К очередной годовщине окончания Русско-турецкой войны 1877–1878 гг.

Как-то тихо и незаметно прошла очередная 145-я годовщина окончания Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Государственные СМИ и центральные телевизионные каналы никак не отреагировали на это событие, хотя эта война наравне с другими знаменательными датами торжества русского оружия могла бы послужить укреплению нашей государственности и единению власти с народом. Ведь в мировом масштабе она была и остается одной из справедливых войн, которая была начата Россией за освобождение единоверных братьев другой страны от иноземных захватчиков. Много ли в истории таких войн, которые велись не ради прямых корыстных интересов собственного государства, а ради права на жизнь и независимость другого народа? Найти аналогию действиям Российского императора и единодушного с ним российского общества, в истории человечества трудно. В едином порыве власти и народа проявилось тогда одно из благороднейших свойств непостижимой для рационального иноземного восприятия русской души, воспитанной Православной Церковью. Возвращаясь к нашему времени, не могу не отметить тот печальный факт, что, к сожалению, сейчас мы не только забыли, но и почти перестали изучать историю прошедших эпох, а главное – мы совсем не умеем извлекать из нее нужные уроки в нужное время.

Если говорить о духовном смысле войны 1877–1878 гг., то она, безусловно, является бесценным достоянием русской истории, ее вкладом в мировую сокровищницу христианских подвигов. Страдания единоплеменных и единоверных балканских народов всегда вызывали боль и сострадание в сердцах великодушного русского народа. И во время борьбы балканских христиан за свое освобождение от османского ига это проявилось особенно ярко. Российская общественность была взбудоражена событиями на Балканах, и представители практически всех сословий обращались к государю-императору Александру II с просьбой повлиять на Турцию, заставить ее дать свободу и независимость балканским народам. Такая стойкая позиция российского общества повлияла в конечном итоге на решение государя начать неподготовленную компанию против Турции. И можно с уверенностью констатировать, что приложить все усилия к диалогу с Турцией и другими державами русского императора заставила твердо выраженная народная воля и требование российской общественности непременно решить балканскую проблему вплоть до военного вмешательства.^[1]

Следует, однако, признать, что Россия в то время к войне была не готова, поэтому государь пытался добиться от Турции уступок с помощью дипломатического давления. В памяти еще оставались свежи события Крымской войны. Не хотелось снова отражать натиск армий почти всей Европы. Этой же линии держались многие министры.

Последовавшее после безуспешных переговоров решение о военных действиях, принятое государем-императором, было на тот момент выстраданным, очень смелым, решительным и крайне ответственным, прежде всего за судьбу самой России. Но таким образом Император, опираясь на свой народ, показал всему миру глубинный смысл российской государственности, показал, что только в таком единении монарха и народа в России всегда совершались богоугодные государству и народу дела. Так получилось и с той освободительной войной.

Тогда влекомые единым порывом русские люди откликнулись на призыв о помощи единоверных славянских братьев. Несколько тысяч русских добровольцев отправились на Балканы и вступили в ряды сербского войска. Добровольцем ушел на войну писатель Вс.М. Гаршин. В Дунайской армии находились знаменитые художники: В.Д. Поленов, К.Е. Маковский, П.П. Соколов, В.Г. Малышев, В.В. Верещагин; писатели: Н.В. Успенский, Вас.И. Немирович-Данченко, В.А. Сологуб, военный инженер, будущий композитор Ц. А. Кюи. Выдающийся хирург, основатель скоропомощной хирургии Н.В. Склифосовский руководил лазаретами в Черногории. Известный врач-терапевт, основатель школы русских клинистов С.П. Боткин возглавил санитарный отряд в Сербии. В войсках работали основоположник военно-полевой хирургии Н.И. Пирогов, русская общественная деятельница, ставшая в ряды сестер милосердия, княгиня С.А. Шаховская и многие другие.

Весь русский народ являл собой единство в стремлении помочь порабощённым братьям на Балканах. И решение, принятое Императором под воздействием общественности, было встречено народами России единодушно, потому что государственная деятельность главы страны, когда она имеет достойный моральный и нравственный смысл, всегда будет высоко оценена гражданами. Об этом особенно важно помнить сегодня, прежде всего руководителям нашего государства, которые принимают судьбоносные решения в ходе ведения Специальной военной операции на Украине (СВО).

