Об авторе: Владимир Сергеевич Антонов - полковник, начальник кабинета истории СВР.
В конце февраля 1938 года начальник 8-го отдела Главного управления государственной безопасности НКВД СССР старший майор госбезопасности Владимир Цесарский направил на утверждение высшего руководства страны список лиц, подлежащих суду Военной коллегии Верховного суда СССР по первой категории (расстрел - В.А.). В документе значились фамилии, имена, отчества четырех арестованных бывших сотрудников центрального аппарата НКВД, в том числе и Мильграма Исидора Вольфовича. Уже 5-го марта на списке появилась проставленная рукой Сталина виза "За", далее следовали подписи - самого вождя, Вячеслава Молотова, Климента Ворошилова, Андрея Жданова.
ОН ЖЕ ШМИДТ, ОН ЖЕ БИЛЬГРАМОВ
Исидор Мильграм принадлежал к числу видных представителей первого поколения советских разведчиков. Он родился 15 декабря 1896 года в городе Калиш Калишской губернии (бывшая русская Польша). Отец его был рабочим, позже стал мастером на кружевной фабрике. С десяти лет там же трудился и Исидор - сначала подручным монтера, а затем - слесаря.
Когда немецкие войска оккупировали во время Первой мировой войны родной город Исидора, его угнали в Германию. Сперва он работал слесарем на угольной шахте в Саксонии, после этого - на берлинской городской железной дороге. Активно участвовал в рабочем движении, являлся членом Социал-демократической партии Германии. Одновременно с 1916 года состоял членом партии большевиков. Помогал Карлу Либкнехту в организации первомайской демонстрации 1916 года берлинского пролетариата на Потсдамской площади, прошедшей под лозунгом "Долой войну!" и привлекшей к себе всеобщее внимание. Однако Мильграма тогда арестовали, и несколько месяцев он провел в тюрьме. Затем был отправлен на принудительные работы на один из заводов Круппа в Рурской области, откуда бежал в Голландию.
С января 1917 года активно занимался профессиональной партийной работой в Роттердаме (Нидерланды), где вел агитацию среди военнопленных. В марте того же года женился.
После Октябрьской революции в России в Нидерландах также активизировалось революционное движение. Исидор Мильграм принимал в нем активное участие. В то время он часто менял работу: после каждого публичного выступления его увольняли как русского большевика. Выступал он на голландском и немецком языках (Исидор обладал большими способностями к изучению языков, позже овладел французским и английским).
В конце 1918 года голландские коммунисты получили сведения о том, что местные спецслужбы подготовили список подлежащих аресту русских большевиков, в который был включен и Мильграм. Он ушел в подполье, скрывался в Амстердаме, а затем выехал через Германию в Россию. Однако уже в начале января 1919 года был направлен Львом Караханом, в ту пору заместителем наркома по иностранным делам, в Нидерланды, с которыми советская Россия еще не установила дипломатические отношения, с особыми поручениями НКИД РСФСР. 11 января на границе его арестовали.
Восемь месяцев содержался Мильграм в крепости Вирикерсханса как "иностранец, представляющий угрозу общественному порядку и безопасности страны". В этот период он готовил покушение на заключенного в той же тюрьме убийцу Карла Либкнехта и Розы Люксембург лейтенанта Фогеля. Узнав об этом, местные власти приняли решение отправить Мильграма пароходом в Ревель (Таллинн) для передачи в руки белогвардейцев генерала Юденича, но в Данциге ему удалось скрытно покинуть судно и добраться до Бельгии. Работал в Брюсселе слесарем на одном из местных заводов, занимался партийной деятельностью. Вскоре к нему перебралась и жена Фрида, которая также была арестована, содержалась в Нидерландах в концлагере и бежала из заключения. В начале июля 1920 года Исидор Мильграм с супругой вместе с другими политическими эмигрантами выехал в советскую Россию.
А там с весны 1920 года шла война с Польшей, и положение на театре военных действий складывалось в пользу поляков. В первые же недели наступления они захватили Житомир, а в мае взяли Киев и вышли на левый берег Днепра. ВЦИК, Совнарком и ЦК РКП(б) предпринимали энергичные меры для отражения агрессии: была объявлена срочная мобилизация в действующую армию членов партии и комсомольцев.
Мильграм решил пойти на фронт добровольцем. Его просьба была удовлетворена. 2 августа 1920 года заместитель управляющего делами ИККИ направляет в ЦК РКП(б) письмо за N 1843 следующего содержания (сохранен стиль оригинала): "Исполком Коммунистического Интернационала посылает в Ваше распоряжение тов. Мильграма, члена Голландской коммунистической партии, вернувшегося из-за границы, как владеющего польским языком, согласно постановлению о мобилизации коммунистов, говорящих по-польски".
А уже на другой день, 3 августа, Исидор Мильграм получает на руки удостоверение, в котором говорится: "Центральный Комитет РКП(Б) командирует тов. Мильграма И.В. в ПУР по партийной мобилизации для направления на Западный фронт в распоряжение Польского бюро ЦК".
До середины декабря 1920 года Мильграм являлся сотрудником разведки штаба 4-й армии, под фамилией Шмидт выполнял специальные разведывательные задания за кордоном. После возвращения в Москву Наркомат иностранных дел обратился в учетно-распределительный отдел ЦК с просьбой направить его на работу в НКИД, "как знающего иностранные языки". 29 декабря 1920 года Мильграм становится сотрудником дипломатического ведомства. Однако ненадолго.
