«Павел Астахов называет позицию противников ювенальной юстиции «кликушеством», он часто использует это слово, но, тем не менее, он ни разу не встречался с противниками ювенальной юстиции. Когда он только заступил на эту должность, то он даже заявил, что не желает с ними встречаться. Это довольно странно слышать из уст правозащитника, потому что правозащитник должен выслушать аргументы всех сторон. Позиция Павла Астахова по ювенальной юстиции мне кажется малопонятной и весьма двойственной. С одной стороны, он на всю страну заявляет, что он запрещает шлепать детей и ставить их в угол, хотя в своей же книге «Я и семья», изданной в 2009 году, он пишет: «Конечно, наказание собственного чада ремнем, если оно совершило серьезный проступок, не является преступлением. И действие родителя, в таком случае, нельзя расценивать как жестокое обращение с ребенком. Хотя тебе (обращено к детям. - Т.Ш.), возможно так и не покажется». Он постоянно себе противоречит - то одно говорит, то другое. Создается впечатление, что он сам не понимает, как должно быть», - заявила в интервью «Русской линии» сопредседатель Общественного комитета в защиту семьи, детства и нравственности, член правления Российского детского фонда, писатель и педагог Татьяна Шишова, комментируя высказывания уполномоченного при Президенте России по правам ребенка Павла Астахова о ювенальной юстиции.
На днях, как сообщает портал GZT.ru, П.Астахов заявил: «То, что развернулось у нас вокруг этого словосочетания (ювенальный суд. - РЛ), я считаю, что это недопустимое кликушество. Никто про это не знает, но все этого боятся. Я видел, как она (ювенальная юстиция. - РЛ) сформировалась в Америке. Я против такой юстиции. Когда ребенок смотрит телевизор, ему говорят: «Выключай!» А он говорит: «Вы покушаетесь на мое право смотреть телевизор!» Поэтому ювенальная юстиция, которая существует в Америке, не может быть перекопирована и перенесена к нам в чистом виде».
«Но я сейчас скажу страшную вещь, у нас уже в 14 регионах действуют детские суды, - продолжил П.Астахов. - И в тех регионах, где они существуют, статистика в плане совершения правонарушений среди детей настолько положительная, что нам следует задуматься, нужны ли нам специализированные судебные составы, которые могли бы рассматривать дела детей. Должны работать судьи, специализирующиеся на делах детей. Это не дело, когда судья сегодня слушает дело о ДТП, завтра о заливе квартиры, послезавтра о трудовом споре, а через три дня дело по определению местожительства ребенка. Нельзя быть многостаночником!»
В данное время, по его словам, проводятся консультации по этому поводу с представителями религиозных конфессий России. «Я встречался со Святейшим Патриархом Кириллом, говорил, что нам нужно понять, в какой степени мы можем себе это позволить, - рассказал Павел Астахов. - Здесь нужен взвешенный, грамотный подход. Чтобы не плодить Павликов Морозовых: «типа вы можете засудить любого». И сегодня можно засудить, обратившись в суд».
«Астахов делал очень странные заявления по Ижевску, - отметила Татьяна Шишова, - когда, толком не разобравшись, он тут же начал защищать молодого человека, который спровоцировав безобразия, заставлял детей резать себе вены. Астахов решил, что во всем виновата администрация интерната. В целом Астахов, на мой взгляд, делает либо не продуманные заявления, либо он сейчас не хочет до конца обозначать свою позицию. Такую же неопределенность его суждений мы видим и по поводу ювенальных судов. А между тем, возражения, которые высказываются против этих судов, очень серьезные. Реально это грозит тем, что будет выстроена параллельная неподконтрольная никому система власти. Фактически эти суды будут заниматься всеми делами, в которых, так или иначе, затрагиваются интересы несовершеннолетних. Это вопрос крайне серьезный».
«Что касается статистики по пилотным регионам, которую приводит Астахов в доказательство эффективности ювенальной юстиции, - продолжила Т,Шишова, - то надо понимать, что статистика - это вещь очень лукавая. Если мы посмотрим сейчас дела по отобранию детей, ведь на бумаге всё будет очень гладко. Вроде бы они защищают детей от всяких безобразий, а как копнешь глубже, оказывается, что нет ничего, кроме ужасных нарушений, трагедий и несправедливости. Поэтому я бы не ориентировалась на эту статистику. Имеются неопровержимые данные, что в тех местах, где действуют ювенальные суды, наоборот, подростковая преступность катастрофически растет. На Рождественских чтениях такое сообщение сделала одна журналистка из Владимира, которая работала в ювенальном суде. Ничего не зная о ювенальной юстиции и её разрушительных последствиях, эта журналистка с удивлением констатировала, что преступность только росла».
