Во время недавнего показательного учения спасательных сил Черноморского флота, за которым наблюдал главнокомандующий ВМФ адмирал Владимир Масорин, спасательное судно "Коммуна" стало флагманским кораблем. На его борту находились как главком ВМФ, так и адмиралы, офицеры Главкомата, командующие флотами, командиры соединений подводных лодок и начальники поисковых и аварийно-спасательных работ всех четырех флотов России.
"Коммуна" встретила нас свежевыкрашенными палубами и трапами, ухоженными помещениями. Казалось фантастичным, что судно, давно перешагнувшее свое 90-летие, находится в таком состоянии. Огромное количество кораблей и судов не только военной, но и послевоенной поры раза в три его моложе давно пошло "на иголки" или как металлолом было продано за рубеж. А "Коммуна", родившаяся еще в царские времена, пережив Первую мировую и Гражданскую войны, февральскую и Октябрьскую революции, Вторую мировую войну, весь советский период и вновь подняв Андреевский флаг, и поныне исправно служит Российскому флоту! Для сравнения: известный всему миру крейсер "Аврора" вступил в строй в 1903 году и в 1948 году, несмотря на огромное внимание к нему, вышел на "пенсию". Став музейным экспонатом, "Аврора" находится на вечной стоянке. А прабабушка отечественного флота, как порой называют на флоте "Коммуну", побив все мировые рекорды долгожительства, до сих пор выходит в море и с успехом выполняет поставленные перед ней задачи.
В ее кают-компании, например, стоит пианино 1905 года. Эмблема с двуглавым царским орлом - словно раритетная печать из позапрошлого века. На судне крутятся 12 подушечных подшипников 1911 года. Мемориально-аннотационная доска гласит: "Судоподъемное судно "Коммуна". До 31 декабря 1922 года "Волхов". Заложено 12 ноября 1912 года. Вступило в строй 14 ноября 1915 г. Произведен подъем 10 подводных лодок. 12 августа 1928 г. "Коммуну" посетил К.Е. Ворошилов. Переведено с Балтики на ЧФ в 1967 г. Обеспечило погружение АС-6 на 2.026 метров в 1975 г. Переоборудовано на Севморзаводе в 1970 - 1973 и в 1979 - 1984 гг."
Исследования корпуса "Коммуны" показывают, что он крепок и сегодня и практически не подвергается коррозии. Вот так строила Россия корабли и суда на Путиловской верфи!
Впрочем, любая техника будет мертва и бесполезна без грамотной ее эксплуатации, бережного обслуживания, без любви экипажа к своему кораблю. И, скажем прямо, своим сегодняшним боеготовым состоянием "Коммуна" во многом обязана своему нынешнему капитану Анатолию Ишинову, который, будучи командиром бригады спасательных судов (в нее входит "Коммуна"), убедил тогда еще командующего ЧФ адмирала Владимира Масорина в возможности и необходимости продления срока службы флотской прабабушки.
- В период подготовки к учению наш экипаж в конце мая двое суток отработал в полигоне, - говорил в беседе со мной Анатолий Ишинов, - пять дней мы отрабатывали задачи в море в июне. И вот уже в июле прошли серьезный экзамен...
Во время учений "Коммуна" обеспечивала работу автономного снаряда АС-5, носителем которого и является. АС-5 отыскал аварийную подлодку, лежащую на грунте, состыковался с ней и осуществил доставку "спасенных" подводников на борт судна. Главком ВМФ высоко оценил не только действия экипажа АС-5 и подводников, но также поблагодарил моряков "Коммуны" и ее капитана за высокопрофессиональные действия, содержание судна и его великовозрастного оборудования в исправном и боеготовом состоянии.
Анатолий Ишинов не без гордости показал мне учебно-тренировочный комплекс, разработанный на "Коммуне". Это специально сооруженная площадка, имитирующая часть палубы субмарины, к которой пристыковывается автономный снаряд в море. Такой комплекс позволяет экипажам "Коммуны" и АС-5 отрабатывать задачи вдали от берега без подводной лодки, что намного удешевляет и упрощает боевую учебу.
Кроме того, с успехом используются для тренировки в море и два сложных буя с регулируемой плавучестью, сделанные умельцами "Коммуны" и бригады спасательных судов. Причем сделаны они из обычных и уже списанных тральных буев. В свое время Анатолию Ишинову не один год довелось работать и с тральными расчетами, и с такими вот буями. Служил он тогда на тральщиках, "пахарях моря", бороздивших Черное, Средиземное и Красное моря, Персидский залив, Атлантику. Ему не единожды довелось бывать в "горячих регионах" в горячее время.
