1.
Говорят, что правда, как её ни скрывай, рано или поздно, но всегда выходит наружу. И действительно, если, например, посмотреть на разные западные провокации, основанных на лжи, то истинная их подоплёка в конце концов всегда раскрывается. И происходит это всегда именно на самом Западе, усилиями именно западных журналистов. Что и должно, по их мнению, доказывать, что западная демократическая система очень даже функционирует. Даже если она время от время прибегает к одурманиванию своих граждан. Вот только разоблачают эти провокации всегда только после того, как достигнут тот результат, ради которого они затевались, и после того, как публика уже потеряла всякий интерес к обстоятельствам дела, так что в её сознании остаётся только официальная версия тех или иных событий. Короче, правду разрешается раскрывать только тогда, когда это уже совершенно безопасно для сильных мира сего.
В доказательство данного утверждения можно привести целый ряд примеров. Если, для удобства, ограничиться только новейшей историей, т.е. начиная с крушения мировой социалистической системы, то здесь можно прежде всего указать на «тысячи убитых в Букаресте» во время свержения Н.Чаушеску. Потом были «иракские зверства в Кувейте», «сербские лагеря смерти в Боснии», «десятки тысячи убитых в Косово» в ходе контртеррористической операции сербской армии. В нынешнем столетии были липовые новости об «иракском оружии массового поражения». Перечисленные только самые громкие подделки, которыми орудовала западная пропаганда. Все они ныне уже признаны за таковые, т.е. за подделки; но всякий раз это делалось без лишнего шума, и до сознания западного обывателя вряд ли во всех случаях дошло, что его в который раз просто обманули.
Но из этого ряда, из этого правила как будто выбивается т.н. дело Скрипалей, которое разворачивается сейчас у нас на глазах. Западные СМИ ещё послушно тиражируют британскую версию, точнее, версии: «объяснений», каким же именно образом отравили Скрипалей, насчитывается уже с десяток. Но кое-где уже промелькнули публикации на тему: «А что, если русские правы?». Правда, это были одиночные исключения; однако прежде немыслимо было, чтобы такие сомнения высказывались уже в ходе дела. Но если прежде западная пропаганда очень старалась придать своей лжи видимость убедительности, то в этот раз об этом, кажется, совсем не позаботились, и это замечают даже на самом Западе. Дело Скрипалей не просто шито белыми нитками, а шито настолько слабо, что оно просто разваливается на глазах. Порою кажется, что постановщики этого фарса руководствуются «принципом»: «Make it up as we go along».
Такой нарочитый, подчёркнутый отказ даже от видимости убедительности вызывает, конечно, недоумение. И вот уже пишут, что мы теперь наблюдаем за духовным и интеллектуальным распадом Запада. Рассуждают, что, опираясь теперь на совершенно уже неприкрытую ложь, Запад, и в частности США, подрывают свою гегемонию: ведь если Запад все послевоенные десятилетия своё вмешательство в дела других стран оправдывал борьбой за добро (за «свободу» и «за права человека», против «угнетения» и «коррупции»), то как же можно оправдывать борьбу за добро ложью? Надеются, что теперь западный обыватель наконец прозреет и разочаруется в существующем на Западе строе. В таких упованиях мы наблюдаем, что называется, «пережитки социализма в сознании людей», точнее, остатки прежних вечных советских упований на «прогрессивное человечество» и на «простых людей всего мира», которые, конечно же, должны быть на нашей стороне. Тем забавнее, кстати, что сейчас подобные чаяния отчасти выражают люди, которые позиционируют себя в качестве ярых антисоветчиков.
Однако эта мечта о падении Запада и о прозрении его народов выглядит слишком наивной. Что из того, что Запад лжёт? Что он опирается на вымышленные факты несовершённого преступления; во всяком случае, не совершённого тем, кого в нём обвиняют? На самом деле, как уже говорилось, Запад и прежде лгал, чтобы оправдать свои действия; и эта практика не сегодня вдруг зародилась и даже не вчера, а ещё гораздо раньше. И эта практика никогда ещё не мешала западным правителям решать свои задачи, как не лишала она этих правителей поддержки своих народов. Надеяться же сегодня, что западный обыватель теперь вдруг очнётся и забунтует, в такой же степени лишено смысла, как была лишена смысла мечта оруэлловского Винстона Смита на восстание пролов.
