Россия и «малый народ» изменников не уживутся вместе

Среди креативного класса «дельфинов», который, как известно, противостоит несамостоятельным русским «анчоусам», бытует такое явление как европоцентризм. Это когда вся наша национальная жизнь не просто рассматривается с позиций стороннего оценщика, но все то, что отличает Россию от Запада, в любом случае признается недостатком. В войнах мы побеждали неправильно, неправильно летали в космос, наши спортивные успехи достигались не так и не тем. Сажаем преступников в тюрьмы — проявляем чрезмерную жестокость, не сажаем — отсутствие уважения к закону. Короче говоря, неправильные пчелы, и дают они неправильный мед.

Удивительным образом с противоположной, патриотической стороны мы встречаем в чем-то схожее явление — твердое убеждение в том, что наша страна во всем уникальна и неповторима. Точка отсчета находится здесь и нигде больше. Спору нет, Россию не измерить общим аршином, тем не менее, есть явления, которые роднят нас со многими другими странами и народами, хотя мы по привычке считаем их чем-то исключительно российским.

Самая, пожалуй, обсуждаемая в русской патриотической среде наша кажущаяся уникальность заключается в наличии в России глубоко укорененной, воспроизводящейся из поколения в поколение пятой колонны. Об этой традиционной проблеме «малого народа» - нелояльного стране меньшинства, которое, сохраняя преемственность, не исчезает уже долгие годы, написаны тома. Лучшие умы России искали разгадку этого явления, рассматривая его как ни на что не похожую национальную беду. Ищут и сейчас, причем однозначного ответа как не было, так и нет. «Тайна сия велика есть», пишет Сергей Кургинян, рассуждая о том, что отцы перестройки Горбачев и Яковлев были обычными русскими людьми, и никакими инородческими происками не объяснить то, что они совершили. Постоянный автор «Русской народной линии» Дмитрий Терехов неблагополучной России, где из-за наличия мощной антинациональной партии каждые выборы превращаются в экзамен на выживание, ставит в пример Китай. Там очередное поколение руководителей спокойно сменяет предыдущее, преемственность курса сохраняется, и страна продолжает поступательно развиваться.

Тишь да гладь, не правда ли? Особенно по сравнению с нашим неспокойным болотом, где либеральная общественность привычно беснуется, где практически официально установлено двоевластие, и Президент крутит руль в одну сторону, а правительство в другую, и где над всеми нами уже который год дамокловым мечем висит одна и та же угроза. Угроза того, что ЭТИ в один прекрасный день возьмут верх, придут к власти и одним махом добьют и без того едва живое российское государство. Эта страшная перспектива продолжает маячить перед страной и самое плохое, что народ, по мере того, как уходят в прошлое ужасы развала СССР, утрачивает чувство страха перед новыми потрясениями и инстинкт самосохранения. Как тут не позавидовать китайскому счастью?

Между тем, знаете ли вы, уважаемый читатель, что в Китае не так давно случился самый что ни на есть прямой аналог российского «болота», да и свой китайский Горбачев у них тоже был?

Председателем ЦК Коммунистической Партии Китая до 1989 года был, сегодня уже хорошо забытый, товарищ Чжао Цзыян. Он был сторонником демократизации Китая, известным «борцом с коррупцией» и пользовался широкой поддержкой «международной общественности». Знакомый типаж, не правда ли? Конец его карьере положило подавление протестов китайских студентов на площади Тяньаньмэнь. Протестующие находились на центральной площади Пекина более месяца, требуя углубления демократических реформ. Они разбили палаточный лагерь и на требования разойтись отвечали отказом. Значительная часть китайской партийной верхушки, в том числе товарищ Чжао, практически в открытую встала на сторону протестующих и выступила против применения против них силы. Поддержать единомышленников прилетал из Москвы Михаил Сергеевич. Казалось, вот-вот чаша весов склонится в сторону протестующих и их сторонников в китайских верхах. Однако они потерпели поражение. Палаточный лагерь на площади Тяньаньмэнь был разогнан, снесен подразделениями китайской армии с применением оружия, в том числе танков. Только по официальным данным при этом были убиты несколько сотен человек. Жертвы были с обеих сторон. Оказалось, что «мирные демонстранты» были не так чтобы совсем безоружны.

