В среду, 17 апреля, в Кремле состоялись переговоры Главы Российского государства Владимира Путина с президентом Республики Таджикистан Эмомали Рахмоном, прибывшим в Россию с официальным визитом, сообщает пресс-служба Кремля.
Обсуждались ключевые вопросы двусторонних отношений, меры по дальнейшему развитию взаимовыгодного сотрудничества в политической, торгово-экономической, культурно-гуманитарной и других областях, актуальные региональные проблемы.
По итогам переговоров В.Путин и Э.Рахмон подписали Совместное заявление. Кроме того, в присутствии глав двух государств состоялась церемония обмена документами, подписанными в ходе визита. Президенты также сделали заявления для прессы.
В тот же день в Государственной Думе председатель Правительства Дмитрий Медведев выступал с отчетом перед депутатами. Премьер-министр, завершая отчет, объяснил, почему часть членов кабинета министров покинула заседание, не дожидаясь его окончания, сообщает ТАСС.
«Владимир Вольфович [Жириновский, глава фракции ЛДПР] сказал, я просто не успел предупредить, мои коллеги, действительно, частично вынуждены были покинуть зал, просто потому, что сейчас проходит визит президента Таджикистана Эмомали Шариповича Рахмона», - сказал премьер.
Он отметил, что первый вице-премьер - министр финансов Антон Силуанов, на отсутствие которого указал лидер КПРФ Геннадию Зюганов, возглавляет двустороннюю российско-таджикистанскую комиссию и обязан присутствовать на переговорах в Кремле. «Другие коллеги, которые в этом принимают участие, вынуждены были туда уехать, это было заранее оговорено, так что, если что, за них я отвечаю», - заверил глава кабинета министров.
Об итогах российско-таджикских переговоров и бегстве министров рассуждает в телефонном интервью «Русской народной линии» заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН, кандидат исторических наук Андрей Грозин:
На встрече Владимира Путина с Рахмоном не было знаковых вещей. Состоялся рабочий визит, хотя он носил более высокий статус - государственный, что предполагает более высокий уровень представительства принимающей стороны, но не настолько, чтобы манкировать отчетом Правительства. Вполне возможно, что для министров возникла возможность использовать удобный предлог, чтобы не отчитываться и не выслушивать в свой адрес много разных неприятных слов. Понятно, что присутствие руководителей министерств и ведомств по итогам госвизита необходимо, но, мне кажется, что нужна была более сбалансированная, с точки зрения кадрового присутствия, политика.
Если посмотреть на итоги, на изначальные ожидания, которые связывали в первую очередь в самом Душанбе, с визитом Рахмона, видно, что ничего экстраординарного не произошло. Обсуждение и итоги носили рабочий характер. Точно также, допустим, как недавний государственный визит Президента России в Кыргызстан. Да, там были интересные решения, было подписано значительное количество документов, которые в перспективе при разумной реализации создают возможности для сохранения и укрепления российских национальных интересов в этой республике.
С Таджикистаном то же самое. Мы не чиновники МИДа, поэтому можем называть вещи своими именами: Таджикистан является во многом вассальным для России государством. Конечно, таджики обидятся на такие слова, но существует оно во многом благодаря российской поддержке и российской позиции: военной, финансовой поддержке, через прямые и непрямые механизмы. Я имею в виду, в первую очередь, трудовую миграцию и переводы трудовых мигрантов из Таджикистана, которые равняются почти его ежегодному ВВП. Во всяком случае, в несколько раз превосходят ежегодную доходную часть бюджета республики Таджикистан.
Также я имею в виду российское военное присутствие на территории Таджикистана. Наша 201 база является крупнейшим российским военным объектом за пределами территории Российской Федерации. По последним свежим данным, там сейчас находится более трех с половиной тысяч российских военнослужащих. В отличие от прошлого периода, когда в число военнослужащих России, находящихся на территории Таджикистана, записывали всех подряд, включая структуры обеспечения, таджикских граждан, которые служили по контрактам и в воинских подразделениях, и в системах обеспечения базы, то сейчас речь идет о российских военнослужащих по контракту, о профессиональных российских военных, которые выполняют свой воинский долг на территории Таджикистана. Если ранее речь шла о 6-7 тысячах человек, то после недавней поездки представителя общественного совета при Министерстве обороны Российской Федерации была озвучена другая цифра - более 3,5 тысяч человек. Налицо явное сокращение.
