Смутное время - долгая борьба с вражеским нашествием. Верность и измена разделили всех на своих и чужих. Чужие порой носили рясу. Например, лжепатриарх Игнатий - одна из наименее известных, таинственных фигур Смутного времени. Он четыре раза прислуживал врагам: в 1605-1606, 1611, 1612 и 1616-1618 годах. Дважды - в Кремле: в 1605-1606 годах, когда Москва была захвачена наёмниками Лжедмитрия I, и спустя пять лет, в 1611 году, - польско-немецкими войсками Жолкевского и Гонсевского. 1 октября 2010 года исполнилось 400 лет второго захвата Москвы поляками - 21 сентября 1610 года по старому стилю.
Поляки, король Сигизмунд III осенью 1612 года и королевич Владислав в 1616-1618 годах, наступая на Москву, собирались навязать Игнатия в третий и четвёртый раз. В пятый раз Игнатия хотели поставить в «патриархи» в 1633 году, во время новой русско-польской войны.
Сейчас приходится защищать историю от идеологической обработки нашего сознания, от пораженцев и западных историков, свободно печатающихся в России. В их книгах, статьях и фильмах Россия - не Россия, а Московия, «аннексировавшая» Казань и Астрахань при царе Иване Грозном. Лжедмитрий I - ...прогрессивный царь Дмитрий Иванович. В Смутное время польско-литовской интервенции не было, её «выдумал» Сталин, чтобы в 1930-х годах обидеть Польшу и Литву.
Обеляют и Игнатия, в основном на «незалежной» Украине и в самоуверенных кругах Москвы. Их «научный метод» прост - ссылаться только друг на друга, а все летописи, русскую дореволюционную и советскую патриотическую историческую науку - отбросить. Греческая литература новым «светилам» тоже не нужна, им хватает и русского перевода статьи одного профессора из Фессалоник.
Типаж пораженцев нам знаком ещё по Ф.М. Достоевскому - это Смердяков. После иронии Достоевского место Смердякова заняли малоизвестные «переосмысмлители», выступавшие под внешне церковной личиной.
Например, некто Н. Левитский издал в 1886 году брошюру «Игнатий, патриарх Московский (историко-биографический очерк)», безуспешно пытаясь оправдать его, отрицать его тайный католицизм - дескать, был бы католиком, получил бы кардинальскую шапку и не поехал в Россию (с. 6).
Левитский забыл, что квоты на кардинальские шапки имели старинные семьи латифундистов центральной Италии, например, князья Орсини, Колонна, Каэтани, богачи Венеции, Генуи и Неаполя. Игнатий не принадлежал к их числу. Он - человек без прошлого. Тот же Левитский признал неясность его происхождения и образования. Лишь догадка: мог окончить Падуанский университет в Италии (с. 3).
Чтобы расшатать Россию изнутри, одновременно начали сомневаться в мужестве, бескорыстии и патриотизме Минина и князя Пожарского. Но в царской России иезуиты и масоны были запрещены, а каждый чиновник и военный офицер давал подписку о непринадлежности к тайным обществам. Поэтому закулиса имела мало возможностей клеветать. Обычно ложи через третьих лиц находили честолюбцев в научной среде, которые старались оправдать Смутное время.
Им противостоял Иван Егорович Забелин (+1908), крупный русский историк, архивист, археолог, руководитель Государственного Исторического Музея. Книга Забелина «Минин и Пожарский. Прямые и кривые в Смутное время» уже в 1901 году вышла четвёртым, дополненным, изданием. Это говорит о силе противостояния.
Сейчас книгу Забелина трудно найти даже в крупных библиотеках, но если действовать настойчиво, то её можно получить и, например, прочесть в ней очень верные суждения: «Почему его /Пожарского/ выбрали в воеводы, мы находим себе удовлетворение в одном: мы полагаем, что этот человек заслужил уважение за безупречность поведения, за то, что не приставал, подобно многим, ни к полякам, ни к шведам, ни к русским ворам... Истина заключается в том, что нижегородцы выбрали Пожарского всенародно» (Забелин, с. 28, 30).
Антипод Д.М. Пожарского - лжепатриарх Игнатий. Неприятие Игнатия - русская народная черта не только начала XVII века. Западная схоластика, лицемерное оправдание очевидного зла - возмущали русских всегда.