События тех далеких лет и настоящего времени как-то само собой сравниваются, обозначаются некие параллели между действиями русских войск, которые проходили почти полтора столетия назад в Болгарии, и проводимой сегодня СВО. Как и тогда мы также освобождаем единоверный (а если точнее – свой собственный, но отделенный от России) украинский народ от чужеземного сатанинского ига.

Без всякого сомнения нынешняя война – война религиозная, духовная, и мы, как православные русские люди, объединённые общей идейной и духовно-нравственной позицией, должны действовать в сложившейся ситуации соборно. Ополчившийся на нас враг, так называемый «коллективный Запад», хитер и коварен. В его руках финансы почти всего мира, мощная промышленность, ВПК, разветвлённый аппарат и технологии зомбирования и морального разложения людей. За последние годы, особенно после 2014 г., этот враг создал во многих странах мира покорные своей воле элиты, разобщил и деморализовал целые народы. Этот враг давно пересек все «красные» линии и открыто говорит о своих конечных целях войны на Украине: захват всех ресурсов России, ее расчленение, лишение суверенитета, уничтожение Православия, традиционных ценностей, культуры и в конечном итоге – национальной памяти.

Выполнению этих задач помогает как явное, так и скрытое предательство части российской элиты, которое почему-то невозможно искоренить. Откровенный саботаж либеральных кругов из состава правительства, а также министерств, ведомств, различных государственных и общественных организаций, проявляется в их безнаказанном нежелании выполнять указания президента. Можно сказать, что в стране царит хаос, вызванный несоответствием запросам общества политико-экономической модели государственного устройства, непоследовательной и порой неумелой внешнеполитической деятельностью руководства страны, в результате которой у нас до сих пор нет надежных и верных союзников не только в мире, но даже в ОДКБ, и, наконец, главное, – отсутствием государственной идеологии. Все это заставляет нас задуматься о последствиях, обратиться к нашей истории, чтобы постараться хотя бы на ее примерах помочь нашему руководству победить в текущей войне.

О чем же говорят нам эти уроки истории?

Думаю, что начать стоит с преодоления информационной блокады. Для этого необходимо использовать все формы и методы Народной дипломатии. На всех общественных, культурных, профессиональных уровнях взаимодействия с нашими соседями, партнерами, единомышленниками, коллегами за рубежом следует выстраивать добрососедские отношения. Надо регулярно по всем имеющимся у них СМИ и социальным сетям информировать мировое сообщество о реальном состоянии дел на Украине, о действиях Российской Армии, объяснять, почему руководством нашей страны принимаются те или иные решения. В том числе должны быть охвачены профессиональные сообщества ученых, способные доносить честную и правдивую информацию о происходящих событиях.

Людей, сочувствующих политике России, в мире много, но, как правило, они разобщены, и зачастую лишены правдивой информации о происходящем у нас и на Украине! Поэтому различные представители нашего общества, имеющие связи за рубежом, способны выполнять задачу контрпропаганды, которую на государственном уровне мы практически не ведем.

Следующая проблема. В последние двадцать лет на коллективном Западе, особенно в странах Восточной Европы и Прибалтике, ведется активная работа по перекраиванию истории. В зависимости от желаний отдельных политиков или правительств исторические события начинают трактоваться совершенно иначе, вопреки всем правилам традиционной исторической науки. Ревизия истории происходит стремительно, хаотично и порой совершенно необъяснимо с точки зрения законов логики. С каждым вбрасыванием того или иного ложного факта или фейка, через какое-то время сформированная этим вбросом информация начинает приживаться в обществе и уже не смотрится искаженно, вызывающе и нелепо, т.е. в своем истинном свете.

К сожалению, подобная ревизия восприятия истории происходит и на пространстве бывших социалистических республик, когда-то дружественных нашей стране. В том числе в братской нам по вере Болгарии. Читая статьи некоторых болгарских ученых-историков, взгляды которых базируются на философии известного финансового спекулянта и сторонника идей «открытого общества» Джорджа Сороса, а также отзывы и комментарии к ним, я обнаружил, что в последние годы в болгарском обществе продолжают набирать обороты опасные тенденции пересмотра истории, касающейся вековых отношений между Болгарией и Россией.