Первое впечатление, когда морские тральщики "Харьковский комсомолец", "Вице-адмирал Жуков" Черноморского флота и МТЩ "Якорь" с ТОФа вошли в Персидский залив в самый разгар "танкерной войны", было шокирующим. Американский гигант-транспорт шел навстречу советским "пахарям моря" и нес в своих "внутренностях" фрегат "страны дяди Сэма" с огромной пробоиной в носу. Плавающая мина надолго вывела из строя современный боевой корабль, еще раз подтвердив эффективность минного оружия на театрах морской войны за жизненно важные коммуникации.
Корабли советской эскадры, которая находилась в Персидском заливе, вдали от родных баз жили во многом по своим традициям. Здесь было принято встречать и провожать боевых коллег с песней Александра Розенбаума "Я - корабль конвоя".
- Первый раз, когда мы обходили строй "единичек", слушали и как-то не воспринимали как нечто берущее за душу слова песни, - вспоминает участник событий тех лет капитан 1 ранга запаса Анатолий Ишинов.
В те напряженные месяцы боевой службы Анатолий Александрович командовал тральной группой. Работа внешне мало отличалась от той, о которой говорилось в песне известного барда. Невзрачный "тралец" проводил за собой по опасным водам многолетней "горячей точки" преимущественно советские суда. На нос тральщика ставили мощный прожектор. И корабль превращался в некий морской локомотив, тянущий за собой большегрузные суда. Впередсмотрящий матрос ночью буквально впивался взглядом в искрящиеся в лучах искусственного света волны неспокойного залива. В нарушение всех уставов и инструкций он имел право напрямую, без посредника - вахтенного офицера, подавать команды рулевому. Любой безвольно плывущий по течению предмет мог оказаться замаскированной плавающей миной. Их прятали в коробки, ящики, паки и даже бараньи шкуры. А увидеть плавающий предмет в подобных условиях даже натренированный человеческий взгляд был способен лишь с 60 - 70 метров. По таким расстояниям каждое мгновение промедления могло стоить многих человеческих жизней.
Перед боевым тралением на зловещей банке Шах-элем на корабле управления "Тамань" построились три экипажа. Моряки - молодые ребята, полны эмоций и ребяческого задора, стоят в строю, шутят, толкаются, чудачат, одним словом.
- Желаю после боевого разминирования прийти с той банки всем живыми и здоровыми. И продолжать веселиться, как вы это делаете сейчас, - сказал тогда перед строем Ишинов.
Веселье у матросов как рукой сняло. Южный загар на лицах в мгновение поблек в красках. Впереди, на банке, парней из Волгограда и Киева, Сибири и Узбекистана ждала невидимая подводная смерть.
- Мы обязательно вернемся с победой. Я верю в вас, - произнес тогда Анатолий Александрович.
Русский матрос перед лицом смертельной опасности проявляет свои самые лучшие черты - выносливость, отвагу, добросовестность, ответственность, чувство товарищества, исполнительность не за страх, а за совесть. И до сих пор через много лет Ишинов вспоминает те экипажи как лучшие, которыми ему приходилось командовать. В тех водах вместе с советскими моряками находились и англичане - фрегат "Бирмингем". И британский командир первым вышел на связь и предложил поработать вместе с советскими кораблями. Задачи в общем-то были схожими. А сам хозяин ходового мостика "британца" решил заодно попрактиковаться во взаимодействии с тральными силами. Так, шесть или семь суток и работали вместе моряки двух держав - тогдашних противников по военным блокам. Впрочем, если вспомнить, о каких временах нашей истории была написана песня "Я - корабль конвоя", то многое становится на свои места. Во времена антигитлеровской коалиции русские и англичане вместе конвоировали караваны судов с грузами для Восточного фронта, ведущего жестокую битву с врагом советского народа. Интересы государств могут совпадать, но чаще они лежат в диаметральных плоскостях. В Ирак, по слухам, помимо мирных грузов, наши суда прямиком из Одессы "гнали" вооружение и технику. Буквально через несколько лет "Буря в пустыне" смертоносным ветром обрушится на многострадальный народ древнейшей страны. И боевые британские самолеты встретятся в воздушной схватке с нашими МиГами с арабами за штурвалами.
Но все это еще только предстояло. Сейчас же советские тральщики и британский фрегат вполне удачно взаимодействовали друг с другом. Английский вертолет даже помог обнаружить и поднять в канун Рождества на борт нашего корабля оборванный трал. После завершения боевой работы "томми" презентовали русским морякам ящик знаменитого виски "Белая лошадь" и несколько буклетов своего корабля. Правда, "напитаться" капиталистическим духом советским морякам так и не довелось. По невероятной случайности морально опасный "груз" угодил прямиком в руки "особым" товарищам. И дальнейший его путь оборвался где-то на уровне штаба эскадры и их "обслуживающих" структур.
