На днях – 28 июля – был День памяти Святого Равноапостольного Великого Князя Владимира (1015), Крестителя Руси, сына князя Святослава, покорителя Хазарии. А также – по православному календарю – День памяти великих русских поэтов Михаила Юрьевича Лермонтова (1841) и Федора Ивановича Тютчева (1873).
Не посягая объять необъятное, позволю себе немного напомнить о любимом поэте, чьи мысли и строки особо актуальны сегодня «Средь колебаний и сомнений / Многотревожных этих лет»
При этой смеси безобразной
Бессильной правды, дерзкой лжи,
Так ненавистной для души…
* * *
Великий Русский поэт, пламенный патриот России, страстный историк и идеолог объединения Славянства, незаурядный политик Федор Иванович Тютчев более всего любил «отечество и поэзию». Уникальные, в том числе, «политические» стихи, статьи, письма сегодня приобретают особую актуальность для тех, кому дорого единое Отечество, преступно разрушенное в роковом «крестозеркальном» 1991-м году. Читая Тютчева, можно многое понять, ощутить корни сегодняшнего кризиса.
Его отечество в ХIХ веке не только включало земли, называемые им «югом России», но этим землям, сегодня – Украине, он предрекал особую, «великую будущность».
Так, 10 октября 1861 Тютчев напишет дочери Анне: «Кое-что в твоих письмах, как ты сама понимаешь, я прочел не без некоторого удовлетворения, похожего на чувство удовлетворенного… авторского самолюбия… Я узнал свою кровь в том предчувствии, какое вызвал в тебе юг России; <…> там – арена предопределенной ей великой будущности», «эта будущность <…> возможна только там…» [1:195].
Та же мысль в письме от 7 июня 1869-го о том, что для путешествия «…избрал область промежуточную, а именно юг России – Киев, Одессу, быть может даже Крым – область, которую я хочу, пока жив, повидать как место действия событий более или менее близкого будущего, при коих, вероятно, присутствовать мне не суждено...» [2:357].
В Одессе Тютчев не был, но планировал «совершить в это лучшее время года поездку по югу России – в Киев, Одессу, Крым» [3:357]. В Киеве был в июле-августе 1869 года и писал А.Н. Майкову: «Да, я Киевом остался совершенно доволен. Он оказался принадлежащим к той редкой категории впечатлений, оправдывающих чаемое. Да, замечательная местность, закрепленная великим прошедшим и очевидно предназначенная для еще более великого будущего. – Тут бьет ключом один из самых богатых родников истории.
Мне удалось видеть Киев в очень счастливую живописную минуту при встрече им Государя вечером 30 июля, при освещении всех этих достославных Киевских – с их золотоглавой святыней, и отражения в Днепре. – Картина была поистине волшебная и которую, конечно, никто из присутствующих долго не забудет».
«Вся поездка меня весьма удовлетворила, – писал Тютчев, – Какой-то новый мир, какая-то новая, своеобразная Европа вдруг раскрылась и расходилась по этим широким русским пространствам...» [4:239].
Вспоминаю и – из письма А.И. Георгиевскому о «коренной ошибке» «в понимании исторических судеб России, для совершения которых необходимо разложение Австрии. Вот что бы самые ограниченные умы инстинктивно поняли в Киеве и чего даже умные ведь не поймут в Петербурге» [5:149].
Тютчев публицист-аналитик (статьи «Россия и Германия», 1844; «Россия и Революция», 1848; «Папство и Римский вопрос», 1850; «О цензуре в России», 1857), «Русский сердцем и душою, глубоко преданный своей земле» [6:449], отчетливо понимал то, что нам приходится «открывать» заново, путем неслыханных потерь:
...Давно на почве европейской,
Где ложь так пышно разрослась,
Давно наукой фарисейской
Двойная правда создалась:
Для них – закон и равноправность,
Для нас – насилье и обман
И закрепила стародавность
Их как наследие славян...
