Исполнилось 100 лет со дня рождения Алексея Александровича Кузнецова - одного из организаторов обороны Ленинграда. Деятели науки и искусства, политики, ветераны Великой Отечественной, среди которых - свыше 30 Героев СССР и России, державших оборону Ленинграда, собрались в Колонном зале Дома Союзов на торжественный вечер, посвященный его памяти.
Ведущий - известный публицист, автор фильма об Алексее Кузнецове Генрих Боровик рассказывал о яркой и трагической судьбе этого человека. В 1941 году благодаря Кузнецову Северная столица была спасена от захвата фашистами. В 1946-м его возвеличили, но он не "забронзовел". А в 1950 году расстреляли по одному из последних "показательных процессов" эпохи позднего Сталина - "ленинградскому делу"...
"В конце 1941 года, в очень тяжелое для нашей страны время, когда шли бои на подступах к Москве, а вокруг Ленинграда замкнулось кольцо блокады, в Кремле произошел весьма примечательный случай, - рассказывает Генрих Боровик. - Сталин в присутствии членов политбюро взял лист бумаги и красным карандашом написал письмо, состоящее из трех коротких фраз: "Дорогой Алексей! Вся надежда на тебя. Родина тебя не забудет!" И расписался. После этого вождь вызвал наркома внутренних дел Меркулова, передал ему письмо, к которому приложил коробку своих любимых папирос "Герцеговина Флор", и приказал доставить в тот же день - самолетом - в осажденный Ленинград. Адресатом сталинского письма был Кузнецов, в то время - второй секретарь Ленинградского обкома ВКП(б)". Насколько известно современным историкам, больше никому и никогда таких писем с сувенирами Сталин не посылал.
Закономерен вопрос: почему струхнувший вождь обратился ко второму секретарю, а не к первому - партийному идеологу Жданову? Дело в том, что у Жданова сдали нервы, он просто физически не мог выносить воя сирен и разрывов снарядов, поэтому большую часть времени проводил в бомбоубежище. Главный ленинградский коммунист не скрывал страха перед шефом и на вопрос Сталина: "А кто же у тебя наверху руководит?!", честно признался: "Кузнецов".
С началом войны на плечи Кузнецова легли важнейшие обязанности по руководству обороной города на Неве. Он выбивал продовольствие, налаживал "дорогу жизни", порой с маленьким сынишкой Валерой, одетым по всей форме, при каске, разъезжал по боевым частям, показывая: никто в осажденном городе и не помышляет о сдаче, даже дети. На войне, как на войне - популярный у ленинградцев градоначальник, эффективный хозяйственник, Кузнецов надел генеральские погоны и стал "мозгом" обороны, войдя в военные советы двух фронтов - Ленинградского и Волховского.
В 1946 году, как и было обещано, "Родина его не забыла" - Сталин перевел Алексея Кузнецова в Москву. Алексей Александрович был избран членом Оргбюро ЦК, контролирующим деятельность КГБ и МВД, и секретарем ЦК, ответственным за расстановку кадров. В то время, в беседах с товарищами по Политбюро, Сталин неоднократно прочил Кузнецова в свои преемники по партийной линии. Эти карьерные продвижения и откровения вождя принесли Кузнецову сразу двух злейших врагов - Маленкова, ранее ведавшего кадрами, и Берию. Как оказалось - врагов смертельных...
В сентябре 1948 года умер Жданов, веривший Кузнецову, как самому себе. Умер неожиданно, а некоторые говорят - "загадочно". Главное препятствие для лобовой атаки на Кузнецова было устранено. И сразу пошли доносы. "Я читал эти доносы, - говорит Боровик. - Поверьте, большей частью это поразительно глупые пасквили. Например донос о том, что открывшийся под эгидой Кузнецова Музей обороны Ленинграда оборудован лучше, чем Музей обороны Москвы. Общей в доносах была мысль о том, что Кузнецов работает на отделение Ленинградской парторганизации от партии". Авторы доносов пеняли, что в своих выступлениях Кузнецов почти не упоминает имени великого Сталина. Это в итоге и сработало.
"15 февраля 1949 года постановлением ЦК Кузнецов без объяснений был освобожден от всех должностей, - рассказывает Генрих Боровик. - Для Кузнецова, который сам не был интриганом и не подозревал особо этого качества в других, отставка стала неожиданностью. Но принял он ее совершенно спокойно: "Секретарь, не секретарь - жизнь с выходом из ЦК не заканчивается!" Как оказалось чуть позже - заканчивается.
Через год Кузнецова вызвали к Маленкову. По свидетельству родственников, Алексей Александрович очень приободрился перед визитом, сказал: "Ну вот, наконец-то разобрались, теперь все будет хорошо!"
...В кабинете Маленкова его и арестовали. Вечером того же дня в квартиру Кузнецовых нагрянули с обыском. Первым вопросом агентов было: "Где письмо?!". "Думаю, подручные Берии боялись, что сталинское письмо попадет к вождю и напомнит ему, что он, "всеведающий гений", доверял "врагу народа", - предполагает Генрих Боровик.
