«Над вечным покоем» - отрывает от будничности: даже сегодняшней, переогромленной и предельно технологичной, не способной разгадать загадку смерти и объяснить цели бытования, и – словно снимающей эти вопросы вихрем соблазнов; «Над вечным покоем» Левитана словно заключает сознание на момент-моменты созерцания в капсуле духа; и исполнена картина так, что чувствуешь воздух… мироздания, словно и сердце его в пульсациях становится отчётливей.
Грустная песня «Владимирки» - протяжная песня, каждый камешек дороги виден, и прибитая, словно скорбная трава завораживает – как бесконечность пути, пройденного столькими…
Зато каким счастьем разойдётся «Март»: март, изнутри пронизанный волшебными сияниями, предлагающий последний, но такой чистый в синеватой белизне своей снег…
Праздник грядёт!
Праздник возрождения, но и сейчас – превосходно всё: трепещет слоистый воздух, и снова ощущается он: но это уже – наш земной воздух.
Разнообразен Левитан: в каждом моменте бытия находивший достойное кисти, истолковавший задумчивость, тихое своеобразие русской природы, как мало кто.
Или – никто вообще.
Только он.
…густая зелёная пышность «Заросшего пруда», пласты водной травы, низко клонящиеся деревья и перистые, волшебные листья; деревья смотрятся в воду? зеркало от времени становится пятнистым, роль пятен играет трава…
Одушевлённость картины соответствует одухотворённости пруда, чей портрет исполнен, как звено колоссальной космической целостности.
С тринадцати лет стал учиться живописи: учителем Левитана были известные мастера: опыт, пропускаемый через фильтры собственного дара, бесценен.
Скудно финансовое положение, училище помогает.
Левитана, чей талант очевиден, в конце концов освобождают от уплаты за образование.
В Подмосковье обосновавшись, Левитан пишет влажный «Вечер после дождя», продав картину, получает возможность снять комнату в Москве.
Жизнь всё равно сложна: нелепый диплом, выданный по окончание училища, как оскорбление…
…без Чехова образ Левитана не вообразить: хотя дружба их носит отчасти яростный характер: соперничество проступает гранями порой.
Левитан работает.
Коды русских пейзажей раскрываются им.
Сердечная болезнь обостряется.
Картины хорошо покупают; поездки в Крым помогают поддержать здоровье.
«Мостик. Савиновская слобода» - и крохотный, шаткий деревянный настил над канавкой может обладать признаками вечности.
У художника тяжёлое лицо много мучившегося в жизни философа: он и был им: экзистенциальным философом пейзажа, чувствующим онтологию природы, как сложный космос, переводимый в данность мазком, композицией, светотенью.
А «Золотая осень» спокойна, красива…
Тянется византийское злато листвы в сторону синеющей воды…
…сердце не выдерживает боли, лечение не помогает…
«Над вечным покоем» остаётся сиять той мерой постижения яви, рядом с которой напластования сует слишком теряют силу…
И весь мир Левитана: праздничный и нежный, задумчивый и меланхоличный столь мощно и благотворно облучает пространство!