Живи Россия по «правовой модели», потонула бы в Смутное время. Игнатий отсудил бы себе «юрисдикцию» и назвал её «альтернативным православием», а твёрдого и резкого князя Пожарского привлекли бы к суду за «нанесение ущерба чести и деловой репутации» наёмника Маржерета. Ведь Маржерет навязывал свои услуги ополчению Минина и Пожарского, но получил категорический и ироничный отказ.
Маржерет - плод западной «правовой культуры», где нет Родины, а есть контракт - во Франции, в Трансильвании (ныне - часть Румынии), у Габсбургов (в современной Венгрии), у поляков и самозванцев - Лжедмитриев I и II.
Наёмный капитан Яков Маржерет принёс много вреда России в Смутное время, особенно в 1605-1612 годах. Он написал в 1607 году: «Если им /русским/ случалось иногда слышать что-либо сомнительное или несправедливое, то вместо слов: ваше мнение, или извините, или других учтивых выражений, они отвечали наотрез: ты лжешь. Так говорил даже слуга своему господину. И хотя Иоанн Васильевич /Грозный/ был прозван и считался тираном, однако и он не гневался на подобные грубости. Но теперь, когда среди них появились иностранцы, русские отвыкают от грубости, бывшей в обычае лет за 20 или 30» (Жак Маржерет. Состояние Российской державы и великого княжества Московского в 1606 году. Пер. с франц.: М., 1913, с. 76).
Отказ от русской честности и решительности, переход на скользко-уступчивые слова типа «ваше мнение» и «извините» должны были, по мысли Маржерета, расслабить русский характер и помочь завоевать Россию.
Наверное, Смутного времени и не было бы, если бы царская Россия при царе Иване Грозном не присоединила Сибирь. Монопольные права у русских - это невыносимо для иностранцев.
При царе Борисе Годунове русские прочно обосновались на реках Обь, Иртыш и Тара, продвигались к Енисею. В 1604 году, когда иезуиты предъявили «чудесно спасшегося» Лжедмитрия I, русские войска построили город-крепость Томск.
Царь Борис Годунов в 1604 году нанёс сильный удар по Кавказу, что обеспокоило даже не ленивого султана с его гаремом, а турецких кредиторов - банкиров Венеции, Генуи, Флоренции, Марселя.
Вот почему для западных «профессоров» Смутное время - эпоха, как они говорят, «упущенных возможностей». Ведь спустя век после Смуты возникла мощная Российская империя Петра Великого.
В числе «упущенных возможностей» Смуты было окатоличивание Русской Церкви, тайная уния под внешне православной личиной. Игнатий, лжепатриарх Смутного времени, воспользовался свержением патриарха Св. Иова в 1605 году и заточением патриарха Св. Гермогена в 1611 году. Патриарх Гермоген канонизирован в 1913 году, на 300-летие Дома Романовых; патриарх Иов - в 1989 году, на 400-летие учреждения патриаршества в России.
Крупный церковный историк XIX века граф М.В. Толстой в «Рассказах по истории Русской Церкви» (кн. 4, гл. 6, прим. 11) отметил: «Церковь не поставляет имени Игнатия в числе десяти Патриархов Московских и всея России, именуя его лжепатриархом» (труд Толстого включён в сборник «История Русской Церкви». М., 1991, с. 478).
В.Н. Татищев написал в своей «Истории Российской»: «По приезде своём (Лжедмитрий I. - Н.С.) немедленно велел избирать на патриаршество. Езувиты же, зная грека Игнатия, бывшего папежской ереси, а потом в Резани архиепископом, которого хотя протчие все архиереи не хотели, однако ж опасаясь из того большей беды, по повелению его поставили на патриаршество» (В.Н. Татищев. М., 1996, т. VI, с. 294-295).
Итак, «избрание» Игнатия было делом рук иезуитов. Русские архиереи знали об убийствах всех, кто противился самозванцу и иноземным захватчикам, и вынужденно подчинились. Не надо быть профессором канонического права, чтобы понять полную незаконность свержения патриарха Св. Иова и «избрания» Игнатия в 1605 году.
