О «комплексе подпольщика»

Древнегреческий философ Гераклит сказал фразу, превратившуюся в афоризм: «в одну реку дважды не войдёшь». Исходный текст, правда, звучал несколько по-другому: «На входящих в те же самые реки притекают в один раз одни, в другой раз другие воды». Мысль эта, вероятно, была не нова даже во времена Гераклита. Жизнь не стоит на месте; всё течёт, всё меняется…  Это настолько очевидно, что до сих пор утверждение  Экклезиаста, оспаривающее  тотальность изменений, – «нет ничего нового под солнцем» - кажется парадоксальным. Экклезиаст, впрочем, говорил о сути, о причинах происходящего, а  не о тех внешних формах, в которых они проявляются. А именно внешняя сторона бросается нам в глаза.

Между тем, мы, привыкнув к мельканию форм, часто не замечаем, что и суть также постепенно меняется. Скорее всего, новое состояние нельзя считать абсолютно новым: «это уже было в веках, бывших прежде нас» (Екк., 1:10). Однако сама смена состояния требует новой реакции, а мы продолжаем действовать по-старому. Мы обманываемся. Мы видим ту же реку, что и прежде.  Она также несёт свои воды, затронутые всё той же рябью… И мы считаем, что знаем, как поступить. Но Гераклит нам напоминает, что вода в реке - уже другая… То, что было уместно в одних условиях, в других часто неприменимо.

Мы привыкли к тому, что живём в условиях культурной оккупации. Мы знаем, что посткультурный, неогуманистический натиск усиливается. И мы ушли в глухую оборону. Мы бдительны. Мы знаем, что враг может подойти с любой стороны, и готовы отразить удар, от кого бы он ни исходил и в чём бы ни выражался. Мы очень хорошо распознаём врагов. Более того, мы склонны считать враждебным всё, чему может быть дана такая оценка. То есть мы придерживаемся концепции презумпции враждебности. Каждому встречному адресуется предложение: докажи, что ты нам не враг, убеди нас, создай о себе положительное впечатление. В итоге мы верим больше нашей интуиции (или ощущениям), нежели рациональному доказательству.

Подобное поведение на захваченной противником территории уместно и даже спасительно. Это – психологическая модель подпольщика. Подпольщик знает, что доверять другому – опасно. Он готов воевать в одиночку, поскольку для него естественно доверять только себе. И когда враг кругом,  даже в одиночку можно сделать немало. Главное -  найти у врага уязвимое место и ударить в него.  Успех возможен. Но при такой модели успешными могут оказаться только негативные действия (разрушение замыслов врага). В условиях оккупации или окружения этого достаточно… Но река течёт, и вода в ней меняется.

Казалось, мы уже потеряли Россию, настолько чужеродными были инициативы, получающие статус государственной политики и поддержку официальных лиц. Но сопротивление  продолжалось. Более того, оно набирало силу. Всё больше и больше людей решало биться с врагом. Захваченная территория запылала, и теперь господство врага уже не кажется столь тотальным. Пора от партизанских действий переходить к фронтальной организации обороны и даже к наступлению. Уже верится, что наступление может быть успешным.

Но мы до сих пор не солдаты, а подпольщики по своей психологии.  Мы не умеем доверять, мы желаем признавать над собой командиров, мы не умеем решать задачи в команде. Нам сложно действовать организованно, привычнее – когда каждый сам по себе.

Да, мы лишили врага комфорта, дали почувствовать, что до победы ему ещё далеко (до полной победы). Но и у нас пока на победу нет никаких шансов, поскольку находясь в подполье  удобно лишь разрушать, но построить ничего нельзя. Пока мы не объединимся, мы не создадим реальной альтернативы наступающей посткультуре. Мы можем одержать тактические победы, но стратегически мы всё равно обречены. А ведь наша победа, в принципе, возможна.

Нам нужно научиться приобретать союзников и создавать широкие фронты. Мы должны взять под контроль свой «комплекс подпольщика». Подозрительность должна быть разумно ограничена: мы должны признать, что враг – не тот, кто просто думает по-другому, а тот, кто думает именно как враг. Враг из абстрактного образа должен превратиться в объект со вполне конкретными характеристиками, которые можно определить объективно, вне зависимости от наших личных симпатий и антипатий. Конечно, тот, кто вышел из окружения, мог быть завербован противником.  Но мы сегодня - все вышли из окружения. И явно не все завербованы.  Иначе никакого бы сопротивления не было. А это значит, что необходима однозначная процедура фильтрации. Мы должны уметь снимать подозрения, перестать заниматься междоусобицей и начать собирать силы для фронтального удара по врагу.

Каждый должен ответить на вопрос: «как я могу объединиться с другими? При каких условиях я готов стать солдатом (дисциплинированной частью организации)?  Что я должен увидеть в другом, чтобы не считать его для себя врагом?» От того, насколько нам удастся преодолеть стереотипы подпольщика, сегодня зависит будущее России.

Андрей Карпов, главный редактор сайта «Культуролог»