Под знаменем Великой империи

Написал свыше ста лет назад прапорщик-артиллерист Иосиф Калинников. И был абсолютно прав: все  поэты России  действительно могли считать себя братьями, поскольку шли в атаку под одним стягом.

Накануне 315-летия Санкт-Петербурга любители поэзии получили прекрасный подарок – почти 600-страничную антологию «Поэты Первой мировой войны» (составитель Анатолий Соколов, редактор и автор идеи Борис Орлов). Это уже второе (первое, едва выйдя из типографии, разошлось в считанные дни в 2016-м), исправленное и дополненное уникальное издание, выпущенное в рамках просветительской программы Санкт-Петербургского отделения Союза писателей России при помощи Вячеслава Адамовича Заренкова.     

Восемьдесят два поэта – как известных, так и абсолютно неизвестных современной читающей публике собраны в данном издании, выстроены в алфавитном порядке - как в списке части. И пока, увы, малознакомая нам Первая мировая война предстаёт совсем по-другому. А иначе и быть не может, поскольку только поэт способен описать великое. Так уж повелось со времён Гомера.

«Мало  известно в нашей стране о русских поэтах – участниках Первой мировой. Дело в том, что ещё до её окончания в России была развязана Гражданская война. И участники Первой мировой оказались. Как говорится, по разные стороны баррикад. Каждый из них сражался за будущее той России, какой он хотел её видеть», - отметил в предисловии председатель Санкт-Петербургского отделения Союза писателей России поэт Борис Орлов.            

Прав поэт: им и писателем Анатолием Соколовым седлан очередной шаг по восстановлению исторической справедливости. Книга эта будет незаменимым путеводителем не только в мире поэзии, но и в мире истории прежде всего для подрастающего поколения. Для молодёжи. Каждая биография – страничка прошлого нашего Отечества. Каждое стихотворение наполнено любовью к нему.  Сергей Есенин и Яков Аракин, князь Фёдор Касаткин-Ростовский и Демьян Бедный, Борис Савинков и Александр Блок, Бенедикт Лившиц и Николай Бурлюк. Пока ещё все они - по одну, Российскую, сторону, в одной, Русской армии. Все ещё живы! О, какие горы вместе могли бы свернуть эти молодые люди, причём, не только в поэтических баталиях, если... 

Но история не терпит сослагательного наклонения. Поэты воевали геройски. Также и погибали. 

Такими строчками завершил стихотворение «Моей Родине» прапорщик Новиков (поэт Николай Черешнев). Потом был его последний бой под Верденом шестого декабря 1916-го, в составе Русского экспедиционного корпуса…

Согласно телеграмме штаба Верховного Главнокомандующего, 27 сентября 1914 года «первым доскакал до неприятеля и врубился в него корнет Его Высочество Князь Олег Константинович». 12 октября (27 сентября по ст.стилю) князь Олег Романов, награждённый за свой подвиг орденом Св.Георгия 4 степени, скончался от ран. Через месяц ему должно было исполниться 22 года.  

Князь Владимир Палей – сын Великого Князя Павла Александровича добровольно отправился на фронт в 1915-м, восемнадцатилетним юношей  - в июле 1918-го будет сброшен в шахту Алапаевска (о, эти капли царской крови, они окажутся для поручика и орденоносца смертоносней германских пуль и осколков). Тридцатипятилетнего Николая Гумилёва в 1921-м расстреляют в Петрограде. 

К великому сожалению, многие поэты ушли на жизненном и творческом взлёте. Но остались стихи, которые возвращены сегодня читателю. Среди них - поэтические строки террориста Бориса Савинкова, погибшего в 1925-м в тюрьме ОГПУ, купеческого сына прапорщика Бориса Семёнова, сгинувшего где-то в ГУЛАГе, умершего на крыльце чужого – китайского – дома в полной нищете Якова Аракина.

А гвардейский офицер Павел Булыгин, со свойственной всем поэтам сумасшедшинкой в поступках, в 1918-м совершил отчаянно-безумную и чрезвычайно благородную попытку освободить царскую семью из заточения, но - оказался в Екатеринбургской тюрьме, откуда, к досаде охранников, не дожидаясь расстрела, умудрился сбежать. После Гражданской войны жил в Прибалтике, в середине тридцатых годов перебрался в Парагвай (там и умер в 1940-м). От болезней, - но на свободе! – завершили свой жизненный путь поэты: гусарский штабс-ротмистр Борис Бета (во Франции, в 1931-м) и прапорщик-артиллерист Иосиф Калинников (в Чехословакии, в 1934-м). А вольноопределяющийся Вадим Шершеневич вообще скончался на Родине – в эвакуации, в 1942-м, в Барнауле. Но далеко не всем так, по-человечески, везло.

Бывшему командиру 19-го драгунского Архангелогородского полка генерал-майору Георгию Гончаренко (поэту Юрию Галичу, написавшему «четвёртые сутки пылают станицы»), после окончания Гражданской войны проживавшему в Риге, в декабре 1940-го (уже в советской Латвии) неизвестный чекист, возможно, тоже ветеран Великой войны, предоставил последний шанс. Награждённого Георгиевским оружием генерала не забрал из дома, как многих - прислал повестку явиться в НКВД. Георгий Иванович Гончаренко понял всё правильно и шанс использовал - покончил с собой. Многих поэтов выкосила картечь репрессий тридцатых годов...

Георгиевского кавалера Евгения Шкляра убьют немцы - в 1941-м, в лагере под Каунасом. Во время Варшавского восстания 1944 года погибнет Юрий Лисовский. А вот Иван Грузинов в 1942-м умрёт в подмосковном Кунцеве от голода...