Процитирую ещё один дореволюционный источник: «Игнатий - патриарх московский, родом грек, занимал архиепископскую кафедру на острове Кипр, пока Кипром владели венецианцы. После завоевания Кипра в 1571 году турками Игнатий был изгнан новыми владельцами острова, вероятно, за свою приверженность к врагам турок - римо-католикам. Из Кипра Игнатий отправился в Рим, откуда предпринял нелёгкое путешествие в Россию».
В 1605 году при Лжедмитрии I, став патриархом «без священного собора русских пастырей», Игнатий «... согласился на поселение иезуитов в Москве, на постройку римо-католического коллегиума и церкви».
Игнатий короновал, причастил и миропомазал 8 мая 1606 года Лжедмитрия I и Марину Мнишек. «Вскоре после гибели Лжедмитрия Игнатий 17 или 18 мая 1606 года собором русских епископов за увольнение Марины от перекрещивания был лишён кафедры и сана и отправлен под начало в Чудов монастырь».
Занятие Игнатием в 1611 году патриаршей кафедры «... при законном патриархе Гермогене рисуют его /Игнатия/ нравственный облик в очень непривлекательном виде».
«В конце 1616 года Владислав, выступая в поход для занятия русского престола, обратился к русским людям с грамотой, в которой упоминал о том, что с ним будет Игнатий. Вероятно, Игнатий предназначался заместителем вакантной в то время патриаршей кафедры в Москве» («Православная богословская энциклопедия». СПб., 1904, т. 5, с. 790-791).
Знаменитый русский церковный историк митрополит Макарий (Булгаков) (+1882) Московский и Коломенский в «Истории Русской Церкви» (СПб., 1881, т. Х, с. 112-113) говорил о лицемерии Лжедмитрия: «... Он в душе был латинянин, но казался православным и посещал православные церкви; держал при себе иезуитов, как своих духовных руководителей, но избрал себе и православного духовника - архимандрита владимирского рождественского монастыря. Он подарил иезуитам в Кремле, неподалеку от своего дворца, огромный дом, и они завели здесь костёл, начали совершать богослужение с возможною пышностью, при звуках органа...».
Игнатий помогал самозванцу обмануть русских людей. Митрополит Макарий писал: «Как православный патриарх, Игнатий, конечно, не мог иначе говорить православным, но что он был предан папе и готов был содействовать унии с Римом от всей души, об этом хорошо знали в Риме, и кардинал Боргезе положительно извещал (3 декабря 1605 года) папского нунция Рангони, находившегося в Польше» (т. Х, с. 108).
Кто такой кардинал Сципионе Боргезе? Богатейший вельможа, формально -племянник папы Павла V Боргезе (1605-1621). Кардинала Сципионе Боргезе прозвали «наслаждением Рима» - стольких приживал и куртизанок он содержал. Именно папские «племянники» (часто мнимые, на самом деле - папские сыновья) ведали тонкими политическими и финансовыми вопросами. Поэтому Рангони, папский нунций (посол) в Польше, был осведомлён не поляками из захваченной Москвы, а кардиналом Боргезе из Рима.
Царская Россия изъяла Игнатия из списка всероссийских патриархов. Он либо «лжепатриарх», либо «не был признан» (Архиепископ Сергий (Спасский) Владимирский и Суздальский. «Полный месяцеслов Востока». Владимир, 1901; репринт: М., 1997, т. 3, с. 699-700; протоиерей С.В. Булгаков. «Настольная книга священно-церковно-служителя». СПб., 1913; репринт: М., Издательский отдел Московского Патриархата, 1993, т.2, с. 1405).
В советские годы имени Игнатия в каталоге русских патриархов тоже не было («ЖМП», 1971, №8, с. 37-38). В Патриаршей резиденции в с. Лукино под Москвой с 1970-х годов висела картина «Патриархи Всероссийские», воспроизведённая на обложке «Православного церковного календаря» на 1990 год: Игнатия - нет.
Существует редчайшее издание, выпущенное стараниями академика Б.А. Рыбакова тиражом тысяча экземпляров, - «Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря» (М., изд-во «Наука», 1987). Это тщательная копия рукописной книги Лавры 1673 года, сравненной с книгой 1639 года.
