол в Германии Анджей Пшилебский в интервью газете Märkische Oderzeitung заявил, что Советский Союз напал 17 сентября 1939 года на Польшу и таким образом сделал невозможным дальнейшее сопротивление нацистской Германии. Кроме того, по его словам, «не Советский Союз, а западные союзники внесли решающий вклад в окончание войны». СССР якобы «извлек наибольшую выгоду из окончания войны», поскольку СССР «привел оккупацию Украины, Белоруссии и Прибалтики, а также подчинение Польши, Венгрии, Чехословакии и других стран».

Ему вторит польский историк Лукаш Адамский, давший интервью уже российскому интернет-изданию Znak, где он, помимо прочего, заявил: «Нападение СССР на Польшу сделало невозможным сопротивление польской армии Германии. Не только с юридической, но и с политической точки зрения СССР надо безусловно признать агрессором. Тем более, что он помог Третьему рейху накопить силы, дал ему свободу маневра, а значит, способствовал развязыванию Второй мировой войны».

Поражает размах этой идеологической войны против России, в ход идут практически все доступные средства, включая СМИ, по дискриминации России, создания образа врага, хищника, готового воплотить свои замыслы по осуществлению плана захвата мира. Складывается впечатление, что как будто ничего не изменилось со времен государя Ивана IV, когда в Европе представляли нашу страну как отсталую и дикую «Московию», а её правителя – настоящим чудовищем, целенаправленно уничтожающим своих подданных.

Такого рода диверсии имеют, по всей видимости, государственное финансирование. На наших глазах происходит работа, направленная на изменение сознания подрастающего поколения, создаются экспозиции, посвященные так называемой «Советской оккупации», выходят в широкий прокат фильмы и издаются книги, преследующие одну цель – уничтожение исторической правды.

Ярким образчиком подобного «продукта» является вышедшая совсем недавно, в 2018 году, книга-альбом польских писателей Дмитрия Панто и Войчеха Лукашуна «Советская оккупация польских территорий в 1939-1941 гг.» (Гданьск, 2018). Эта книга, по всей вероятности, выпущена усилиями гданьского музея войны, переведена на русских язык и адресована прежде всего русскоговорящим жителям Западной Украины, Белоруссии, прибалтийских стран и Польши. Автор этих строк имел сомнительное удовольствие ознакомиться с этим произведением, и своими впечатлениями готов поделиться.

Прежде всего, необходимо отметить работу художников-оформителей альбома. Крупный шрифт, насыщенные краски, качественная бумага – всё это делает книгу добротной, подарочной. Бросается в глаза стремление создателей альбома акцентировать внимание на определённые вещи. В книге много красного цвета – цвета крови. Окончание каждого раздела книги сопровождается цветовым подчеркиванием, если в разделе повествуется о Красной армии, то подчеркивание красное, если говорится о местных жителях, – подчеркивание черное – знак траура. На обложке издания крупным планом на фоне демонстрации изображён портрет И.В. Сталина. Изображение портрета как будто прорисованное, тогда как лица участвующих в марше людей смазаны, они словно «безлики». Лица советских солдат, возможно, из-за некачественной ретушёвки, выглядят какими-то звероподобными, каждая складка на лице подчеркивает озлобленность, одичалость красноармейца. Эта особенность присутствует контрастом практически на всех фотографиях, где изображены советские партийные деятели или военные с одной стороны, и местное население с другой. Таким образом, угадывается, что к работе над книгой были привлечены люди, понимающие толк в психологическом эффекте качественно созданной семантики изображения. Позволю напомнить, что семантика – это раздел семиотики и лингвистики, в рамках этого раздела изучают знаки и знаковые системы, как средства выражения значения.