Да Бог с ним, с виски. Главное, что к матерям, женам и невестам вернулись их любимые, дорогие и ненаглядные мореходы. А сама банка Шах-элем до конца жизни останется в памяти тысяч и тысяч советских моряков. Орден Красной Звезды появился на парадной тужурке капитана 1 ранга Ишинова вскоре после возвращения из тех жарких вод залива.
Буквально накануне одного из наших многочисленных разговоров с командиром части спасательных судов "капраз" Анатолий Ишинов вернулся с моря. СС "Эпрон" тогда еще капитан-лейтенанта Сергея Игнатова (сегодня он командир дивизиона) всю первую половину сентября выполнял задачи по отработке водолазов-глубоководников. Десять водолазных специалистов достигли отметки 120 метров, восемнадцать - 90. Поневоле возникал вопрос - не молод ли командир? Все-таки двадцать семь лет - не возраст жизненной и служебной зрелости.
- Командиром корабля надо назначать молодых, еще полных творческого и юношеского запала офицеров, - говорил Анатолий Ишинов. - Я ведь и сам получал свою "единичку" в таком же, если не раньше, возрасте. Настоящая флотская служба требует напористости, расчетливого авантюризма. И к своему кораблю нельзя относиться как к стальному и бездушному изделию кораблестроителей. А вот все чувственное и эмоциональное, скорее всего, свойственно одной лишь молодости.
Анатолий Александрович очень взвешен в своих словах. Это удивительное чувство, когда первый раз поднимаешься на ходовой мостик и ощущаешь, насколько послушен твоей воле корабль. Именно этот момент переворачивает, наполняет твою жизнь особым чувством и смыслом.
Сейчас, несомненно, он уже никогда не повторил бы тот "фортель", исполненный в лучших традициях бесшабашной молодости. Еще штурманом, на боевой службе в Средиземном море, участвовал в слежении за искусственными "островами" янки. Авианосец уходил от преследования. Да и немудрено, учитывая разницу в скорости атомохода и неторопливого "пахаря моря". Вот тогда и решил "срезать" курс через проливы между греческими островами. О чем, понятное дело, не стали никуда докладывать. А прокладку Анатолий исполнил совершенно иную, в полном соответствии с официальными докладами. Флагманский штурман вскоре прибыл на тральщик. И внимательно проверил отчетную документацию. После чего спокойно сказал и командиру, и штурману - мол, победителей не судят, но в следующий раз не вздумайте повторять путь в "новом" районе плавания.
- Вы искренне верите в то, что наши стальные исполины, детища рук кораблестроителей, обладают душой и сердцем? - спросили мы Ишинова.
- А как же иначе, - ответил он...
Накануне выхода за боновые ворота на тот же "Эпрон" прибыла грозная инспекция по безопасности мореплавания на Черном море. И надо же, как назло, на судне забарахлили и разом отказались запускаться все четыре двигателя. Комбриг с подобающей чину и званию солидностью прошествовал прямиком в машинное отделение. Несколько вопросов механику: мол, что случилось? Не могу понять, отвечает тот, вроде только-только пришли из "морей", где все работало как часы.
Анатолий Александрович, при полном отказе окружающих понимать все происходящее, перекрестил стальное "сердце" уже давно разменявшего пятый десяток ветерана. А затем о чем-то ласково поговорил с "железками". И тотчас же дал команду опешившему механику на запуск двигателей, отдельно предупредив: "Четко, "мех", соблюдай инструкции". Где здесь мистика или нет ее вовсе, сложно разобрать. Но, пусть и выраженное в столь необычной форме, спокойствие командира сыграло свою роль некоего психологического стабилизатора. По крайней мере механик уже действовал спокойно, без излишней нервотрепки и ненужного "мандража".
В 1979-м, во время высадки десанта на флотском полигоне Опук его корабль МТЩ "Рулевой" отличился при обеспечении высадки десанта. Решительный "пахарь моря" понравился своими действиями главнокомандующему ВМФ СССР Адмиралу Флота Советского Союза Сергею Георгиевичу Горшкову. И уже больше четверти века Анатолий Ишинов хранит как зеницу ока часы, которыми его наградил главком. Изделие русских часовщиков прошло многими морями и океанами. И командир верит в их неотъемлемое свойство приносить удачу. Как-то, уже будучи командиром дивизиона тральщиков, возвращался с боевой службы на гвардейском БПК "Красный Кавказ". И вдруг вспомнил - забыл реликвию на тральщике, который оставался в Средиземном море и продолжал осуществлять слежение за американскими авианосцами. На сеансе радиосвязи со своей "единичкой" комдив каким-то шестым чувством понял - хозяин ходового мостика явно "побрел" совершенно в иную сторону от "плавучего острова" под звездно-полосатым флагом. На что с присущим ему юмором не преминул заметить: "Миша, ищи "Нимитц" в прямо противоположном направлении. И будь совершенно спокоен - на борту твоего корабля остались мои часы главкома. А значит, все будет в полном ажуре, они ведь по определению приносят счастье".