С одной стороны, это говорит о том, что Министерство обороны не разбрасывается деньгами и оптимизирует структуру своих иностранных военных объектов, что относится ко всем нашим военным объектам за границей. Россия так относится и к киргизской объединенной базе. Это относится и к нашему военному присутствию в более отдаленных регионах, таких как Сирия. Именно кадровые военные, официальное российское военное присутствие оптимизируется и сокращается. Но, тем не менее, 201 база является основным гарантом существования политической системы в Таджикистане.
Таджикистан при всей своей финансовой и экономической зависимости от великого восточного соседа, на кредитах которого сидит, с явной невозможностью эти кредиты когда-нибудь вернуть, тем не менее, с политической точки зрения остается зависимым от России государством. Кроме того, есть законодательный корпус, соглашения и договоры. В соответствии с ними Таджикистан является стратегическим партнером Российской Федерации. Этот статус закреплен официально во многих документах. Мы вместе входим в Организацию договора о коллективной безопасности, в наш военно-политический блок, поэтому отношения с Душанбе требуют особого подхода. Возвращаясь к началу беседы, скажу, что все-таки не настолько особого, чтобы министры скопом, как табун лошадей, унеслись из Думы в направлении переговоров с Эмомали Шариповичем. Переговоры заранее планировались, ибо это государственный визит, а подобного рода мероприятия в график VIP-чиновников заносятся как минимум за пару-тройку месяцев. Это не спонтанное мероприятие.
Наверное, имела место даже не злонамеренность, о которой мы говорили в начале - нежелание выслушивать неприятные вещи в глаза и использование значимого, но не судьбоносного визита главы дружественного государства для того, чтобы избежать неприятных слов и вопросов. Дело не в злонамеренности, а, скорее, в бюрократической недоработке. Зная, как у нас часто делаются подобного рода вещи, я бы не удивился и не исключал такой возможности. Аппаратные структуры, которые обеспечивают работу руководителей министерств и ведомств, верстают график своим министрам исходя из календарного плана. Календарный план мероприятий известен за несколько месяцев, тем более, таких как государственный визит. Если бы речь шла о частном или рабочем визите, то можно было бы допустить некий элемент спонтанности, но государственный визит - это мероприятие, которое планируется за несколько месяцев обеими сторонами: принимающей и наносящей визит. Здесь налицо либо грубая недоработка, либо стремление не ходить в Думу. А может быть, и то, и другое сразу, как у нас часто бывает.
Такой же точно визит был в Кыргызстан. Тогда киргизская сторона официально объявила, что заключен меморандум о соглашении на 12 млрд., потом поправились и сказали - на 6 млрд. Сейчас в киргизских СМИ говорится уже о 3-5 млрд. И это, повторюсь, меморандумы, которые не предполагают железного соблюдения. Это соглашения о намерениях.
С таджиками примерно такая же история. Здесь надо все делить на два. Да, безусловно, визит важен и нужен. Таджикистан хоть и зависит от российской стороны, но у нас обоюдная зависимость. Таджикская позиция для нас интересна по массе параметров, например, по перспективам развития Шанхайской организации сотрудничества. Хотя Таджикистан активнее всех выступает против дальнейшего расширения ШОС, в том числе за счет принятия Исламской Республики Иран. Сейчас градус этого безумия немножко снижается с таджикской стороны, Иран долгое время старался не замечать недружественного поведения близкородственного народа. Снижается безумие, на мой взгляд, не в последнюю очередь, благодаря не афишируемой, не особо акцентируемой позиции российской стороны, которая, насколько я знаю по неформальным каналам, доводит до таджикской стороны необходимость пересмотра некоторых подходов с учетом текущей ситуации, в том числе, вокруг Центральной Азии.
Тот же афганский фактор - обоюдный. Если мы не будем развивать вооруженные силы Таджикистана, то нам придется либо самим отражать возможную агрессию террористического Интернационала, который постепенно накапливается, либо заниматься тем же самым, но уже на своей территории. Есть элементы обоюдной зависимости, что отрицать нельзя.
Поэтому визит Рахмона не стоит записывать в ничтожные мероприятия. Здесь дело ни в политесе, ни в том, что «мамы всякие нужны, мамы всякие важны». Нет. Таджикистан достаточно значимое для России государство.