8 марта 1921 года в ЦК партии поступило следующее письмо из ВЧК: "Иностранный отдел ВЧК просит откомандировать в его распоряжение, как крайне необходимого работника, тов. Мильграма, если особых препятствий не имеется".
"Особых препятствий" не имелось. Через несколько дней Исидор Мильграм был направлен во внешнюю разведку. В свои 25 лет он уже был опытным подпольщиком, приобрел навыки нелегальной работы, свободно владел немецким, голландским, французским, английским и польским языками, знал идиш и эсперанто. Но перед тем как заняться непосредственно разведывательной деятельностью за границей Мильграму пришлось участвовать в боях при подавлении восстания в Кронштадте.
А первым ответственным заданием для Мильграма в Иностранном отделе ГПУ стала поездка в составе советской делегации, возглавляемой Максимом Литвиновым, на Гаагскую конференцию 1922 года.
Исидор Мильграм выехал в Нидерланды под фамилией Бильграмов. Интересно, что в хранящемся в Государственном архиве Нидерландов регистрационном журнале МИД страны за 1922 год в списке членов российской делегации на конференции против фамилии Исидора Вольфовича имеется приписка, сделанная от руки 4 июля 1922 года, по всей видимости, представителем местных спецслужб: "Бильграмов - Мильграм (?), провел 8 месяцев в крепости Вирикерсханса". Как мы видим, нидерландские пинкертоны даром хлеб не ели. Однако Мильграм сумел успешно справиться с задачами, поставленными перед ним Москвой.
ГРЕЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ
В 1923-1924 годах Исидор Мильграм находился на нелегальной работе в Германии. Его деятельность получила высокую оценку Центра. С конца 1924 года разведчик являлся помощником "легального" резидента ОГПУ в Греции. В стране находился под именем Оскара Миллера и под прикрытием должности сотрудника полпредства СССР. Добился конкретных вербовочных результатов.
Однако 29 декабря 1925 года Мильграм был схвачен сотрудниками Асфалии - греческой службы безопасности во время встречи с источником, выданным контрразведке провокатором - изменившим членом ЦК Компартии Греции. На квартире "Оскара Миллера" в присутствии жены и малолетнего сына был произведен тщательный обыск.
Вот что писала в то время по этому поводу одна из местных газет ("Эстия") 30 декабря 1925 года: "Начальник специальной группы полиции безопасности майор жандармерии г-н Гину начал следствие по делу арестованного коммунистического агента Оскара Миллера...
Арестованный имеет официальный русский паспорт. Однако он не будет освобожден. Поскольку Оскар Миллер не признал себя виновным, его будут судить...
Оскар Миллер по поручению своего Центра руководил деятельностью агентуры в Греции и, в частности, проник в Министерство иностранных дел, откуда получал копии важных международных документов...
Один из руководящих сотрудников Министерства иностранных дел также арестован и подвергается допросу".
Три месяца Мильграм провел в тюрьме, где подвергался интенсивным допросам. Затем состоялся его обмен на 2-го секретаря греческого посольства, арестованного в Москве. По сути это была первая подобная акция в только начинавшей отсчет времени истории советской внешней разведки.
Из воспоминаний сына Мильграма Леонида Исидоровича: "История ареста отца - одно из моих ранних воспоминаний: обыск в квартире, где мы жили, посещения тюрьмы...
Когда отца арестовали, нашей семьей занимался консул Павловский. Я, пятилетний ребенок, еженедельно вместе с консулом и матерью ездил на свидание к отцу в тюрьму. Как я теперь понимаю, меня использовали в виде "почтового ящика": предварительно в кармашек моего пальто закладывалась записка с информацией и инструкциями, которую отец затем забирал. Однажды привезли ему подушки и одеяло - отец сидел в холодной и сырой камере.
Помню, когда отца освободили и на следующий день нас привезли в порт Пирей на советский пароход, отец на радостях (да и силушка играла - застоялся) схватил в охапку капитана судна и с возгласами "Спасен!" стал подбрасывать его в воздух".
Поведение разведчика в заключение было признано Центром "мужественным и исключительно достойным".
РОКОВОЙ ЭПИЗОД
В апреле 1926 года по поручению руководства ОГПУ Исидор Мильграм сопровождал Льва Троцкого и его жену, которые выезжали нелегально на лечение в Германию. Через десять лет это задание Москвы станет "неопровержимым фактом" приверженности Мильграма к троцкизму, хотя сам "демон революции", говоря об этой поездке в своей книге "Моя жизнь", написал: "Дзержинский послал со мной своего человека".
Из воспоминаний Леонида Мильграма: "По словам матери, отношения между Троцким и отцом были прохладными. Думаю, что это было связано не столько с политическими мотивами (отец никогда не был троцкистом и не голосовал за его платформу), сколько с личностной разницей и дистанцией. С одной стороны - один из великих вершителей судеб революции, человек с избыточным чувством собственной значимости и с изрядной долей снобизма, а с другой - "человек Дзержинского", обычный опер.