Начавшееся в XXI веке свободное распространение новых идей и оценок известных исторических фактов и событий определило текущий (или иначе – НАТОвский) вектор направленности некоторых «научных» исследований. В нашем случае это изменение коснулось исторических связей между нашими странами, которые стали рассматриваться в свете скрупулезного изучения ошибок и недостатков российской политики, проводимой Императором Александром II по отношению к Балканам, и критики действий военного командования русских войск во времена Русско-турецкой войны 1877–1878 гг.

Следует отметить, что сторонники новых трактовок в настоящее время встречаются в разных странах бывшего содружества. Причем наиболее плодовиты современными «креативными» учёными бывшие прибалтийские республики, Украина и Польша. Вслед за ними подобные публикации появились и в Болгарии, которую в советские времена наши граждане считали шестнадцатой братской республикой, настолько близок и дорог нам был тогда болгарский народ.

Здесь стоит добавить, что в трудах некоторых болгарских учёных с новыми версиями о замыслах русского Императора, говорится также об умышленных просчётах и ошибках русского военного командования, о «плохой организации, слабой дисциплине, путанице в командовании, отсутствии подробных военно-стратегических планов среди генералитета»^[2], и прочее.

Конечно, нам необходимо отвечать не только этим либеральным исследователям, но и той части болгарской аудитории, которая наивно принимает за истину их мысли и суждения. Ведь какими бы не были ошибки русского командования, все они с лихвой искупились мужеством и героизмом русских солдат и офицеров, их военными победами, результатом которых стало освобождение болгар от многовекового ига.

Что же касается военно-стратегических планов, то, как бывший офицер оперативно-стратегического звена (армия-округ) хочу проинформировать незнакомых с армейскими порядками исследователей, т.е. штатских людей, что на театре военных действий в высшем руководящем звене вооруженных сил страны или военной группировки планы всегда имеются. Ошибки и просчеты неизбежны, и обычно они заключаются в том, что по различных причинам эти планы не всегда отрабатываются и конкретизируются в низших эшелонах командования, на местах. Эти ошибки характерны как для прошлого, так, к сожалению, и для настоящего времени.

Памятование о прошлом помогает строить будущее, поэтому считаю своим долгом напомнить братскому единоверному народу о различных перипетиях российско-болгарской истории и предупредить, что если кто-то, сознательно или нет, соглашается «бросить в нее камень», то эта история, искаженная, вывернутая наизнанку, рано или поздно может очень больно ответить и воздать своим перетолкователям за забвение и неблагодарность. Призываю своих уважаемых коллег не поддаваться влиянию измененного современной цивилизацией мировоззрения, не трактовать нашу общую историю в угоду сиюминутной выгоде, а более внимательно подходить к оценке того, что же на самом деле происходило в тот или иной временной период.

В данном случае уместно вспомнить крылатую фразу, утверждающую, что «история не терпит сослагательного наклонения». То есть не стоит опираться на беспочвенные предположения и фантазировать по поводу того, что случилось бы, если бы тот или иной политический деятель принял другое решение, сделал бы что-то иначе, из-за чего история пошла бы совершенно иным путем. Историю уже не переделать, не изменить, как невозможно повернуть вспять течение реки или ход времени.

Нам надо научиться уважать наше прошлое и воспринимать его таким, какое оно есть. Только изучив факты и разобравшись в происшедших событиях можно сделать правильные выводы без придумывания новых версий и ничем необоснованных утверждений типа такого, например, как утверждение о том, что у русского Императора были замыслы «превратить Болгарию в какую-нибудь задунайскую губернию России», подмять ее под свой «мракобесный сапог». Кому нужны подобные фантазии? И вообще непонятно, как можно называть «мракобесом» монарха, который, казалось бы вопреки здравому смыслу, принял судьбоносное для своей страны решение по освобождению братского единоверного православного народа, направил вверенные ему войска спасти эту страну?

Сегодня стало модно воспринимать исторические события по-новому, в свете той или иной идеологии, согласно современных тенденций по пересмотру традиционных ценностей и отношения к добру и злу. Поэтому освободителя Болгарии от многовекового турецкого ига, православного русского Царя, новомодные «ученые» без зазрения совести называют «мракобесом», то есть человеком одержимым, бесноватым, тогда как новых своих союзников, американцев и европейцев, эти измененные современные болгары рассматривают как спасителей, освободителей Болгарии от ненавистного советского режима. Такая парадоксальная логика сама по себе предполагает замену традиционных взглядов и здорового отношения к действительности на нечто трансформированное и свободное не только от прежних, так называемых «устаревших», взглядов, но и от всего, что делает человека человеком, от лучших качеств человеческой натуры – совести, чести, порядочности, благодарности за совершенные другими благие дела.