«Теперь по поводу того, что должны быть судьи, которые специализируются по делам несовершеннолетних. Осенью был Круглый стол во французском посольстве, посвященный вопросам ювенальной юстиции. На нем выступал верховный судья Светлана Ламинцева, которая говорила о том, что в России судьи во многих местах специализируются именно на несовершеннолетних, что в определенных случаях вопросы решаются с привлечением медиков, педагогов, психологов. Контакты со всеми этими службами, по её заявлению, в России хорошо налажен. Я не думаю, что судья Верховного суда РФ не разбирается в том, о чем она говорит. Она сказала, что по нашему Уголовному кодексу при назначении наказания несовершеннолетнему необходимо учитывать условия жизни подсудимого, влияние на него других лиц. Для этого совершенно необязательно создавать ювенальные суды. Система наказаний у нас достаточно гибкая. По отзывам специалистов Верховного суда, в данном вопросе у нас много сделано весьма прогрессивного. А по многим позициям, наша судебная система даже более справедлива и разумна, чем на Западе, который нам предлагает свою систему», - отметила эксперт.
«Что касается ювенальной юстиции в Америке, которую, как говорит Павел Астахов, мы не должны копировать, то с этой его оценкой я согласна. Только надо сказать, что это не какая-то специфическая американская система. Доносы детей на родителей, к которым подталкивают так называемые «правозащитники», распространенны во всех тех странах, где уже введена ювенальная юстиция. Я очень рада, что наш главный омбудсмен говорит, что нам этого не нужно. Но мне бы очень хотелось, чтобы он не только говорил, но и реально предпринимал какие-то шаги, в частности, защищал те семьи, которые уже пострадали. Скоро состоится суд над Агеевыми, а от него мы слышали только заявления о том, что это изверги. Хорошо если бы он разобрался, вник в их возражения. У них есть масса доказательств, что они ничего плохого не делали c детьми, имеются свидетельства многих людей, проведена экспертиза и т.д. Есть и другие вопиющие случаи, например, случай Веры Камкиной, проживающей в Колпино. В Нижегородской области произошел совершенно безобразный и ужасный случай, когда детей отобрали у родителей по бедности, хотя отец детей работает. Есть основания полагать, что это месть за его политическую активность. Еще недавно даже нельзя было представить себе, что возможны такие истории. А сейчас таких случаев становится все больше. И все началось с внедрения ювенальных технологий. Тогда начали менять наше законодательство и апробировать в нашей стране способы изъятия детей из нормальных семей, которые уже вполне прижились на ювенальном Западе. Надо сделать все для того, чтобы этого у нас не было вообще - ни сегодня, ни завтра», - подчеркнула сопредседатель Общественного комитета в защиту семьи, детства и нравственности.
«В России реальная защита детей была и до сих пор пока сохраняется. К примеру, у нас не разрешаются медицинские эксперименты на детях, не разрешается пересадка детских органов. Это направлено на защиту прав детей. Те люди, которые стоят за планированием семьи, (а это очень тесно связано с ювенальной юстицией, мы это видим даже по фигурантам), выступают за разрешение пересадки детских органов и за медицинские опыты на детях. Не трудно догадаться, что если ювенальная система заработает и в России, то изъятых детей можно будет использовать как угодно, потому что родителей к ним уже не допустят. Мне бы очень хотелось, чтобы наш главный детский правозащитник внес свою лепту, ибо он много чего может сделать, чтобы это безобразие закончилось. Он говорит, что выступает против американской системы, а, между тем, по Москве, возможно, и в других городах тоже, идет анкетирование детей, которых расспрашивают о их взаимоотношениях с родителями, на кого они обижаются, кто к ним какое насилие применяет, объясняя формы этого насилия. То есть во время анкетирования идет грубо вторжение в частную жизнь семьи. Выясняют, ссорятся ли родители и другие подробности, которые относятся к частной жизни, и которая у нас защищена Конституцией. К тому же, это анкетирование происходит втайне от родителей. У детей выпытывают информацию, которая потом может быть использована против их семей. И почему-то наш главный правозащитник об этом молчит», - недоумевает эксперт.