К тому же отец не умел "гнуть спину" и для него отношение к человеку не определялось его должностным положением. Вспоминаю: позже, когда появились публикации о Сталине как об "отце родном", а славословия в его адрес поднялись на небывалую высоту и я, пацан, тоже заразился этим, то услышал от отца: "Руководитель - да, вождь - да, но "отец родной"...
КИТАЙСКАЯ СМУТА
В середине 1926 года Исидор Мильграм был назначен "легальным" резидентом ИНО ОГПУ в Шанхае. Работал там под прикрытием должности вице-консула, а затем - генерального консула и под фамилией Мирнер. Позже был переведен в Пекин - заместителем начальника консульского отдела посольства.
Мильграму пришлось работать в Китае в исключительно сложное время. В результате начавшейся в середине 1925 года буржуазно-демократической революции в трех провинциях на юге страны власть захватило Национальное правительство. К концу 1926 года Национально-революционная армия (НРА) освободила еще четыре основные китайские провинции. В начале 1927 года восставшие рабочие освободили Шанхай, в который затем вступили части НРА.
Однако 12 апреля 1927 года правое крыло Гоминьдана (Национальной партии), возглавляемое главнокомандующим НРА Чан Кайши, обрушилось уже на Компартию Китая. Ее объявили вне закона, профсоюзы и крестьянские союзы были распущены. В стране царил хаос и пышным цветом цвел сепаратизм, направленный на ее расчленение.
Политические события в Поднебесной крайне тревожили Москву. Политика советского руководства базировалась на стремлении сохранить Китай как единое целое и оказании помощи прогрессивным силам страны в урегулировании межнациональных отношений. Информация по данным вопросам являлась приоритетной в деятельности резидентур внешней разведки в Китае, которых к 1927 году насчитывалось семнадцать. Одновременно они своими силами активно противодействовали настойчивым попыткам спецслужб ряда государств, в первую очередь Японии, создать на территории Китая ряд марионеточных государств, наподобие Маньчжоу-Го.
Немалый вклад в решение данных задач внесли и резидентуры, руководимые Исидором Мильграмом.
Видный современный китаист Виктор Усов в одной из своих последних работ отмечал, что Шанхай, в котором разведчик начинал свою работу в Китае, являлся в то время крупнейшим промышленным и пролетарским центром страны. Одновременно он был также узлом межимпериалистических противоречий и базой иностранного господства в Китае. Город состоял из просторной и благоустроенной территории Международного сеттельмента и Французской концессии и тесного, скученного до предела китайского города. Среди иностранного населения Шанхая начала 1920-х годов самой большой и влиятельной была английская колония, затем шли французы, американцы, немцы. Замкнутой и тесно сплоченной колонией жили японцы. Такой Шанхай был крайне удобен для связей с внешним миром и для ведения там разведывательной работы.
Другой известный китаевед Сергей Далин, неоднократно посещавший Китай по заданию Коминтерна в 1921-1927 годах, впоследствии вспоминал: "В очередной раз я прибыл в Шанхай в конце августа 1926 года. Обстановка в городе была крайне напряженной. Английская секретная полиция в иностранной части Шанхая усилила слежку за советскими людьми, занималась провокациями, вела тщательное наблюдение за советским консульством. Начальником английской тайной полиции в Шанхае был некий Гивенс, изучивший русский язык. К его услугам были многочисленные русские белогвардейцы, готовые пойти на любую антисоветскую акцию...
Жил я в Шанхае уже дней десять-пятнадцать и как-то днем возвращался домой. Я был уже недалеко от того места, где нужно было свернуть на улицу, на которой находилась моя квартира. Вдруг из стоящего у тротуара автомобиля выскочил человек, схватил меня за руку и втащил в машину. Сам он сел за руль, и мы помчались вперед.
Я сразу же его узнал. Это был сотрудник нашего консульства И.В. Мильграм (автор называет резидента настоящей фамилией, по-видимому, в связи с тем, что через несколько лет они встретились в Москве и подружились. - В.А.). Насколько я мог понять, он занимался предотвращением антисоветских акций белогвардейцев против нашего консульства и немногочисленной группы советских граждан, проживавших в Шанхае. Мильграм сообщил мне, что только что Гивенс подписал ордер на мой арест. Поводом для этого послужила вышедшая в Москве незадолго до отъезда в Китай моя книга "В рядах китайской революции".
Оказывается, не успел Гивенс подписать ордер, как об этом уже стало известно Мильграму. Он позвонил по телефону ко мне домой, узнал, что меня нет, и, предполагая, что я должен вернуться к обеду, решил перехватить меня на улице, ибо полиция могла в любой момент явиться на квартиру. Было очевидно, что полиции стало известно о моем пребывании в Шанхае от какого-то студента-гоминьдановца, желавшего поехать учиться в Университет имени Сунь Ятсена (С.А. Далин преподавал в те годы на восточном факультете университета. - В.А.). Много таких студентов обращалось ко мне с просьбами направить их для этой цели в Москву.
И.В. Мильграм отвез меня в какой-то дом, провел в мансарду, рекомендовал не выходить оттуда. До этого случая я его, по существу, не знал. Как-то в консульстве нас познакомили, но больше мы не встречались. Не знал, кто он, когда приехал в Шанхай. И даже теперь не задавал ему таких вопросов...
