Александр Гордон бросил вызов экспансии религии и антинауки, построив свою телепередачу на фундаменте позитивизма и абсолютного безверия. Передача закрылась, имя стало легендой
Михаил Золотоносов
Ночная передача на НТВ называлась "Гордон". Теперь тринадцать из трехсот тридцати пяти передач изданы в виде отдельной 300-страничной книги московским издательством "Предлог". На переплете она именуется "Диалоги", на колонтитулах - "Ночные диалоги", но главная странность в другом: беседуют ученые, иногда по двое, иногда по трое, а авторство чужих текстов в итоге приписал себе ведущий. Причем сделал это демонстративно.
Основания для этого есть. Тексты чужие, но идея и образ, воплощенные в передаче, были гордоновскими, как выяснилось, для ТВ уникальными. И весьма плодотворными. На рассуждения о генезисе передачи книга "Ночные диалоги" провоцирует. Тем более что ее почти никто не мог видеть, все засыпали, проклиная время показа (два часа ночи), но теперь-то понятно, что ночное время входило обязательным компонентом в перформанс.
Собственно, у "Гордона" три источника, которые счастливо соединились вместе благодаря автору. Во-первых, очень распространенный ранее жанр популяризации науки, в основном естественной (потому что науки об обществе были монополизированы органами идеологического контроля), продвигавшийся в бумажном варианте "Техникой молодежи", "Наукой и жизнью" и "Химией и жизнью", а на ТВ - "Очевидным - невероятным". Со временем все эти брэнды утратили свою силу - по мере того как лозунг "Знание - сила" сменился другим: "Время - деньги". На этих "графских развалинах" Гордон и возвел новое здание - как бы по старому проекту. Получилось исключительно интересно.
Причем - и это во-вторых - Гордон сделал это на фундаменте позитивизма и абсолютного безверия, атеизма, исключения Бога даже как мысленного конструкта, что в нынешнем контексте экспансии религии и антинауки выглядит просто вызывающе. Особенно это бросается в глаза на примере таких бесед, как "Феномен жизни". Беседуют два ученых, Гордон в основном молчит, обсуждается, как жизнь могла зародиться в атмосфере метана в результате самопроизвольного образования полимеров, не все понятно, точнее, все непонятно, кроме одного: что все объяснения абсолютно рационалистичны. И этот образ торжествующего рационализма, умопостижимости всего, помноженной на полную ненужность теологической модели, - главный.
Понятно, что Гордон мог бы пригласить и других говорунов, которые искусно смешали бы теологию с наукой, вписали бы в знание "первоначальный толчок", пополнили бы картину зарождения жизни если не Богом, то хотя бы энлонавтами, имплантировавшими феномен жизни на планету Земля. Но этого нет категорически. Строго реализуется принцип "бритвы Оккама": без нужды не увеличивать число основополагающих допущений. И это реализовано везде, во всех тринадцати беседах: от "Вампиров и Дракулы" до "Анатомии старения" и "Христа из Кумрана". Рациональности, вероятно, можно дать генетическое объяснение. Отец Александра Гордона, поэт Гарри Гордон, входил в поэтическую группу, какое-то время существовавшую в составе ЛИТО Бориса Слуцкого. "Хорошие пьющие люди без девиаций", - как охарактеризовал их поэт Николай Кононов, под "девиациями" имея в виду отклонения от рационализма и позитивизма. Гарри Гордон, кстати, из всей этой группы был самым талантливым.
А третий источник телевизионного "Гордона" - образ ночной мессы в Церкви Истины и Разума, проповедником которой Гордон выступил. Бога нет, есть Истина. Религия днем, Истина - ночью, когда вылетает сова Минервы. Днем - поток идеологизированной и отфильтрованной "правды", ночью - свобода деидеологизированных истин. Как у Пастернака: "Когда кривляться станет ни к чему...". Отсюда и "время ночь" как обязательный компонент концепции. Символика понятна, причем в "Гордоне" она была искусно смешана еще с одним образом - образом напрасных знаний, которые партиям, обществу, массе не нужны, сложны и недоступны. Концепции, гипотезы, научное знание, большинству неизвестное, которое так неизвестным и останется. Так, для нескольких "сов" из интеллигенции, которая настолько далека от народа, что спит и бодрствует в противофазе с ним.
То есть здесь присутствовали еще и следы разметки собственно телевизионного пространства, а также места науки в современной жизни. Образ передачи сообщал, что они выдавлены на периферию, что наука и культура в "дневном пространстве и времени" деградируют, в культуре накапливаются дефектные гены, заполняющие центральную часть информационной жизни. При этом возникла еще и оппозиция привычным заполнениям ночных эфиров: НЕ порно, НЕ расслабленная болтовня "модных людей", а почему-то научные теории, самые сложные, самые новые.