В конце восьмидесятых годов Китай прошел по тонкой грани, за которой его ждала судьба СССР. Однако в отличие от событий 1991 года в Москве, национальная партия в китайском руководстве в 1989 хоть и не без труда, но все же взяла верх. Страна была спасена. Она избежала демократизации, сохранила единство и независимость и сегодня прочно занимает второе место среди мировых сверхдержав. Все, что мы видим, приезжая в сегодняшний Китай с его небоскребами, скоростными поездами и автомагистралями, есть не что иное как плод той, доставшейся весьма дорогой ценой победы национальных сил над их пятой колонной. Рецепты, с помощью которых наш восточный сосед справился с бедой, известны. Многие китайские коллеги наших демократов-правозащитников сидят сегодня совсем не в президентских советах по правам человека, а товарищ Чжао не получает ордена и не празднует дни рождения в лондонском Альберт-Холле. Он умер, находясь под домашним арестом, в 2005 году. Сегодня, несмотря на то, что подрывная деятельность против Китая не прекращается, и их диссиденты неизменно получают поддержку, включая нобелевские премии и пр., серьезной угрозы для государства нет.

Найдутся те, кто скажет, что Китай, как и Россия, страна особенная, недемократическая, а вот на Западе подобных проблем нет и быть не может. Там каждый имеет право свободно высказывать свои взгляды, никто не подвергается за них преследованиям, и никаких бед от этого не происходит. Демократические страны от наличия свобод не разваливаются на части, не утрачивают независимость и пр. Так что развивайте, дорогие друзья, демократию, а остальное приложится...

Это очень хороший вопрос и одновременно повод обратить внимание и на западный опыт, тем более что он, как ни странно, может быть очень полезен для нас.

На пике своего могущества, начиная с тридцатых годов и заканчивая пятидесятыми, сталинский СССР во многих отношениях развивался быстрее стран Запада. После Второй Мировой Войны на короткий срок страна в некоторых областях вырвалась в мировые лидеры. При этом многие традиционно присущие западному миру противоречия — глубокое и несправедливое имущественное расслоение, бесправное положение целых социальных групп — своеобразная кастовость и многие другие еще не были смягчены. Общество потребления и массовый средний класс появятся чуть позднее. На этом фоне во многих странах Запада левые, социалистические идеи получили широкое распространение. Причем не только в Европе, где коммунистические и социал-демократические партии были к тому времени уже традиционно сильны, но и в США, где быстрое распространение левых идей стало для американской элиты неприятным сюрпризом. Ровно такой же неожиданностью стала для властей США и успешная деятельность советской разведки, добившейся серьезных достижений в частности в раскрытии американских ядерных секретов. Казалось, что в борьбе за умы и сердца Запад начинает проигрывать.

Если бы описываемые события происходили до войны, решение проблемы не составило бы для американских властей труда. Поместить всех недовольных в лагерь, и дело с концом. Однако универсальный рецепт, которым повсеместно пользовались в тридцатые и сороковые годы в Европе, СССР и даже в Америке, к концу Второй Мировой Войны оказался дискредитирован. Причем именно благодаря его наиболее бесчеловечному европейскому варианту, практиковавшемуся фашистской Германией и ее союзниками. Сильно преувеличенные истории об ужасах ГУЛАГа мир услышит гораздо позднее, а прелести трудовых лагерей времен великой депрессии в США до сих пор ждут своих исследователей.

В пятидесятые годы решить проблему значительного нелояльного меньшинства, отправив всех за колючую проволоку в бараки, США уже не могли. После Освенцима и Бухенвальда это стало невозможно. Однако решение было найдено. Оно получит в истории наименование Маккартизма, по имени одного из самых активных его сторонников сенатора Джозефа Маккарти.

Из всех американских леваков за решетку попало незначительное меньшинство. Остальные, оставшись на свободе, подверглись хорошо организованному, систематическому преследованию. Людей массово увольняли с работы, в случае отказа работодателя, давление автоматически распространялось и на него. Всякая возможность какой-либо общественной деятельности оказалась для американских «несогласных» наглухо закрыта. Чтобы сохранить перспективы для детей и не потерять источники к существованию жены были вынуждены расставаться с мужьями. Ни о каком участии в политической жизни, преподавании, бизнесе и даже просто приличной работе для нелояльных американцев не могло быть и речи. Они были вытеснены в глубокий маргиналитет. Зачастую работа официантом или уборщиком была для них несбыточной мечтой.

Сердобольный читатель, вероятно сочтет такую практику жестокой, однако нужно учесть, что поражение в Холодной войне сулило Америке совсем не радужные перспективы. К тому же для подавления того, что американские власти рассматривали как реальную угрозу, пятой колонны противника, была избрана тактика гораздо более гуманная, чем газовые камеры цивилизованной Европы десятилетием ранее.