Более десяти дней прятал меня И.В. Мильграм в получердачном помещении, заботился о моем пропитании, а затем, как говорится, в один прекрасный день явился ко мне, отвез на своей машине на шанхайскую пристань и посадил на пароход, отплывавший в Кантон.
Чувство благодарности к И.В. Мильграму сохранилось у меня на всю жизнь. До сих пор стоит перед глазами образ этого мужественного и отважного человека".
Через некоторое время после описанных выше событий Мильграм был переведен на работу в Пекин.
В ночь на 6 апреля 1927 года группа китайских солдат и полицейских при содействии местной охраны посольских кварталов и с ведома дипломатов ведущих западных стран учинила погром в советской дипмиссии. Резидент Мильграм проявил исключительные стойкость и мужество. Благодаря его усилиям удалось освободить арестованных китайцами в жилом комплексе посольства советских граждан и отправить их на Родину. Вместе с ними в июле 1927 года в Москву возвратился и Мильграм.
ПУТЬ НА ГОЛГОФУ
В 1928 году Исидор Вольфович был направлен для выполнения специальных разведывательных заданий в постоянное представительство ОГПУ в Минске. На XII съезде Коммунистической партии Белоруссии он был избран членом Центральной контрольной комиссии. Из Минска разведчик вновь выехал на нелегальную работу в Германию, где находился более девяти месяцев, главным образом - в Дрездене. За достижение конкретных результатов был награжден именным пистолетом марки "Зауэр".
С января 1930 года по сентябрь 1934 года Мильграм являлся слушателем Института красной профессуры. Одновременно преподавал специальные дисциплины в Высшей школе ОГПУ.
В сентября 1934 года перешел на работу в Академию наук СССР, став ученым секретарем Института экономики.
Исидор Мильграм был этакой человеческой глыбой. Он не только выделялся внешне (рост под два метра, необычная физическая сила), но и в любой компании был заводилой, лидером. Его любили и уважали. В то же время он обладал довольно резким характером и абсолютной бескомпромиссностью. Безусловно, Мильграм имел не только друзей, но и недругов, которые не преминули воспользоваться ситуацией 1937 года.
В начале 1937 года в "органы" поступило подметное письмо с обвинениями видного разведчика в антисоветской деятельности и приверженности троцкизму. Что же произошло дальше? На основании имеющихся в нашем распоряжении копий документов того периода предлагаем читателям проследить за тем, как раскручивался маховик репрессий.
В феврале 1937 года Киевский райком ВКП(б) города Москвы исключил Мильграма из рядов партии "за сокрытие своей прошлой троцкистской деятельности".
31 марта партколлегия Комитета партийного контроля при ЦК ВКП(б) по Московской области подтвердила решение Киевского райкома. В выписке из протокола ее заседания отмечалось: "...установлено, что Мильграм на чистках и при обмене партдокументов скрыл свою троцкистскую деятельность, хранил у себя на квартире контрреволюционную книгу Троцкого "Моя жизнь", читал ее в 1933 году группе лиц, присутствовавших у него на вечеринке, а также давал читать ее своему соседу по квартире некому Киселеву.
До последнего времени хранил у себя фотокарточку, на которой он снят вместе с Троцким (вспомним поездку Мильграма в Германию вместе с Троцким. - В.А.)
Партколлегия подтверждает решение Киевского райкома ВКП(б) об исключении Мильграма из рядов партии, как не оправдавшего ее доверия и за неискренность".
7 мая 1937 года выписка из протокола заседания Партколлегии направляется в ЦК ВКП(б), а 12 мая следует арест Мильграма. Начинается нескончаемая череда допросов.
Позже, в документе Военной коллегии Верховного Суда СССР от 21 июня 1988 года подчеркивалось: "На предварительном следствии Мильграм Исидор Вольфович категорически отрицал свою виновность в проведении какой бы то ни было антисоветской деятельности и не дал ложных показаний, которые могли бы использоваться для клеветнического обвинения других лиц".
От себя добавим, что Мильграм не оговорил ни одного человека, не подписал признания ни в одном обвинении. В тех условиях и при тех методах ведения следствия это был очень редкий случай, поступок очень сильного человека.
Предварительное следствие близилось к завершению.
10 марта 1938 года состоялось заседание "тройки" в составе наркома внутренних дел СССР, прокурора СССР и председателя Военной коллегии Верховного суда СССР, которая на основании материалов предварительного следствия приговорила Мильграма к высшей мере наказания - расстрелу. Ему было предъявлено обвинение в троцкистской деятельности, "направленной на ведение борьбы против руководства Компартии Германии, Коминтерна и ВКП(б)". Мильграм обвинялся также в шпионаже в пользу Германии.
В тот же день председатель Военной коллегии Верховного Суда СССР армвоенюрист Василий Ульрих собственноручно написал и направил коменданту НКВД служебную записку, в которой потребовал "немедленно привести в исполнение приговоры Военной коллегии Верховного Суда СССР в отношении осужденных к расстрелу" 19 человек. Семнадцатым в списке числился Мильграм. Вечером того же дня на документе появилась справка коменданта НКВД, свидетельствующая, что приговоры в отношении указанных в списке осужденных "приведены в исполнение в г. Москве 10.3.1938 года".
