С советского времени и по сей день междоусобную войну 1917-1920 годов принято называть Гражданской. Между тем справедливее было бы именовать ее Русско-советской - такой термин порой встречается в литературе. Тогда столкнулись две России: одна объявила себя новой и своим девизом избрала слова: «Отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног». Какой бы социальной демагогией ни прикрывалось это отречение, «прахом» для отреченцев было прежде всего христианское наследие тысячелетней русской истории. Другой стороной русско-советского конфликта стали те, кто стремился это наследие защитить и сохранить.
Весной 1920 года в тяжелейшее для Русской армии время генерал П.Н. Врангель отдал приказ об установлении ордена Святителя Николая, ставшего высшей военной наградой [1]. Кавалерский праздник ордена был назначен на Николу вешнего - 9(22) мая [2]. О предыстории этой награды, ее укорененности в российских традициях и специфике, обусловленной временем, мы беседуем с известным историком, заведующим отделом военно-исторического наследия Дома русского зарубежья имени А. Солженицына А.С. Кручининым.
-
Андрей Сергеевич, в Российской империи большинство орденов было названо
в честь святых: святого апостола Андрея Первозванного, святой
Екатерины, святого великомученика и Победоносца Георгия, святого
равноапостольного князя Владимира, святой Анны... Почему же не было ордена
святителя Николая, если именно он, в просторечии Никола-угодник,- один
из самых любимых и почитаемых на Руси святых?
- Вообще-то наградная система Российской империи складывалась постепенно и в некотором смысле слова случайным образом. Пожалуй, по-настоящему «значимыми» можно назвать лишь наименования орденов в честь Андрея Первозванного, Александра Невского, Владимира Святого и Георгия Победоносца: русскому человеку не нужно специально объяснять, что значат эти имена и эти Божии угодники для Руси - России - русского народа. Орден Святой Екатерины обязан своим названием не особенному почитанию этой великомученицы, а тому, что тезоименитой ей была супруга Петра I, разделившая с ним тяготы неудачного Прутского похода русской армии [3]. Орден Святой Анны - вообще по происхождению иностранный, голштинский, и попал в число русских наград вследствие династических браков и тонкостей наследования престола. Ордена Святого Станислава и Белого Орла - польские и были «унаследованы» после распада единого Польского государства, их знаки были просто дополнены русскими двуглавыми орлами. Польским был и военный орден VirtutiMilitari - «военного достоинства», но награждал им лишь император Николай I за... подавление польского восстания 1831 года (иногда в этом видят «черный юмор» русского царя, но, учитывая, что Николай Павлович даже короновался польским королем, он имел все права и основания наградить своих верных подданных так, как считал нужным). Можно упомянуть еще об одном малоизвестном факте: при императоре Павле I все русские ордена были как бы сведены в один и с тех пор считались «классами» единого «кавалерского ордена», праздником которого был Собор Архангела Михаила (8 ноября по старому стилю), так что и небесного Архистратига, очевидно, следует включить в тот «иконостас», который представляла собою русская орденская система. И надо сказать, что на протяжении двух столетий она, дополняясь и развиваясь, в общем, удовлетворяла потребностям государства и не требовала непременного учреждения новых орденов, хотя, конечно, имя святителя Николая, столь любимого русским народом Чудотворца, было бы в ней более уместно, чем, скажем, католического епископа Станислава.
Но
началась Мировая, поистине Великая война, и вот на ней оказалось, что
наград для события такого масштаба, пожалуй, маловато. Документы иногда
раскрывают картину тягостных раздумий: чем бы наградить доблестного
офицера, уже заслужившего все доступные для его должности отличия, и
тогда появлялись «мечи к ордену, полученному в мирное время» или
«старшинство в настоящем чине с первого дня войны». В годину Великой,
Второй Отечественной войны, как называли ее современники, и появились
проекты ордена Святителя Николая, архиепископа Мир Ликийских. Орден
должен был стать наградой достаточно высокого ранга (при разработке
проекта предполагалось, в частности, что он «будет жаловаться лично
Императором»). Пожалуй, в годы столь грандиозного кровопролития
обращение к теплому молитвеннику и заступнику, покровителю русского
народа, было как нельзя более кстати. Однако обсуждение проектов
началось накануне тяжелейшего «Великого отступления» русской армии в
1915 году, которое отодвинуло большинство других забот в сторону,-
очевидно, это и помешало учреждению новой награды.
- Мы привыкли воспринимать как помощников в ратном деле прежде всего тех святых, которые были воинами в своей земной жизни: Георгия Победоносца, Димитрия Солунского, Александра Невского... Насколько вписывается в этот ряд архиепископ Мир Ликийских - представитель самой мирной на земле «профессии»?