Сравнение это, может быть, и обидное для граждан западного мира, однако, вовсе не случайно сделано и не ради красивого словца. Вспомним, что в Океании пролы - это народные массы, за которыми власти не устраивают постоянной слежки и на которые они вообще мало обращают внимания; которых развлекают хлебом и зрелищами: футболом, низкопробными фильмами и музыкой; и которые никогда не восстанут, потому что они довольны своим положением. И чем же от этих пролов по сути отличается западный обыватель? На днях, в то самое время, когда в российских социальных сетях рассуждали о его, этого обывателя, разочаровании в окружающей его действительности, в социальных сетях Нидерландов жаловались на его бессознательность. «80 % моих коллег - все люди с высшим образованием - не интересуются событиями в Сирии». «Людей интересуют только футбол и забавные ролики в Ютьюбе». «Знакомые говорят: я вообще не смотрю новости - они только нагоняют тоску». И т.д. Но при таких настроениях в обществе зачем ещё западной пропаганде утруждать себя доказательствами, пусть даже и надуманными? И так сойдёт. Если это и свидетельствует о деградации западной системы, то не в том, очевидно, смысле, что она слабеет, а в том смысле, что она, за ненадобностью, отказывается от последних остатков приличий. И по сути, если так и не было задумано, дело Скрипалей является проверкой для западного общества: готово ли оно следовать принципу «Верую, ибо абсурдно»? И, судя по всему, оно к этому действительно готово.
2.
Но проверке подвергся не только Запад, но и Россия. Судя по всему, здесь поставлена задача: проверить, как она, а прежде всего её правящий слой, отнесётся на совсем уже нелепое и необоснованное обвинение. И тут, к сожалению, приходится признать, что Россия, судя по всему, не выдерживает этого испытания; печальнее же всего, что это даже не является неожиданностью. Да, российские власти с возмущением отозвались на обвинение в отравлении несчастных Скрипалей; но одновременно они настойчиво заверяют британцев и вообще Запад в том, что они готовы к сотрудничеству при расследовании этого дела. Хотя, казалось бы, о каком сотрудничестве можно ещё говорить, когда речь идёт о совершенно нелепом обвинении? Ведь суть таких дел всегда состоит в том, чтобы выставить Россию виновной; собственно, это является отправной точкой любого такого дела, а уж затем идёт поиск «доказательств». При таких условиях взывать к праву - пустая трата сил и времени; а рассчитывать на какую-то объективность при разборе обвинений, если только расследование будет вестись совместно, заведомо не приходится. К сожалению, на фоне очередной антироссийской кампании выступления российских официальных представителей, увы, не в первый раз, выглядят бледно и неубедительно. Особенно отличилась снова г-жа Захарова, которая разъяснила, на чём зиждется российская внешняя политика: на готовности, в ответ на зло, подставлять другую щёку. Стоит ли ещё объяснять, что этот принцип совершенно не может лежать в основе государственной политики, потому что государство, отвечающее непротивлением на зло, только вызывает на себя ещё большее зло.
Можно, конечно, возразить, что если мысль и выражена не совсем ловко, то суть её всё же верна: что Россия никоим образом не должна отвечать на зло, т.е. на провокации, т.к. именно этого от России и ждут, чтобы вовлечь её в войну. Можно, короче, сказать, что смирение, что кажущаяся слабость России, есть та цена, которую она платит, чтобы избежать войны. И это возражение звучит как будто убедительно; но только совсем не очевидно на самом деле, что Запад действительно собирается идти войной против России. Дело здесь, конечно, не в каком-то, тщательно скрываемом, западном дружелюбии, а исключительно в трезвом, холодном расчёте. Для Запада, безусловно, очевидно, что война с Россией принесёт слишком большие издержки, как по ходу её, так и после её завершения, даже если бы она завершилась победой Запада. Что в таком случае делать с побеждённой разрушенной страной; или, например (даже если предоставить эту страну самой себе), с толпами беженцев? Нет, открытая война для Запада, скорее всего, является исключительным и самым крайним средством. К тому же история ХХ столетия показывает, что Россию легче разрушить изнутри; а пятая и шестая колонны и после двух путинских десятилетий никуда не делись и продолжают сохранять слишком сильные позиции.
Примечательно в этой связи, что члены Государственной Думы предложили введение санкций против США; но своим коллегам отказаться от зарубежных счетов и собственности они не предложили. Ибо российский правящий слой, несмотря ни на что, всё ещё не может расстаться с надеждой встроить в западный мир если не всю страну, то хотя бы себя. Отсюда и та готовность к сотрудничеству с западными державами, которая выглядывает из-за внешне жёсткой риторики в ответ на дело Скрипалей. Проверка России с помощью этого дела показывает Западу, что и самые абсурдные обвинения в её адрес не могут отбить у её правящего слоя готовность к компромиссу.
Александр Коппенол, публицист, Голландия
17. Про наш цыплячий бизнес. И про пример, который, увы, нам показывает тот же Трамп. На: Проверка «Новичком»
16. Re: Проверка «Новичком»
15. Ответ на 13., Полтораки:
14. Ответ на 11., Александр Коппенол:
13. Ответ на 12., Андрей Карпов:
12. Ответ на 11., Александр Коппенол:
11. Ответ на 3., Андрей Карпов:
10. Re: Проверка «Новичком»
9. Клин клином вышибают. Ибо никто не слушает. Дополнение к 7., Углич:
8. Ответ на 5., Андрей Карпов: