Помазание Господа на смерть и предательство Иуды

Сегодня святая Церковь вспоминает об исключительном даре грешной женщины Господу накануне Его Крестных Страданий. Это было в Вифании, в селении недалеко от Иерусалима, в доме человека, которого Евангелие называет Симоном прокаженным. Может быть, он был из тех, кто чудесно был очищен от проказы Господом, и хотел выразить свою благодарность Господу, пригласив Его к себе на обед. И Христос, пришедый в мир исцелить род человеческий от проказы греха, не гнушающийся самыми великими грешниками, приходит к нему.

 

У этой женщины был сосуд драгоценного мира, который она, движимая благодатью, вылила на главу Христа, когда Он возлежал за трапезой. Даже чисто внешне тогда в Израиле это воспринималось как высший знак почтения и благоговения. Но здесь это было воистину исповедание ее веры в Господа, во Христа, в Помазанника Божия. Помазанник Божий должен быть помазан, и здесь, на земле, Он должен быть и нашим помазанником.

 

И мы видим, как эта женщина, которая возлюбила много, умывает ноги Спасителя, возливает на Него миро, смешанное со своими слезами. Там, где подлинная любовь ко Христу, никто не должен удивляться тому, что здесь происходит. Потому что никакой дар не может показаться слишком щедрым там, где подлинная любовь. И невозможно сказать, что достаточно то приношение, которое мы приносим. Некоторые спрашивают, сколько раз нужно ходить в храм, сколько жертвовать на Церковь, сколько молиться. Святая Церковь говорит нам сегодня, что мы еще не начинали быть христианами, если мы думаем, сколько прилично будет принести Христу и Его Церкви.

 

Однако научиться жить по-христиански оказывается не так-то просто. «Зачем такая трата», — не кто-нибудь говорит, а ученики Христовы. То, что мы порой принимаем за недостаток благоразумия, Бог принимает как избыточествующую любовь. Это отсутствие щедрости любви, такое благоразумие могут оказаться очень опасными. Ученики Христовы говорят о напрасной трате, в то время как Сам Христос свидетельствует об этом, как о подлинной любви. Мы должны остерегаться считать излишним какой-либо труд или какое-либо дело, совершаемое нами или другими людьми ради Христа.

 

И посмотрите, как оправдываются при этом ученики Христовы. Это миро могло быть продано за большую цену, а деньги розданы нищим. Господь упрекает Своих учеников за обиду, которую они наносят этими словами плачущей женщине: «Что труждаете жену?» Это значит, что немало огорчений могут доставлять подлинно благочестивым людям, то есть любящим Господа людям, те, кто хотели бы все ввести в рамки своей бездушной рассудительности. Или ничего для нас не значит, что Христос так опечален этим накануне Своих Крестных Страданий? Христос выступает здесь против всех Своих учеников и встает на сторону этой приносящей с рыданием миро женщины. И внезапно нам открываются в новом свете ранее сказанные Им слова: «Смотрите, да не презрите одного из малых сих» (Мф. 18, 10), потому что воистину эти малые, те, кто последние, — становятся первыми пред Господом.

 

Человек, которому больше всего не понравилось то, что делает эта женщина, как говорит Евангелие от Иоанна, был Иуда, один из Христовых учеников. Иуда был апостол, проповедник Евангелия, и он был тот, кто осудил эту женщину за щедрость ее любви. Печально видеть человека в Церкви, когда его жизнь ограничивается в Церкви только внешним служением. Но это был тот, кто должен был предать Христа.

 

Сегодня вместе с этою великою женою мы вспоминаем в Великую Среду и предательство Иуды. С самым великим, что было принесено человечеством накануне Его Крестной смерти, открылось и самое низкое и подлое, что может совершить человек. В течение всей нашей жизни постом и молитвою мы должны хранить память об этом дне. Церковь распространяет эту Великую Среду на все среды года, заботясь о том, что, может быть, мы поймем когда-нибудь наконец, что такое предательство и что такое верность, и что эти качества являются теми, которые определяют человека.

 

Посмотрите, какой благочестивый предлог находит Иуда, чтобы скрыть свое неудовольствие. «Почему бы не продать это миро и не раздать деньги нищим?» — ведь это он первый сказал эти слова. Перед нами мудрость мира сего, проникшая в Церковь. Всякую истинную ревность по Боге она готова назвать ревностью не по разуму. Те, кто гордится своей внешней деятельностью и свысока смотрит на других за их серьезное благочестие, говорят святые отцы, имеют в себе больше иудиного окаянства, чем они думают. Мы видим нищелюбие, заботу о делах милосердия, которыми прикрывается сребролюбие. Корень всех зол — сребролюбие, а дверь, открывающая путь всем грехам, — предательство. Иуда «сказал это не потому, что он о нищих заботился, а потому что был тать», вор (Ин. 12, 5—6). Что ему нищие, для чего они ему, если не для того, чтобы они служили его низким интересам.

 

Святая Церковь обращает наше внимание сегодня, накануне самых великих событий нашей жизни, на то, что лицемерие — самый гнусный грех, и что этот грех очень распространен и в мире, и в Церкви. Так иные могут на словах горячо отстаивать интересы отечества и даже интересы Церкви, будучи совершенно равнодушными к тому, что будет с Церковью и с отечеством, и под предлогом этого думают только о том, как им дальше продвинуться, как им лучше устроиться.

