Необычный стиль: таинственный, как сгущающиеся сумерки, муаром своим словно покрывающую реальность янтарной плёнкой…
Необычно, словно отстранённо, но и – с полным погружением в детальный подробный мир – разбивал Газданов сады своих произведений.
Его надо читать не спешно, смакуя.
Страницы, будто пропитанные субстанцией красоты, которую Газданов чувствует так точно, как слова, и созидающие оную.
Коля и Клэр: звук играет таинственной глубиной; Коля, вспоминающий во время сна Клэр, как и сколько связывает его с нею; парижские вечера… наполненные неторопливой музыкой речи, и есть нечто медитативно-медоточивое в сладкой растраве мерно льющих воспоминаний-переживаний.
Газданов, в 16 лет присоединяющийся к Добровольческой армии А. Деникина; не признающий красную новь, оказывающийся в Крыму – из которого путь: в солнцем сожжённый Константинополь.
Здесь Газданов пишет первый рассказ – «Гостиница грядущего»: сразу же обозначая свои предпочтения: тонкий стилистический рисунок и внутренний трагизм, словно раскалывающий тело текста.
Но так – что и стоицизм подразумевается: жизнь Газданова была трудна…
Париж открывается – новой родиной: которой не станет, как ни тщись: Газданов работает грузчиком, мойщиков паровоз, преподаёт потом языки…
Вьются фразы: поэтичность их чрезвычайна.
…в «Ошибке» в центре повествования оказывается молодая семья, где всё вроде бы есть для счастья… которого не будет: ведь петлистые обстоятельства так затягивают узлы, что, гораздые душить, оставляют лишь призрачную возможность дыхания.
Газданов – на грани: тайна и ощущение – всё сейчас сорвётся в бездну даются двойным ветвлением каждого пути, что живописует писатель.
Сложно отразится в зеркалах реальности «Призрак Александра Вольфа»: с душевными терзаниями, умножаемыми невозможностью проверить – было ли убийство: и вот, оказалось не было, или всё же…
Снова тугая музыка фразы, поэтическое насыщенность слов, мерцания множественных смыслов.
Газданов глубоко заглядывал в души, производя свои художественные исследования с той мерой выстраданности, которая подразумевает белую соль стоицизма.
Он и к болезни, убившей его, относился стоически.
Ось сознания – является и осью всякого сюжета: повествование в основном ведётся от первого лица.
…тонкость оных повествований, представляя магию, которой совершенно владел писатель, уводит их словно в грядущее: к людям, что должны быть на порядок более тонкими и эстетически развитыми, нежели нынешние...