- Кроткий и добрый Никола-угодник не раз своим явлением обращал вспять врагов Руси (известны были чтимые иконы Николы Можайского, где он изображается с мечом, и Николы Ратного в Белгороде). А незадолго до Куликовской битвы выступившему на борьбу с «безбожным Мамаем» благоверному князю Димитрию (еще не Донскому) был чудесно явлен образ именно святителя Николая, «звездами светло окружаемый и великим светом осияваемый, стоящ о себе на воздусе над древом, зовомым сосною, ту стоящий, никем же держимый» (после победы в память об этом был основан Николаевский Угрешский монастырь).
-
А знал ли Главнокомандующий Вооруженными силами Юга России генерал
П.Н. Врангель, учреждая в 1920 году орден Святителя Николая, о проекте
императорского ордена того же святого? И в чем особенность новой награды
по сравнению с прежними, царскими?
- Сложно сказать, знал ли Врангель о проекте императорской награды, хотя в комиссию по разработке «врангелевского» ордена входили и генералы, которые могли быть неплохо осведомлены о том, что обсуждалось в 1914-1915 годах в Ставке, Капитуле орденов или императорской канцелярии. Но в любом случае «врангелевский» орден - это, безусловно, новая награда, и именно награда Гражданской войны - с некоторыми присущими этому периоду особенностями.
Дело даже не столько в том, что орден - детище одного из главнокомандующих этой войны и потому заведомо обладает иным статусом, чем императорский; в случае победы Белого движения «врангелевский» орден, какая бы форма правления ни установилась, требовал бы нового утверждения и определения его места в старой системе наград. Но и без этого орден Святителя Николая Чудотворца, учрежденный 30 апреля (13 мая) 1920 года, обладал рядом специфических черт. Прежде всего нужно обратить внимание на девиз - обязательную часть всякого «настоящего», созданного по правилам ордена (орденской организации). Девизы императорских орденов большей частью указывали на заслуги и добродетели награждаемых (кавалеров, членов ордена): «За веру и верность» (орден Андрея Первозванного), «За службу и храбрость» (Георгия Победоносца), «Польза, честь и слава» (Святого равноапостольного великого князя Владимира)... Для того чтобы родился девиз «Верою спасется Россия», присвоенный ордену Святителя Николая, Россия должна была быть поставлена на грань гибели, уничтожения. И показательно, что девиз отмечал не воинскую доблесть (непременную черту награждаемых и, так сказать, земное средство спасения Отечества), а надмирную составляющую спасения страны, которое отнюдь не ограничивалось победой в войне. Кстати, следует упомянуть, что девиз многое говорит и об учредителе нового ордена, даже если Врангель не придумал его, а лишь воспользовался чьим-то советом. Ведь сам по себе главнокомандующий был человеком сложным и временами весьма далеким от христианского идеала. Гордый, иногда болезненно самолюбивый, нередко несправедливый в своих оценках и действиях, Врангель, тем не менее, утвердил именно такой, если угодно, лозунг всей Белой борьбы, быть может, приоткрывая немного те черты своей души, о которых как-то упомянул в разговоре с епископом Севастопольским Вениамином (Федченковым), будущим митрополитом: «Владыка! Мы тоже верующие. Но у нас иное было воспитание в семьях и школах, мы не афишировали нашей религиозности, даже стеснялись показывать ее».
 |  |
Орден Святителя Николая имел только две степени, в отличие от большинства старых орденов (обычное число степеней - три или четыре, кроме высших орденов, которыми и в старое-то время награждали редко). Но и это объяснимо спецификой Гражданской войны: Белые армии были малочисленны (и, кстати, при этом воевали «не числом, а умением»), соответственно, не требовалось и многостепенной награды. Увеличивая количество степеней, можно было даже ненароком «девальвировать» орден, сделать младшие его степени слишком обыденными, в то время как настоящая награда должна выделять кавалера из общего ряда. И нужно отдать должное Белому командованию: за всё время существования ордена Святителя Николая Чудотворца им было награждено всего 337 человек, причем только 95 - в России, остальные же кавалеры стали ими уже в эмиграции, но, разумеется, за подвиги, совершенные в 1920 году (последние награждения состоялись в июне 1922 года). Около четверти первых кавалеров было убито в боях (уже после награждений или награждены посмертно). А орден первой степени так и не вручался ни разу.