Опять-таки, верь в приметы или нет, но в тот раз все действительно было в полном порядке.
Данный район моря возле побережья Западной Сахары отлично известен сотням тысяч моряков во всем мире. В начале 1980-х сам воздух здесь был, казалось, донельзя наполнен запахом рыбы. Изнемогающие от жары моряки наотрез отказывались купаться в густо перемешанной с питательной для миллионов тонн рыбы воде. Ибо вместо ощущения прохлады подобная "водичка" давала сомнительного рода удовольствие от купания в некоем аналоге "рыбьего жира". Ученые, исследователи дна утверждали - оно в здешних водах на пять, а то и шесть метров буквально устлано отходами рыбопереработки. В течение нескольких недель борта и днища кораблей обрастали каким-то зеленоватым налетом, и в доке его приходилось очищать буквально совковой лопатой.
По международным договоренностям рыбный Клондайк был разделен между Испанией, Марокко и Западной Сахарой. Последняя из-за отсутствия какой-либо устойчивой государственности попала под протекторат ООН. На этот лакомый кусок начали претендовать вплоть до вооруженного противостояния два исторических противника - испанцы и марокканцы. Особой наглостью отличались потомки древних завоевателей Пиреней. База ВМС Марокко находилась в порту Вилия Сиснерос. И выход патрульных катеров вызывал самый настоящий переполох среди рыбаков. Однажды тральщику, которым командовал Анатолий Ишинов, даже пришлось изрядно поманеврировать вблизи марокканского артиллерийского катера с наведенными друг на друга артустановками. Разум возобладал у противников. И корабли разошлись по-мирному. А ведь "игра нервов" могла закончиться и по-другому.
Думали или нет о том, что своим присутствием в столь далекой от родных берегов точке планеты наши моряки помогали родной стране зарабатывать огромнейшие деньги, кто его знает. О столь высоких материях молодым людям как-то непривычно было размышлять. Гораздо интересней было побывать в медицинском центре Академии наук СССР в Киндии, что в Гвинее. Здесь впервые Анатолий увидел гигантский серпентарий, где в промышленных условиях добывался змеиный яд, производились чудодейственные лечебные и профилактические средства...
Позже, уже оставив в памяти Персидский залив, подняв весной 1992 года Андреевские флаги над своими спасательными судами, испытав вместе со всей страной боль за АПЛ "Курск", изведав чувство бессилия от ограниченности средств на спасение, он поймет, насколько важно уметь для государства защищать свои интересы. В противном случае более наглые и уверенные в собственных силах очередные "джи-ай" на современных боевых кораблях и самолетах начнут "долбить" свою золотоносную жилу за счет иных народов. Но это понимание приходит лишь со временем и в горечи утрат.
Галина Васильевна и Анатолий Александрович отметили жемчужную свадьбу. Сыновья Сергей и Дмитрий уверенно идут своей дорогой в жизни.
Жена - вот где момент истины - никогда не отговаривала мужа от корабельной беспокойной службы в обмен на тихие "заводи" береговой жизни. Умнейшая и деликатная женщина, она всегда прекрасно понимала, насколько важно для настоящего мужчины заниматься любимым делом без остатка, познав и радость успеха, и горечь (без этого нет победы) поражения. Они просто счастливы вместе. Причем даже дни рождения различаются всего на несколько дней, настолько схожи их жизнь и судьба, кои не мыслят порознь. И, когда военная служба подошла к своему логическому завершению, Галина Васильевна не стала возражать против беспокойной капитанской должности мужа на величайшем из судов мира.
Сегодня на земном шаре аналогов "Коммуне" нет. Ни одно государство мира не имеет такого действующего, работающего морского долгожителя. Чего стоит его боеготовность, знают не только члены экипажа, большей частью своей офицеры, мичманы запаса и в отставке, но и их жены, привыкшие к суровой службе своих мужей. И кто скажет, что сегодня служба у моряков "Коммуны" завершилась? Нет, она просто перешла в несколько иное качество. На судне железная дисциплина и твердый воинский порядок, к которым моряки привыкли за долгие годы трудной службы. И шефы из Санкт-Петербургского ОАО "Северная верфь", отметившие вместе с экипажем 90-летие "Коммуны", готовы помогать подшефным и до 100-летия уникального судна. После чего мыслят сделать "Коммуну" музеем. А значит, у "Коммуны" и ее капитана еще не один год совместного плавания...