Кстати, "Гордон" разметил не только собственно телевизионное, но и культурное пространство в целом. В частности, подчеркнул резкий зазор между осведомленностью среднего человека (искусно поддерживаемой СМИ на крайне низком уровне) и представлениями научной картины мира. Зазор, который все время неуклонно нарастает вместе с количеством людей с плохим средним образованием, которые и высшее если получили, то второпях, начав работать на втором курсе.
Мы привыкли к тому, что если Бога нет, то все позволено. А если Бог есть, то роль знания автоматически снижается, потому что заманчиво все "большое" объяснить иррационально и сверхъестественно: промыслом Божьим, который "так управил".
Научное мировоззрение большинству не требуется, знание фактов нужно для решения кроссвордов и участия в викторинах, а для "низкой жизни" хватает практических умений, ловкости и простых манипуляций с числами (в сферах от экономики до электоральных процедур и пропаганды). "Гордон" как раз с этим и боролся. Точнее, противостоял. В каждой передаче ведущий удивлял своей осведомленностью, осмысленностью вопросов и замечаний. При этом проповедник рациональных и ненужных истин, в основном не имеющих ни "народнохозяйственного значения", ни "инвестиционной привлекательности", предстал в образе человека, целиком ушедшего в себя, словно собравшегося умирать, "грустного Пьеро", подавленного величием сложных и всеобъемлющих истин. И отсюда визуальный образ передачи как "разговоров в царстве мертвых", черных на красном "диалогов в аду": вне времени (ночь!), вне бытовых признаков пространства ("по ту сторону"), о том, что в практической жизни никакого значения не имеет и денег не приносит. Показательно, что книга "Ночные диалоги" начинается беседами "Поток времени" и "Феномен жизни", а завершается "Древнеегипетской Книгой мертвых" с содержащейся в ней "инструкцией" посмертной жизни: как "пройти благополучно через все опасности иного мира, достигнуть Зала двух истин, в котором и вершится посмертный суд...".
Все это практически без поправок относится к замыслу и образу "Гордона", включая "посмертный суд" и две истины. Ибо рациональность предполагает, что научных моделей может быть больше одной. Главное, чтобы все они были позитивистскими и рационалистическими.
Ночной "Гордон" исчез с ТВ, оставшись легендой.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Догмы научные и религиозные
Владимир ВОЕЙКОВ, доктор биологических наук, профессор биологического факультета МГУ:
- Я не считаю, что в своей передаче Александр Гордон пытался противопоставить науку религии. Но даже если бы автор хотел сделать науку безбожной, у него это не получилось по одной очень важной причине. Есть такое слово, как "творение": мир воспринимают как творение. Наука - это часть познания мира, его законов. Я полностью разделяю высказывание бесспорного основателя российской науки Михаила Васильевича Ломоносова: "Наука и религия суть родные сестры, дщери Всевышнего Радетеля... Они никогда между собой в распри прийти не могут. Наука и вера взаимно дополняют и подкрепляют друг друга. А благоразумные и добрые люди должны рассматривать, нет ли какого способа к объяснению и отвращению мнимого между ними междуусобия". В другом месте Ломоносов писал, что "Создатель дал роду человеческому две книги. В одной он показал свое величество, в другой - свою волю. Первое: видимый сей мир, им созданный, чтобы человек, смотря на огромность, красоту и стройность его зданий, признал божественное всемогущество по мере себе дарованного понятия. Вторая книга - Священное писание, в ней показано Создателево благословение к нашему спасению. Грех всевать между ними плевелы и раздоры". По-моему, здесь сказано абсолютно все.
Как среди ученых есть лжетолкователи, так и среди религиозных деятелей их хватает. Лженаука - это, с моей точки зрения, лжетолкование природы. Это проявление одного из страшных грехов - гордыни. Лженаука - попытка выдумки того, чего нет на самом деле, опираясь на кое-что, взятое из науки. А дальше идут всякие интерпретации, теории, догмы - самое страшное в науке. Научная догма - лженаука по определению.
Правда, что иные представители церкви (с маленькой буквы) отнюдь не проповедуют религию, то есть связь человека с творцом и творением. Они, как и лжеученые, претендуют на обладание абсолютной истиной, полагая всех остальных, кто с ними не согласен, еретиками, подлежащими искоренению. Мне кажется, что передача Гордона была направлена против лжетолкователей любого рода, и жаль, что ее больше нет.
