- Владыка Евгений, как получилось, что Вы решили поступать в семинарию?
- Сразу хочу предупредить, что текст из серии «ЖЗЛ» - «Жизнь замечательных людей» - не получится. Биография у меня простая, самая обычная.
Окончил строительный техникум, отслужил в армии. И так получилось, что после демобилизации мы с моим двоюродным братом приехали в Сергиев Посад и неделю прожили здесь на квартире, а потом я вернулся домой.
Поступать куда-то на тот момент я не собирался, да и, признаться, после армии к экзаменам был совершенно не готов. Поскольку я окончил техникум, была мысль пойти в Политехнический институт, но определенного желания не было. Как говорится, 50 на 50: или Политехнический, или ничего. О семинарии на тот момент и мысли не было.
Митрополит Вятский и Слободский Хрисанф
В
это время я сблизился с митрополитом Вятским и Слободским Хрисанфом, а
он летом попал аварию. Пути Господни неисповедимы. Лето и начало зимы я
провел с ним, и в этот период углубился в чтение книг. В результате у
меня созрело желание пойти в семинарию, и в 1980-м я поехал в Сергиев
Посад на вступительные экзамены.
- Почему выбрали именно Московскую духовную семинарию?
- На том этапе в русской Православной Церкви было три семинарии - в Одессе, Санкт-Петербурге и в Москве.
Я уже сказал, что после армии мы с братом на неделю приехали в Сергиев Посад. Это был мой первый приезд в Лавру, и так получилось, что мы попали на Праздник Троицы. Богослужение возглавлял Святейший Патриарх Пимен и, кончено, на меня это произвело определенное впечатление. В день Пресвятой Троицы я побывал во всех храмах, в которых совершалось богослужение - в Успенском, Троицком и Покровском (академическом).
В Успенском соборе на меня произвело сильное впечатление большое количество монахов и студентов Московских духовных школ.
А вообще, в ту неделю мы бывали на богослужениях в Лавре каждый день, и для меня церковная жизнь предстала в совершенно другом аспекте: много народу, в том числе молодежь, туристы, которые заходят в храмы просто из любопытства. И потом, мы видели Лавру и в Праздник (и были на торжественном патриаршем богослужении), и будние дни, когда идет совершенно простая служба в Успенском соборе или академическом храме, где читают сами студенты.
Это тоже дало некие впечатления об определенной стороне церковной жизни. И когда оформилось желание поступать в семинарию, я решил, что пойду только сюда.
- Это было Ваше личное решение или кто-то из священников, может быть, владыка Хрисанф, благословил идти поступать?
- Конечно, я решил сам. А благословение - это обязательно, без него сюда не принимают.
Давления извне, что вот, поступай обязательно, не было. От духовенства были замечания вроде: «Тебе надо поступать в семинарию». Но для меня определяющим моментом было не это, а то, что я согласился с идеей поступать в семинарию внутренне, созрел для этого решения.
- На тот момент Вы хотели получить богословское образование или именно стать священником?
- Это было совмещенное желание, хотя именно о принятии сана на момент поступления не думаешь, потому что кто ты и что ты на данном этапе? Священническое служение очень ответственно, и на его возможность для себя смотришь даже с определенной боязнью. Учиться - да, это прежде всего, стать священником - наверное, да, но как Господь устроит.
- О постриге и не спрашиваю...
- О постриге - нет, о постриге даже не думал.
- А что запомнилось из дней поступления?
- Подметали улицу (смеется).
Мне запомнился уже итог - объявление результатов. Мы в трапезной, обед или завтрак, но точно не ужин. Зачитывают список поступивших на первый курс семинарии - меня там нет. Думаю, ну все, значит, недостоин, Господь не допустил. Потом зачитывают список поступивших на второй курс - меня там тоже нет. А зачитывал нынешний архиепископ Владивостокский и Приморский Вениамин, а тогда Борис Николаевич Пушкарь (он еще не был в сане). И вот он говорит: читать фамилии тех, кто не поступил? Кто-то говорит, что читать, кто-то кричит, что не надо... А у меня настроение упало, сижу и думаю: «Да какая разница? Сейчас домой поеду...». И вот зачитывают список не поступивших - и меня там тоже нет, представляете? Такого быть просто не могло: в каком-то списке я непременно должен был быть! И потом, когда вывесили все списки, я подошел к ним и увидел свою фамилию в числе поступивших на первый курс семинарии. Оказывается, когда зачитывали списки, меня просто пропустили. Это была такая радость!
Я съездил домой, вернулся в Лавру, и началась совершенно новая страница жизни: в кругу единомышленников, среди молодежи, когда дни были наполнены познанием нового. Все это очень впечатляло. Это было совершенно другое осознание действительности. При этом мы прекрасно понимали, что, придя сюда, встали в разряд изгоев общества.
Наверное, современные студенты воспринимают семинарию несколько иначе. Все-таки церковная жизнь вышла за пределы храма, за церковную ограду, и все это для них не так ярко, необычно.
- А кто тогда поступал в Московскую духовную семинарию?
- Большинство ребят были после армии, возраст в основном - 20-21 год, но были и 30-летние.