В списке пожертвований Патриархов Московских и всея России сразу за Гермогеном идёт Филарет (Романов) (с. 37, лл. 70, 70 об.). Вклад Св. Гермогена, Патриарха Московского и всея Руси, датирован 22 сентября 1610 года - «по себе и по своих родителех денег 100 рублев». (По тем временам - огромные деньги.) Вклад сделан на следующий день после захвата Кремля польско-немецкими наёмниками гетмана Жолкевского. Значит, патриарх Гермоген знал, что его ждёт неминуемая смерть.
В книги Лавры нет никакого Игнатия, якобы «патриарха». Нет его в списках рязанских владык (с. 39, л. 100 об.) и «Владык нововыезжих и иных земель», то есть греческих и киевских митрополитов, иногда приезжавших в Лавру в XVII веке (с. 40, л. 107).
Однако теперь всемирная паутина - Интернет - называет Игнатия законным «вторым Патриархом Московским и всея Руси в 1605-1606, хотя даже сейчас его статус оспаривается». В 1611 году Игнатий всего-навсего «... был освобождён из монастыря польскими оккупационными силами Москвы и уехал в Польшу, где позднее осел в Вильно (Вильнюсе)» (http://en.wikipedia.org/wiki/Patriarch_Ignatius).
То же навязывал А.В.Карташёв, в 1917 году - министр вероисповеданий масонского Временного правительства, узаконивший в России «византийский обряд» иезуита Шептицкого. В эмиграции Карташёв занялся церковной историей. Ему помогла ложа YMCA. Его двухтомные «Очерки по истории Русской Церкви» издали в YMCA-PRESS (Париж, 1959 год) и переиздали в ельцинской Москве в 1991 году.
Карташёв утверждал: «... по формально-легальным признакам Игнатий был в числе наших русских (десяти) патриархов «законным» патриархом, возвышая их число до 11-ти. Стыдясь этого факта, прежние историки русской церкви пропускали Игнатия и насчитывали только 10 патриархов... Прежде без оговорок считали Игнатия архиепископом с о. Кипра, учившимся в Риме и принявшим там унию. Но записки Арсения Элассонского (хотя, естественно, снисходительного к земляку) заставляют быть осторожнее в отрицательной характеристике Игнатия. По Арсению, он был не с Кипра, а с горы Афонской, и был там епископом соседнего города Эриссо. Он приехал в Москву... Здесь он остался и добился в 1605 г. Рязанской кафедры... Но естественно, при Смуте он, как чужак, легко плыл по течению и приспособился к взявшему верх курсу - за Самозванца. Дух авантюры и выслуги толкал его вперёд» (т. 2, с. 55-56).
Нет! Россия дала Игнатию кафедру в Рязани в 1602 или 1603 году, а он первым из архиереев поддержал самозванца и его войска - авантюристов всех наций и религий. Они пересекли русско-польскую границу в октябре 1604 года, при правлении царя Бориса Годунова, с которым Речь Посполитая (Польша и Литва) формально была в мире!
В библиотеке Главного Штаба русской царской армии была польская рукопись (№3267), озаглавленная «Поход Московского царя Димитрия в Москву с сендомирским воеводой Юрием Мнишком и другими лицами из рыцарства. 1604». Рукопись была опубликована в «Русской Исторической библиотеке» (СПб., 1872, т. 1, с. 365-402).
Историю похода самозванца на Москву «записал» в 1606 году некто Станислав Борша - «ротмистр и дворянин великого князя Московского, Димитрия Ивановича». Легко, из наёмников, самозванец создавал «новое дворянство». Именно они должны были, по замыслу Варшавы и Рима, заменить русских православных дворян.
Первоначально, в октябре 1604 года, «гетманом» стал Юрий Мнишек, а полковниками - Адам Жулицкий и Адам Дворжицкий. Они наняли три роты, но не ясно, на чьи деньги. Одной, гусарской, командовал Станислав Мнишек, Саноцкий староста (т.е. вельможа), другой, тоже гусарской, некий Фредр (немец?), третья называлась «царской» и имела 200 кавалеристов.
Позже, по мере притока капиталов, прибывало и «рыцарство» - рота Неборского из 200 всадников, роты Крушыны и Былинского. Они ссорились из-за денег: рота Фредра просила самозванца заплатить ей втайне от других рот, те узнали и пришли в ярость.