http://www.redstar.ru/2006/09/13_09/4_01.html
Раритет
"Коммуна" встретила нас свежевыкрашенными палубами и трапами, ухоженными помещениями. Казалось фантастичным, что судно, давно перешагнувшее свое 90-летие, находится в таком состоянии. Огромное количество кораблей и судов не только военной, но и послевоенной поры раза в три его моложе давно пошло "на иголки" или как металлолом было продано за рубеж. А "Коммуна", родившаяся еще в царские времена, пережив Первую мировую и Гражданскую войны, февральскую и Октябрьскую революции, Вторую мировую войну, весь советский период и вновь подняв Андреевский флаг, и поныне исправно служит Российскому флоту! Для сравнения: известный всему миру крейсер "Аврора" вступил в строй в 1903 году и в 1948 году, несмотря на огромное внимание к нему, вышел на "пенсию". Став музейным экспонатом, "Аврора" находится на вечной стоянке. А прабабушка отечественного флота, как порой называют на флоте "Коммуну", побив все мировые рекорды долгожительства, до сих пор выходит в море и с успехом выполняет поставленные перед ней задачи.
В ее кают-компании, например, стоит пианино 1905 года. Эмблема с двуглавым царским орлом - словно раритетная печать из позапрошлого века. На судне крутятся 12 подушечных подшипников 1911 года. Мемориально-аннотационная доска гласит: "Судоподъемное судно "Коммуна". До 31 декабря 1922 года "Волхов". Заложено 12 ноября 1912 года. Вступило в строй 14 ноября 1915 г. Произведен подъем 10 подводных лодок. 12 августа 1928 г. "Коммуну" посетил К.Е. Ворошилов. Переведено с Балтики на ЧФ в 1967 г. Обеспечило погружение АС-6 на 2.026 метров в 1975 г. Переоборудовано на Севморзаводе в 1970 - 1973 и в 1979 - 1984 гг."
Исследования корпуса "Коммуны" показывают, что он крепок и сегодня и практически не подвергается коррозии. Вот так строила Россия корабли и суда на Путиловской верфи!
Впрочем, любая техника будет мертва и бесполезна без грамотной ее эксплуатации, бережного обслуживания, без любви экипажа к своему кораблю. И, скажем прямо, своим сегодняшним боеготовым состоянием "Коммуна" во многом обязана своему нынешнему капитану Анатолию Ишинову, который, будучи командиром бригады спасательных судов (в нее входит "Коммуна"), убедил тогда еще командующего ЧФ адмирала Владимира Масорина в возможности и необходимости продления срока службы флотской прабабушки.
- В период подготовки к учению наш экипаж в конце мая двое суток отработал в полигоне, - говорил в беседе со мной Анатолий Ишинов, - пять дней мы отрабатывали задачи в море в июне. И вот уже в июле прошли серьезный экзамен...
Во время учений "Коммуна" обеспечивала работу автономного снаряда АС-5, носителем которого и является. АС-5 отыскал аварийную подлодку, лежащую на грунте, состыковался с ней и осуществил доставку "спасенных" подводников на борт судна. Главком ВМФ высоко оценил не только действия экипажа АС-5 и подводников, но также поблагодарил моряков "Коммуны" и ее капитана за высокопрофессиональные действия, содержание судна и его великовозрастного оборудования в исправном и боеготовом состоянии.
Анатолий Ишинов не без гордости показал мне учебно-тренировочный комплекс, разработанный на "Коммуне". Это специально сооруженная площадка, имитирующая часть палубы субмарины, к которой пристыковывается автономный снаряд в море. Такой комплекс позволяет экипажам "Коммуны" и АС-5 отрабатывать задачи вдали от берега без подводной лодки, что намного удешевляет и упрощает боевую учебу.
Кроме того, с успехом используются для тренировки в море и два сложных буя с регулируемой плавучестью, сделанные умельцами "Коммуны" и бригады спасательных судов. Причем сделаны они из обычных и уже списанных тральных буев. В свое время Анатолию Ишинову не один год довелось работать и с тральными расчетами, и с такими вот буями. Служил он тогда на тральщиках, "пахарях моря", бороздивших Черное, Средиземное и Красное моря, Персидский залив, Атлантику. Ему не единожды довелось бывать в "горячих регионах" в горячее время.
Корабль конвоя
Первое впечатление, когда морские тральщики "Харьковский комсомолец", "Вице-адмирал Жуков" Черноморского флота и МТЩ "Якорь" с ТОФа вошли в Персидский залив в самый разгар "танкерной войны", было шокирующим. Американский гигант-транспорт шел навстречу советским "пахарям моря" и нес в своих "внутренностях" фрегат "страны дяди Сэма" с огромной пробоиной в носу. Плавающая мина надолго вывела из строя современный боевой корабль, еще раз подтвердив эффективность минного оружия на театрах морской войны за жизненно важные коммуникации.
