Глава 10
Война миров. – Россия и Запад. – Общинность против индивидуализма. – Духовность против алчности и жестокости
В конце 70-х – начале 80-х годов я много занимаюсь сбором материалов для книги о русской цивилизации. Попутно по этой теме у меня выходят статьи. Ранее этой темой в нашей стране не занимались. Вспоминаю свое первое интервью по этой теме.
– Олег Анатольевич, ваша книга о русской цивилизации не увидела еще свет, а о ней уже говорят и историки, и экономисты. Признавайтесь, вы сделали открытие, подбросили миру еще одну сенсацию?
– Ошибаетесь, на сенсацию я не работаю. А с идеей меня опередил выдающийся русский ученый Н. Данилевский. Правда, он говорил не о русской, а о славянской цивилизации. Но понятия, которые он в нее вкладывал, позволяют говорить, скорее всего, именно о русской цивилизации.
Великое открытие русского ученого о многообразии и самобытности цивилизаций на нашей Земле не получило должной оценки его современников. Данилевского критиковали, не понимали, высмеивали и замалчивали. Но что можно было ожидать от несведущих, оторвавшихся от жизни, своих корней оппонентов? Критик Н. Данилевского В. Соловьев писал свои сочинения о Софии, не зная ни древнерусской литературы, ни русской иконописи. Даже историк Ключевский утверждал, что древнерусская мысль не выходила за пределы «церковно-нравственной казуистики». А церковный историк Голубинский, труды которого и поныне изучают в духовных семинариях, был абсолютно уверен: «Древняя Русь вплоть до самого петровского переворота не имела не то что образованности, но даже и книжности...» Всем казалось, что человеческое общество развивается везде одинаково, по восходящей – от низших форм к высшим. После Греции и Рима эстафету мирового развития принимала на себя, по убеждению просвещенного общества, не Россия, а Западная Европа.
Что касается русской цивилизации, то к ней я шел не через сенсацию, а через историю труда наших предков. Она много лет занимает меня как ученого, историка и экономиста, в сравнении с трудовыми процессами в западных странах, и в частности в США. Вначале я держался традиционных концепций, в которых выражалось довольно снисходительное отношение к нашим предкам. Но чем глубже изучал организацию труда в артели, крестьянской общине, тем больше казалось, что идет отслоение всего лишнего, как на старой иконе, когда с нее счищают более поздние изображения. Сначала я исследовал особенности русского труда, а затем подошел к вопросам изучения русской цивилизации. Ибо понятие труда и совокупность приемов человеческой деятельности, связанных с ней, являются, по сути дела, основой любой цивилизации.
Становилось очевидным, что главное отличие нашей цивилизации от западной – в разном миропонимании сути человеческой жизни и общественного развития. Цивилизация в России носила преимущественно духовный характер, отвергала западноевропейскую «жадность к вещам» и понятие развития как постоянного наращивания массы товара и услуг. Русское миропонимание противопоставляло этому гораздо более важное – идею совершенствования души, преображения жизни через преодоление греховной природы человека. Два этих прямо противоположных начала делали встречу Востока и Запада трагической.
– В книгах «Русский труд», «Воспоминание о народном хозяйстве», в некоторых статьях вы видите причину наших бед в отказе от своего пути и переходе на западные рельсы, которые нам не подходят?
– Сегодня в мире продолжается борьба двух цивилизаций. Русской, преимущественно духовной, во многом сходной с другими зародившимися на Востоке, индийской, японской, китайской, арабской, и западной, основанной на гонке потребления и хищническом расходовании ресурсов, принадлежащих всему человечеству. Противопоставление двух цивилизаций стало определяющей особенностью нашей эпохи. Даже холодная война между «коммунизмом» и «капитализмом» в основе своей носила характер борьбы цивилизаций. Ведь многие коммунистические идеи были извращением идеи русской цивилизации.
Каким бы могучим и непобедимым ни чувствовал себя Запад, а любое изменение мирового порядка, скажем, введение справедливых цен на топливо и сырье, неизбежно обернется для него катастрофическими потрясениями.
Как ни странно, Америка в основном живет в долг (он составляет колоссальную сумму), и вся ее определенная финансовая стабильность основывается на имидже «Великая Америка», которая якобы обладает огромными ресурсами. На самом деле если бы сейчас у Америки попросили все ее долги, внутренние кредиты, займы, то они бы составили весь ее годовой национальный доход. Денежный ком растет и, начиная с правления Рейгана, приобретает какие-то фантастические размеры.
У Америки нет выбора – вперед и только вперед. Такая тенденция требует вовлечения все новых и новых экономических и природных ресурсов. Это как некий механизм без тормозов, спущенный с горы. Он обязательно должен столкнуться или упасть в пропасть.
Нетрудно предвидеть, что лишенная всяческих ограничений гонка потребления западных стран приведет к истощению мировых ресурсов и гибели всего человечества. Западная цивилизация, как бы красиво о ней ни рассказывали, и по сей день несет в себе фашизм. Потому что ей по природе своей свойствен культ индивидуализма, материального стяжательства и презрения к другим народам. Вот почему война миров продолжается.