Михаил Золотоносов
Ночная передача на НТВ называлась "Гордон". Теперь тринадцать из трехсот тридцати пяти передач изданы в виде отдельной 300-страничной книги московским издательством "Предлог". На переплете она именуется "Диалоги", на колонтитулах - "Ночные диалоги", но главная странность в другом: беседуют ученые, иногда по двое, иногда по трое, а авторство чужих текстов в итоге приписал себе ведущий. Причем сделал это демонстративно.
Основания для этого есть. Тексты чужие, но идея и образ, воплощенные в передаче, были гордоновскими, как выяснилось, для ТВ уникальными. И весьма плодотворными. На рассуждения о генезисе передачи книга "Ночные диалоги" провоцирует. Тем более что ее почти никто не мог видеть, все засыпали, проклиная время показа (два часа ночи), но теперь-то понятно, что ночное время входило обязательным компонентом в перформанс.
Собственно, у "Гордона" три источника, которые счастливо соединились вместе благодаря автору. Во-первых, очень распространенный ранее жанр популяризации науки, в основном естественной (потому что науки об обществе были монополизированы органами идеологического контроля), продвигавшийся в бумажном варианте "Техникой молодежи", "Наукой и жизнью" и "Химией и жизнью", а на ТВ - "Очевидным - невероятным". Со временем все эти брэнды утратили свою силу - по мере того как лозунг "Знание - сила" сменился другим: "Время - деньги". На этих "графских развалинах" Гордон и возвел новое здание - как бы по старому проекту. Получилось исключительно интересно.
Причем - и это во-вторых - Гордон сделал это на фундаменте позитивизма и абсолютного безверия, атеизма, исключения Бога даже как мысленного конструкта, что в нынешнем контексте экспансии религии и антинауки выглядит просто вызывающе. Особенно это бросается в глаза на примере таких бесед, как "Феномен жизни". Беседуют два ученых, Гордон в основном молчит, обсуждается, как жизнь могла зародиться в атмосфере метана в результате самопроизвольного образования полимеров, не все понятно, точнее, все непонятно, кроме одного: что все объяснения абсолютно рационалистичны. И этот образ торжествующего рационализма, умопостижимости всего, помноженной на полную ненужность теологической модели, - главный.
Понятно, что Гордон мог бы пригласить и других говорунов, которые искусно смешали бы теологию с наукой, вписали бы в знание "первоначальный толчок", пополнили бы картину зарождения жизни если не Богом, то хотя бы энлонавтами, имплантировавшими феномен жизни на планету Земля. Но этого нет категорически. Строго реализуется принцип "бритвы Оккама": без нужды не увеличивать число основополагающих допущений. И это реализовано везде, во всех тринадцати беседах: от "Вампиров и Дракулы" до "Анатомии старения" и "Христа из Кумрана". Рациональности, вероятно, можно дать генетическое объяснение. Отец Александра Гордона, поэт Гарри Гордон, входил в поэтическую группу, какое-то время существовавшую в составе ЛИТО Бориса Слуцкого. "Хорошие пьющие люди без девиаций", - как охарактеризовал их поэт Николай Кононов, под "девиациями" имея в виду отклонения от рационализма и позитивизма. Гарри Гордон, кстати, из всей этой группы был самым талантливым.
А третий источник телевизионного "Гордона" - образ ночной мессы в Церкви Истины и Разума, проповедником которой Гордон выступил. Бога нет, есть Истина. Религия днем, Истина - ночью, когда вылетает сова Минервы. Днем - поток идеологизированной и отфильтрованной "правды", ночью - свобода деидеологизированных истин. Как у Пастернака: "Когда кривляться станет ни к чему...". Отсюда и "время ночь" как обязательный компонент концепции. Символика понятна, причем в "Гордоне" она была искусно смешана еще с одним образом - образом напрасных знаний, которые партиям, обществу, массе не нужны, сложны и недоступны. Концепции, гипотезы, научное знание, большинству неизвестное, которое так неизвестным и останется. Так, для нескольких "сов" из интеллигенции, которая настолько далека от народа, что спит и бодрствует в противофазе с ним.
То есть здесь присутствовали еще и следы разметки собственно телевизионного пространства, а также места науки в современной жизни. Образ передачи сообщал, что они выдавлены на периферию, что наука и культура в "дневном пространстве и времени" деградируют, в культуре накапливаются дефектные гены, заполняющие центральную часть информационной жизни. При этом возникла еще и оппозиция привычным заполнениям ночных эфиров: НЕ порно, НЕ расслабленная болтовня "модных людей", а почему-то научные теории, самые сложные, самые новые.