Разные причины приводили недавних братьев по оружию в красный или белый стан. После убийства большевиками матери и сестры куда мог податься князь Фёдор Касаткин-Ростовский? Конечно же, в Добровольческую армию. В ней и напишет известную песню «Трёхцветный флаг», в которой будут такие строки»:

Судьба сохранит князя, он скончается в Париже в 1940 году, оставив богатое литературное наследство.

А прапорщик царской армии, подпоручик Добровольческой армии Валентин Катаев станет известным советским писателем. Может, потому и  полюбится читателями его повесть «Сын полка», что писал её ветеран трёх войн?

Но им, повторяюсь, повезло! Очень часто боевое прошлое в рядах не белой или красной, а русской (!) армии служило поводом для ареста. Поручик Лейб-гвардии конной артиллерии, потомок Екатерины Великой граф Пётр Бобринский после нападения Германии на СССР будет схвачен в конце июня 1941-го гитлеровцами в Париже и брошен в концлагерь.     

Награждённого тремя Георгиевскими крестами лётчика Николая Бруни в 1934 году арестуют, осудят на пять лет как «французского шпиона» -  и ГУЛАГ уже не выпустит из своих страшных лап поэта. Ему сначала добавят 10 лет ИТЛ, а после и вовсе осудят на расстрел за «контрреволюционную агитацию». В лагере Ухтарка приговор приведут в исполнение.

Листаешь страницы – и убеждаешься: творчество некоторых поэтов нам, оказывается, давно знакомо. Кроме упоминавшегося стихотворения «Четвёртые сутки пылают станицы», широко известными песнями стали «Волчья страсть» (победитель «Песни года-2002»), «Каждый хочет любить, и солдат, и моряк…». Их написал кавалер четырёх орденов, поручик 11-го Фанагорийского полка Арсений Митропольский (поэтический псевдоним – Несмелов). Выпускник графа Аракчеева кадетского корпуса Митропольский умер в пересыльной тюрьме НКВД в 1945 году. Вместо могилы на память потомкам остались шесть книг стихов.

О разлуке с соотечественниками, как следствии разлома, разделившего в Гражданскую Русский мир надвое, с горечью писали поэты,  оказавшиеся под разными знамёнами.

Как вы думаете, кто автор этих строк? Прапорщик царской армии, офицер Красной Армии известный советский поэт Всеволод Рождественский.

«С той стороны» ему вторил в одном из своих стихотворений казачий офицер Александр Перфильев, награждённый за храбрость Георгиевским оружием:

 

«Кто это?» - спросите вы. 

Да автор известного всему Русскому миру романса «О, эти чёрные глаза». Вспомнили? 

А ещё вы узнаете из книги, что предвестником появления знаменитых гамзатовских «Журавлей» был кавалер двух Георгиевских крестов Пётр Орешин.

Напишет он эти строки в 1917-м. Но судьба подарит автору ещё два десятка лет жизни, знакомство с Есениным и Клюевым. А потом… как не редко случалось в годы массовых репрессий,  последует донос: мол, поэт говорил, что советская власть не даёт жить порядочным людям, а Сталин – сволочь. Это будет приравнено к террористической деятельности и весной 1938 года героя Великой войны расстреляют.

А ведь никакого участия в Гражданской он не принимал. Как и контуженный, отравленный газами на западном фронте, прапорщик Сергей Клычков. Видимо, за нежелание поднимать оружие на своих его дважды собирались поставить к стенке в 1919-м. Сначала – махновцы, как представителя «царского офицерья». Потом – белогвардейцы, как уклоняющегося от участия в борьбе офицера. Тогда чудом удалось избежать смерти. Но после арестов НКВД подобных чудес не случалось – и в 1937 году поэта расстреляли.

Стихи и судьбы, судьбы и стихи. От этой книги невозможно оторваться. «Русская литература не разделена границами государств. Она создавалась и создается везде, где живут русские люди, объединённые любовью к исторической родине. Русская литература едина», - написал в предисловии редактор издания, председатель Санкт-Петербургского отделения Союза писателей России Борис Орлов.

Необходимо добавить, что книга эта не только чрезвычайно познавательна. Она разрушает некоторые устоявшиеся представления. О том, например, что Александр Блок от участия в Первой мировой уклонился. Неправда! Он был призван на службу в Инженерную бригаду Всероссийского Земского Союза, провёл на фронте семь месяцев. Военные сооружения, построенные в Белоруссии подчинёнными Блока сослужили свою службу нашим бойцам и в начале Великой Отечественной! А находивший в войну в санитарном поезде Сергей Есенин чуть не стал офицером. В выданном ему 20 марта 1917 года аттестате чёрным по белому было написано: «…в настоящее время препятствий к поступлению Есенина в школу прапорщиков не встречается». Но, к счастью для всех нас, поэт выбрал литературную стезю.

Остаётся надеяться, что и у второго издания антологии будет  продолжение. Проделавший воистину титаническую, достойную всяческих похвал (и, думаю, не только писательских премий!) работу по составлению антологии  Анатолий Соколов, указал в послесловии, что издание дополнено 46 именами, честно сообщив: по ряду причин в книгу не удалось поместить стихотворения Николая Арсеньева, Александра Вертинского, Василия Гнедова, Георгия Голохвастова, Владимира Дитерихса фон-Дитрихтштейна, Ильи Задневича, Владимира Коровина-Пиотровского, Ивана Прийма, Виктора Шкловского, Ильи Эренбурга.

Уверен: «список Соколова» - далеко не полный. Значит, впереди  составителя и редактора  ждут многочисленные творческие находки. И, надеюсь, Родине будут возвращены имена всех так нежно любивших её поэтов.