– Опасность этого, хочется верить, осознают выдающиеся умы и у нас, и у них – за морем. Хотя уже сегодня на Западе некоторые ученые и объявляют о конце истории, дескать, их, западные, ценности победили во всем мире.
– Но что бы там ни говорили, а шанс на выживание дает духовная цивилизация. Примите это как аксиому.
– Итак, любой народ может существовать как народ только в силу принадлежности родной цивилизации. Отказавшись от нее, он превращается в мертвеца? Верно?
– Без опыта прошлого, наших корней при разработке грандиозных экономических программ мы обрекаем себя на неуспех, подводим под них мину замедленного действия...
Возьмем, к примеру, Японию. Эта страна, опираясь на народные традиции и обычаи, свои, а не чуждые ей духовные ценности, сумела так воспользоваться преимуществами своей цивилизации, что опередила все страны мира. К 2000 году она перегонит США. Близки к японскому феномену Южная Корея, Гонконг, Тайвань.
– А что вы, Олег Анатольевич, относите к духовным ценностям русского народа?
– Русская цивилизация – не умозрительные мудрствования о духовности, не интеллектуализация какая-то, не стяжание голых знаний, а путь духовно-нравственного совершенствования, добротолюбия. Путь добрых дел, которые служили главным мерилом общественной ценности в старые и древние времена. Миру важно было не то, насколько богат человек, а что доброго он в жизни сделал.
Труд являлся главной добродетелью, своего рода подвижничеством, частью духовной жизни, а не собственно совокупностью трудовых функций. Если западный человек говорит, что свобода есть деньги, то русский как раз боялся их. Для него свобода – независимость от денег. На этом зиждилось преображение русской души.
– Все, что вы говорите, так далеко от современного человека, что похоже на сказку.
– И в том нет ничего удивительного, потому что со временем русская цивилизация ужасно деформировалась. В результате общественных катаклизмов. Особенно за последние 70 с лишним лет. И надо честно сказать, что сегодня мы живем уже на ее руинах, переход систематического разрушения национальных основ, антирусской политики не прекратился до сих пор. Только за 1918–1955 годы общее число умерших не своей смертью от массовых репрессий, голода, эпидемий, войн, по моим подсчетам, составило более 87 миллионов (в том числе 70 из них русских, включая белорусов, малороссов). По самым заниженным подсчетам, у нас превращены в руины 25–30 тысяч церквей, около 500 монастырей. Не менее 50 тысяч представляющих большую архитектурную ценность городских зданий и около двух тысяч усадеб. Погибли десятки тысяч произведений живописи, фресок, росписей, сотни тысяч предметов прикладного искусства, не менее 20 миллионов икон, что, по мировым меркам, равно культурным ценностям большого европейского государства.
Образно говоря, если оживить все, что убито, погублено, изгнано, уничтожено, поломано и разрушено, то рядом с существующей страной можно было бы создать другую Россию с городами и селами, лесами и реками, заводами, кораблями, храмами и усадьбами.
– Вы пишете, что именно общинная система экономики, основанная на трудовой демократии, местном самоуправлении, нестяжательстве, трудолюбии как добродетели, сделали Россию первой «житницей Европы». В ней народное хозяйство развивалось значительно быстрее экономики США и других стран. На передовые рубежи выходили техника и технологии. Оплата труда российских рабочих была одной из самых высоких в мире. Итак, что же позволило большевикам взять власть в 1917 году?
– На сей счет существует немало версий, самых разных. Забывается лишь о том, что России в начале XX века, как и сегодня, требовались реформы. Основы русской цивилизации не получили достойного развития. И это, на мой взгляд, позволило большевикам взять контроль над ситуацией. Их пленение оказалось пострашней католических миссионеров, которые пытались воспользоваться ослаблением Руси после ордынского ига. Затем – предательство князей, соблазнившихся заморским укладом жизни. Крепостное право, которое считалось чуть ли не признаком русской отсталости. Но оно-то своими корнями уходит на Запад, ибо у нас до самого XVII века его не знали.
Жестокость вообще была не свойственна русским людям. Вопрос о недопустимости смертной казни был поднят впервые именно в России, еще князем Владимиром Святым, который считал ее грехом перед Богом.
– Большевики жестокостью своей безнадежно дискредитировали понятие «социализм»...
– Боюсь, что и сегодняшние демократы безнадежно дискредитировали для России идеи демократии. Именно русская интеллигенция перевернула понятия добра и зла, с ее легкой руки босяки стали героями, а настоящие труженики – «реакционным элементом». Вот почему сегодня говорят, что революционером в России мог быть только человек с уголовными наклонностями, ибо он шел против самого святого для русского человека. Низкопоклонство перед Западом, потеря национального самосознания становились отличительной чертой российского образованного общества и во времена Ломоносова, и во времена Пушкина, и во времена Достоевского. И теперь, к сожалению.