Увы… Но одно, как сказали бы сегодня, – ментальность народа, другое – антинародная, антинациональная власть. Тютчев неоднократно пишет об «этой неслыханной, этой безмерной посредственности» – чиновничьей власти, и, понимая, «до какой степени эти люди лишены всякой мысли и соображения, а следовательно и инициативы», видит в них «пассивные орудия, движимые невидимой рукой» [7:157]. Он напишет и в горчайшие дни Крымской войны о «невыразимом отвращении, омерзении, смешанном с бешенством, которое вызывает во мне зрелище всего происходящего. О, негодяи! Бывают мгновения, когда я задыхаюсь от своего бессильного ясновидения, как заживо погребенный...» [8:162].
И в стихах вину за «из всех тягчайший, плен духовный», позволение срамить «и честь отцов и правду Божью» «иноплеменной дерзкой ложью» возлагает он на «безбожную» власть, свидетельствует о «ее полном разрыве со страной и ее историческим прошлым» [9: 302].
О «глубоком нравственном растлении среды, которая окружает у нас правительство», «неизбежно тяготеет над лучшими побуждениями», является воплощением «всего антинационального по эгоизму или происхождению», напишет Тютчев А.М. Горчакову [10:190]. Горчаков был призван Николаем I к активной деятельности (посланника в Вене) вопреки мнению Нессельроде. «Я назначил его потому, что он – русский», – резко ответил царь на возражения. Увы, Крымская война уже разразилась.
Тютчев знает, что, к сожалению:
Напрасный труд – нет, их не вразумишь, –
Чем либеральней, тем они пошлее,
Цивилизация – для них фетиш,
Но недоступна им ее идея.
Как перед ней ни гнитесь, господа,
Вам не снискать признанья от Европы:
В ее глазах вы будете всегда
Не слуги просвещенья, а холопы.
С горчайшей иронией напишет:
Куда сомнителен мне твой,
Святая Русь, прогресс житейский!
Была крестьянской ты избой –
Теперь ты сделалась лакейской.
Но Тютчев верит, что «несчастная Россия, – та Россия, какою ее сделали, – осмелится позволить себе более живое сознание своего Я и своего Права». И вопреки насаждаемому «извращению инстинктов и притуплению или уничтожению рассудка», народная жизнь «ожидает своего часа, и, когда этот час пробьет, она откликнется на призыв и проявит себя вопреки всему и всем» (здесь и всюду – курсив авторов – Л.В.) [11:164-165].
В трагедии севастопольской катастрофы, к которой вела «чудовищная тупость этого злосчастного человека» (Николая I – Л.В.) и его ошибка, что «была лишь роковым последствием совершенно ложного направления, данного задолго до него судьбам России», Тютчев не сомневается в исходе «борьбы в пользу России» [12:176].
Пройдут унизительные пятнадцать лет и в стихах «Да, вы сдержали ваше слово…» (А.М. Горчакову) и Черное море Ф.И. Тютчев восславит отмену 14-й статьи Парижского мирного договора 1856 года, ограничившей права России на Черное море:
…И нам завещенное море
Опять свободною волной,
О кратком позабыв позоре,
Лобзает берег свой родной.
Счастлив в наш век, кому победа
Далась не кровью, а умом,
Счастлив, кто точку Архимеда
Умел сыскать в себе самом…
Конечно, не о нашем времени последняя строфа, но насколько же актуальны ее вопросы! –
Но кончено ль противоборство?
И как могучий ваш рычаг
Осилит в умниках упорство
И бессознательность в глупцах?