Корабли советской эскадры, которая находилась в Персидском заливе, вдали от родных баз жили во многом по своим традициям. Здесь было принято встречать и провожать боевых коллег с песней Александра Розенбаума "Я - корабль конвоя".
- Первый раз, когда мы обходили строй "единичек", слушали и как-то не воспринимали как нечто берущее за душу слова песни, - вспоминает участник событий тех лет капитан 1 ранга запаса Анатолий Ишинов.
В те напряженные месяцы боевой службы Анатолий Александрович командовал тральной группой. Работа внешне мало отличалась от той, о которой говорилось в песне известного барда. Невзрачный "тралец" проводил за собой по опасным водам многолетней "горячей точки" преимущественно советские суда. На нос тральщика ставили мощный прожектор. И корабль превращался в некий морской локомотив, тянущий за собой большегрузные суда. Впередсмотрящий матрос ночью буквально впивался взглядом в искрящиеся в лучах искусственного света волны неспокойного залива. В нарушение всех уставов и инструкций он имел право напрямую, без посредника - вахтенного офицера, подавать команды рулевому. Любой безвольно плывущий по течению предмет мог оказаться замаскированной плавающей миной. Их прятали в коробки, ящики, паки и даже бараньи шкуры. А увидеть плавающий предмет в подобных условиях даже натренированный человеческий взгляд был способен лишь с 60 - 70 метров. По таким расстояниям каждое мгновение промедления могло стоить многих человеческих жизней.
Перед боевым тралением на зловещей банке Шах-элем на корабле управления "Тамань" построились три экипажа. Моряки - молодые ребята, полны эмоций и ребяческого задора, стоят в строю, шутят, толкаются, чудачат, одним словом.
- Желаю после боевого разминирования прийти с той банки всем живыми и здоровыми. И продолжать веселиться, как вы это делаете сейчас, - сказал тогда перед строем Ишинов.
Веселье у матросов как рукой сняло. Южный загар на лицах в мгновение поблек в красках. Впереди, на банке, парней из Волгограда и Киева, Сибири и Узбекистана ждала невидимая подводная смерть.
- Мы обязательно вернемся с победой. Я верю в вас, - произнес тогда Анатолий Александрович.
Русский матрос перед лицом смертельной опасности проявляет свои самые лучшие черты - выносливость, отвагу, добросовестность, ответственность, чувство товарищества, исполнительность не за страх, а за совесть. И до сих пор через много лет Ишинов вспоминает те экипажи как лучшие, которыми ему приходилось командовать. В тех водах вместе с советскими моряками находились и англичане - фрегат "Бирмингем". И британский командир первым вышел на связь и предложил поработать вместе с советскими кораблями. Задачи в общем-то были схожими. А сам хозяин ходового мостика "британца" решил заодно попрактиковаться во взаимодействии с тральными силами. Так, шесть или семь суток и работали вместе моряки двух держав - тогдашних противников по военным блокам. Впрочем, если вспомнить, о каких временах нашей истории была написана песня "Я - корабль конвоя", то многое становится на свои места. Во времена антигитлеровской коалиции русские и англичане вместе конвоировали караваны судов с грузами для Восточного фронта, ведущего жестокую битву с врагом советского народа. Интересы государств могут совпадать, но чаще они лежат в диаметральных плоскостях. В Ирак, по слухам, помимо мирных грузов, наши суда прямиком из Одессы "гнали" вооружение и технику. Буквально через несколько лет "Буря в пустыне" смертоносным ветром обрушится на многострадальный народ древнейшей страны. И боевые британские самолеты встретятся в воздушной схватке с нашими МиГами с арабами за штурвалами.
Но все это еще только предстояло. Сейчас же советские тральщики и британский фрегат вполне удачно взаимодействовали друг с другом. Английский вертолет даже помог обнаружить и поднять в канун Рождества на борт нашего корабля оборванный трал. После завершения боевой работы "томми" презентовали русским морякам ящик знаменитого виски "Белая лошадь" и несколько буклетов своего корабля. Правда, "напитаться" капиталистическим духом советским морякам так и не довелось. По невероятной случайности морально опасный "груз" угодил прямиком в руки "особым" товарищам. И дальнейший его путь оборвался где-то на уровне штаба эскадры и их "обслуживающих" структур.
Да Бог с ним, с виски. Главное, что к матерям, женам и невестам вернулись их любимые, дорогие и ненаглядные мореходы. А сама банка Шах-элем до конца жизни останется в памяти тысяч и тысяч советских моряков. Орден Красной Звезды появился на парадной тужурке капитана 1 ранга Ишинова вскоре после возвращения из тех жарких вод залива.