Такое извращенное представление истории позволяет новоявленным исследователям лепить собственную модель прошлого, словно фигурку из пластилина, на любой вкус и цвет. Неудивительно, что подобный подход дает возможность безнаказанно излагать в самом неправдоподобном виде и современные политические реалии. И поэтому сегодня толерантный читатель с легкостью, не задумываясь, воспринимает заявления отдельных ученых, в основном вскормленных фондом Джорджа Сороса, например о том, что президент Путин денно и нощно вынашивает мысль как бы «увести Болгарию в свое газовое рабство».

Думаю, пришло время разобраться в этих казусах и ответить на некоторые вопросы, которые не могут не возникнуть после прочтения откровенно лживых материалов болгарских ученых данного направления исследований. Для этого следует просто обратиться к фактам и вспомнить события, происходившие на Балканах во второй половине XIX века.

Начнем с семидесятых годов XIX столетия, которые характеризовались массовым подъёмом национального самосознания в странах Балканского региона. Летом 1875 года в Боснии и Герцеговине началось антитурецкое восстание, основной причиной которого стали непомерные налоги, установленные финансово несостоятельным османским правительством^[3]. Несмотря на некоторое снижение налогов, восстание продолжалось в течение всего 1875 года и в конечном итоге спровоцировало Апрельское восстание, вспыхнувшее в Болгарии весной 1876 года. Вообще, положение христианского населения в стране под османским игом было крайне тяжелым. Христиан избивали, пытали, убивали, сжигали их дома, лишали защиты от религиозных преследований, хотя, согласно заключённому по итогам Крымской войны Парижскому мирному договору^[4], Османская империя была обязана предоставить христианам равные права с мусульманами. Даже опубликованные указы султана вообще не выполнялись, Болгария содрогалась от горя и страданий. Эти страшные события приковали к Балканам внимание всей Европы: в поддержку болгар высказывались такие выдающиеся личности, как Чарльз Дарвин, Оскар Уайльд, Виктор Гюго и Джузеппе Гарибальди^[5]; рядом журналистов и изданий была развёрнута широкая пропагандистская кампания против проводившего протурецкую линию британского правительства Дизраэли, которое обвинялось в игнорировании жестокостей турецких войск^[6].

С осени 1875 года массовое движение поддержки славянской борьбы развернулось в России, охватив все слои населения. В обществе возникла острая дискуссия между консерваторами, искавшими пути создания славянской конфедерации во главе с монархической Россией, и прогрессивными кругами, пытавшимися обосновывать освободительные цели войны. На эту дискуссию накладывался традиционный российский спор между славянофилами и западниками. Первые, чаяния которых выражал писатель Достоевский, видели в войне исполнение особой исторической миссии русского народа, заключавшейся в сплочении вокруг России всех славянских народов, объединенных православной верой, тогда как вторые, одним из представителей которых был писатель Тургенев, отрицали значение религиозного аспекта и считали, что целью войны является не защита Православия, а освобождение болгар^[7].

В июне 1876 года Сербия, а следом за ней Черногория, объявили войну Турции. Представители России и Австрии официально предостерегали сербов от этого шага, но те не придавали этому особого значения, так как были уверены, что Россия не допустит их разгрома турками. 26 июня^[8] 1876 года Император Российской империи Александр II и канцлер князь А.М. Горчаков встретились с императором Францем-Иосифом и министром иностранных дел Австро-Венгрии графом Д. Андраши в Рейхштадтском замке в Богемии. В ходе встречи было заключено так называемое Рейхштадтское соглашение, которое предусматривало, что в обмен на поддержку австрийской оккупации Боснии и Герцеговины Россия получит согласие Австрии на возвращение юго-западной Бессарабии, отторгнутой у России в 1856 году, и на присоединение порта Батуми на Чёрном море. В таком случае Болгария получала автономию на Балканах, что по интерпретации документа, означало ее независимость.^[9] В то же время в ходе встречи, результаты которой были засекречены, была достигнута еще одна договорённость – о том, что балканские славяне «ни в каком случае не могут образовать на балканском полуострове единого большого государства»^[10].