Польские власти снабдили войско самозванца пушками и многочисленными отрядами запорожцев. Их поляки использовали, распоряжаясь сами. Кто «вводил царя в столицу» в 1605 году? Поляки: гетман Дворжицкий, ротмистры Борша, Иваницкий, Бялоекорский, Вербицкий, Запорский, Богухваль.
Поясню, что ротмистр не просто командовал ротой, он её и нанимал, как вербовщик, уполномоченный королём Сигизмундом III.
Митрополит Макарий указывал, что, перейдя 16 октября 1604 года русско-польскую границу, самозванец «... взял с собою двух краковских иезуитов, которые и оставались при нём постоянно в качестве его духовных наставников и руководителей. Едва только начались успехи Лжедмитрия, едва покорились ему несколько украинских городов, как новый папа Павел V величал его (в янв. 1605 г.) государем всей России...» (т. Х, с. 103).
Царь Борис Годунов отверг «иезуитами придуманный план религиозного и государственного соединения России с Польшей». С этим планом приехал литовский канцлер Лев Сапега - «всё высматривал, что в Москве делается» (с октября 1600 по август 1601 года) - писал в 1886 году русский историк Н.Бицын.
Предполагаю, что во время приезда Сапеги или позже иезуиты склонили ряд русских воевод к измене. Поэтому в 1604 году самозванец добился успеха.
Но под Добрыничами (деревня близ города-крепости Севска) 21 января 1605 года польско-литовские войска самозванца были наголову разгромлены русскими под командованием боярина Василия Ивановича Шуйского. Лжедмитрий I отступил к Рыльску, затем ещё южнее - к Путивлю.
13 апреля 1605 года сразу после обеда в Кремле у царя Бориса Годунова началась внезапная кровавая рвота, кровотечение из носа и ушей, и вскоре он скончался. Немецкий иезуит Пирлинг цинично написал: «Впрочем, в Кракове, по-видимому, уже давно ждали подобной развязки». У царя Бориса был присланный австрийскими Габсбургами врач-католик Эразм, позднее, при самозванце, подаривший свою библиотеку иезуитам («Дмитрий Самозванец». М., русск. пер.: 1912, с. 193. 248).
Новый царь Фёдор II Годунов совершил ошибку. Он отозвал Шуйского и назначил новым командующим Басманова. Под Кромами Басманов изменил, арестовав верных царю воевод. Самозванец соединился с Басмановым, распустил его армию, не доверяя ей, и продолжил наступление на Москву через Орёл и Тулу. Однако у царя Фёдора Годунова оставались войска в Москве.
Именно в Туле иностранное вторжение усилилось, приобретя «православного» Игнатия, архиепископа Рязанского. Он начал приводить русских к присяге самозванцу. А почему Игнатий оказался в Туле? Ответ проясняет многое в его личности.
Старинная Рязанская епархия была во много раз больше нынешней, простираясь на восток до реки Мокши, на юг - до крепости Воронеж, основанной в 1586 году. Елец, все земли возле Хопра до Дона по реку Великую Ворону входили в Рязанскую епархию. Города Тула, Алексин и Венёв только в 1622 году, при патриархе Филарете (Романове), были изъяты из Рязанской епархии и переданы в Коломенскую. Но и после этого Рязанская епархия оставалась второй по числу церквей после громадной Новгородской - вплоть до 1682 года (И.М. Покровский. Русские епархии в XVI-XIX веках, их открытие, состав и пределы. Казань. 1897, т.1, с. 200-211).
Река Мокша - запад современной Пензенской области. В этой же области берут начало реки Великая Ворона и Хопёр и текут на юг через Тамбовскую. В Воронежской области Великая Ворона впадает в Хопёр, а тот в Волгоградской - соединяется с Доном. Это восточная и юго-восточная границы старой Рязанской епархии. Её западная граница - город-крепость Лихвин в 106 км к западу от Тулы (с 1944 года Лихвин называется Чекалин, в честь Героя Советского Союза А. Чекалина, 16-летнего партизана, повешенного там фашистами в 1941 году).