– Неужели могла так просто пасть такая высокоразвитая, упрочившаяся на огромном пространстве цивилизация, в которой люди по Богу жили, добрыми были?
– Да, Запад не сумел создать такого мощного государства, как Россия, объединенного на духовном начале. Он не достиг соборности и вынужден был использовать прежде всего насилие. Но закономерность истории такова, что в мире, как правило, побеждает не высокая духовность, а тот, кто нагло, ловко диктует свои условия другим. При столкновении с западной другие цивилизации становятся зависимыми, подвергаются деформации. Разве сдались бы, скажем, китайская, индийская, арабская цивилизации со своими огромными духовными силами, если бы их значение не умаляли так называемые высокоразвитые страны?
– Но Запад стремится не просто экономически завоевать соседей, но и душу пленить, навязать свои духовные ценности...
– Русская цивилизация разрушена не в результате слабости, а вследствие перерождения и национального вырождения ее образованного правящего слоя – интеллигенции, дворянства, лишенных национального сознания под воздействием западного просвещения.
– Но ведь нам-то все время толкуют о другом: только западная цивилизация несет в себе подлинную демократию.
– Это происходило из века в век. Западная демократия основывается на принципе индивидуализма «Мой дом – моя крепость». Вот его надо хранить. А все, что за его пределами, меня мало волнует. Чувство русской демократии основывалось на коллективизме крестьянской общины. Все люди были абсолютно равны. Сход имел право смещать старост, был не просто органом самоуправления, но и, как бы мы сказали сегодня, социальной защиты, никому не давал умереть с голоду, не оставлял больных, а артели, в которых работали наши предки, не имели аналогов во всем мире.
Русская демократия и составляющая одну из ее основ – трудовая демократия были формой самоуправления и производственных, и административных единиц.
– Но в России же правил царь, самодержец. Как же его неограниченная воля сочеталась с демократией?
– Принцип монархизма завершал систему ценностей русской цивилизации. Царь создавал, регулировал, гармонизировал все взаимоотношения, которые складывались в обществе. Но при этом никогда не вмешивался во взаимоотношения в отдельной общине. Это считалось неэтичным. Поэтому, если говорить строго, в русской цивилизации неразрывно присутствовали прошлое, настоящее и будущее одновременно.
– Возможно ли сегодня возрождение русской цивилизации?
– Если бы вы спросили меня об этом в начале перестройки или хотя бы до расстрела парламента, то я бы ответил вам строками моей книги, что мы живы и готовы к возрождению, что русский путь, говоря словами Г. Флоровского, открыт, хотя и труден. Но сейчас для меня это самый трудный вопрос. Очень не хочется быть пессимистом. Теперь такое время, что пессимистом быть можно. Я верующий человек. Но не верю в социальное чудо. И хотя лично знаю Гайдара по Институту мировой экономики, не могу сказать, что он работает на возрождение России. Мне он известен как фарцовщик и аферист.
Если совсем недавно противостояние властей можно было устранить мирным путем и была надежда, что все переменится к лучшему, то сейчас такой надежды у меня нет. Тем более после того, как я сам стал свидетелем октябрьских событий 1993 года вместе с зарубежными корреспондентами и в Белом доме, и в Останкине. Первые выстрелы на Краснопресненской набережной раздались со стороны президента – это так: холостыми стреляли по головам демонстрантов – и это тоже так. При мне в Останкине открыли огонь на поражение по безоружной толпе. Из танков громили парламент. Что может быть большим позором для власти, армии? Даже большевики при разгоне Учредительного собрания не пошли на такое. Наш беспредел вышел на новый виток.
– Дайте время. Состоится суд. Он расставит все на свои места...
– Для нынешних правителей дорога к правовому государству закрыта, ибо там их ждет суровый народный суд. А этого они постараются не допустить.
– У вас приходилось читать, что Россию спасет монархия.
– Народная монархия. Когда монарх пользовался абсолютным доверием народа. Но это уже пройденный этап истории. Для этой России уже все разрушено. В нынешних условиях монархия невозможна. Ибо деформировано народное сознание, которое лежало в ее основе. Правильно было бы сейчас, на переходный период, отказаться от президентов, от любых попыток одного человека монополизировать и централизовать вокруг себя абсолютную власть. После сталинских экспериментов нашу страну все время будет тянуть к тоталитаризму. Так как потеряны нравственные ориентиры русского государства.
Самое страшное в том, что нарушена преемственность власти, второй раз после большевиков. В будущем это чревато серьезными последствиями. Найдется немало горячих голов в нашей истории, которые рано или поздно скажут, что положение о Федеральном собрании создано в результате государственного переворота под контролем силовых структур.
– Но народ проявил себя в провинции очень пассивно, не выразил настоящего отношения к тому, что произошло.
– Не хочу никаких точек ставить. События развиваются, они выше представлений одного человека. Сейчас во многом можно ошибиться. По-моему, мы даже не на вулкане живем, а на Чернобыле каком-то, который в любую минуту может накрыть всех. С головой.
Определенно могу сказать только одно – нас ждут большие испытания...
 кв.jpg)