«Пока всё, что говорит Астахов, производит странное впечатление. Надеюсь, что он все-таки будет встречаться с оппонентами ювенальной юстиции, не осуждая и не отвергая огульно их аргументы, не называя их позицию «кликушеством» и т.д. В конце концов, просто не прилично себя вести так, как он себя ведет, тем более он призван защищать интересы детей в масштабах всей страны. Среди противников ювенальной юстиции много достойных и многодетных родителей. Ему следует прислушаться к их аргументам. Когда звучат аргументы против ювенальной юстиции, а они звучат всё чаще и чаще, то люди узнают их и, естественно, задумываются и выступают против этой чудовищной системы. И кликушами тогда уже выглядят те люди, которые пытаются выставить кликушами оппонентов ювенальной юстиции. Но пока я не вижу у Астахова готовности к диалогу с противниками ювенальной юстиции и это очень печально», - заключила Татьяна Шишова.
На днях, как сообщает портал GZT.ru, П.Астахов заявил: «То, что развернулось у нас вокруг этого словосочетания (ювенальный суд. - РЛ), я считаю, что это недопустимое кликушество. Никто про это не знает, но все этого боятся. Я видел, как она (ювенальная юстиция. - РЛ) сформировалась в Америке. Я против такой юстиции. Когда ребенок смотрит телевизор, ему говорят: «Выключай!» А он говорит: «Вы покушаетесь на мое право смотреть телевизор!» Поэтому ювенальная юстиция, которая существует в Америке, не может быть перекопирована и перенесена к нам в чистом виде».
«Но я сейчас скажу страшную вещь, у нас уже в 14 регионах действуют детские суды, - продолжил П.Астахов. - И в тех регионах, где они существуют, статистика в плане совершения правонарушений среди детей настолько положительная, что нам следует задуматься, нужны ли нам специализированные судебные составы, которые могли бы рассматривать дела детей. Должны работать судьи, специализирующиеся на делах детей. Это не дело, когда судья сегодня слушает дело о ДТП, завтра о заливе квартиры, послезавтра о трудовом споре, а через три дня дело по определению местожительства ребенка. Нельзя быть многостаночником!»
В данное время, по его словам, проводятся консультации по этому поводу с представителями религиозных конфессий России. «Я встречался со Святейшим Патриархом Кириллом, говорил, что нам нужно понять, в какой степени мы можем себе это позволить, - рассказал Павел Астахов. - Здесь нужен взвешенный, грамотный подход. Чтобы не плодить Павликов Морозовых: «типа вы можете засудить любого». И сегодня можно засудить, обратившись в суд».
«Астахов делал очень странные заявления по Ижевску, - отметила Татьяна Шишова, - когда, толком не разобравшись, он тут же начал защищать молодого человека, который спровоцировав безобразия, заставлял детей резать себе вены. Астахов решил, что во всем виновата администрация интерната. В целом Астахов, на мой взгляд, делает либо не продуманные заявления, либо он сейчас не хочет до конца обозначать свою позицию. Такую же неопределенность его суждений мы видим и по поводу ювенальных судов. А между тем, возражения, которые высказываются против этих судов, очень серьезные. Реально это грозит тем, что будет выстроена параллельная неподконтрольная никому система власти. Фактически эти суды будут заниматься всеми делами, в которых, так или иначе, затрагиваются интересы несовершеннолетних. Это вопрос крайне серьезный».
«Что касается статистики по пилотным регионам, которую приводит Астахов в доказательство эффективности ювенальной юстиции, - продолжила Т,Шишова, - то надо понимать, что статистика - это вещь очень лукавая. Если мы посмотрим сейчас дела по отобранию детей, ведь на бумаге всё будет очень гладко. Вроде бы они защищают детей от всяких безобразий, а как копнешь глубже, оказывается, что нет ничего, кроме ужасных нарушений, трагедий и несправедливости. Поэтому я бы не ориентировалась на эту статистику. Имеются неопровержимые данные, что в тех местах, где действуют ювенальные суды, наоборот, подростковая преступность катастрофически растет. На Рождественских чтениях такое сообщение сделала одна журналистка из Владимира, которая работала в ювенальном суде. Ничего не зная о ювенальной юстиции и её разрушительных последствиях, эта журналистка с удивлением констатировала, что преступность только росла».