Либералы, конечно, возразят, что Маккартизм был осужден и остался в прошлом, но это не совсем так. Осужден то он был, причем на официальном уровне, тут спору нет, но сама практика никуда не исчезла. Она была открыто возрождена и узаконена на территории Восточной Европы в начале девяностых годов. Принятые в Польше, Чехии, Германии и странах Прибалтики законы о люстрации исключили из общественной жизни многие сотни тысяч человек так или иначе связанных с прежними просоветскими правительствами. Были введены запреты на профессию и огромное число бывших госслужащих, сотрудников правоохранительных органов и спецслужб, преподавателей, журналистов и людей многих других профессий были выброшены за дверь, искусственно маргинализированы.

Спросите про права и свободы, демократические нормы и прочую мишуру какого-нибудь бывшего ГДРовского следователя, который всю жизнь ловил преступников, а ближе к пенсии был выброшен на улицу, перебиваться случайными заработками и носить клеймо пособника коммунистического режима. Спросите у бывших директоров предприятий и ВУЗовских преподавателей из Прибалтики, живущих сейчас в глубокой бедности, вся вина которых заключалась в том, что они русские.

Силы, пришедшие к власти в начале девяностых во всех этих государствах, рассматривали социалистический период их истории как советскую оккупацию, а всех людей, так или иначе связанных с прежним режимом, как пособников оккупанта, его пятую колонну. Никакие демократические и правозащитные фразы не помешали В ОДНОЙ ТОЛЬКО ПРИБАЛТИКЕ (!) лишить многие сотни тысяч всех мыслимых прав, включая право заниматься профессиональной деятельностью, получать уже заработанную пенсию, говорить на рабочем месте на родном языке...

С теми, кого на Западе считают нелояльным меньшинством, пятой колонной, разговор короткий.

И вот теперь вопрос. Как мы, жители бывшего СССР должны рассматривать период после 1991 года со всей вакханалией воровства, коррупции, развалом промышленности, здравоохранения и образования, огромными людскими потерями? Не является ли он фактически иностранной оккупацией со стороны стран победительниц в Холодной войне? Как, в случае восстановления государственной независимости, должно поступить российское государство со всеми теми, кто все эти годы деятельно поддерживал оккупацию? Как поступить с отцами российской коррупции — организаторами приватизации и ее выгодопреобретателями, продолжающими грабить без перерыва уже более двадцати лет? Как поступить с лоснящимися обладателями нескольких паспортов, которые десятилетиями поносят нашу страну в СМИ, выставляя ее поражение в Холодной войне благом, а нынешнее жалкое состояние чем-то должным, т.к. лучшего «эта страна» и «этот народ» не заслуживают? Как поступить с «прорабами перестройки» с их нобелевскими премиями и Альберт-Холлами? Как поступить с целой армией грантососов, исполняющей те же функции, что в свое время осведомители и полицаи на оккупированных территориях?

Вопрос о судьбе пятой колонны внутри России, как и вопрос о том, восстановит ли страна в конце концов государственную независимость остается до сих пор открытым.

И еще. Само наличие нелояльного, враждебного своей стране меньшинства не является чем-то новым или уникальным. С глубокой древности государства, готовясь к войне друг с другом, искали и поддерживали в стане противника тех, на кого можно опереться. Исход противостояния решался, тем не менее, почти всегда на поле боя, ну а мятежники, перебежчики, предатели и пр. не играли, как правило, заметной роли. В новейшие времена, когда прямое военное столкновение держав стало делом слишком затратным и даже невозможным из-за огромной разрушительной силы современного оружия, роль пятой колонны в стане врага изменилась. Из вспомогательной она превратилось в решающую. Бывший СССР был сокрушен изнутри, последующая оккупация также осуществляется без применения сил иностранных армий. Китай был на волосок от той же участи, но избежал ее. Когда сегодня Россия спускает на воду новые подводные ядерные ракетоносцы меня это, честно говоря, не очень радует. Уничтожение нашего государства в ходе глобальной ядерной войны, по крайней мере сейчас, не выглядит слишком вероятным событием. Разгром силами противника, находящимися внутри страны — гораздо более реальная угроза. Россия и «малый народ» изменников не уживутся вместе. Кто-то один должен исчезнуть.

Михаил Андреев, публицист, Киев