Возможно, стоит вспомнить сегодня и о Польском (Январском) восстании (22 января 1863 - осень 1864). Отношение Ф.И. Тютчева к польским сепаратистам, восстанию, роли графа М.Н. Муравьева-Виленского, о котором – многие строки его писем и стихи: Его светлости князю А.А. Суворову («Гуманный внук воинственного деда…»), несомненно, представляют интерес и могли бы «вписаться» в тему сообщения. Тем более, что имеются достойные публикации, в частности, – Д.В. Табачника «Как "вешатели" спасали Россию» [13]. Как и – к предшественнику Муравьева – И.Ф. Паске́вичу, уроженцу Полтавы, русскому полководцу из потомственного казацкого рода Полтавского полка, ведущего начало от Пасько, старшины в армии Богдана Хмельницкого. Светлейшему князю Варшавскому (за подавление Ноябрьского восстания 1830-1831 гг.), наместнику Царства Польского (1832–1856). Вынуждена ограничиться. Но главное подчеркну:
«"Целость России", а значит, святость русской истории, эту целость принесшей, – вот что защищали воины и поэты и в 1831-м и в 1863-м. Неприкосновенность родных рубежей, заболотившихся от крови, и "отеческие гробы" проливших эту кровь, а не территориальные приращения волновали их», – писал М. Филин, справедливо, с горьким сарказмом, заметив: «Теперь мечта поколений сбылась, и мы стоим в лакейской "общеевропейского дома"» [14:239].
Пора выбираться из нее. С помощью и наших великих пращуров. Многим и русским, и украинским поэтам, мыслителям:
…Мы скажем: будь нам путеводной,
Будь вдохновительной звездой –
Свети в наш сумрак роковой,
Дух целомудренно-свободный…
«Нужно согласие и единодушие всех членов русской Родины»
– Всегда нужно. И об этом – всегда – Ф.И. Тютчев. А еще – «Ломоносов Червонной Руси» Яков Федорович Головацкий (1814-1888). Его слова вынесены в заголовок этой части [15:199].
Претерпевший немалые гонения и лишения, Я.Ф. Головацкий остается в истории как выдающийся ученый: лингвист, фольклорист, этнограф, географ, историк, популяризатор научных знаний; поэт, писатель (романтизм), собиратель народных песен Галицкой и Угорской Руси, страстный публицист, переводчик, библиограф, издатель. Профессор и декан «кафедры руськой словесности» Львовского университета (с 1848 г.), его ректор (1863-1864); автор, составитель учебников, хрестоматий. После эмиграции в Россию (Вильно) – председатель Виленской археографической комиссии (1867-1888).
Член Императорского Русского географического общества, почётный член Московского общества истории и древностей российских, действительный член Московского археологического общества, Общества любителей российской словесности, Общества естествознания, антропологии и этнографии в Москве. Удостоен степени доктора русской словесности Новороссийского университета (Одесса), чина действительного статского советника, орденов Св. Станислава I ст. и Св. Анны I ст., золотой медали Императорского русского географического общества, серебряной медали Общества любителей антропологии и этнографии в Москве и др. наград.
Грекокатолический священник, он в октябре 1868 года сложил с себя духовный сан и со своей семьёй (шестеро детей!) принял православие.
Уроженец Галиции (с. Чепели, ныне Бродовского района Львовской области), он говорил 11 мая 1867 года в своей речи-приветствии участникам Первого Всеславянского съезда в России, Всероссийской этнографической выставки (8-15 мая в Петербурге и 16-26 мая в Москве): «…народ Галиции "по сю пору называет себя русским, живет русским духом, говорит по-русски, сохраняет невредимо предания отцов своих и веру в соплеменность нашу с вами"» [16:517].
Русин, он вместе со своим трехмиллионным народом, под гнетом Австро-Венгрии, исповедовал идею этнической общности славян, служил ей истово и неуклонно. Яростно протестовал против перевода школьного обучения с кириллицы на латиницу, затеянного, дабы «поставить преграду распространению великорусского языка». Писал: «…я не пошел за сепаратистскими мечтаниями малороссизма и противоборствовал против польских их подстрекателей украинофильства» [17:26]. Принадлежал к «старо-русской партии» писателей, как «партизан единства» вел ожесточенную войну с «ново-русской» – «заклятых украинофилов», приравнивая их к полякам [18:421,423].