«Теперь по поводу того, что должны быть судьи, которые специализируются по делам несовершеннолетних. Осенью был Круглый стол во французском посольстве, посвященный вопросам ювенальной юстиции. На нем выступал верховный судья Светлана Ламинцева, которая говорила о том, что в России судьи во многих местах специализируются именно на несовершеннолетних, что в определенных случаях вопросы решаются с привлечением медиков, педагогов, психологов. Контакты со всеми этими службами, по её заявлению, в России хорошо налажен. Я не думаю, что судья Верховного суда РФ не разбирается в том, о чем она говорит. Она сказала, что по нашему Уголовному кодексу при назначении наказания несовершеннолетнему необходимо учитывать условия жизни подсудимого, влияние на него других лиц. Для этого совершенно необязательно создавать ювенальные суды. Система наказаний у нас достаточно гибкая. По отзывам специалистов Верховного суда, в данном вопросе у нас много сделано весьма прогрессивного. А по многим позициям, наша судебная система даже более справедлива и разумна, чем на Западе, который нам предлагает свою систему», - отметила эксперт.
«Что касается ювенальной юстиции в Америке, которую, как говорит Павел Астахов, мы не должны копировать, то с этой его оценкой я согласна. Только надо сказать, что это не какая-то специфическая американская система. Доносы детей на родителей, к которым подталкивают так называемые «правозащитники», распространенны во всех тех странах, где уже введена ювенальная юстиция. Я очень рада, что наш главный омбудсмен говорит, что нам этого не нужно. Но мне бы очень хотелось, чтобы он не только говорил, но и реально предпринимал какие-то шаги, в частности, защищал те семьи, которые уже пострадали. Скоро состоится суд над Агеевыми, а от него мы слышали только заявления о том, что это изверги. Хорошо если бы он разобрался, вник в их возражения. У них есть масса доказательств, что они ничего плохого не делали c детьми, имеются свидетельства многих людей, проведена экспертиза и т.д. Есть и другие вопиющие случаи, например, случай Веры Камкиной, проживающей в Колпино. В Нижегородской области произошел совершенно безобразный и ужасный случай, когда детей отобрали у родителей по бедности, хотя отец детей работает. Есть основания полагать, что это месть за его политическую активность. Еще недавно даже нельзя было представить себе, что возможны такие истории. А сейчас таких случаев становится все больше. И все началось с внедрения ювенальных технологий. Тогда начали менять наше законодательство и апробировать в нашей стране способы изъятия детей из нормальных семей, которые уже вполне прижились на ювенальном Западе. Надо сделать все для того, чтобы этого у нас не было вообще - ни сегодня, ни завтра», - подчеркнула сопредседатель Общественного комитета в защиту семьи, детства и нравственности.«В России реальная защита детей была и до сих пор пока сохраняется. К примеру, у нас не разрешаются медицинские эксперименты на детях, не разрешается пересадка детских органов. Это направлено на защиту прав детей. Те люди, которые стоят за планированием семьи, (а это очень тесно связано с ювенальной юстицией, мы это видим даже по фигурантам), выступают за разрешение пересадки детских органов и за медицинские опыты на детях. Не трудно догадаться, что если ювенальная система заработает и в России, то изъятых детей можно будет использовать как угодно, потому что родителей к ним уже не допустят. Мне бы очень хотелось, чтобы наш главный детский правозащитник внес свою лепту, ибо он много чего может сделать, чтобы это безобразие закончилось. Он говорит, что выступает против американской системы, а, между тем, по Москве, возможно, и в других городах тоже, идет анкетирование детей, которых расспрашивают о их взаимоотношениях с родителями, на кого они обижаются, кто к ним какое насилие применяет, объясняя формы этого насилия. То есть во время анкетирования идет грубо вторжение в частную жизнь семьи. Выясняют, ссорятся ли родители и другие подробности, которые относятся к частной жизни, и которая у нас защищена Конституцией. К тому же, это анкетирование происходит втайне от родителей. У детей выпытывают информацию, которая потом может быть использована против их семей. И почему-то наш главный правозащитник об этом молчит», - недоумевает эксперт.
«Пока всё, что говорит Астахов, производит странное впечатление. Надеюсь, что он все-таки будет встречаться с оппонентами ювенальной юстиции, не осуждая и не отвергая огульно их аргументы, не называя их позицию «кликушеством» и т.д. В конце концов, просто не прилично себя вести так, как он себя ведет, тем более он призван защищать интересы детей в масштабах всей страны. Среди противников ювенальной юстиции много достойных и многодетных родителей. Ему следует прислушаться к их аргументам. Когда звучат аргументы против ювенальной юстиции, а они звучат всё чаще и чаще, то люди узнают их и, естественно, задумываются и выступают против этой чудовищной системы. И кликушами тогда уже выглядят те люди, которые пытаются выставить кликушами оппонентов ювенальной юстиции. Но пока я не вижу у Астахова готовности к диалогу с противниками ювенальной юстиции и это очень печально», - заключила Татьяна Шишова.