Исидор Мильграм был посмертно реабилитирован 7 апреля 1956 года.
http://nvo.ng.ru/spforces/2005-08-12/7_milgram.html
В конце февраля 1938 года начальник 8-го отдела Главного управления государственной безопасности НКВД СССР старший майор госбезопасности Владимир Цесарский направил на утверждение высшего руководства страны список лиц, подлежащих суду Военной коллегии Верховного суда СССР по первой категории (расстрел - В.А.). В документе значились фамилии, имена, отчества четырех арестованных бывших сотрудников центрального аппарата НКВД, в том числе и Мильграма Исидора Вольфовича. Уже 5-го марта на списке появилась проставленная рукой Сталина виза "За", далее следовали подписи - самого вождя, Вячеслава Молотова, Климента Ворошилова, Андрея Жданова.
ОН ЖЕ ШМИДТ, ОН ЖЕ БИЛЬГРАМОВ
Исидор Мильграм принадлежал к числу видных представителей первого поколения советских разведчиков. Он родился 15 декабря 1896 года в городе Калиш Калишской губернии (бывшая русская Польша). Отец его был рабочим, позже стал мастером на кружевной фабрике. С десяти лет там же трудился и Исидор - сначала подручным монтера, а затем - слесаря.
Когда немецкие войска оккупировали во время Первой мировой войны родной город Исидора, его угнали в Германию. Сперва он работал слесарем на угольной шахте в Саксонии, после этого - на берлинской городской железной дороге. Активно участвовал в рабочем движении, являлся членом Социал-демократической партии Германии. Одновременно с 1916 года состоял членом партии большевиков. Помогал Карлу Либкнехту в организации первомайской демонстрации 1916 года берлинского пролетариата на Потсдамской площади, прошедшей под лозунгом "Долой войну!" и привлекшей к себе всеобщее внимание. Однако Мильграма тогда арестовали, и несколько месяцев он провел в тюрьме. Затем был отправлен на принудительные работы на один из заводов Круппа в Рурской области, откуда бежал в Голландию.
С января 1917 года активно занимался профессиональной партийной работой в Роттердаме (Нидерланды), где вел агитацию среди военнопленных. В марте того же года женился.
После Октябрьской революции в России в Нидерландах также активизировалось революционное движение. Исидор Мильграм принимал в нем активное участие. В то время он часто менял работу: после каждого публичного выступления его увольняли как русского большевика. Выступал он на голландском и немецком языках (Исидор обладал большими способностями к изучению языков, позже овладел французским и английским).
В конце 1918 года голландские коммунисты получили сведения о том, что местные спецслужбы подготовили список подлежащих аресту русских большевиков, в который был включен и Мильграм. Он ушел в подполье, скрывался в Амстердаме, а затем выехал через Германию в Россию. Однако уже в начале января 1919 года был направлен Львом Караханом, в ту пору заместителем наркома по иностранным делам, в Нидерланды, с которыми советская Россия еще не установила дипломатические отношения, с особыми поручениями НКИД РСФСР. 11 января на границе его арестовали.
Восемь месяцев содержался Мильграм в крепости Вирикерсханса как "иностранец, представляющий угрозу общественному порядку и безопасности страны". В этот период он готовил покушение на заключенного в той же тюрьме убийцу Карла Либкнехта и Розы Люксембург лейтенанта Фогеля. Узнав об этом, местные власти приняли решение отправить Мильграма пароходом в Ревель (Таллинн) для передачи в руки белогвардейцев генерала Юденича, но в Данциге ему удалось скрытно покинуть судно и добраться до Бельгии. Работал в Брюсселе слесарем на одном из местных заводов, занимался партийной деятельностью. Вскоре к нему перебралась и жена Фрида, которая также была арестована, содержалась в Нидерландах в концлагере и бежала из заключения. В начале июля 1920 года Исидор Мильграм с супругой вместе с другими политическими эмигрантами выехал в советскую Россию.
А там с весны 1920 года шла война с Польшей, и положение на театре военных действий складывалось в пользу поляков. В первые же недели наступления они захватили Житомир, а в мае взяли Киев и вышли на левый берег Днепра. ВЦИК, Совнарком и ЦК РКП(б) предпринимали энергичные меры для отражения агрессии: была объявлена срочная мобилизация в действующую армию членов партии и комсомольцев.
Мильграм решил пойти на фронт добровольцем. Его просьба была удовлетворена. 2 августа 1920 года заместитель управляющего делами ИККИ направляет в ЦК РКП(б) письмо за N 1843 следующего содержания (сохранен стиль оригинала): "Исполком Коммунистического Интернационала посылает в Ваше распоряжение тов. Мильграма, члена Голландской коммунистической партии, вернувшегося из-за границы, как владеющего польским языком, согласно постановлению о мобилизации коммунистов, говорящих по-польски".
А уже на другой день, 3 августа, Исидор Мильграм получает на руки удостоверение, в котором говорится: "Центральный Комитет РКП(Б) командирует тов. Мильграма И.В. в ПУР по партийной мобилизации для направления на Западный фронт в распоряжение Польского бюро ЦК".
До середины декабря 1920 года Мильграм являлся сотрудником разведки штаба 4-й армии, под фамилией Шмидт выполнял специальные разведывательные задания за кордоном. После возвращения в Москву Наркомат иностранных дел обратился в учетно-распределительный отдел ЦК с просьбой направить его на работу в НКИД, "как знающего иностранные языки". 29 декабря 1920 года Мильграм становится сотрудником дипломатического ведомства. Однако ненадолго.