В июле-августе несколько сокрушительных поражений от турок потерпела сербская армия, и 26 августа Сербия обратилась к европейским державам с просьбой о посредничестве для прекращения войны. Совместный ультиматум держав вынудил Порту предоставить Сербии перемирие сроком на один месяц и начать переговоры о мире. Турция, однако, выдвинула весьма жёсткие условия будущего мирного договора, которые были отвергнуты державами. 31 августа 1876 года был низложен объявленный недееспособным по болезни турецкий султан Мурад V, и престол занял Абдул-Хамид II.

В течение сентября Россия пыталась договориться с Австрией и Англией о приемлемом варианте мирного урегулирования на Балканах, который можно было бы представить Турции от имени всех европейских держав. К сожалению, переговорный процесс затормозился, и этот вариант принят не был. Россия предложила провести оккупацию Болгарии русскими войсками и осуществить ввод в Мраморное море объединённой эскадры великих держав, однако первое предложение не устроило Австрию, а второе — Великобританию.

В начале октября истёк срок перемирия с Сербией, после чего турецкие войска возобновили наступление. Положение Сербии стало критическим. 18 октября русский посол в Константинополе граф Игнатьев предъявил Порте ультиматум о заключении перемирия на два месяца, требуя ответа в 48 часов. 20 октября в Кремле Александр II произнёс речь, содержавшую аналогичные требования, и приказал произвести частичную мобилизацию 20 дивизий. Порта приняла российский ультиматум.

Пытаясь привлечь внимание читателей к этим действиям и дипломатическим шагам, которые предпринимал Александр II, я обозначаю очевидный факт – Россия использовала все возможные ресурсы для того, чтобы решить балканский вопрос и помочь болгарскому народу сбросить оковы рабства. Главной движущей силой этой политики было сострадание и христианское самопожертвование русских людей, готовых сражаться с турецким игом во имя спасения единоплеменных православных народов.

В мае 1876 г. Александр II и министр иностранных дел князь Горчаков прибыли в Берлин для переговоров с рейхсканцлером Германской империи Бисмарком и графом Андраши (Австро-Венгрия). Пока шли переговоры, Турция, пользуясь поддержкой Великобритании, учинила кровавую расправу над болгарами во время Апрельского восстания. В ходе его подавления турецкие войска совершили массовые убийства мирного населения, погибли свыше 30 тысяч человек^[11]. Особенно свирепствовали нерегулярные турецкие части — башибузуки.

11 декабря 1876 года началась созванная по инициативе России Константинопольская конференция^[12]. Был выработан компромиссный проект решения, дающий автономию Болгарии, Боснии и Герцеговине под объединённым контролем великих держав. 23 декабря Порта заявила о принятии новой конституции, провозглашавшей равенство религиозных меньшинств в империи, на основании чего Турция заявила об отказе признать решения конференции.

Россия продолжала активно работать с великими державами в дипломатическом направлении, используя систему сдерживания и противовесов, лавируя между интересами держав, чтобы заручиться их поддержкой в случае, если проблема с турками приведет к очередной войне. Однако Турция и стоявшее за ней английское правительство продолжали маневрировать, обстановка нагнеталась. Россия смогла заручиться нейтралитетом Германии и Австро-Венгрии. 15 января 1877 г. русский посол в Вене Новиков и министр иностранных дел Австро-Венгрии Андраши подписали секретную, так называемую Будапештскую конвенцию^[13] об условиях нейтралитета Австро-Венгрии в предстоящей войне. Это было письменное соглашение с Австро-Венгрией, гарантировавшее нейтралитет последней в обмен на право оккупации Боснии и Герцеговины. В соглашении подтверждались также и прочие условия ранее заключённого Рейхштадтского соглашения. Оба принятых документа держались в строжайшем секрете. О них не знали даже крупные российские дипломаты, включая российского посла в Турции^[14].

20 января 1877 года без ожидаемого результата завершилась Константинопольская конференция. Граф Игнатьев заявил об ответственности Порты, если она предпримет наступление против Сербии и Черногории. Газета «Московские ведомости» охарактеризовала итог конференции как «полное фиаско», которого «можно было ожидать с самого начала»^[15]. Тем не менее, переговорный процесс, начатый российским правительством, не прекращался.

