Её отец был известнейшим советским поэтом, мать – дочерью офицера Добровольческой армии; логично предположить детство Е. Васильевой в обстановке литературно-культурного плана, насыщающей раннее, чуткое сознание…
А вот она – в комедии, перевитой трагизмом, обыкновенного чуда: легка, естественна, песни льются…
А это – отрицает себя, актрису, уже будучи в недрах веры, словно пропитанная её субстанцией, тем не менее играющая: две судьбы будто – актрисы и верующей соплетаются трудно, практически опровергая друг друга.
В «Стеклянном зверинце» в театре Ермоловой, куда была принята сразу после ВГИКа: пьеса изломов, судеб столь же шероховатых, сколь и трагичных…
В Васильевой одновременно жили, как будто, бурлеск и излом, психологическая неразбериха и чёткость волевого горения – как в образе Шемаханской: из народных «Чародеев»…
Как должно быть её, уходящую послушницей в Толгский монастырь, возмущали собственные роли; позже служит в московском храме Софии Премудрости Божией в Средних Садовниках казначеем…
Обретает ли гармонию – она, владевшая резким мастерством особого толка, позволявшим играть и комедийные, и драматические роли…
Бушует атаманша из «Бумбараша»…
Особой лепки, неповторимо-своеобразное лицо Васильевой: мимика столь важна: ею же можно выразить всё…
Но вот – церковное делание не подразумевает игры…
Фильмография её огромна, включает фильмы, ставшие, признанными, классическими, как «Двадцать дней без войны».
Как «Ключ без права передачи»…
Сочно живут образы Васильевой: с которыми предстоит ещё соприкоснуться грядущим поколениям.
Сочно живёт она: стремящаяся раствориться в вере, в духовном делание, но получившая столь своеобразно-весомый актёрский дар, что сложно от него отказаться…