8 марта 1921 года в ЦК партии поступило следующее письмо из ВЧК: "Иностранный отдел ВЧК просит откомандировать в его распоряжение, как крайне необходимого работника, тов. Мильграма, если особых препятствий не имеется".
"Особых препятствий" не имелось. Через несколько дней Исидор Мильграм был направлен во внешнюю разведку. В свои 25 лет он уже был опытным подпольщиком, приобрел навыки нелегальной работы, свободно владел немецким, голландским, французским, английским и польским языками, знал идиш и эсперанто. Но перед тем как заняться непосредственно разведывательной деятельностью за границей Мильграму пришлось участвовать в боях при подавлении восстания в Кронштадте.
А первым ответственным заданием для Мильграма в Иностранном отделе ГПУ стала поездка в составе советской делегации, возглавляемой Максимом Литвиновым, на Гаагскую конференцию 1922 года.
Исидор Мильграм выехал в Нидерланды под фамилией Бильграмов. Интересно, что в хранящемся в Государственном архиве Нидерландов регистрационном журнале МИД страны за 1922 год в списке членов российской делегации на конференции против фамилии Исидора Вольфовича имеется приписка, сделанная от руки 4 июля 1922 года, по всей видимости, представителем местных спецслужб: "Бильграмов - Мильграм (?), провел 8 месяцев в крепости Вирикерсханса". Как мы видим, нидерландские пинкертоны даром хлеб не ели. Однако Мильграм сумел успешно справиться с задачами, поставленными перед ним Москвой.
ГРЕЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ
В 1923-1924 годах Исидор Мильграм находился на нелегальной работе в Германии. Его деятельность получила высокую оценку Центра. С конца 1924 года разведчик являлся помощником "легального" резидента ОГПУ в Греции. В стране находился под именем Оскара Миллера и под прикрытием должности сотрудника полпредства СССР. Добился конкретных вербовочных результатов.
Однако 29 декабря 1925 года Мильграм был схвачен сотрудниками Асфалии - греческой службы безопасности во время встречи с источником, выданным контрразведке провокатором - изменившим членом ЦК Компартии Греции. На квартире "Оскара Миллера" в присутствии жены и малолетнего сына был произведен тщательный обыск.
Вот что писала в то время по этому поводу одна из местных газет ("Эстия") 30 декабря 1925 года: "Начальник специальной группы полиции безопасности майор жандармерии г-н Гину начал следствие по делу арестованного коммунистического агента Оскара Миллера...
Арестованный имеет официальный русский паспорт. Однако он не будет освобожден. Поскольку Оскар Миллер не признал себя виновным, его будут судить...
Оскар Миллер по поручению своего Центра руководил деятельностью агентуры в Греции и, в частности, проник в Министерство иностранных дел, откуда получал копии важных международных документов...
Один из руководящих сотрудников Министерства иностранных дел также арестован и подвергается допросу".
Три месяца Мильграм провел в тюрьме, где подвергался интенсивным допросам. Затем состоялся его обмен на 2-го секретаря греческого посольства, арестованного в Москве. По сути это была первая подобная акция в только начинавшей отсчет времени истории советской внешней разведки.
Из воспоминаний сына Мильграма Леонида Исидоровича: "История ареста отца - одно из моих ранних воспоминаний: обыск в квартире, где мы жили, посещения тюрьмы...
Когда отца арестовали, нашей семьей занимался консул Павловский. Я, пятилетний ребенок, еженедельно вместе с консулом и матерью ездил на свидание к отцу в тюрьму. Как я теперь понимаю, меня использовали в виде "почтового ящика": предварительно в кармашек моего пальто закладывалась записка с информацией и инструкциями, которую отец затем забирал. Однажды привезли ему подушки и одеяло - отец сидел в холодной и сырой камере.
Помню, когда отца освободили и на следующий день нас привезли в порт Пирей на советский пароход, отец на радостях (да и силушка играла - застоялся) схватил в охапку капитана судна и с возгласами "Спасен!" стал подбрасывать его в воздух".
Поведение разведчика в заключение было признано Центром "мужественным и исключительно достойным".
РОКОВОЙ ЭПИЗОД
В апреле 1926 года по поручению руководства ОГПУ Исидор Мильграм сопровождал Льва Троцкого и его жену, которые выезжали нелегально на лечение в Германию. Через десять лет это задание Москвы станет "неопровержимым фактом" приверженности Мильграма к троцкизму, хотя сам "демон революции", говоря об этой поездке в своей книге "Моя жизнь", написал: "Дзержинский послал со мной своего человека".
Из воспоминаний Леонида Мильграма: "По словам матери, отношения между Троцким и отцом были прохладными. Думаю, что это было связано не столько с политическими мотивами (отец никогда не был троцкистом и не голосовал за его платформу), сколько с личностной разницей и дистанцией. С одной стороны - один из великих вершителей судеб революции, человек с избыточным чувством собственной значимости и с изрядной долей снобизма, а с другой - "человек Дзержинского", обычный опер.