В феврале 1877 года Россия достигла договорённости с Великобританией. После Константинопольского провала русское правительство решило предпринять ещё одну попытку к мирному урегулированию сложившейся ситуации. В феврале 1877 года между русским послом в Лондоне графом П. Шуваловым и министром иностранных дел Великобритании лордом Дерби начались переговоры, которые закончились составлением протокола, рекомендовавшего Порте принять реформы, еще более урезанные по сравнению с последними (сокращёнными) предложениями Константинопольской конференции. С целью поддержки протокола в Лондон был отправлен граф Н.П. Игнатьев. Лондонский протокол^[16] был подписан 19 марта представителями всех шести великих держав. Однако 29 марта 1877 года Османская империя отклонила протокол под предлогом вмешательства в свои внутренние дела и аргументируя свое решение тем, что такое предложение «противно достоинству турецкого государства»^[17]. Отказ Порты принять протокол послужил поводом для начала Русско-турецкой войны.

Игнорирование турками объединённой воли европейских держав дало России возможность обеспечить нейтралитет европейских держав в войне с Турцией. Неоценимую помощь в этом оказали сами турки, которые своими действиями помогли изменить положения Парижского договора, защищавшие их от войны с Россией один на один.

Таким образом, повторение некоторыми учеными газетных заметок времен Русско-турецкой войны, утверждавших, что «дипломатический корпус России служил не столько ее интересам, сколько соответствующим странам, где находились ее посольства»^[18], по меньшей мере является неправильным и несправедливым. Подобные ошибочные выводы вполне закономерны в случаях, когда у человека процесс логического заключения делается на основе перехода от частного положения к общему. Такое поведение называется индукцией. Применительно к нашей теме проиллюстрировать его можно примерно так: случайно или нет вдруг выявился некий негативный факт из жизни, например, дипломатического корпуса. И всё – человек, получивший эту негативную информацию, бросает тень на весь дипломатический корпус, обличает его в том, что является исключением из правил. Но давайте вспомним деятельность замечательного русского дипломата графа Николая Игнатьева, которого по сей день помнят и почитают и в Болгарии, и в России. Посмеет ли кто «бросить камень в его огород», оскорбить память о человеке, который был безукоризнен как политический деятель и являлся личностью в высшей степени благородной, патриотом России, Болгарии и всего славянского мира.

Итак, когда все дипломатические меры, предпринимаемые Россией, были исчерпаны, а от великих держав получены гарантии о невмешательстве в военные действия, Россия объявила Турции войну. 12 апреля 1877 года Александр II прибыл к русским войскам, сосредоточившимся для похода в Турцию в Кишинев, где он издал Манифест о начале войны с Османской империей. После парада войск на торжественном молебне епископ Кишинёвский и Хотинский Павел (Лебедев) прочёл Манифест Александра II об объявлении войны Турции.^[19]

Вот что говорилось в этом документе: «Всем Нашим любезным верноподданным известно то живое участие, которое Мы всегда принимали в судьбах угнетенного христианского населения Турции. Желание улучшить и обеспечить положение его разделял с Нами и весь русский народ, ныне выражающий готовность свою на новые жертвы для облегчения участи христиан Балканского полуострова». Далее отмечая, что «кровь и достояние» верноподданных были всегда ему дороги, государь вынужден был констатировать, что попытки «достигнуть улучшений в положения восточных христиан путем мирных переговоров и соглашения с союзными и дружественными нам великими европейскими державами» не принесли результата – «Порта осталась непреклонною в своем решительном отказе от всякого действительная обеспечения безопасности своих христианских подданных… Исчерпав до конца миролюбие Наше, – заключал Александр II, – Мы вынуждены высокомерным упорством Порты приступить к действиям более решительным. Того требуют и чувство справедливости, и чувство собственного Нашего достоинства. Турция отказом своим поставляет нас в необходимость обратиться к силе оружия. Глубоко проникнутые убеждением в правоте Нашего дела, Мы в смиренном уповании на помощь и милосердие Всевышнего объявляем всем Нашим верноподданным, что наступило время, предусмотренное в тех словах наших, на которые единодушно отозвалась вся Россия. Мы выразили намерение действовать самостоятельно, когда Мы сочтем это нужным и честь России того потребует. Ныне, призывая благословение на доблестные войска Наши, Мы повелели им вступить в пределы Турции». Какие глубокие по смыслу и проникновенные слова!..