Лихвин, Мещовск, Серпейск, Воротынск, Перемышль, Козельск входили в Крутицкую епархию. Иногда крутицкие епископы, с 1589 года - митрополиты -именовались и «козельскими» (И.М. Покровский, т.1, с. 56, 187-193).
Козельск тогда процветал. Перемышль - чуть севернее Козельска, теперь - село. Серпейск, Мещовск, Воротынск - города под Калугой.
Царь Борис Годунов, доверившись Игнатию, дал ему огромную Рязанскую епархию. Стремись «грек» Игнатий к покою и безбедной жизни, он не вмешивался бы в смуту, молился бы за царя Бориса и его преемника царя Федора II Борисовича. Холодный расчет требовал осторожности, а доходы от управления обширной епархией должны были удержать от авантюр.
Раз Игнатий устремился к польским захватчикам, - значит, его главная цель была другая, тайно согласованная с Римом много лет назад. Недаром свергнутый самозванцем Св. Иов, патриарх Московский и всея Руси, отказался благословить Игнатия, «ведая в нем римские веры мудрование» (Митрополит Макарий, т. Х, с. 107).
Как только Лжедмитрий с наёмной шляхтой вошёл в Москву, поставив Игнатия «патриархом», начались бесчинства. Самозванец ввёл в кремлёвские соборы «многих еретиков, ляхов и венгров, что не могло не показаться народу прямым оскорблением святыни», и «нарочно приказал находившимся при нем полякам и людям всяких других вер ходить в Успенский собор и по всем московским церквам с саблями» (т. Х, с. 105, 114).
Русские люди наказали за буйство польского шляхтича Липского. «Гости»-поляки с саблями напали на русских, многих убили и ранили. Самозванец заверил польских ротмистров, что никто не будет наказан. Пусть ротмистры выдадут трёх виновных, «... чтобы успокоить русских». Так писал польский ротмистр Станислав Борша, сообщник самозванца («Русская Историческая Библиотека», т.1, с. 400-402).
Теперь эти факты тщательно замалчиваются, обеляются Игнатий-лжепатриарх и вся Смута.
Карташёв, из масонов-февралистов, не утруждая себя доказательствами (да и где их взять?), уверял, что у Лжедмитрия I «можно заметить план использования» Ватикана «в сторону утилитарно-культурную» - «проводить просветительную «оксидентализацию» (озападнивание. - Н.С.), т.е. как бы предвосхищать реформу Петра Великого...» (с. 58).
В 1990 году появились статьи об «оклеветанном» Лжедмитрии, хотевшем сблизиться с Западом и построить «гражданское общество», но... русские бояре помешали! В 1992 году большинство академических учреждений были брошены на произвол судьбы, но у фирмы «Восточная литература» нашлись деньги на издание подробного справочника по Кипру. Справку по религиозной истории (с. 292-302) составил Б.А. Нелюбов.
Он пишет об «... избрании кипрского митрополита Игнатия патриархом Московским. После захвата турками Кипра он бежал в Россию, где в 1603 г. был избран архиепископом Рязанским. Согласно другой версии, патриарх Иов (1566-1605), не признавший лже-Дмитрия, был сослан, а на его место всероссийским патриархом был избран киприот Игнатий (24.06.1605), который в мае 1606 г. благословил брак лже-Дмитрия с Марией Мнишек... Но в мае того же, 1606 г., Игнатий был низложен и заточен в Чудов монастырь, а вместо него был избран патриархом Московским Гермоген, который в 1609 г. был низложен Сигизмундом, снова поставившим на патриарший престол Игнатия (март 1611). Спустя полгода Игнатий добровольно отказался от престола и уехал в Польшу, где скончался в 1640 г. Некоторые считают, что Игнатий никакого отношения к Кипру не имеет, что он из г. Иериссоса (епархиальный город между Салониками и Урануполисом)».
Как видим, по Нелюбову, Иов не был свергнут Лжедмитрием I - это лишь «версия». Кстати, ни в 1609-м, ни позже патриарха Гермогена никто не «низлагал». Его заточили поляки в марте 1611 года. Но для русских Гермоген остался законным патриархом.
С Кипра Игнатий поехал в Рим, к папе, где, вероятно, и принял унию, как считал митрополит Макарий (Булгаков) в «Истории Русской Церкви» (т. Х, с. 106). Ряд русских историков середины ХIX века были уверены, что Игнатий в Риме перешёл в католичество и приехал на Русь тайным католиком.
