«Белоруссия – наш славянский генетический фонд»

Моя юбилейная дата пришлась на Великий пост, и я, чтобы никого не смущать, решила в день своего рождения уехать в братскую страну – Белоруссию. Я нашла красивое место, которое находится недалеко от границы с Литвой – 100 км до Вильнюса.

Конечно, сразу бросается в глаза, что жизнь в Белоруссии отличается от нашей жизни. В Белоруссии сохранили очень многое из того лучшего, что было в Советском Союзе. У меня стала появляться такая мысль, что Белоруссия – это наш славянский генетический фонд. Там даже люди другие, они не такие задерганные, как мы, они не живут в постоянном страхе, как мы. Почему мы живем в постоянном страхе? Потому, что каждый день на наши головы выливается информационная грязь, от чего становится жутко. В интернете – сплошной негатив, а телевизор и вовсе смотреть невозможно. У нас постоянно демонстрируют то, что вообще нельзя показывать – насилие и ужасы на Украине.

В Белоруссии ничего подобного нет. В этой стране очень добрые, хорошие программы по телевидению. Если у нас телевизор смотреть невозможно, то там я его смотрела с удовольствием. Вспомним, что наш город называли бандитским Петербургом, хотя он никаким бандитским не был, это была работа пропаганды и СМИ. Вывеска «Бандитский Петербург» была навязана нашему городу. К нам боялись ехать туристы, что принесло много вреда Петербургу.

В Белоруссии все время выступает Лукашенко, рассказывает, что он хочет сделать для того, чтобы народу лучше жилось, какая ему нужна поддержка. Он каждый день беседует с людьми. К примеру, я сама слышала, как Лукашенко говорил, что если он узнает, что хоть одна машины с лесом кругляком выехала за пределы Белоруссии, то пеняйте на себя, будет жесткое наказание. И люди сами начинают следить – выехала или нет. На своем личном опыте убедилась, что пропаганда, которая идет в Белоруссии, действительно работает. Вы не поверите, когда я ехала на границу с Литвой – смотрю, едет машина с лесом кругляком, записала ее номер, чтобы сообщить о ней. Правда, машина свернула туда, где находился лесоперерабатывающий завод. Таким образом, то, о чем говорит лидер страны, выполняется. Эта машина с кругляком не уехала за пределы Белоруссии.

Программы на телевидении в Белоруссии направлены на улучшение ситуации, на укрепление семьи. Фильмы такие же, как в СССР, может быть, они немного слабее по производству, но суть и смысл остались прежними – доброта, дружба, взаимовыручка. Это была большая радость для души. В свободное время я с удовольствием включала телевизор, тем более, что с интернетом там были проблемы.

Еще можно отметить, что в Белоруссии осталась борьба за качество. Если в России продукты питания низкого качества, ГМО, красители и прочее, то в Белоруссии строжайший контроль качества. Впервые за многие годы я попробовала сгущенное молоко, которое у нас не покупаю, т.к. это не сгущенка. В Белоруссии сгущенка делается из натурального цельного молока, как в старые добрые времена. Колбаса имеет совсем другой вкус. Все продукты питания проходят жесточайший контроль качества. В Белоруссии невозможно, чтобы травили народ, который живет небогато, но при этом он сохранил добрые отношения. 

А идеальная чистота просто поражает. Привыкнув к кристальному чистому воздуху Белоруссии, было тяжело возвращаться в Петербург. Мы возвращались на машине, и я видела, как над городом висел сизый, темно-фиолетовый гриб. Я даже испугалась, нет ли какого-нибудь выброса или газов. И чем ближе мы приближались к городу, тем труднее становилось дышать, начало щипать глаза. Видимо, если живешь в Петербурге, то привыкаешь и не очень на это реагируешь, но разница между Белоруссией и нашим городом была очевидна. Стало очень грустно за наш город, когда мы въехали в пыльное облако, и машина покрылась слоем густой колючей пыли, во рту появился привкус соли, в горле - горечь, в носу начало щипать, а глаза слезиться. Как я приехала, то мгновенно начала везде писать по поводу катастрофического экологического состояния города и бить тревогу.

Я жила в Белоруссии на границе с Литвой и ездила в Литву. Могу отметить, что в Белоруссии очень хорошие дороги, а в Литве чуть похуже, но тоже хорошие. Когда выезжаешь из Белоруссии в Россию – дороги плохие. Даже платная дорога оказалась вся в дырах. Мы думали, что ошиблись и едем по какому-то бездорожью, что это не может быть главная трасса, соединяющая две страны. Но, оказалось, что это и есть платная дорога. Это весьма смутило.

В Белоруссии по первому местному каналу идет реклама, что Белоруссия и Россия – это единое пространство, что между нашими странами нет границ. Реклама очень красивая и ее постоянно показывают. У нас ничего подобного нет. Отсутствие таких роликов выглядит странным. Если мы развиваем наше общеэкономическое пространство, то, как может быть такая дорога из России в Белоруссию? Мне кажется это неправильно, ведь именно дороги соединяют. Конечно, это тот момент, который сразу бросается в глаза, и то, что резко отличает Белоруссию от России.

