На 21 июля 2021 года приходятся сороковины по Андрею Николаевичу Горбунову, клирику московского храма Троицы Живоначальной в Хохлах, доктору филологических наук, профессору Московского государственного университета, литературоведу, библиисту и шекспироведу.
Я был знаком с ним именно как с клириком, а не как с профессором и учёным, каковым его знает абсолютное большинство друзей и коллег. В текущем году праздновался его последний день рождения. Я позвонил ему накануне, и оставил себе на память небольшую запись об этом, понимая, что здоровье отца Андрея совсем слабо.
****
31 января 2021 года, 23:10-00:32, г. Тюмень, –15℃, переменная облачность, воскресенье, память Кирилла и Марии Радонежских, родителей прп. Сергия.
Сегодня исполняется 81 год Андрею Николаевичу Горбунову, дьякону храма Троицы Живоначальной в Хохлах в Москве, известному миру как литературовед, доктор филологических наук, заслуженный профессор Московского государственного университета, специалист по Шекспиру и другим англоязычным писателям. Его мать скончалась относительно недавно, в 2008 году, в возрасте ста лет и тоже была литературоведом, но только по советской литературе.
В 1993 году он был рукоположен целибатные дьяконы Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II. В Троицком храме он служит с 2006 года. Нагряждён правом ношения двойного ораря.
Когда я помогал на приходе в Хохлах [2016–2017], отец Андрей был уже в больших летах, и у него оставалось немного сил и подвижности, чтобы самостоятельно надеть все положенные дьякону облачения, из-за чего алтарники помогали ему. Ко мне он всегда относился хорошо, ласково, звал «Димочкой», хотя мне тогда и было уже 25-26 лет. Отец Андрей стал для меня важным примером. С ним, а также святым Димитрием Скевофилаксом, незадолго до памяти которого родились мы оба, мне стало понятным, насколько прекрасное это служение — быть на службе, помогать службе, сослужить священнику и при этом быть в тени священника. Не многие понимают, насколько это благодатно быть вторым, а не первым. По-своему благодатно. А какие замечательные святые покровители у дьяконского служения! Не только преподобный Димитрий Скевофилакс, клирик храма Св. Софии Константинопольской, зачитывавший на VII Вселенском Соборе отрывки из творений св. отцов об иконах, но это и первомученик Стефан с его ближайшими сослужителями, упомянутыми в Апостольских Деяниях; преподобный Моисей Мурин, раскаявшийся разбойник, на котором сбывается надежда тех, кто хотел бы деятельно послужить Литургии в чине клирика (хотя бы монашествующего дьякона), но имеет канонические препятствия к пресвитерству. Наконец, святая великомученица Татиана, непосредственно в день памяти которой родился я, была диакониссой Римской Церкви (хотя женское диаконство в древности было не равно мужскому, но, тем не менее, титулование было одинаковым — диаконат).
Мне захотелось поздравить отца Андрея по телефону. Однако у меня не было его номера, и прежде пришлось позвонить алтарнику Тимофею П., чтобы тот дал контакты. А потом я позвонил отцу Андрею. Оба эти звонка — Тимофею и отцу Андрею — сквозь тысячи километров пространства, почти мгновенно, напомнили мне, какую удобную возможность предоставляет телефон, чтобы во всём необъятном пространстве вызвать только двух нужных людей, которые, будучи духами, заключёнными в некоторое количество материи, подчиняются закону телефона и выходят на связь. Сколько бы лет ни прошло, как бы ни менялись те объёмчики материи (тела), к которым соединён их дух, я всегда могу вызвать их с помощью телефона. То есть, иными словами, с помощью телефона вызвать нужный мне дух. Как поразительно! Но это только пока живы те, кому хочешь позвонить. Однажды душа покидает тело, а по прав. Иоанну Кронштадтскому сбрасывает тело, словно ношу («дух силён, мощен, оттого он легко носит тяжёлое вещество», пишет он), а потому уже нельзя обратиться к той душе с помощью телефона. И тогда остаётся молиться за ту душу Богу. Молитва — это как бы наш телефон с вечностью.
Так вот, позвонил отцу Андрею. Он был доволен и благодарен, когда узнал меня (как же просто осчастливить человека одним звонком!). Это было в субботу — я позвонил на день раньше, потому что в сам день рожденья может случиться много суеты от событий и звонков. Он сказал, чтобы я звонил ему, когда захочу. Задал я ему и волновавший меня вопрос: почему он стал именно целибатным дьяконом, то есть бессемейным. Он ответил: «Так получилось, так сложились обстоятельства. Было советское время. Везде было тяжело, а в церкви мне было легко».
Отец Андрей — представитель московского интеллигентского типа духовенства советского покроя, которое имело хорошее академическое образование и совмещало духовное служение с университетской преподавательской или научной должностью. Его пример, как он в 53 года стал дьяконом, вдохновляет меня на мысль, что и после 50 можно определиться с личной жизнью и начать служить церкви в сане. И при этом начать новую интересную жизнь на пользу ближним и Церкви.
****
К этим немногим словам надо добавить, что отец Андрей казался мне, в некотором смысле, эталонным дьяконом: одинокий, заштатный, учёный, с параллельным служением в миру, незаметный, тихий, скромный. Жил он в доме по соседству с храмом, на Покровском бульваре. В его квартире читался уютный старомосковский дух с обилием книг и деталей быта, скопившихся за долгие десятилетия. На вербное воскресенье 2016 года он попросил меня сделать фотографию его сидящего на постели для новой книги, но фотография как-то не получалась: то смазывалась, то темные. Потом у себя дома я отобрал несколько фотографий и послал ему. Вдруг — смотрю, а над кроватью у отца Андрея висит игрушечная подковка. Я беру и так прямо ему пишу: «Если честно, меня немного смущает подкова, за Вашей спиной. Хотя и простое украшение, но людей неподготовленных может ввести в соблазн — будут говорить, вот отец диакон. И держит подкову “на счастье”. Поэтому, если брать одну из этих фотографий, то нужно осторожно обрезать, чтобы она не попала в кадр». Но в итоге это фотографии нигде не публиковались, и здесь в статье они выкладываются мною впервые.
Дьякон Андрей Горбунов у себя в квартире. Вербное воскресенье 24 апреля 2016 года. За спиной — та самая смутившая меня подкова.
Сейчас-то я понимаю, что он, конечно же, не верил в эту ерунду с подковами и прочими талисманами. Не иначе как кто-то из настойчивых прихожан навесил её «по фен-шую», «на всякий случай», а доброму отцу Андрею ничего не оставалось, кроме как отступиться, чтобы не обидеть дарителя. Прихожане — они же такие, порою, категоричные! А я, таким образом, взял, да чуть по простоте не отчитал православного клирика, профессора МГУ.
Незадолго до его кончины я предлагал ему поработать над переводом «Индийских писем» святителя Николая Сербского на английский язык, но он, извинившись, сообщил: «Я совсем старый стал. Мне все теперь трудно. Мне 81 год. Я не смогу тебе помочь. Прости меня старика и не обижайся. С любовью твой отец диакон андрей» — вот так, с маленькой буквы.
12 июня 2021 года отец Андрей скончался. Жалко, что ушёл такой человек.