Общеизвестно, что в результате Русско-турецкой войны Россия завоевала почти всю европейскую часть Османской империи, и только Константинополь не был взят из-за вмешательства западных держав. Великобритания и Франция увидели в столь значительном возрастании российского могущества ущерб своим интересам и выслали средиземноморские флоты к проливам, чтобы продемонстрировать там свое присутствие. С оглядкой на это 16 марта 1878 года в Сан-Стефано Россия заключила с Турцией договор, в котором попыталась зафиксировать достигнутые ею успехи, а Турция была вынуждена принять максимальные российские требования. Состоялся обмен ратификационными грамотами и Сан-Стефанский мирный договор^[20] вступил в силу.

С российской стороны договор подписали бывший русский посол в Константинополе граф Николай Игнатьев и начальник дипломатической канцелярии главнокомандующего русской армии на Балканах и будущий третий посол России в Турции А.И.Нелидов С турецкой — министр иностранных дел Савфет-паша и посол в Германии Саадуллах-паша.

Сан-Стефанский договор признал независимость Сербии, Черногории и Румынии, территории которых увеличивались. Босния и Герцеговина должны были образовать автономную область. Создавалось еще одно новое славянское княжество на Балканах — Болгария, которое включало в себя этнические болгарские территории в Мёзии, Фракии и Македонии. Болгария простиралась от Дуная до Эгейского моря, от Черного моря до Охридского озера и должна была два года находиться под русским управлением, после чего получить полную автономию, выплачивая Турции номинальную дань.

Однако на условия Сан-Стефанского мирного договора последовала резкая критика со стороны европейских держав. Лондон считал, что границей Болгарии должен стать Балканский хребет, Австро-Венгрия заявила о нарушениях прежних австро-русских соглашений. И Англия, и Австро-Венгрия выступили против усиления позиций России на Балканах, а также против национального освобождения славянских народов Балканского полуострова, причем наибольший протест вызвало образование там крупного славянского государства — Болгарии. Было очевидно, что Россия не в состоянии начинать новую войну против коалиции, поддержки со стороны Германии также ожидать не приходилось. Оказавшись в изоляции, Российский император вынужден был признать договор предварительным и пойти на его пересмотр на Берлинском конгрессе.

В заключение хочу напомнить всем, кто поддерживает взгляды последователей Сороса и других недругов России, пытающихся опорочить память о том удивительном святом энтузиазме русских героев, который они проявили на болгарской земле. Их подвиг явился живым свидетельством христианского духа, которым жил русский народ. Нельзя забывать, что Русско-турецкая война 1877–1878 годов, называвшаяся современниками Великой войной, имела своей главной и почти единственной целью – оказать помощь братским народам, томившимся в турецком рабстве, –и эта цель была достигнута. В результате образовались и территориально увеличились независимые балканские государства, тогда как Россия не получила после этой войны почти ничего, особенно после позорного Берлинского договора^[21], который русский канцлер А.М. Горчаков назвал «самой черной» страницей в своей многолетней служебной карьере.

Рассматривать поверхностно ошибки и недостатки деятелей прошлых времен – неблагодарное занятие. Оценивать давно минувшее всегда легче, чем настоящее, тем более, когда можно представить несколько вариантов разрешения тех или иных вопросов. Судить тех, кто принимал судьбоносные решения, просто, а вот понять их мотивы дано лишь тем, кто ищет истину. Вспоминаются по этому поводу мудрые слова Джорджа Оруэлла: «Каждое поколение считает себя более умным, чем предыдущее, и более мудрым, чем последующее»^[22].

Нельзя не вспомнить и о болгарском ополчении во время той войны, о его мужестве и героизме. Болгары делали все возможное, чтобы скинуть ненавистное османское иго, и в этой войне они показали истинное благородное лицо славянского братства. Нельзя забывать великие жертвы и подвиг мирного болгарского населения, вклад которого в общую победу России и Болгарии чрезвычайно велик. Болгарский народ показал образцы христианской добродетели, взаимопомощи, милосердия, отваги, и своими величайшими жертвами снискал глубокое уважение братского русского народа.