Но главное, почти все фотографии, размещённые в альбоме, не имеют авторства, зачастую демонстрируются без привязки к определённому месту и времени. Любознательному читателю авторы не говорят, кто автор фотографии, когда и при каких обстоятельствах она была сделана, ограничиваясь лишь дежурной надписью «Автор неизвестен». Далее указывается откуда эта фотография, например, из «собраний историко-краеведческого музея в Любомле», или из частной коллекции. Но такому источнику, где не указывается авторство, грош цена, поскольку очень сложно определить точное время и место сделанной фотографии. Вполне возможно, что фотографии вообще послевоенного периода. Некоторые фотографии просто опровергают позицию авторов по ряду вопросов. Например, авторы пишут о тяжелейшем положении медицины после занятия бывших польских земель: «Население Гродно, особенно бедняки и местные крестьяне, наивно поверили в советский миф о всеобщей и бесплатной медицинской помощи… Очевидно, что было слишком мало больничных коек для размещения всех страдающих от туберкулеза, хронического бронхита, язвы желудка… Местные хирурги оперировали день и ночь. Молодые и неопытные приобрели опыт в операционной технике, но какова была послеоперационная смертность и каковы были результаты этой работы, никто не подсчитал (Панто Д., Лукашун В. Советская оккупация польских территорий в 1939-1941 гг. Гданьск, 2018, с. 112). Но, буквально на следующей странице размещена фотография стоматологического кабинета в центральной рабочей больнице в Лиде, где за работой врачи проводят манипуляции с зубами пациентов. Как-то не верится, что в местности, где медицина, по всей видимости, из-за прихода Красной Армии, оказалась на весьма низком уровне, действуют зубные кабинеты. И это в то время, когда вокруг «жизнь и здоровье не имели значение».

Книга буквально напитана пропагандистским характером и искажает исторические факты о Второй мировой войне.

Уже с первого предложения сыплется ложь. Так, читатель узнает, что «Красная армия заняла более половины территории довоенной Польши… Советские власти с помощью террора и советизации стремились преобразовать и объединить эти территории с СССР. Главным врагом была Польша и ее граждане…» (с.5). Совершенно не хочется переубеждать авторов книги, можно заметить лишь, что в сложившихся исторических реалиях Советский Союз поступить иначе не мог и всего лишь вернул исторически принадлежащие ему области, вероломно отторгнутые от него именно Польшей в годы русского лихолетья. Как и тот факт, что все претензии Польши на украинские и белорусские земли были с лихвой удовлетворены после войны за счет Силезии, Померании, а также части Восточной Пруссии, той части, кстати, откуда и вышел этот альбом. А о «победоносном» шествии польской армии в Тешинскую область после «Мюнхенского сговора», сразу сделав Польшу соучастницей международного преступления, авторы предпочитают деликатно умолчать. Необходимо отметить, что действия Советского Союза не осуждались даже британскими политиками, на тот момент являющимися нашими противниками. Историческую справедливость западного похода Красной Армии прекрасно понимал лорд Галифакс, соглашаясь, что действия Советского руководства «заключались в перенесении границы по существу до той линии, которая была рекомендована во время Версальской конференции лордом Керзоном». (Нарочницкая Н. Великие войны 20 столетия. Ревизия и правда истории. М.: Вече, 2010, с. 165). Аналогичную позицию занимал и Первый Лорд Английского Адмиралтейства У. Черчилль, заявивший по радио 1 октября 1939 г. о том, что «русские армии должны были встать на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против нацистской угрозы» (Спицын Е.Ю. Россия – Советский Союз. Полный курс истории России для учителей, преподавателей и студентов. Кн. 3. М.: Концептуал, 2016, с.296).

Авторы огульно сообщают, без каких-либо ссылок на источники, о том, что после подписания пакта о ненападении между СССР и Германией со стороны Советского Союза были предприняты практические меры по истреблению населения Западной Украины и Белоруссии, указывая цифру репрессированных в пятьсот тысяч польских граждан, из которых более ста тысяч погибло. Между тем, по данным исследования В.Н. Земского «Спецпоселенцы (по документации НКВД – МВД СССР)», депортированных жителей из западных областей Украины Белоруссии и Литвы было 380 тыс. (включая беженцев и т.н. «осадников» - переселенцев из Польши, бывших военнослужащих польской армии, отличившихся в советско-польской войне в 1920 г. и получивших землю в Зап.Украине и Белоруссии). Большинство депортированных поляков получили статус «спецпоселенцев». По состоянию на 1 апреля 1941 г. их насчитывалось 380 тыс. человек. О их положении можно судить по статистическим данным, согласно которым до июля 1941 года родилось 4211 человек и умерло 12319, то есть ни о каких ста тысяч погибших в лагерях говорить не приходится.