В 1950 году в Ленинграде состоялся суд. Подсудимый вины не признал. Разбирательство длилось несколько часов, совещались судьи несколько минут. Через час после оглашения вердикта Кузнецова расстреляли.
26.02.2005
Ведущий - известный публицист, автор фильма об Алексее Кузнецове Генрих Боровик рассказывал о яркой и трагической судьбе этого человека. В 1941 году благодаря Кузнецову Северная столица была спасена от захвата фашистами. В 1946-м его возвеличили, но он не "забронзовел". А в 1950 году расстреляли по одному из последних "показательных процессов" эпохи позднего Сталина - "ленинградскому делу"...
"В конце 1941 года, в очень тяжелое для нашей страны время, когда шли бои на подступах к Москве, а вокруг Ленинграда замкнулось кольцо блокады, в Кремле произошел весьма примечательный случай, - рассказывает Генрих Боровик. - Сталин в присутствии членов политбюро взял лист бумаги и красным карандашом написал письмо, состоящее из трех коротких фраз: "Дорогой Алексей! Вся надежда на тебя. Родина тебя не забудет!" И расписался. После этого вождь вызвал наркома внутренних дел Меркулова, передал ему письмо, к которому приложил коробку своих любимых папирос "Герцеговина Флор", и приказал доставить в тот же день - самолетом - в осажденный Ленинград. Адресатом сталинского письма был Кузнецов, в то время - второй секретарь Ленинградского обкома ВКП(б)". Насколько известно современным историкам, больше никому и никогда таких писем с сувенирами Сталин не посылал.
Закономерен вопрос: почему струхнувший вождь обратился ко второму секретарю, а не к первому - партийному идеологу Жданову? Дело в том, что у Жданова сдали нервы, он просто физически не мог выносить воя сирен и разрывов снарядов, поэтому большую часть времени проводил в бомбоубежище. Главный ленинградский коммунист не скрывал страха перед шефом и на вопрос Сталина: "А кто же у тебя наверху руководит?!", честно признался: "Кузнецов".
С началом войны на плечи Кузнецова легли важнейшие обязанности по руководству обороной города на Неве. Он выбивал продовольствие, налаживал "дорогу жизни", порой с маленьким сынишкой Валерой, одетым по всей форме, при каске, разъезжал по боевым частям, показывая: никто в осажденном городе и не помышляет о сдаче, даже дети. На войне, как на войне - популярный у ленинградцев градоначальник, эффективный хозяйственник, Кузнецов надел генеральские погоны и стал "мозгом" обороны, войдя в военные советы двух фронтов - Ленинградского и Волховского.
В 1946 году, как и было обещано, "Родина его не забыла" - Сталин перевел Алексея Кузнецова в Москву. Алексей Александрович был избран членом Оргбюро ЦК, контролирующим деятельность КГБ и МВД, и секретарем ЦК, ответственным за расстановку кадров. В то время, в беседах с товарищами по Политбюро, Сталин неоднократно прочил Кузнецова в свои преемники по партийной линии. Эти карьерные продвижения и откровения вождя принесли Кузнецову сразу двух злейших врагов - Маленкова, ранее ведавшего кадрами, и Берию. Как оказалось - врагов смертельных...
В сентябре 1948 года умер Жданов, веривший Кузнецову, как самому себе. Умер неожиданно, а некоторые говорят - "загадочно". Главное препятствие для лобовой атаки на Кузнецова было устранено. И сразу пошли доносы. "Я читал эти доносы, - говорит Боровик. - Поверьте, большей частью это поразительно глупые пасквили. Например донос о том, что открывшийся под эгидой Кузнецова Музей обороны Ленинграда оборудован лучше, чем Музей обороны Москвы. Общей в доносах была мысль о том, что Кузнецов работает на отделение Ленинградской парторганизации от партии". Авторы доносов пеняли, что в своих выступлениях Кузнецов почти не упоминает имени великого Сталина. Это в итоге и сработало.
"15 февраля 1949 года постановлением ЦК Кузнецов без объяснений был освобожден от всех должностей, - рассказывает Генрих Боровик. - Для Кузнецова, который сам не был интриганом и не подозревал особо этого качества в других, отставка стала неожиданностью. Но принял он ее совершенно спокойно: "Секретарь, не секретарь - жизнь с выходом из ЦК не заканчивается!" Как оказалось чуть позже - заканчивается.
Через год Кузнецова вызвали к Маленкову. По свидетельству родственников, Алексей Александрович очень приободрился перед визитом, сказал: "Ну вот, наконец-то разобрались, теперь все будет хорошо!"
...В кабинете Маленкова его и арестовали. Вечером того же дня в квартиру Кузнецовых нагрянули с обыском. Первым вопросом агентов было: "Где письмо?!". "Думаю, подручные Берии боялись, что сталинское письмо попадет к вождю и напомнит ему, что он, "всеведающий гений", доверял "врагу народа", - предполагает Генрих Боровик.
В 1950 году в Ленинграде состоялся суд. Подсудимый вины не признал. Разбирательство длилось несколько часов, совещались судьи несколько минут. Через час после оглашения вердикта Кузнецова расстреляли.
26.02.2005