Еще
одной особенностью ордена Святителя Николая была возможность
награждения им как офицеров, так и солдат, в то время как императорские
ордена были только офицерскими (чиновничьими), для «нижних чинов» же
существовали Георгиевские кресты, знаки отличия, медали. Более того,
награждение орденом Святителя Николая не влекло за собой производства в
офицерский чин (а только в подпрапорщики). Общеармейской была даже
первая степень нового ордена - вот при награждении ею подпрапорщик,
имевший вторую степень (все награждения должны были делаться по-старому,
в порядке постепенности), производился бы в офицеры. Единственным
ограничением для солдат - Николаевских кавалеров была необходимость уже
иметь Георгиевские кресты не ниже 3-й степени.
Даже внешний вид новой награды напоминал о тяжелом времени, переживаемом Россией. Крест чеканился из железа (по официальному описанию - «железный крест, темный»), и лишь на оборотной стороне центральный медальон был национальных цветов - бело-сине-красный. Бело-сине-красною была и орденская лента (каждый из императорских орденов имел свое сочетание цветов, никогда не повторявших «национальных» или «государственных»).
И, наконец, еще одна особенность - процедура награждения орденом Святителя Николая. Образцом тут явно служил орден Святого Георгия с его непременным расследованием обстоятельств подвига и соответствия его положениям орденского статута, чем занималась специально созываемая Георгиевская дума. То есть непосредственное начальство воина, совершившего подвиг, составляло представление к награде, оно проходило следующие инстанции «по команде», и, если никто из прямых начальников не возражал, поступало на рассмотрение Думы, в случае благоприятного заключения которой передавалось для отдания приказа о награждении. (Орденом Святого Георгия 4-й степени и Георгиевским оружием мог наградить командующий армией - с последующим Высочайшим утверждением, а высшими степенями - только государь). Однако процедура награждения новым, Николаевским, орденом на деле оказывалась еще сложнее: после представления к награде главнокомандующий назначал «орденскую следственную комиссию», двое из трех членов которой (председатель - по выбору главнокомандующего) принадлежали к составу того же корпуса, в котором отличился потенциальный кавалер. То есть председатель как бы проверял командира корпуса, и лишь затем результаты работы комиссии поступали на рассмотрение Николаевской думы. В таком дублировании функций видится проявление щепетильности Белого командования, его забота о том, чтобы награду не получил недостойный. Можно предположить, что дополнительная проверка представлений ослабляла «наградную лихорадку», уменьшала количество интриг, «грязи и дрязг», которых боялся еще предыдущий главнокомандующий - генерал А.И. Деникин, размышляя о возможности награждений в ситуации Смуты - смуты не только политической, но и душевной.
- Расскажите, пожалуйста, о кавалерах ордена Святителя Николая, о совершенных ими подвигах. Кто сумел отличиться первым - пехотинец, кавалерист?
- Интересно, что двумя первыми николаевскими кавалерами стали танкист и летчик - представители новых родов оружия, но вряд ли следует видеть в этом «провозвестие» войн ХХ века с характерным для них преобладанием технических средств. Слишком несовершенна была техника периода Гражданской войны, и подвиги «технических» войск отличались, скорее, кавалерийской лихостью. Скажем, присланные союзниками-англичанами танки (нужно оговориться, что это действительно была ценная и необходимая помощь, без которой танков у белых просто не было бы) даже не шли по грязи или раскисшей земле (буксовали), а в бою, бывало, не поспевали за пехотными цепями (так было в 1919 году при атаке Царицына; правда, там свою роль танки сыграли - красные артиллеристы, испугавшись их появления на поле боя, перенесли на них огонь, белая пехота успела дорваться до проволочных заграждений, преодолела их и... Царицын был взят). Но и на такой технике удавалось совершать чудеса, тем более что легкие танки, вооруженные только пулеметами, русские умельцы смогли переделать в пушечные. Скажем, в одном из боев, развернувшихся возле железной дороги, такой танк на максимальной скорости (около 12 км/ч) атаковал... красный бронепоезд, вооруженный тяжелыми орудиями, и отчаянной стрельбой обратил противника в бегство. Под стать этому был и подвиг, совершенный первым кавалером нового ордена: «Перед фронтом войск,- вспоминал Врангель о бое 25 мая (7 июня),- я наградил орденом Св[ятителя] Николая поручика Любич-Ярмоловича, который, находясь на головном танке, прорвал проволочные заграждения и лично захватил одно орудие» (в задачу танков как будто не входит захват трофеев, так что тут, видимо, проявились личная инициатива и лихость Ярмоловича). К слову сказать, в отданном на следующий день приказе о награждении отличившийся офицер назван штабс-капитаном, и непонятно, ошибся ли Врангель в мемуарах или там же, на поле боя, произвел Любич-Ярмоловича в следующий чин. Не сохранилось в документах даже имени героя, нет сведений о его дальнейшей судьбе, и таким образом получилось, что первый николаевский кавалер Русской армии - в каком-то смысле слова «неизвестный солдат».