Еще гимназистом (1834), разбирая древне-славянские рукописи, хранившиеся в замке графа Яна Тарновского, он убедился, что живой «настоящий, народный русский язык» Галиции «прост и красив и сходен с древним», но в «XVI и XVII вв. переделан на образец латинского», «очень ополонизовался и испортился». Это позволило юноше представить «себе могущественное государство на всем погории Карпатов, простирающееся от источников Немана до устья Дуная и Черного моря» [19:96].
Зрелый ученый, использовав топонимику, стал автором трудов: «Карпатская Русь. Историко-географический очерк» (1875) и «Географического словаря западно-славянских и югославянских земель и прилежащих стран» (1884). И – с полным основанием утверждал, «ревностно проповедовал "единство русской народности" от Карпат до Камчатки» [18:427].
Потому-то Ф.И. Тютчев, близко принимавший судьбу русских в Галиции, австрийский гнет, события в Австрии (см. письма А. И. Георгиевскому, 25 октября 1865, 7 мая 1866, 26 июня 1866; А. Ф. Аксаковой, 16 августа 1866, 20 декабря 1866; И. С. Аксакову, 7 октября 1866, 10 мая 1867 и др.), искренне, сердечно приветствовал Я.Ф. Головацкого в Петербурге письмом от 12 мая 1867 года:
«Из всего сказанного и читанного на вчерашнем обеде ничто так заживо не задело русского сердца, как ваше задушевное русское слово, почтеннейший Яков Федорович...
Да, одно уже это слово, это все выстрадавшее и все пережившее русское слово, есть своего рода трофей. Знамя изорвано, но не побеждено, и вы свято сберегли его на вашей израненной груди.
Не может быть, чтобы вам одним, русским галичанам, изменило слово Священного писания: претерпевый до конца, той спасен будет – а кто так претерпел до конца, как вы?..
Нет, ваше возвращение к России несомненно и неминуемо, и – верьте мне – только с этого воссоединения начнется решительный поворот к лучшему в судьбах целого Славянского мира. <…>
Вам, милостивый государь, и всем вашим душевно и искренно преданный
Федор Тютчев» [16:517-518].
Приведу полнее и речь Головацкого:
«Позвольте да приветствовать вас всех родным словом и русским сердцем от имени моих земляков, родных вам русских галичан, живущих по сю и по ту сторону Карпатов. Позвольте мне в эту нарочитую минуту вспомнить, что моя родная страна, родившая, взлелеявшая и воспитавшая меня в духе славянском есть исконная русская земля, что эта дорогая моему сердцу земля есть древнее достояние святого равноапостольного великого князя Владимира, который, окрестив ее, вместе с другими русскими землями, соединил сродных нам по племени и роду теснейшими узами духовного единения святой веры. Вспомним, братья, что в этой святорусской земле нашей владели в течение многих веков князья русские того же Рюрикового племени, которые обладали другими русскими землями. Мы составляли все один русский народ, один по роду и племени, один по вере, один по языку, один по закону и обычаю, один по законам власти; мы были родные братья, семейный кружок одной родины. Но по неисповедимому промыслу Божию досталось на долю нам испытать тяжкое горе – мы остались под властью иностранцев чужеплеменных, исконный союз наш расторгнут насильно на долгие времена… Наконец…, засветило солнце науки…, наука пригадала нам прежнее сходство и одноплеменность славян, а мы, русские, почувствовали, что мы в родине наших одноплеменцев роднее всех с вами; мы припомнили, что у нас издревле одна история, один язык, одна народность русская…»
Закончил он выступление тостом: «Да крепится и возрастает дух единства и уверение в единоплеменности нашей славяно-русской, да придут все в сознание того убеждения, что мы по роду и по племени, по вере и языку, по крови и кости искони один народ и да живет великий славянский многомиллионный русский народ» [17:28-29].