Вспоминаю свою службу в начале восьмидесятых годов прошлого столетия, когда я во главе танковой роты в составе войск Прикарпатского военного округа Вооруженных сил СССР прибыл на учения стран Варшавского Договора. Учения проходили на болгарской земле, недалеко от Варны. То радушие и гостеприимство, которое оказывали нам болгары, трудно забыть. Мы тогда чувствовали себя среди братьев и лучших друзей. Атмосфера на учениях и в перерывах между тренировками была самой благоприятной и очень душевной. Там мы поняли, какой родной для нас, советских людей, является Болгария, и эту любовь мы пронесли через все последующие годы.

Подобное, как мне кажется, испытали и наши предки во время Русско-турецкой войны, когда болгарское население с радостью встречало русских солдат, своих освободителей. Болгарский народ с достоинством и благодарностью принял самопожертвование русских воинов, защищавших его до самой смерти и явивших своим подвигом исполнение главнейшей заповеди Господа Иисуса Христа о любви. Не случайно в Болгарии имеются сотни памятников, бульваров, улиц и школ с именами русских политиков, генералов, офицеров, связанных с этой войной. Они посвящены таким выдающимся русским людям, как граф Игнатьев, генералы Дондуков, Скобелев, Тотлебен, Гурко, писатель Аксаков и многие другие.

Зная и помня все это, тем более трудно понять логику современных «соросоидных» болгарских ученых, которые предлагают устанавливать в стране другие памятники, воспевающие совсем иных исторических деятелей, – например, английского премьера Дизраэли, королеву Викторию, императора Франца Иосифа, Отто фон Бисмарка... Неужели они не задумываются о том, что их великим соплеменникам, таким, например, как патриарх болгарской литературы, поэт свободной Болгарии Иван Вазов, никогда не пришла бы в голову мысль написать и поблагодарить тех деятелей за то, что они всячески препятствовали всему, что могло сделать Болгарию свободной.

Поэтому, уважаемые друзья, давайте примем празднование нашей Победы в Русско-турецкой войне, день взятия Плевны, с христианской благодарностью. Давайте отмечать этот день 3 марта с честью и не будем вторить премьер-министру Великобритании Дизраэли, назвавшего конец Русско-турецкой войны и последующие договоры «украденной победой» или «украденной свободой»^[23]. Не нужно следовать иллюзиям в отношении гипотетического «национального объединения» болгар. Все произошло так, как должно было быть. И не стоит переиначивать историю, переписывать, обелять или очернять ее страницы. Она останется в том времени со своими ошибками и недостатками, которые так легко «анализировать» современным поколениям, судить ее участников и давать им оценки, взращенные на представлениях о доморощенных европейских ценностях, обозревать минувшее с высоты не имеющих нравственной опоры «прогрессивных» взглядов и представлений.

И здесь не могу не привести слова замечательного русского поэта Н.Я. Языкова, который сказал: "отличительное, существенное свойство варварства – беспамятность". Не будем же уподобляться сегодняшним варварам и примеривать на себя их отличительное свойство. Давайте воздадим должное ушедшим поколениям, а сами, опираясь на их опыт и собственные знания, будем двигаться вперед с упованием на Господа.

Закончить статью мне хотелось бы еще одной цитатой – а именно, словами известного военного писателя генерала Н.А. Епанчина^[24], написанные им спустя полвека после окончания Русско-турецкой войны: «С давних времен Россия была защитницей и покровительницей этих угнетенных христиан; с давних же времен стремилась она и к тому, чтобы обеспечить свое положение на берегах Черного моря. Таким образом в ближневосточном вопросе Россия имела две задачи: помощь угнетенным христианам и обеспечение своей южной границы. Первая задача не могла дать немедленных, реальных выгод; но христиане великий народ, и он не может жить "хлебом одним", ибо тогда он перестанет быть великим народом; нельзя великому народу жить только холодным рассудком, надо дать подобающее место и душе народной, и сердцу. (...) Христианский великий народ не может быть себялюбцем, он должен быть Человеколюбивым, иначе он не христианский народ и не великий. Да, политика должна преследовать реальные интересы, но может ли быть для христианского народа более реальной политики, как следовать слову и примеру Христа».

С уважением и признательностью ко всем российским, украинским и болгарским друзьям и коллегам,

Владимир Алексеевич Азаров, член Союза писателей России, кандидат политических наук, ветеран локальных войн и военных конфликтов