Не
меньшего мужества и даже боевого азарта потребовало и отличие второго
кавалера - генерала В.М. Ткачева, командовавшего всей врангелевской
авиацией, впрочем, совсем немногочисленной. В борьбе за стратегическую
инициативу большевики в июне обрушили на растянувшийся фронт Русской
армии мощную конную группу, угрожавшую врангелевским войскам тяжелым
поражением и даже самому Врангелю - пленом или гибелью. Положение спасли
хладнокровие фронтового командования, стойкость войск и...
самоотверженная боевая работа нескольких аэропланов, причем сам Ткачев
участвовал в опасных разведках и лично водил своих подчиненных на
«штурмовки» (этого термина, правда, еще не существовало), снижаясь на
недопустимо малые высоты и обстреливая противника из пулемета.
Мы уже обращали внимание, что орден Святителя Николая не имел разделения на «полководческие» и «младшие» степени, но ведь и сама война не делала большого различия между подвигами военачальника и строевого офицера. Особенно это касалось тех генералов, которые, возглавляя войсковые соединения, не могли усидеть в тылу и руководить их действиями из штаба. Кавалерами новой награды стали командующие 1-м корпусом генерал А.П. Кутепов и 2-м генерал Я.А. Слащов, которые в последние дни мая 1920 года действительно проявили себя умелыми полководцами, совершив прорыв советских позиций и выведя войска на оперативный простор Северной Таврии, вырвавшись из «крымской бутылки», как тогда говорили. При этом Кутепов не только находился в наступлении практически на поле боя, но и накануне решительной атаки лично летал на воздушную разведку в качестве наблюдателя и чуть не погиб в воздушном бою - спасла его неполадка в пулемете у встретившегося красного летчика. А Слащов, который присутствовал в боевых порядках, воодушевляя своим мужеством солдат, и здесь возглавлял конные атаки. Причем рассказывали, как однажды он бросился наперерез своим кавалеристам, налетевшим на бросивших оружие красноармейцев: «Это наши братья, не сметь их рубить!».
Иногда лаконичные строки приказов по армии содержали целый приключенческий сюжет: «24-го июля с.г. (того же 1920 года; дата по старому стилю.- А.К.) броневой автомобиль красных, управляемый хорунжим Кирилловым, добровольно перешел на нашу сторону, и немедленно при деятельном участии этого офицера указанный бронеавтомобиль в рядах одного из наших славных полков вступил в бой с коммунистами.
В последующие дни хорунжий Кириллов, используя знакомые ему качества своей машины, беспрерывно участвовал в боях, чем содействовал нашей пехоте успешному выполнению боевых задач (так в документе.- А.К.).
30-го
июля в горячем кровавом бою с насильниками-коммунистами хорунжий
Кириллов, продолжая вести свой бронеавтомобиль, пал смертью храбрых,
запечатлев своим подвигом преданность своей отчизне» (награждение
орденом Святителя Николая состоялось уже посмертно).
Первые же операции при выходе из «крымской бутылки» принесли и еще одну Николаевскую награду - теперь уже военно-морскую и коллективную. С давних времен «за оказанные в сражениях подвиги» кораблям могли быть пожалованы Георгиевские вымпелы (аналог Георгиевского знамени или штандарта в армии), и в дополнение к положению об ордене Святителя Николая Врангель 26 июня (9 июля) объявил об учреждении Николаевского вымпела: Андреевский флаг меньшего размера с горизонтальными косицами-«хвостами» цветов национального флага. В тот же день состоялось и первое награждение - кораблей «2-го отряда судов Черного моря», высадивших 23 мая (5 июня) на побережье Азовского моря десант в количестве двенадцати с половиною тысяч человек с лошадьми, обозами и артиллерией. Операция проходила в крайне тяжелых условиях и требовала навигационного мастерства не меньше, чем воинской доблести: «К моменту высадки погода стояла штормовая, небо было окутано тучами, и ни одной звезды не было видно, брызги срываемых гребней волн с дикой яростью неслись над поверхностью моря на высоте 4-5 метров в виде горизонтального тропического дождя... Малые корабли, десантные баржи не видели друг друга и ориентировались только по верхушкам мачт больших кораблей... Бортовая качка флагманского корабля доходила до 26 градусов на борт...» - вспоминал через много лет командовавший 2-м отрядом адмирал Н.Н. Машуков. Один из буксиров был тогда перевернут волной и затонул, но через неделю его подняли, а через месяц - наградили Николаевским вымпелом. А сам Машуков получит свой орден Святителя Николая уже в Константинополе. Занимая в момент исхода Русской армии из Крыма пост начальника штаба флота, он, безусловно, заслужил эту награду подготовкой и проведением беспрецедентной массовой эвакуации: свыше 140 тысяч человек, большая часть которых даже не принадлежала к составу армии, были тогда спасены от большевицкой расправы.