Выступал Головацкий и в Вильне, обращаясь к воспитанникам семинарии, при посещении делегатами съезда часовни в память русских солдат, убитых во время польского восстания 1863 года, и – 18 мая в Московском университете, сказав: «Я благоговею перед наукой, столь развитой в этой древней столице Руси, я благоговею в том храме муз, в котором трудились и работали ученые мужи слишком сто лет, который произвел столько просвещенных мужей на благо России и всего человечества» [17:30].
На съезде прозвучали и стихи Ф.И. Тютчева Славянам («Привет вам задушевный, братья…») 11 мая в Петербурге, и – «Они кричат, они грозятся…» 21 мая в Москве, на банкете в Сокольниках. И те, и другие в сегодняшних изданиях носят одно название: Славянам, но вторые именовались «Австрийским славянам» [20:VI,VIII]. Дата их написания: 11-16 мая 1867. Сегодня им – 155 лет. Уверена, что вдохновила поэта встреча, речь Я.Ф. Головацкого. И первое название стоило бы восстановить?
Прочтем эти стихи, эпиграф к ним: «Man muß die Slaven an die Mauer drücken» – «Славян должно прижать к стене (нем.)»
* * *
Они кричат, они грозятся:
«Вот к стенке мы славян прижмем!»
Ну, как бы им не оборваться
В задорном натиске своем!..
Да, стенка есть – стена большая, –
И вас не трудно к ней прижать.
Да польза-то для них какая?
Вот, вот что трудно угадать.
Ужасно та стена упруга,
Хоть и гранитная скала, –
Шестую часть земного круга
Она давно уж обошла…
Ее не раз и штурмовали –
Кой-где сорвали камня три,
Но напоследок отступали
С разбитым лбом богатыри…
Стоит она, как и стояла,
Твердыней смотрит боевой:
Она не то чтоб угрожала,
Но… каждый камень в ней живой.
Так пусть же с бешеным напором
Теснят вас немцы и прижмут
К ее бойницам и затворам, –
Посмотрим, что они возьмут!
Как ни бесись вражда слепая,
Как ни грози вам буйство их –
Не выдаст вас стена родная,
Не оттолкнет она своих.
Она расступится пред вами
И, как живой для вас оплот,
Меж вами станет и врагами
И к ним поближе подойдет.
Вместо заключения
Завершая, вспомню строки из письма – тоже юбиляра! Ф.И. Тютчев напишет его Ю.Ф. Самарину 15 мая 1867 года. Несомненно, письмо также инициировано съездом: «Все зависит от того, как славяне понимают и чувствуют свои отношения к России. В самом деле, если они – а к этому весьма склонны некоторые из них, – если они видят в России лишь силу – дружескую, союзную, вспомогательную, но, так сказать, внешнюю, то ничего не сделано и мы далеки от цели. А цель эта будет достигнута лишь тогда, когда они искренно поймут, что составляют одно с Россией, когда почувствуют, что связаны с нею той зависимостью, той органической общностью, которые соединяют между собой все составные части единого целого, действительно живого. Увы, через сколько бедствий вероятно придется пройти им прежде, чем они примут эту точку зрения целиком и со всеми последствиями». Тютчев намерен эту истину «особенно выдвинуть» «как в официальных речах, так и в частных беседах», знает, что нужно сначала обратить ее к тем, «кто нами правит». Ну а пока, пишет он, «мы хлопочем о примирении держав, которые могут прийти к соглашению лишь для того, чтобы обратиться против нас». Ибо «еще не научились различать наше я от нашего не я». «Как же называют человека, который потерял сознание своей личности, – заканчивает Тютчев, – Его называют кретином. Так вот сей кретин – это наша политика» [21:216-217].
Увы... И могло ли в самом страшном сне привидеться нынешнее?..
Утешают слова Ф.И. Тютчева: «Вот кризис, через который общество должно пройти, прежде чем доберется до кризиса возрождения» [22:452].
«Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам...» [23].