Кстати, "Гордон" разметил не только собственно телевизионное, но и культурное пространство в целом. В частности, подчеркнул резкий зазор между осведомленностью среднего человека (искусно поддерживаемой СМИ на крайне низком уровне) и представлениями научной картины мира. Зазор, который все время неуклонно нарастает вместе с количеством людей с плохим средним образованием, которые и высшее если получили, то второпях, начав работать на втором курсе.
Мы привыкли к тому, что если Бога нет, то все позволено. А если Бог есть, то роль знания автоматически снижается, потому что заманчиво все "большое" объяснить иррационально и сверхъестественно: промыслом Божьим, который "так управил".
Научное мировоззрение большинству не требуется, знание фактов нужно для решения кроссвордов и участия в викторинах, а для "низкой жизни" хватает практических умений, ловкости и простых манипуляций с числами (в сферах от экономики до электоральных процедур и пропаганды). "Гордон" как раз с этим и боролся. Точнее, противостоял. В каждой передаче ведущий удивлял своей осведомленностью, осмысленностью вопросов и замечаний. При этом проповедник рациональных и ненужных истин, в основном не имеющих ни "народнохозяйственного значения", ни "инвестиционной привлекательности", предстал в образе человека, целиком ушедшего в себя, словно собравшегося умирать, "грустного Пьеро", подавленного величием сложных и всеобъемлющих истин. И отсюда визуальный образ передачи как "разговоров в царстве мертвых", черных на красном "диалогов в аду": вне времени (ночь!), вне бытовых признаков пространства ("по ту сторону"), о том, что в практической жизни никакого значения не имеет и денег не приносит. Показательно, что книга "Ночные диалоги" начинается беседами "Поток времени" и "Феномен жизни", а завершается "Древнеегипетской Книгой мертвых" с содержащейся в ней "инструкцией" посмертной жизни: как "пройти благополучно через все опасности иного мира, достигнуть Зала двух истин, в котором и вершится посмертный суд...".
Все это практически без поправок относится к замыслу и образу "Гордона", включая "посмертный суд" и две истины. Ибо рациональность предполагает, что научных моделей может быть больше одной. Главное, чтобы все они были позитивистскими и рационалистическими.
Ночной "Гордон" исчез с ТВ, оставшись легендой.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Догмы научные и религиозные
Владимир ВОЕЙКОВ, доктор биологических наук, профессор биологического факультета МГУ:
- Я не считаю, что в своей передаче Александр Гордон пытался противопоставить науку религии. Но даже если бы автор хотел сделать науку безбожной, у него это не получилось по одной очень важной причине. Есть такое слово, как "творение": мир воспринимают как творение. Наука - это часть познания мира, его законов. Я полностью разделяю высказывание бесспорного основателя российской науки Михаила Васильевича Ломоносова: "Наука и религия суть родные сестры, дщери Всевышнего Радетеля... Они никогда между собой в распри прийти не могут. Наука и вера взаимно дополняют и подкрепляют друг друга. А благоразумные и добрые люди должны рассматривать, нет ли какого способа к объяснению и отвращению мнимого между ними междуусобия". В другом месте Ломоносов писал, что "Создатель дал роду человеческому две книги. В одной он показал свое величество, в другой - свою волю. Первое: видимый сей мир, им созданный, чтобы человек, смотря на огромность, красоту и стройность его зданий, признал божественное всемогущество по мере себе дарованного понятия. Вторая книга - Священное писание, в ней показано Создателево благословение к нашему спасению. Грех всевать между ними плевелы и раздоры". По-моему, здесь сказано абсолютно все.
Как среди ученых есть лжетолкователи, так и среди религиозных деятелей их хватает. Лженаука - это, с моей точки зрения, лжетолкование природы. Это проявление одного из страшных грехов - гордыни. Лженаука - попытка выдумки того, чего нет на самом деле, опираясь на кое-что, взятое из науки. А дальше идут всякие интерпретации, теории, догмы - самое страшное в науке. Научная догма - лженаука по определению.
Правда, что иные представители церкви (с маленькой буквы) отнюдь не проповедуют религию, то есть связь человека с творцом и творением. Они, как и лжеученые, претендуют на обладание абсолютной истиной, полагая всех остальных, кто с ними не согласен, еретиками, подлежащими искоренению. Мне кажется, что передача Гордона была направлена против лжетолкователей любого рода, и жаль, что ее больше нет.
_(cropped).jpg)