Молодость на ходовых мостиках
Буквально накануне одного из наших многочисленных разговоров с командиром части спасательных судов "капраз" Анатолий Ишинов вернулся с моря. СС "Эпрон" тогда еще капитан-лейтенанта Сергея Игнатова (сегодня он командир дивизиона) всю первую половину сентября выполнял задачи по отработке водолазов-глубоководников. Десять водолазных специалистов достигли отметки 120 метров, восемнадцать - 90. Поневоле возникал вопрос - не молод ли командир? Все-таки двадцать семь лет - не возраст жизненной и служебной зрелости.
- Командиром корабля надо назначать молодых, еще полных творческого и юношеского запала офицеров, - говорил Анатолий Ишинов. - Я ведь и сам получал свою "единичку" в таком же, если не раньше, возрасте. Настоящая флотская служба требует напористости, расчетливого авантюризма. И к своему кораблю нельзя относиться как к стальному и бездушному изделию кораблестроителей. А вот все чувственное и эмоциональное, скорее всего, свойственно одной лишь молодости.
Анатолий Александрович очень взвешен в своих словах. Это удивительное чувство, когда первый раз поднимаешься на ходовой мостик и ощущаешь, насколько послушен твоей воле корабль. Именно этот момент переворачивает, наполняет твою жизнь особым чувством и смыслом.
Сейчас, несомненно, он уже никогда не повторил бы тот "фортель", исполненный в лучших традициях бесшабашной молодости. Еще штурманом, на боевой службе в Средиземном море, участвовал в слежении за искусственными "островами" янки. Авианосец уходил от преследования. Да и немудрено, учитывая разницу в скорости атомохода и неторопливого "пахаря моря". Вот тогда и решил "срезать" курс через проливы между греческими островами. О чем, понятное дело, не стали никуда докладывать. А прокладку Анатолий исполнил совершенно иную, в полном соответствии с официальными докладами. Флагманский штурман вскоре прибыл на тральщик. И внимательно проверил отчетную документацию. После чего спокойно сказал и командиру, и штурману - мол, победителей не судят, но в следующий раз не вздумайте повторять путь в "новом" районе плавания.
- Вы искренне верите в то, что наши стальные исполины, детища рук кораблестроителей, обладают душой и сердцем? - спросили мы Ишинова.
- А как же иначе, - ответил он...
Накануне выхода за боновые ворота на тот же "Эпрон" прибыла грозная инспекция по безопасности мореплавания на Черном море. И надо же, как назло, на судне забарахлили и разом отказались запускаться все четыре двигателя. Комбриг с подобающей чину и званию солидностью прошествовал прямиком в машинное отделение. Несколько вопросов механику: мол, что случилось? Не могу понять, отвечает тот, вроде только-только пришли из "морей", где все работало как часы.
Анатолий Александрович, при полном отказе окружающих понимать все происходящее, перекрестил стальное "сердце" уже давно разменявшего пятый десяток ветерана. А затем о чем-то ласково поговорил с "железками". И тотчас же дал команду опешившему механику на запуск двигателей, отдельно предупредив: "Четко, "мех", соблюдай инструкции". Где здесь мистика или нет ее вовсе, сложно разобрать. Но, пусть и выраженное в столь необычной форме, спокойствие командира сыграло свою роль некоего психологического стабилизатора. По крайней мере механик уже действовал спокойно, без излишней нервотрепки и ненужного "мандража".
Часы главкома
В 1979-м, во время высадки десанта на флотском полигоне Опук его корабль МТЩ "Рулевой" отличился при обеспечении высадки десанта. Решительный "пахарь моря" понравился своими действиями главнокомандующему ВМФ СССР Адмиралу Флота Советского Союза Сергею Георгиевичу Горшкову. И уже больше четверти века Анатолий Ишинов хранит как зеницу ока часы, которыми его наградил главком. Изделие русских часовщиков прошло многими морями и океанами. И командир верит в их неотъемлемое свойство приносить удачу. Как-то, уже будучи командиром дивизиона тральщиков, возвращался с боевой службы на гвардейском БПК "Красный Кавказ". И вдруг вспомнил - забыл реликвию на тральщике, который оставался в Средиземном море и продолжал осуществлять слежение за американскими авианосцами. На сеансе радиосвязи со своей "единичкой" комдив каким-то шестым чувством понял - хозяин ходового мостика явно "побрел" совершенно в иную сторону от "плавучего острова" под звездно-полосатым флагом. На что с присущим ему юмором не преминул заметить: "Миша, ищи "Нимитц" в прямо противоположном направлении. И будь совершенно спокоен - на борту твоего корабля остались мои часы главкома. А значит, все будет в полном ажуре, они ведь по определению приносят счастье".