Примечания
1.Тютчев Ф.И. Тютчевой А.Ф., 10 октября 1861 года // Тютчев Ф.И Cочинения в 2-х томах. – М.: Правда, 1980. – Т. 2
2. Тютчев Ф. И. Письмо Аксаковой А. Ф., 7 июня 1869 // Федор Иванович Тютчев / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. – М.: Наука, 1988. – Кн. 1. – С. 356-358. – (Лит. наследство; Т. 97)
3. Тютчев Ф. И. Письмо Тютчевой Эрн. Ф., 14 августа 1846 // Тютчев Ф. И. Полное собрание сочинений и писем: В 6 т. / РАН. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом); Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. – М.: Издат. центр «Классика», 2002 – Т. 4. – 2004
5 Тютчев Ф. И. Письмо Георгиевскому А. И., 7 мая 1866 // Там же – Т. 6. – 2004
6. Сочинения Ф.И. Тютчева. Стихотворения и политические статьи. Издание II-ое, исправленное и дополненное. – Санкт-Петербург: Типография А.С. Суворина,1900
7 Тютчев Ф.И. Письмо Тютчевой Э.Ф., 23 июля 1854 // Тютчев Ф.И Cочинения в 2-х томах. – М.: «Правда», 1980. – Т. 2
8. Тютчев Ф.И. Письмо Тютчевой Э.Ф.,18 августа 1854 // Там же
9. Тютчев Ф.И. Письмо Блудовой А.Д., 28 сентября 1857 // Тютчев Ф.И. Стихотворения. Письма. Воспоминания современников. – М.: «Правда», 1988
10. Тютчев Ф.И. Письмо Горчакову 21 апреля 1859 // Тютчев Ф.И Cочинения в 2-х томах. – М.: «Правда», 1980. – Т. 2
11. Тютчев Ф.И. Письмо Тютчевой Э.Ф., 30 ноября 1854 // Там же
12. Тютчев Ф.И. Письмо Тютчевой Э.Ф., 17 сентября 1855 // Там же
13. Табачник Д.В. Как «вешатели» спасали Россию. Скверная традиция травить власть. // Еженедельник 2000 – №22 (608), 1-7 июня 2012
14. Филин М. 1831 год. // Наш современник, 2005, 1. – С. 228-239
15. Полянина Т.В. Я.Ф. Головацкий (1814-1888) – пропагандист славянской культуры // Культура и общество в эпоху становления нации. – М.: «Наука», 1974. – С. 195-201
16. Кузина Л. Н. [Письмо Ф. И. Тютчева к] Я. Ф. Головацкому // Ф. И. Тютчев / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького; Гос. лит. музей-усадьба «Мураново» им. Ф. И. Тютчева. – М.: Наука, 1988. – Кн. I. – С. 517-518. – (Лит. наследство; Т. 97.)
17. Пашаева Н.М. Галицкие русины на Славянском съезде 1867 г. // Славянские форумы и проблемы славяноведения. / Сборник статей. Отв. ред. М.Ю. Досталь, И.В. Крючков – Москва-Ставрополь. Изд-во СГУ, 2008. – C.25-34
18. Пыпин А.Н., Спасович В.Д. История славянских литератур. Издание 2-ое. – Санкт-Петербург: Изд. тип. М.М. Стасюлевича, 1879. – Т. 1
19. Головацкий Я.Ф. Пережитое и перестраданное. // Аристов Ф.Ф. Карпато-русские писатели. Исследование по неизданным источникам в трех томах. – М.: Издание Галицко-Русского Общества в Петрограде, 1916. – Т. 1. – С. 75-98
20. Всероссийская этнографическая выставка и Славянский Съезд в мае 1867 года. – М.:«Книга по Требованию», репринтное издание
21. Тютчев Ф.И. Письмо Самарину Ю.Ф., 15 мая 1867 // Тютчев Ф.И Cочинения в 2-х томах. – М.: Правда, 1980. – Т. 2
22. Кожинов В.В. Тютчев ЖЗЛ – М.: Издательство АО «Молодая гвардия», 2009
23. Откровение Святого Иоанна Богослова. Глава 2, стих 29