 |  |
Об ордене (вернее - знаке ордена) адмирала Машукова рассказывали, будто бы сам Врангель за заслуги выдающегося моряка снял с груди свой собственный орденский крест и приколол его к мундиру Машукова. Это, однако, не более чем легенда, поскольку Врангелю его орден подчиненные поднесли значительно позже, в годовщину крымской эвакуации - 15 ноября 1921 года, «за неоднократные боевые исключительные подвиги, личную беззаветную храбрость и мужество, известные всей Армии, и частое личное руководство боевыми операциями, дававшее всегда полную победу Армии над противником». Но на самом деле эта просьба была скорее выражением доверия и уважения к главнокомандующему со стороны ушедших в изгнание русских солдат, несмотря на то что победу в войне одержать он не сумел.
- Как известно, орден Святителя Николая по положению был приравнен к Георгиевской награде, хотя его и должны были носить ниже последней. Но Георгиевские награды - это не только орден, это и оружие, знамена, штандарты, словом, целая система наград, в том числе коллективных. Кроме ордена и вымпелов, были другие Николаевские награды?
- Были, и это делало орден Святителя Николая еще более похожим на орден Святого Георгия. Правда, некоторые так и остаются загадками для историков - скажем, ничего не известно о внешнем виде «авиационного флага с лентами и знаком ордена Святителя Николая Чудотворца» или «вымпела с лентами и знаком ордена» для автоброневых и танковых частей: не сохранилось даже их описаний. Воинские части могли награждаться серебряными трубами с лентами ордена, а для старых полков, возрожденных в рядах Белой армии после революционной разрухи, в случае если они уже имели наградные трубы, к ним жаловались только Николаевские ленты. Всего трубами были награждены 17 конных полков (и еще два - 1-й Терский и 1-й Астраханский - лентами к имеющимся трубам), 21 батарея и два военных училища. А высшей наградой, как и в Императорской армии, стали орденские знамена: ими были награждены девять пехотных и один конный полк и два военных училища, и некоторые знамена дошли до нас. Они довольно точно повторяют образец знамени, принятый в последнее царствование, с заменой императорского вензеля - на обозначение части (для Корниловских, Марковских и Дроздовских полков - вензеля их вечных шефов). Основным же элементом была живописная икона Святителя Николая, а навершие представляло собою православный восьмиконечный крест.
 |
Из коллективных наград, таким образом, не хватало только «николаевских петлиц» (по аналогии с георгиевскими), но воевали зачастую в таких обносках, что говорить о петлицах попросту не приходилось. Не было учреждено и «орденского оружия», подобного Георгиевскому. Хотя... когда останки генерала Врангеля, скончавшегося в 1928 году в Бельгии, согласно его воле были в 1929 году перенесены в один из главных центров военной эмиграции - Белград, где и покоятся по сей день, старые соратники и подчиненные генерала возложили на гроб символический меч. К эфесу был прикреплен крест ордена Святителя Николая, а темляк [4] национальных цветов повторял орденскую ленту; таким образом, с некоторым основанием можно считать этот меч уникальным случаем так и не учрежденного официально «Николаевского оружия». Совсем не современного вида, под стать древнему витязю, он, пожалуй, как нельзя лучше соответствовал той эпической борьбе, которую вела, истекая кровью, Русская армия на последнем клочке родной земли, и той надежде, с которой она уходила в изгнание: «Верой спасется Россия».
 |  |  |  |
[1] О проблемах, связанных с награждением в условиях Гражданской войны высшими военными наградами императорской России - Георгиевскими, см.: Кручинин А. Святой пронзает гада: Образ святого великомученика Георгия Победоносца в русской культуре и истории / Беседовала О. Гаркавенко // Православие и современность. 2016. № 37 (53). С. 99-100.
[2] На Юге России при белых официально использовался «старый», Юлианский календарь.
[3] Поход в Молдавию в ходе Русско-турецкой войны 1710-1713 гг.
[4] Темляк - ременная или матерчатая петля на рукояти холодного оружия.
Андрей Кручинин, Беседовала Оксана Гаркавенкоhttp://www.eparhia-saratov.ru/Articles/veroyu-spasetsya-rossiya