К тому же отец не умел "гнуть спину" и для него отношение к человеку не определялось его должностным положением. Вспоминаю: позже, когда появились публикации о Сталине как об "отце родном", а славословия в его адрес поднялись на небывалую высоту и я, пацан, тоже заразился этим, то услышал от отца: "Руководитель - да, вождь - да, но "отец родной"...
КИТАЙСКАЯ СМУТА
В середине 1926 года Исидор Мильграм был назначен "легальным" резидентом ИНО ОГПУ в Шанхае. Работал там под прикрытием должности вице-консула, а затем - генерального консула и под фамилией Мирнер. Позже был переведен в Пекин - заместителем начальника консульского отдела посольства.
Мильграму пришлось работать в Китае в исключительно сложное время. В результате начавшейся в середине 1925 года буржуазно-демократической революции в трех провинциях на юге страны власть захватило Национальное правительство. К концу 1926 года Национально-революционная армия (НРА) освободила еще четыре основные китайские провинции. В начале 1927 года восставшие рабочие освободили Шанхай, в который затем вступили части НРА.
Однако 12 апреля 1927 года правое крыло Гоминьдана (Национальной партии), возглавляемое главнокомандующим НРА Чан Кайши, обрушилось уже на Компартию Китая. Ее объявили вне закона, профсоюзы и крестьянские союзы были распущены. В стране царил хаос и пышным цветом цвел сепаратизм, направленный на ее расчленение.
Политические события в Поднебесной крайне тревожили Москву. Политика советского руководства базировалась на стремлении сохранить Китай как единое целое и оказании помощи прогрессивным силам страны в урегулировании межнациональных отношений. Информация по данным вопросам являлась приоритетной в деятельности резидентур внешней разведки в Китае, которых к 1927 году насчитывалось семнадцать. Одновременно они своими силами активно противодействовали настойчивым попыткам спецслужб ряда государств, в первую очередь Японии, создать на территории Китая ряд марионеточных государств, наподобие Маньчжоу-Го.
Немалый вклад в решение данных задач внесли и резидентуры, руководимые Исидором Мильграмом.
Видный современный китаист Виктор Усов в одной из своих последних работ отмечал, что Шанхай, в котором разведчик начинал свою работу в Китае, являлся в то время крупнейшим промышленным и пролетарским центром страны. Одновременно он был также узлом межимпериалистических противоречий и базой иностранного господства в Китае. Город состоял из просторной и благоустроенной территории Международного сеттельмента и Французской концессии и тесного, скученного до предела китайского города. Среди иностранного населения Шанхая начала 1920-х годов самой большой и влиятельной была английская колония, затем шли французы, американцы, немцы. Замкнутой и тесно сплоченной колонией жили японцы. Такой Шанхай был крайне удобен для связей с внешним миром и для ведения там разведывательной работы.
Другой известный китаевед Сергей Далин, неоднократно посещавший Китай по заданию Коминтерна в 1921-1927 годах, впоследствии вспоминал: "В очередной раз я прибыл в Шанхай в конце августа 1926 года. Обстановка в городе была крайне напряженной. Английская секретная полиция в иностранной части Шанхая усилила слежку за советскими людьми, занималась провокациями, вела тщательное наблюдение за советским консульством. Начальником английской тайной полиции в Шанхае был некий Гивенс, изучивший русский язык. К его услугам были многочисленные русские белогвардейцы, готовые пойти на любую антисоветскую акцию...
Жил я в Шанхае уже дней десять-пятнадцать и как-то днем возвращался домой. Я был уже недалеко от того места, где нужно было свернуть на улицу, на которой находилась моя квартира. Вдруг из стоящего у тротуара автомобиля выскочил человек, схватил меня за руку и втащил в машину. Сам он сел за руль, и мы помчались вперед.
Я сразу же его узнал. Это был сотрудник нашего консульства И.В. Мильграм (автор называет резидента настоящей фамилией, по-видимому, в связи с тем, что через несколько лет они встретились в Москве и подружились. - В.А.). Насколько я мог понять, он занимался предотвращением антисоветских акций белогвардейцев против нашего консульства и немногочисленной группы советских граждан, проживавших в Шанхае. Мильграм сообщил мне, что только что Гивенс подписал ордер на мой арест. Поводом для этого послужила вышедшая в Москве незадолго до отъезда в Китай моя книга "В рядах китайской революции".
Оказывается, не успел Гивенс подписать ордер, как об этом уже стало известно Мильграму. Он позвонил по телефону ко мне домой, узнал, что меня нет, и, предполагая, что я должен вернуться к обеду, решил перехватить меня на улице, ибо полиция могла в любой момент явиться на квартиру. Было очевидно, что полиции стало известно о моем пребывании в Шанхае от какого-то студента-гоминьдановца, желавшего поехать учиться в Университет имени Сунь Ятсена (С.А. Далин преподавал в те годы на восточном факультете университета. - В.А.). Много таких студентов обращалось ко мне с просьбами направить их для этой цели в Москву.
И.В. Мильграм отвез меня в какой-то дом, провел в мансарду, рекомендовал не выходить оттуда. До этого случая я его, по существу, не знал. Как-то в консульстве нас познакомили, но больше мы не встречались. Не знал, кто он, когда приехал в Шанхай. И даже теперь не задавал ему таких вопросов...