Опять-таки, верь в приметы или нет, но в тот раз все действительно было в полном порядке.
Об экономике и рыбных местах планеты
Данный район моря возле побережья Западной Сахары отлично известен сотням тысяч моряков во всем мире. В начале 1980-х сам воздух здесь был, казалось, донельзя наполнен запахом рыбы. Изнемогающие от жары моряки наотрез отказывались купаться в густо перемешанной с питательной для миллионов тонн рыбы воде. Ибо вместо ощущения прохлады подобная "водичка" давала сомнительного рода удовольствие от купания в некоем аналоге "рыбьего жира". Ученые, исследователи дна утверждали - оно в здешних водах на пять, а то и шесть метров буквально устлано отходами рыбопереработки. В течение нескольких недель борта и днища кораблей обрастали каким-то зеленоватым налетом, и в доке его приходилось очищать буквально совковой лопатой.
По международным договоренностям рыбный Клондайк был разделен между Испанией, Марокко и Западной Сахарой. Последняя из-за отсутствия какой-либо устойчивой государственности попала под протекторат ООН. На этот лакомый кусок начали претендовать вплоть до вооруженного противостояния два исторических противника - испанцы и марокканцы. Особой наглостью отличались потомки древних завоевателей Пиреней. База ВМС Марокко находилась в порту Вилия Сиснерос. И выход патрульных катеров вызывал самый настоящий переполох среди рыбаков. Однажды тральщику, которым командовал Анатолий Ишинов, даже пришлось изрядно поманеврировать вблизи марокканского артиллерийского катера с наведенными друг на друга артустановками. Разум возобладал у противников. И корабли разошлись по-мирному. А ведь "игра нервов" могла закончиться и по-другому.
Думали или нет о том, что своим присутствием в столь далекой от родных берегов точке планеты наши моряки помогали родной стране зарабатывать огромнейшие деньги, кто его знает. О столь высоких материях молодым людям как-то непривычно было размышлять. Гораздо интересней было побывать в медицинском центре Академии наук СССР в Киндии, что в Гвинее. Здесь впервые Анатолий увидел гигантский серпентарий, где в промышленных условиях добывался змеиный яд, производились чудодейственные лечебные и профилактические средства...
Позже, уже оставив в памяти Персидский залив, подняв весной 1992 года Андреевские флаги над своими спасательными судами, испытав вместе со всей страной боль за АПЛ "Курск", изведав чувство бессилия от ограниченности средств на спасение, он поймет, насколько важно уметь для государства защищать свои интересы. В противном случае более наглые и уверенные в собственных силах очередные "джи-ай" на современных боевых кораблях и самолетах начнут "долбить" свою золотоносную жилу за счет иных народов. Но это понимание приходит лишь со временем и в горечи утрат.
Момент истины
Галина Васильевна и Анатолий Александрович отметили жемчужную свадьбу. Сыновья Сергей и Дмитрий уверенно идут своей дорогой в жизни.
Жена - вот где момент истины - никогда не отговаривала мужа от корабельной беспокойной службы в обмен на тихие "заводи" береговой жизни. Умнейшая и деликатная женщина, она всегда прекрасно понимала, насколько важно для настоящего мужчины заниматься любимым делом без остатка, познав и радость успеха, и горечь (без этого нет победы) поражения. Они просто счастливы вместе. Причем даже дни рождения различаются всего на несколько дней, настолько схожи их жизнь и судьба, кои не мыслят порознь. И, когда военная служба подошла к своему логическому завершению, Галина Васильевна не стала возражать против беспокойной капитанской должности мужа на величайшем из судов мира.
Сегодня на земном шаре аналогов "Коммуне" нет. Ни одно государство мира не имеет такого действующего, работающего морского долгожителя. Чего стоит его боеготовность, знают не только члены экипажа, большей частью своей офицеры, мичманы запаса и в отставке, но и их жены, привыкшие к суровой службе своих мужей. И кто скажет, что сегодня служба у моряков "Коммуны" завершилась? Нет, она просто перешла в несколько иное качество. На судне железная дисциплина и твердый воинский порядок, к которым моряки привыкли за долгие годы трудной службы. И шефы из Санкт-Петербургского ОАО "Северная верфь", отметившие вместе с экипажем 90-летие "Коммуны", готовы помогать подшефным и до 100-летия уникального судна. После чего мыслят сделать "Коммуну" музеем. А значит, у "Коммуны" и ее капитана еще не один год совместного плавания...
http://www.redstar.ru/2006/09/13_09/4_01.html