Костомаров заметил: «Этот архипастырь во многом сходился с царём (Лжедмитрием. - Н.С.): был он нрава весёлого, любитель прекрасного пола, снисходителен к себе и другим, не суровый, не понурый аскет...» (Собрание сочинений. Исторические монографии и исследования. СПб., 1904, Кн. 2, 129).
«Он /Игнатий/ снискал милость самозванца, встретив его в Туле; не имел ни чистой веры, ни любви к России, ни стыда нравственного и казался ему надёжнейшим орудием для всех замышляемых им соблазнов» (Н.М. Карамзин. История государства российского. М., репринт, 1989, Т. 11, с. 126-127).
Разберём биографию Игнатия. Если он был «епископом» на Кипре до захвата острова турками в 1570-1571 годах, то должен был родиться лет за 30 лет до того, т.е. в 1540 году или в 1537-м. Ведь согласно церковному праву, наименьший возраст епископа - 35 лет, в исключительных случаях - 25 лет.
Родился ли Игнатий в 1540 году или даже раньше? Это невозможно. Тогда ему должно было быть 65-66 или 68 лет в 1605-1606 годах. Но русские современники не воспринимали его как немощного старика. Напротив, оценки, собранные Костомаровым и Карамзиным, свидетельствуют - Игнатий был полон мужских сил. По русским дореволюционным источникам, он умер в 1640 году в Вильно. Нигде не встречаем указаний, что умер столетним старцем.
Вероятно, Игнатий родился между 1550 и 1560 годами и в расцвете лет, с лёгкой сединой в бороде, встретил Смутное время (фото 1).
Греческий церковный историк профессор В.Стефанидис описал венецианские порядки: «Кипр был разделён на четыре латинские епископии, из которых одна была архиепископия. Сан православного архиепископа был упразднён, число православных епископов было сокращено тоже до четырёх, которые стали почти хорепископами латинских епископов и, по меньшей мере, внешне подчинены римской церкви. Автокефалия Кипрской Церкви была отменена» (В. Стефанидис. Церковная история от начала до современности. Афины, 6-е изд., 1998, с. 698).
Итак, Игнатий не был «кипрским архиепископом», как ошибочно считала наша дореволюционная «Православная богословская энциклопедия». Нелюбов уверяет, что Игнатий был «кипрским митрополитом», уклончиво добавляя: «Четыре греческих епископа могли жить только в строго определённых местах» («Кипр», с. 295). В каких местах?
По кипрским данным начала ХХ века, Рим в средние века забрал все старинные митрополичьи кафедры острова, а православным епископам оставил так называемые «комополисы», или крошечные городки. Это сходно с данными Стефанидиса, писавшего о православных «хорепископах» (сельских, деревенских), подчинённых католикам. Поэтому никаким кипрским православным митрополитом Игнатий быть не мог.
Зато мог стать юным католическим «епископом» или аббатом, заодно - мнимо-православным «хорепископом», который не имел права рукополагать. Например, папа Павел III Фарнезе (1534-1549) назначил в 1534 году своего внука - 14-летнего Алессандро Фарнезе ... епископом и почти сразу кардиналом. Венецианец Асканио Колонна родился в 1560 году и был записан в аббаты ещё подростком, а в 26 лет стал кардиналом (1586 год).
Остаётся версия, что Игнатий был епископом в Иериссосе, рядом с Афоном и Фессалониками. Н. Левитский предположил, что Игнатий - родом из Константинополя (с. 2).
Стефанидис писал: «В Константинополь папский посол был назначен в 1576 году, и спустя семь лет, в 1583 году, там обосновались иезуиты, распространившиеся по другим частям Турции. Для прозелитизма издавались соответствующие книги, основывались школы, монастыри, больницы и предоставлялась помощь нуждающимся» (с. 698).
Конечно, без так называемой «левантийской» (ближневосточной) торговли, в том числе и работорговли, папское государство с его портами центральной Италии, морские державы Венеция и Генуя, орден иезуитов не нашли бы огромных средств для афер в Османской империи - «миссионерства» и сопутствующих ему взяток.
