Священник Андрей Кордочкин разместил на сайте «Православие и мир» пафосную статью-апологию сомнительных взглядов протоиерея Георгия Митрофанова.
По мнению о.Андрея, священник Г.Митрофанов так высоко поднялся в своей духовной жизни, что ему практически неминуемо грозит мученическая смерть от топора православного фанатика. «Не убьют ли отца Георгия Митрофанова? Я не шучу. (…) Мне кажется, сегодня отец Георгий – единственный священник в Русской Православной Церкви, который рискует заплатить своей жизнью за свои слова. Пока поступающие ему советы от собратьев-священников уехать "куда-нибудь на Шпицберген или в Антарктиду" лишь подтверждают его собственный тезис о люмпенизации Церкви, напоминая риторику первого советского десятилетия, временами заменявшего казнь изгнанием из принудительного рая».
Мученическую смерть от топора, полагает о.А.Кордочкин, его собрат заслужил так же, как и в свое время о.Александр Мень. «Облако ненависти вокруг о.Георгия заставляет вспомнить о. Александра Меня. За последние годы его жизни облако сгустилось, приняв форму топора. Топор – это почерк не киллера и не работника спецслужб. Топором действует "верующий" русский человек, он пришел защищать Церковь от врагов. Посторонитесь».
Отмечая, что «отец Георгий идет еще дальше, чем отец Александр», утверждая «приоритет наднациональных ценностей над национальными» и борясь с теми, кто якобы подменяет Евангельское благовестие «советскими мифологемами, привычно разделяющих мир на хороших (всегда) своих, и плохих (всегда) чужих, и где мир, в конечном счете, спасает Империя», о.А.Кордочкин заключает: «Те, кто говорят правду, в России долго не живут, это такая местная традиция. Развелись тут диссиденты, понимаешь. Солженицына начитались».
По мнению о.Андрея, священник Г.Митрофанов так высоко поднялся в своей духовной жизни, что ему практически неминуемо грозит мученическая смерть от топора православного фанатика. «Не убьют ли отца Георгия Митрофанова? Я не шучу. (…) Мне кажется, сегодня отец Георгий – единственный священник в Русской Православной Церкви, который рискует заплатить своей жизнью за свои слова. Пока поступающие ему советы от собратьев-священников уехать "куда-нибудь на Шпицберген или в Антарктиду" лишь подтверждают его собственный тезис о люмпенизации Церкви, напоминая риторику первого советского десятилетия, временами заменявшего казнь изгнанием из принудительного рая».
Мученическую смерть от топора, полагает о.А.Кордочкин, его собрат заслужил так же, как и в свое время о.Александр Мень. «Облако ненависти вокруг о.Георгия заставляет вспомнить о. Александра Меня. За последние годы его жизни облако сгустилось, приняв форму топора. Топор – это почерк не киллера и не работника спецслужб. Топором действует "верующий" русский человек, он пришел защищать Церковь от врагов. Посторонитесь».
Отмечая, что «отец Георгий идет еще дальше, чем отец Александр», утверждая «приоритет наднациональных ценностей над национальными» и борясь с теми, кто якобы подменяет Евангельское благовестие «советскими мифологемами, привычно разделяющих мир на хороших (всегда) своих, и плохих (всегда) чужих, и где мир, в конечном счете, спасает Империя», о.А.Кордочкин заключает: «Те, кто говорят правду, в России долго не живут, это такая местная традиция. Развелись тут диссиденты, понимаешь. Солженицына начитались».
.jpg)