Конечно, когда я приезжаю в новое место, я обязательно посещаю храмы. Для меня это была поездка оздоровительная не только для тела, но и для души. Тем более Великий пост. Мне хотелось посетить белорусские храмы. Но оказалось, что в том месте, где я отдыхаю, очень мало православных храмов, в основном католические. В католические костелы постоянно организуют экскурсии, собирают с санаториев автобусы. Я ездила на экскурсию по костелам белорусских городков. Эти экскурсии были очень интересными – на все вопросы, касающиеся католической веры, мы получили ответы, слушали орган, разрешали фотографировать. В одном городе два храма друг против друга: православный храм и католический костел. В православном храме были сплошные ограничения – фотографировать нельзя. Почему – непонятно. Если в костеле к нам выходили служители и рассказывали, то в православном храме к нам никто не вышел. Экскурсовод нам все рассказала практически на улице про этот храм. Если мы были внутри костела, то про православный храм нам рассказывали на улице. Потом сказали: «Зайдите быстренько в храм, я вас подожду, здесь у входа, собираемся и идем дальше». Зашли в костел – экскурсия в костеле. Хотя уже начиналась служба, но мы видели, как там исповедуются через решеточку в специальных помещениях-будочках. Нам показали все святыни. Фотографировать разрешили абсолютно все, нет никаких ограничений. Меня поразило, что рекламируется экскурсия в самый большой католический храм Белоруссии, куда в праздники приходят до 40-50 тысяч человек.

Когда я была в Белоруссии, туда приезжал очень высокопоставленный человек из Ватикана, который встречался с президентом Лукашенко. Я увидела рекламу национального Санктуария в деревне Бундслав. Эту экскурсию мы купить не могли, так как уезжали, поэтому мы решили после обеда поехать в эту деревню. Приехали, храм закрыт, никаких людей. Надо заметить, что этот храм находится в небольшой деревне. Там меньше тысячи человек населения. А храм огромнейший.

И вдруг к нам подбегают девочки возрастом 8-10 лет и спрашивают: «Вы хотите попасть в наш храм?» - «Да». 

«Вы знаете, служба уже закончилась, она была утром, и сейчас отец Давид уехал», - рассказали они. Девочки знают, кто куда уехал. Священник повез развозить по деревням детей, которых он привозил на службу в храм. Дети продолжили: «Пока никто не вернулся, давайте мы покажем нашу деревню, отведем на речку, все расскажем и покажем. И пока мы будем все показывать, вернется кто-нибудь, кто вам сможет открыть и показать храм». 

Они показали всех своих кошечек, собачек, угостили конфетами. Подходим к храму – храм закрыт. Они переживают. Что же делать? «Что-нибудь придумаем. Может у сестры Ольге есть ключ? Давайте пойдем к сестре Ольге, она недалеко живет», - говорят они. Приходим к сестре Ольге, ее нет, дом закрыт. Они знают, кто где живет. Они говорят: «Мы с сестрой Ольгой часто общаемся, она нам много рассказывает, книги читаем, мы ей по хозяйству помогаем, и в храме мы помогаем». От сестры Ольги идем к храму, и вдруг едет машина, едет отец Давид с сестрой Ольгой. Девочки начали прыгать от радости так, что мы были поражены, какая это искренняя радость, что мы попадем в их храм. В результате сестра Ольга открыла храм, провела для двоих человек экскурсию по огромному храму. Причем, она знала, что мы православные, заездом, приехали посмотреть храм в Белоруссии. 

Мы были крайне удивлены и поражены отношением детей к взрослым. У нас детей водят за ручку и строго-настрого приказывают к взрослым на пушечный выстрел не подходить, ни с кем не разговаривать, даже если взрослые с тобой начинают говорить. У нас все дети запуганы. А там дети подбежали и сами предложили помощь. Я задумалась, а у нас бы дети встречали так, желали показать свой храм? В этом мы должны учиться у Белоруссии. 

Приехали в один костел. Тут же вышел ксендз, все показал, тоже зная, что мы православные. Рассказал, как они ремонтируют, помогают, как службы проходят. Есть службы на польском языке, а вообще службы идут на белорусском языке.

Из всего этого я поняла, что католики в Белоруссии работают с каждым человеком индивидуально. Если в России в Православии больше работают с массами, то для католиков Белоруссии дорог каждый человек. Это действительно очень подкупает. Меня в монастыре один раз обругали, что я крещусь неправильно, недостаточно размашисто, и в результате черти садятся на моем плече. Такими вещами людей можем отпугивать. Вера у нас генетически есть.

Нередко бывает, что человек много лет был атеистом, жил в атеистическом обществе, и, вдруг, он приходит в храм, а ему говорят: «Не там стоишь, зачем руки за спиной скрестил, крестишься неправильно». Если человек впервые зашел в храм, ему нужно рассказать, где какие иконы находятся, как правильно молиться, какие правила поведения в храме. Ему нужно помочь, рассказать о храме. Должно быть дружелюбие. Но часто таких людей в храме встречают бабушки. Такое ощущение, что совсем недавно они на партсобраниях выступали, а теперь в агрессивной форме говорят впервые пришедшим в храм: «Что ты сюда пришел? Не так стоишь, не то делаешь». Нередко встречает тебя в храме не любовь, а агрессия. Это негативно сказывается. Православные волонтеры нужны.

Общие впечатления о Белоруссии приятные. Белорусы сохранили все лучшее, что было в Советском Союзе, по крайней мере, в человеческих отношениях. У них практически нет воровства. Когда я пришла в бассейн, я начала скандалить: «Где петли и замочек от шкафчика, в котором я оставляю свои вещи?» А мне говорят: «У нас нет замочков». Я: «Как нет замочков? Как я могу оставить свои вещи, если нет замочка? Вы мне должны дать резиночку, на которой будет висеть ключик от замочка». Они: «У нас все так раздеваются, у нас никто ничего не ворует». Я плавать нормально не могла. Все время думала о своем открытом шкафчике. Потом привыкла. В Белоруссии я ощутила, насколько мы все запуганные, затравленные, всего боимся, насколько мы живем в страхе. Там я реально расслабилась, отдохнула душой и телом. Я не дрожала, что меня ограбят.

Самое главное, опыт Белоруссии нам нужно перенимать.