Даже советские историки приводили пример венецианского купца Джакомо Бадоера. В XV веке в Кафе, генуэзской колонии в Крыму, он покупал русских пленниц, угнанных татарами, и продавал их в Малой Азии - туркам. После вычета накладных и транспортных расходов, средняя норма прибыли Бадоера составляла 24% (сборник статей «Проблемы социально-экономической истории феодальной России». М., 1984, с. 205, 209).
Есть и греческое слово «франколевантинос». Я встречал это слово в значении, не оговоренном в словаре, - как прозвище богачей современной Греции. Скорее всего, «франколенвантинос» - помесь «франка» (выходца с Запада) с «левантийцем», ближневосточным торговцем.
В 1581 году в Риме создали греко-язычную коллегию «святого Афанасия». Что за публика выходила из этого закрытого учебного заведения? Сплошные «игнатии» - ученики Игнатия Лойолы, основателя и первого генерала (главы) ордена иезуитов. (Его настоящее имя - Иньиго Лопес, он из Испании, где его дед Перес владел замком или усадьбой в местности, называвшейся Лойола.)
Афонский игумен Георгий (Капсанис), бегло говорящий по-английски, не касается вопроса - на чьи деньги велась католическая пропаганда, часто отрывая церковную историю от истории государств и народов. Но он признаёт «почти полное отсутствие образования» среди греков при османском иге и упоминает основание папской миссионерской школы на Афоне в 1635 году («Труды монахов за Православие». Св. Афон, 2003, с. 310, 346).
Раз лжепатриарх Игнатий знал в 1605 году решения Константинопольского собора 1484 года о приёме латинян через миропомазание («Православная Богословская энциклопедия», т. 5, с. 791), значит, получил схоластическое образование, но не на Афоне, где школы ещё не было, а у римских иезуитов.
В середине XIV века на афонском церковном суде однажды был епископ Иериссоса, другой раз - митрополит Фессалоник, как написано в грамоте - «случайно оказавшийся в том краю». Спор между грузинами и греками Иверского монастыря решал афонский собор в присутствии архиереев - Иериссоса, Траянополя и Эноса. Их решение утвердил император Иоанн V Палеолог. Епархии Траянополя и Эноса - во Фракии, далеко от Афона. Но в конце XVI века митрополия Траянополя увяла под турецким гнётом («Фракийская библиотека», т. 10, Комотини, 2006, с. 71-74, 288-290).
Таким образом, в Византии епископия Иериссоса не имела особого значения даже на Афоне. Её возвышение и упадок иных кафедр - дело рук турок. Из других источников известно, что в XVI веке в Траянополе турки построили рядом с православными храмами... «постоялый двор» для торговцев - с банями, т.е. говоря проще - увеселительное заведение.
А Фессалоники наполнились капиталами. Французский либеральный историк Ф. Бродель писал, что купцы-венецианцы, французы-южане из Марселя, голландцы и англичане имели доступ на строго определённые рынки Османской империи: Модон - в Пелопоннесе, Волос - ныне центр митрополии Димитриада, Фессалоники, Константинополь и Смирну. Но всюду «в соответствии со старинной моделью левантийской торговли» западных купцов встречали только интернациональные посредники, «с коих не следует спускать глаз» («Время мира». М., пер. с франц.: 1992, т. 3, с. 494-495).
Напомню, что в конце XV века Испания отвоевала земли у мавров-магометан. Подобную политику проводила и Португалия. Выходцы из павших многонациональных эмиратов бежали в Северную Африку, Малую Азию, на Балканы, в немецкие, чешские, польско-литовские и итальянские земли.
Игнатий не обязательно был
греком. Это подтверждает русский хронограф XVII века, цитированный митрополитом
Макарием: «возводит (Лжедмитрий) на престол единомысленного себе Игнатия
патриарха, родом страны италийския, а веры, не вем греческия, не вем латинския,
едино вем, еже православия догматы неистово исполняша и творяша». В сказании о
Гришке Отрепьеве Игнатий назван «пианица и сквернословник», затем вновь - «и
пьяница, и пакостник иных властей» (т. Х, с. 107-108, прим. 73).
Н. СЕЛИЩЕВ,
член Русского Исторического
Общества