Особое внимание авторы этого альбома уделяют проблеме массовых расстрелов польских военнопленных, объясняя излишнюю жестокость со стороны Советского Союза тем, что СССР намеренно не подписал ряд международных конвенций, в том числе по содержанию военнопленных. Между тем, еще в 1918 году Совет Народных Комиссаров официально сообщил Красному Кресту относительно соблюдении Женевской конвенции о пленных 1864 года и четвертой Гаагской конвенции о законах и обычаях войны следующее: «…Эта конвенция…а также и все другие международные конвенции и соглашения, касающиеся красного Креста, признанные Россией до октября 1917 года, признаются и будут соблюдаться Российским Советским Правительством, которое сохраняет все права и прерогативы, основанные на этих конвенциях и соглашениях». Россия была в числе инициаторов Гаагской конвенции, и, естественно, подписала и ратифицировала ее.

Тема бессудных расстрелов польских военнопленных является краеугольным камнем всей современной польской политики в отношении России как правопреемницы Советского Союза. В современной польской публицистике даже не ставится этот вопрос как дискуссионный. В сознание граждан вдалбливается мысль, что «по приказу Иосифа Сталина были расстреляны весной 1940 г. в Катынском лесу, Харькове, Калинине (Тверь)… более 21 тысячи польских граждан» (Дмитрий Панто, Войчех Лукашун. Советская оккупация польских территорий в 1939 – 1941 гг. Гданьск, 2018.). Разумеется, польская сторона не принимает во внимание доводы как российских, так и иностранных исследователей, посвятивших этой проблеме целые научные труды. Сама эта тема уже давно обросла легендами, и, по справедливому замечанию историка Г. Ферра, когда он взялся за изучение проблемы, оказалось, что «лишь незначительная часть материалов представляет собой то, что можно назвать первичными доказательствами того, кто убил польских военнопленных».

Отправной точкой появления этой лжи следует считать дату 13 апреля 1943, когда «Радио Берлина» сообщило о том, что «местное население указало немецким властям место тайных массовых экзекуций, проведенных большевиками, где ГПУ уничтожило 10 000 польских офицеров… что соответствует примерно полному польскому офицерскому корпусу, взятому большевиками в плен». Именно в этот период в Козьих Горах (Катынь) в период с 29 марта по 7 июня 1943 г. немецкими экспертами во главе с профессором Герхардом Бутцем проводились эксгумационные работы. Подводя итог проделанной работы, Бутц заявил, что удалось провести эксгумацию и идентификацию 4143 останков расстрелянных поляков.

Спустя полгода, в январе 1944 г., уже на освобожденной территории работала Специальная Комиссия под руководством академика Н. Бурденко. Эта комиссия сделала вывод, что Катынское злодеяние – это дело рук германских нацистов.

Огромное количество копий сломано о стену неприятия, и польская и российская сторона приводит ряд, казалось бы, неопровержимых аргументов, однако только проведение всесторонней патологоанатомической экспертизы останков из предполагаемых мест массовых убийств, с привлечением экспертов – криминалистов, археологов, позволит ответить на вопрос о степени вины и участия заинтересованных в этом преступлении, в массовом убийстве людей, и поставит точку в этом вопросе.

Американский ученый Г. Ферр в своей работе «Катынский расстрел» приводит список улик, которые, по его мнению, почти определенно не могли быть сфальсифицированы. Так, он обращает внимание, что гильзы, найденные на месте захоронения, были немецким, к тому же 1941 года производства. И этот факт был зафиксирован в официальном немецком отчете 1943 г.: «Немцы бы никогда сознательно не сфабриковали, или придумали данный факт. В своем дневнике Йозеф Геббельс выражал растерянность в связи с их обнаружением и писал, что Катынское дело придется прекратить, если не получится придумать убедительное объяснение данного факта».

