1
Страшное это ощущение: не пишется; тёмное, непонятное самому поэту, бьющее его изнутри током отчаяния…
Но Татьяна Бек была солнечным человеком, и даже начав стихотворение именно так:
А мне не пишется, не пишется,
Как ни стараться, как ни пыжиться,
Как пот со лба ни утирать...
Она завершит строфу праздничной красотою поэтического искусства, согретого солнцем:
Орехов нет в моем орешнике,
Весь день молчат мои скворешники,
Белым-бела моя тетрадь.
Разговорно-доверительная интонация была характерна для Бек: ибо используя её, можно скорее быть услышанным, не говоря понятым: а как бы хотелось этого любому поэту!
Но – разговорная интонации требует часто собеседников высоких: пусть таковыми станут космос, Гамлет, деревья, вехи собственного пути…
Они – таковые собеседники – просматриваются, угадываются, пусть не означены, за многими стихотворениями Бек – будь то блестяще выписанный портрет предка:
А мой недальний предок -
Седой военный врач -
Был в разговорах едок
И, видимо, горяч.
Или человеческий пейзаж аэропорта:
Ничего из этого не выйдет,
Разве что беда произойдет.
В зале ропот - отложили вылет,
Радио пургу передает.
Т. Бек говорит легко – стихи не требуют напряжения, ибо идут из солнечных бездн светлой души светлого человека, но сколько ажурного, чудесного воздуха мерцает за бесхитростными – вроде бы – стихами её!
Сколько радости… даже в горе!
Словно и не умерла поэтесса – а растворилась в игре такого высокого света, от которого, хочется верить, и получала свои стихи…
2
Деревянная дудка поёт, лелея звук, явившись неожиданно – его колыбелью:
Деревянная дудка, свистулька,
Для кого-то безделка, и только.
А по мне, это певчая люлька,
Вдохновения ранняя долька.
И безделка красива в изящном мире Т. Бек: полном вдохновенными деталями, и живыми, точно расцветающие цветы, подробностями.
Её песни ясны.
Их снежная глубина мерцает хорошо понятой жизнью.
Своеобразие автопортрета обжигает блаженством поэтического бытования на земле:
О неприкаянности срам!
Ходить в невероятной шляпке,
И шляться по чужим дворам,
И примерять чужие тапки…
Вам, безусловно, невдомек,
Что за нелепая фигура —
В руке цветок, в другой кулек —
Стоит на лестнице понуро?
А это — я. Я вас люблю!
Но чтобы не казаться лишней…
Любила.
И жизнь любила, и людей, помещённых в её нутро.
И песни свои пропитала любовью настолько, что не теряют они значения…