Более десяти дней прятал меня И.В. Мильграм в получердачном помещении, заботился о моем пропитании, а затем, как говорится, в один прекрасный день явился ко мне, отвез на своей машине на шанхайскую пристань и посадил на пароход, отплывавший в Кантон.
Чувство благодарности к И.В. Мильграму сохранилось у меня на всю жизнь. До сих пор стоит перед глазами образ этого мужественного и отважного человека".
Через некоторое время после описанных выше событий Мильграм был переведен на работу в Пекин.
В ночь на 6 апреля 1927 года группа китайских солдат и полицейских при содействии местной охраны посольских кварталов и с ведома дипломатов ведущих западных стран учинила погром в советской дипмиссии. Резидент Мильграм проявил исключительные стойкость и мужество. Благодаря его усилиям удалось освободить арестованных китайцами в жилом комплексе посольства советских граждан и отправить их на Родину. Вместе с ними в июле 1927 года в Москву возвратился и Мильграм.
ПУТЬ НА ГОЛГОФУ
В 1928 году Исидор Вольфович был направлен для выполнения специальных разведывательных заданий в постоянное представительство ОГПУ в Минске. На XII съезде Коммунистической партии Белоруссии он был избран членом Центральной контрольной комиссии. Из Минска разведчик вновь выехал на нелегальную работу в Германию, где находился более девяти месяцев, главным образом - в Дрездене. За достижение конкретных результатов был награжден именным пистолетом марки "Зауэр".
С января 1930 года по сентябрь 1934 года Мильграм являлся слушателем Института красной профессуры. Одновременно преподавал специальные дисциплины в Высшей школе ОГПУ.
В сентября 1934 года перешел на работу в Академию наук СССР, став ученым секретарем Института экономики.
Исидор Мильграм был этакой человеческой глыбой. Он не только выделялся внешне (рост под два метра, необычная физическая сила), но и в любой компании был заводилой, лидером. Его любили и уважали. В то же время он обладал довольно резким характером и абсолютной бескомпромиссностью. Безусловно, Мильграм имел не только друзей, но и недругов, которые не преминули воспользоваться ситуацией 1937 года.
В начале 1937 года в "органы" поступило подметное письмо с обвинениями видного разведчика в антисоветской деятельности и приверженности троцкизму. Что же произошло дальше? На основании имеющихся в нашем распоряжении копий документов того периода предлагаем читателям проследить за тем, как раскручивался маховик репрессий.
В феврале 1937 года Киевский райком ВКП(б) города Москвы исключил Мильграма из рядов партии "за сокрытие своей прошлой троцкистской деятельности".
31 марта партколлегия Комитета партийного контроля при ЦК ВКП(б) по Московской области подтвердила решение Киевского райкома. В выписке из протокола ее заседания отмечалось: "...установлено, что Мильграм на чистках и при обмене партдокументов скрыл свою троцкистскую деятельность, хранил у себя на квартире контрреволюционную книгу Троцкого "Моя жизнь", читал ее в 1933 году группе лиц, присутствовавших у него на вечеринке, а также давал читать ее своему соседу по квартире некому Киселеву.
До последнего времени хранил у себя фотокарточку, на которой он снят вместе с Троцким (вспомним поездку Мильграма в Германию вместе с Троцким. - В.А.)
Партколлегия подтверждает решение Киевского райкома ВКП(б) об исключении Мильграма из рядов партии, как не оправдавшего ее доверия и за неискренность".
7 мая 1937 года выписка из протокола заседания Партколлегии направляется в ЦК ВКП(б), а 12 мая следует арест Мильграма. Начинается нескончаемая череда допросов.
Позже, в документе Военной коллегии Верховного Суда СССР от 21 июня 1988 года подчеркивалось: "На предварительном следствии Мильграм Исидор Вольфович категорически отрицал свою виновность в проведении какой бы то ни было антисоветской деятельности и не дал ложных показаний, которые могли бы использоваться для клеветнического обвинения других лиц".
От себя добавим, что Мильграм не оговорил ни одного человека, не подписал признания ни в одном обвинении. В тех условиях и при тех методах ведения следствия это был очень редкий случай, поступок очень сильного человека.
Предварительное следствие близилось к завершению.
10 марта 1938 года состоялось заседание "тройки" в составе наркома внутренних дел СССР, прокурора СССР и председателя Военной коллегии Верховного суда СССР, которая на основании материалов предварительного следствия приговорила Мильграма к высшей мере наказания - расстрелу. Ему было предъявлено обвинение в троцкистской деятельности, "направленной на ведение борьбы против руководства Компартии Германии, Коминтерна и ВКП(б)". Мильграм обвинялся также в шпионаже в пользу Германии.
В тот же день председатель Военной коллегии Верховного Суда СССР армвоенюрист Василий Ульрих собственноручно написал и направил коменданту НКВД служебную записку, в которой потребовал "немедленно привести в исполнение приговоры Военной коллегии Верховного Суда СССР в отношении осужденных к расстрелу" 19 человек. Семнадцатым в списке числился Мильграм. Вечером того же дня на документе появилась справка коменданта НКВД, свидетельствующая, что приговоры в отношении указанных в списке осужденных "приведены в исполнение в г. Москве 10.3.1938 года".
Исидор Мильграм был посмертно реабилитирован 7 апреля 1956 года.
http://nvo.ng.ru/spforces/2005-08-12/7_milgram.html