Вторая улика, ставящая под сомнение «официальную» версию, заключается в том, что в захоронении под Смоленском был обнаружен жетон, принадлежавший военнопленному из лагеря в Осташково. Этот факт также был зафиксирован в немецком отчёте. Но, как мы знаем, в соответствие с «официальной» версией, военнопленные из Осташковского лагеря были расстреляны в г. Калинин и захоронены в с. Медном, а из Старобельского – под Харьковом, в Пятихатках: «Часть людей, кого немцы, по их словам, эксгумировали, на самом деле содержалась в Старобельском или Осташковском лагерях, что сразу ломает немецкую версию».

Вместе с тем, даже главные юридические документы, на которые опираются западные исследователи, не выдерживают критики. Так, отправной точкой якобы подтверждающие вину СССР в гибели польских военнопленных служит Докладная записка Наркома внутренних дел СССР Л.П. Берии И.В. Сталину с предложением поручить НКВД СССР рассмотреть в особом порядке дела на польских граждан, содержавшихся в лагерях для военнопленных НКВД СССР. Однако, всестороннее изучение источника, в том числе почерковедческая экспертиза, установило, что данный документ является фальшивкой.

Помимо этого, нет ни одного доказательства, согласно которому в могилах в Медном (около Твери,) и в Пятихатках (около Харькова), где также осуществлялись расстрелы, находятся тела польских военнопленных, чьи имена написаны на мемориальных табличках этих кладбищ.

Стоит также учитывать, что уголовное дело №159, заведенное Главной военной прокуратурой (ГВП) в 1990-2004 гг. по т. н. «Катынскому делу», не выявило доказательств расстрела в 1940 г. военнопленных поляков в Катыни органами НКВД СССР. Кроме того, отправленный в марте 2010 в Европейский суд по правам человека в Страсбурге Меморандум Министерства юстиции РФ в связи с рассматривавшимся там иском наследников жертв катынского расстрела к РФ — т. н. «Дело Яновец и другие против России», подтверждает этот вывод. В параграфе 26 Меморандума раскрывается официальная позиция Минюста России в том, что «Катынские события не были признаны российским следствием (поскольку, напомним, уголовное дело № 159 было закрыто в 2004 г.) военным преступлением». В настоящее время факт гибели в результате расстрела доказан только в отношении 1 803 польских в/п, из числа которых опознаны 22 лица.

Подобные примеры чудовищной лжи, направленные на извращение истории, совершенно очевидно явствуют, что многим «исследователям» правда, как таковая, совершенно не нужна. Главная их задача – создать новый образ врага, уничтожить историческую память, прежде всего своего народа, народа Великого и благородного, того народа, чьи предки бок о бок воевали с советскими войсками в составе 1-й армии Войска Польского, участвовали в освобождении Варшавы и в штурме Берлина. К сожалению, сейчас им выгодно представлять себя «жертвами агрессии» двух «равнозначных» диктаторских режимов, чем признать, что, будучи долгое время субъектом европейской политики, они этой самой Европой были преданы. Наверное, сейчас им выгодно забыть о почти 400 тыс. погибших советских воинов за освобождение их Родины, об участи, уготованной им нацистами, реализованной в лагерях смерти в Польше, таких как Штуттхоф, Майданек, Краков – Плашов, Освенцим – Биркенау, в угоду их нынешним кукловодам. Для них злость на Россию историческая, уже ментальная, злость государства, при всех своих исторических амбициях «от моря до моря», раздавленного за две недели своим, как им казалось, верным союзником, и спасенная той страной, за счет которой они свои амбиции стремились реализовать. Они забыли… Мы будем помнить за них.

Дмитрий Александрович Лучкин, учитель истории, публицист