 

А лучше всего было бы для Иуды получить цену этого мира благоуханного в деньгах, так сказать, наличными, как получит он, когда придет к первосвященникам и скажет: «Что вы мне хотите дать, и я предам вам Его?» Хлеб жизни примет в руку предатель, и в эту же руку вложат ему тридцать сребреников, так что он таким вот образом заключит сделку с диаволом, и назад уже не будет для него дороги. Поразительно, что другие ученики поддаются, не задумываясь, этому чуждому гласу. Здесь ситуация, во многом напоминающая то, когда Христос сказал Петру: «Отойди от меня, сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божеское, а о том, что человеческое» (Мф. 16, 23).

 

Будем внимательны все к слышанному, не думая самонадеянно, что когда Господь скажет: «Один из вас предаст Меня», будто это к нам ни в коей мере не относится. Апостолы, услышав это, начали говорить друг другу: «Не я ли, Господи?» Никто из них не подозревал Иуду. Вор был Иуда, но никто из них даже не взглянул на него, никто не сказал: «Господи, это Иуда?» Лицемер может пройти через жизнь не только не обнаруженным, но даже не подозреваемым, точно так же, как деньги, добытые преступным путем, выглядят, как обычные деньги, так что никто не спрашивает, откуда они. Апостолы готовы были скорее подозревать себя, чем кого бы то ни было. «Не я ли, Господи?» Они боялись худшего и вопрошали Того, Кто знает нас лучше, чем мы знаем себя.

 

«Не я ли, Господи?» Мы знаем, сколь сильному искушению мы можем быть подвергнуты, но мы не знаем глубины того искушения, которое может попустить Господь. Мы не знаем, до какой степени мы можем быть оставлены Богом. И потому у нас есть причины сегодня и всегда молиться, как Церковь Святая говорит сегодня в стихире, не высокая мудрствовать о себе, а исполняться страха.

 

И мы видим, как связано то, что произошло в доме Симона фарисея, с преданием на смерть нашего Господа. Христос говорит апостолам Своим: «Нищих вы всегда имеете с собою, а Меня не всегда». У нас воистину всегда есть возможность делать добро. Промысл Божий об этом очень хорошо заботится. Не бывает у нас, и не будет никогда такого, чтобы мы были лишены этой возможности. И мы должны стараться постоянно этим пользоваться. Никто из тех, у кого сердце стремится к добру, не сможет никогда пожаловаться, что ему недостает для этого возможности. И чем дальше идет история человечества, чем больше зла и беззакония, ожесточения в мире, тем больше несчастий у людей, и тем больше дает нам Господь возможностей делать добро.

 

Но есть такое особенное добро, которое не слишком часто мы можем совершать, но которое должно быть всегда предпочитаемо нами всему остальному. «А Меня вы не всегда имеете», — говорит Христос. Бог всегда должен быть на первом месте. Однако бывает особенное время, когда всё, даже наши добрые дела, должны как бы исчезнуть, отступить на задний план, потому что Сам Господь приблизился к нам, и Сам хочет вступить с нами в общение. От того, как мы Его примем, будет зависеть вся наша жизнь земная и вечная. Это сейчас такое происходит, в Страстные дни. Наша жизнь будет зависеть от того, как мы принимаем Господа, как мы участвуем в том, что с Ним происходит. Мы уже говорили, что на Страстной неделе не совершаются ни молебны, ни панихиды, а то, что будет с нами и с нашими близкими, зависит от того, как мы приобщаемся Страданиям Христовым. А если мы в этом не участвуем, если мы не видим, что пришел час, когда решается все, то, конечно же, мы все потеряем. Всякое добро и всю нашу жизнь. Потому-то Господь и воздает великую похвалу доброму делу этой грешной женщины.

 

Смысл ее доброго дела глубоко таинственен. «Она на погребение Мое сие сотворила», — говорит Господь. Ей дано был лучше, чем апостолам, услышать неоднократные пророчества Христа о Его страданиях и смерти. Сам Христос говорит об этом. Среди сгущающегося вокруг Него мрака ненависти, трусости и предательства этот поступок сияет, как свет. День погребения Господа приблизился, и она помазует Его тело, как будто оно уже снято со Креста.

 

Церковь призывается сегодня излить на Него миро всей своей любви. То, что «дом наполнился благоуханием», сказано о Доме Божием — о Церкви нашей (Ин. 12, 3). Через все века святые, те, кто имеет в своих сердцах Христа, распространяют вокруг себя это благоухание. Так, что по дару Христа, Которого Церковь именует сегодня нетленным Миром жизни, даже от их изображений порой исходит это благоуханное миро.

 

То, что эта женщина сделала, столь значительно, что пока в мире будет звучать проповедь о Христе, распятом и воскресшем, будет вспоминаться и то, что она сотворила. Вся честь и слава принадлежит Господу, однако и святые любящие Господа люди никогда не забыты Церковью. Самое главное в христианстве — отдающая себя до конца любовь. Все заключается в тайне соединения Бога и человека, в нашей способности принять от Христа дар Его Крестной жертвы.