Сейчас семинария сильно помолодела, большая часть студентов приходит сразу после школы. А тогда, конечно, разброс был большой. Кто-то приходил с незаконченным высшим образованием, уйдя с последних курсов института, потому что тех, кто закончил вуз, в семинарию не брали, и, чтобы поступать сюда, надо было после получения диплома отработать три года.
Я
вот думаю, если бы я все-таки поступил в институт, что бы это изменило в
моей жизни? Наверное, мое поступление в семинарию могло бы отложиться
минимум лет на восемь: 5 лет учебы и 3 года отработки. И как бы все было
- неизвестно. Пути Господни неисповедимы. Мы не скажем, что лучше или
хуже.
- Каким Вам запомнился первый праздник преподобного Сергия, проведенный в стенах Лавры?
- Первый праздник в качестве студента Московских духовных школ для меня был даже не день преподобного Сергия, а Рождество Пресвятой Богородицы. Это было в 1980-м году, когда праздновали юбилей Куликовской битвы.
Торжественное
богослужение возглавлял Святейший Патриарх Пимен, собрались все члены
Священного Синода. Для меня этот день стал первым штрихом в череде
праздников.
.
А
потом уже был день преподобного Сергия и сразу за ним - Покров,
престольный праздник академического храма. На том этапе меня это очень
впечатлило, думаю, как и любого первокурсника даже в современной
ситуации. Сегодня ребята больше и лучше знакомы с реалиями церковной
жизни, но когда они видят Патриарха и слушают его выступления на
различных форумах или проповеди на богослужениях - это не может не
производить впечатления.
В те первые праздники в Лавре было очень многолюдно: множество архиереев, скопление паломников... Пусть это было внешнее, но оно подействовало каким-то укрепляющим фактором.
- А у Вас было какое-то праздничное послушание?
-
На Рождество Богородицы после Литургии студентов распределили на
дежурства, и я попал в Смоленскую церковь, в крипте которой погребен
митрополит Николай (Ярушевич). Я просто сидел и читал книжку, двери
храма были открыты, и с какого-то момента стали заходить люди. Ничего
особенного не происходило. Я пробыл на своем посту два или три часа, и
на этом мое дежурство закончилось.
В день преподобного Сергия я полностью был на богослужении, а вот на Покров попал на кухню, чистил картошку (улыбается).
Часть службы, конечно же, молился в храме, потому что центр праздника -
это богослужение. И хотя в тот день я не видел праздничное богослужение
целиком, внутренний подъем все равно был.
- Помните свою первую проповедь?
-
Помню, отлично! Первую проповедь студенты семинарии говорят на третьем
курсе семинарии перед сокурсниками на вечерней молитве. Помню, текст я
вызубрил наизусть. Тема была «О снах». 
- Почему это?
- Мы же всегда под руководством преподавателя выбирали тему, и вот в тот день праздновали память святого, которому было явление Господа во сне и повеление что-то сделать. Но это было святому человеку. А мне преподаватель предложил поговорить о том, как мы, обычные люди, должны относиться к снам, верить им или нет. Я тему не знал, но посмотрел, что об этом писали святые отцы...
А потом были уже и другие проповеди.
- Перед своими сокурсниками страшнее выступать?
- Абсолютно точно! Конечно! Где-то на приходе ты можешь сказать своими словами, а здесь - цензура своя, дружеская, могут потом всякое сказать.
- Что вообще вспоминается за годы учебы?
- Было, конечно, много чего...
Знаете, на днях был печальный юбилей - прошло 25 лет с той ночи, когда в семинарии произошел сильнейший пожар. Тогда, в 1986-м году, я учился на четвертом курсе Академии, уже был иеромонахом. Помню, мы жили в северной стене. Когда нам сказали о пожаре, даже как-то не верилось, что это правда. А потом увидели полыхающий корпус общежития. Это было страшное зрелище. Пожар шел от общежития по актовому залу, через ризницу в Покровский храм. Пятеро студентов третьего курса семинарии погибли. Нас ведь тут в духовных школах немного. По фамилиям погибших я не знал, но потом, когда сделали фотографии, вспомнил, что мы встречались в коридорах, виделись.
Когда мы всей большой студенческой семьей провожали в мир иной пятерых студентов, погибших во время пожара, это, конечно, была некая встряска. Стояло пять закрытых гробов и фотографии, в соборе - гул от рыданий.
Студентов отпевали в Успенском соборе, потому что купол академического храма сгорел и провалился, и долгое время храм был закрыт.
Один из погибших готовился к рукоположению. Пожар произошел в субботу, а в воскресение его должны были рукоположить во диакона. И так получилось, что в ночь с субботы на воскресение Господь их призвал. Это был Божий знак для всех нас. Мы все должны осознавать, что жизнь временна, и когда закончится - не знаешь. У них она закончилась в ту ночь. Мы были примерно одного возраста, и каждый мог бы быть на их месте. Это было такое серьезное восприятие страшной действительности.
- И до сих пор?
- Да. Время отодвинуло от нас это событие на 25 лет, возраст большинства нынешних студентов меньше этого срока, а для меня этот пожар как будто бы был вчера.
Ольга Богданова
Продолжение интервью - о том, как совершался постриг владыки, чем епископская хиротония отличается от диаконской и священнической, каким образом изменятся Московские духовные школы с переходом на Болонскую систему и многом другом - читайте завтра.
 митр. Эстонский и Таллинский.jpg)
