«Илиада» Гомера о том, как человек из безжалостной машины смерти превращается в человека сострадательного, собственно в человека человечного. Ради этого, судя по всему, поэма и была дана людям.
3. Со всей очевидностью, - и это на поверхности, - Гомер «параллелен» Давиду в сюжетах боевых единоборств. Самый известный в нашей цивилизации поединок с выходом «один на один» – бой Давида и Голиафа. Пастух камнем из ручья убивает исполина, тяжеловооружённого, облачённого в драгоценные доспехи со всем изыском воинского искусства! Этот бой можно назвать абсолютным. Схема его такова, разложим как по нотам – да простят маститые антиковеды, разнообразим схему музыкой.
а.♩). Вызов на поединок, оглашение условий.
Филистимлянин Голиаф, бахвалясь, кричит израильскому войску: Выберите у себя человека, и пусть сойдет ко мне; если он может сразиться со мною и убьёт меня, то мы будем вашими рабами; если же я одолею его и убью его, то вы будете нашими рабами и будете служить нам [1].
Ставка предельная: победа в поединке – победа в войне. Война за Ханаан, - для евреев Земли обетованной, - ведётся с переменным успехом десятки лет. Даже священный Ковчег Завета филистимляне, поклонники Дагона, хтонического божества, уже захватывали в качестве трофея. Впереди века вражды. Филистимляне как особая народность растворятся в эпоху эллинизма, после походов Александра Македонского. В стане израильтян нет храбреца, готового сразиться с гигантом. Войска готовятся к побоищу, все тянут время. Сорок дней к ряду, утром и вечером, Голиаф повторят свой вызов. Израильтяне, видя Голиафа, «убегали от него и весьма боялись»: столь ужасен был вид Голиафа [2].
б. ♪). Принятие вызова.
Давид случайно оказывается на месте противостояния войск. Но он готов. Его мотив: уязвлённость религиозного и патриотического чувства. Его цель: снять поношение с Израиля, убить того, кто поносит воинство Бога Живаго.
В успех Давида никто не верит, ибо он юноша, а Голиаф воин от юности своей. Чтобы получить благословение, Давид рассказывает царю Саулу о своей силе и отваге: Когда, бывало, приходил лев или медведь и уносил овцу из стада, то я гнался за ним и нападал на него и отнимал из пасти его; а если он бросался на меня, то я брал его за космы и поражал его и умерщвлял его; и льва и медведя убивал. Верит ли ему Саул – вопрос. Но других героев у него нет, и сказал Саул Давиду: иди, и да будет Господь с тобою.
в. ♫). Подготовка к бою, облачение.
Саул, кажется, решил подшутить над Давидом, вручил юнцу свои доспехи. А был Саул заметного роста: он от плеч своих был выше всего народа [3]. Давид поначалу подчинился царской прихоти, но тут же и одумался. И одел Саул Давида в свои одежды, и возложил на голову его медный шлем, и надел на него броню. И опоясался Давид мечом его сверх одежды и начал ходить, ибо не привык к такому вооружению; потом сказал Давид Саулу: я не могу ходить в этом, я не привык. И снял Давид всё это с себя. И взял посох свой в руку свою, и выбрал себе пять гладких камней из ручья, и положил их в пастушескую сумку, которая была с ним; и с сумкою и с пращею в руке своей выступил против Филистимлянина.
г. ♬). Религиозно-идеологическое выяснение отношений, угрозы.
Бойцы на удалении друг от друга. И сказал Филистимлянин Давиду: что ты идешь на меня с палкою и с камнями? разве я собака? И сказал Давид: нет, но хуже собаки. И проклял Филистимлянин Давида своими богами. И сказал Филистимлянин Давиду: подойди ко мне, и я отдам тело твое птицам небесным и зверям полевым. А Давид отвечал Филистимлянину: ты идешь против меня с мечом и копьем и щитом, а я иду против тебя во имя Господа Саваофа, Бога воинств Израильских, которые ты поносил; ныне предаст тебя Господь в руку мою, и я убью тебя, и сниму с тебя голову твою, и отдам труп твой и трупы войска Филистимского птицам небесным и зверям земным, и узнает вся земля, что есть Бог в Израиле; и узнает весь этот сонм, что не мечом и копьем спасает Господь, ибо это война Господа, и Он предаст вас в руки наши.
д. ♬♩). Бой.
Автор Книги царств достигает кинематографического эффекта, описывая особым приёмом движение героев. Когда Филистимлянин поднялся и стал подходить и приближаться навстречу Давиду, Давид поспешно побежал к строю навстречу Филистимлянину. И опустил Давид руку свою в сумку и взял оттуда камень, и бросил из пращи и поразил Филистимлянина в лоб, так что камень вонзился в лоб его, и он упал лицем на землю.
е. ♬♪). Осквернение трупа. Взятие трофея. Получение славы.
Победа нуждается в закреплении в памяти соплеменников.
Тогда Давид подбежал и, наступив на Филистимлянина, взял меч его и вынул его из ножен, ударил его и отсек им голову его… И взял Давид голову Филистимлянина и отнес её в Иерусалим, а оружие его положил в шатре своем.
ё. ♬♫). Вдохновенный разгром противника.
Филистимляне, увидев, что силач их умер, побежали. И поднялись мужи Израильские и Иудейские, и воскликнули и гнали Филистимлян… И возвратились сыны Израилевы из погони за Филистимлянами и разграбили стан их.
Отметим внутреннюю перемену в самом Давиде, произошедшую в результате боя. Псалом 151 (в канон не включён) сюжетно связан с псалмом 143. Давид говорит на песенном языке – описывает своё преображение через образы своих рук, пальцев и музыкальных инструментов: Я был меньший между братьями моими и юнейший в доме отца моего; пас овец отца моего. Руки мои сделали орган, персты мои настраивали псалтирь. В псалме 143 руки пастушка-музыканта становятся руками воина: Благословен Господь, твердыня моя, научающий руки мои битве и персты мои брани… Боже! новую песнь воспою Тебе, на десятиструнной псалтири воспою Тебе, дарующему спасение царям и избавляющему Давида, раба Твоего, от лютого меча. (Пс.143:1,9-10).
О чём пел пастух Давид до боя, мы не знаем, возможно, о любви, природе. После боя возникла в нём новая песнь Богу.
4. Яркость художественных подробностей боя Давида не уступает слогу Гомера.
Высшей волей и личной отвагой свершается подвиг Давида.
Высшей волей и личной отвагой свершаются подвиги у Гомера.
Главный герой «Илиады» - Ахиллес, он, как и Давид в Ветхом завете, владеет струнным инструментом. Инструмент очень красивой на вид, с перемычкой серебряной сверху Ахиллес не своими руками создал, но взял его в качестве трофея, разрушив город (один из двадцати трёх) в разбойном нападении. Пришедшие к Ахиллесу с царскими дарами послы, желая уговорить его вступить в войну, нашли Ахиллеса
Сердце свое услаждавшим игрою на форминге звонкой...
Ею он дух услаждал, воспевая деянья героев. (Ил.9:185+) [4].
Внутреннее преображение Ахиллеса произойдёт так же после главного поединка его жизни, после убийства вождя троянцев Гектора, во время беседы с его отцом, Приамом, царём Трои.
К этому бою, который медными наконечниками острых копий сошьёт поэму в сюжетозавершённый эпос, мы ещё вернёмся.
В «Илиаде» есть воспоминание о поединке, в котором так же молодой боец и будущий царь побеждает матёрого воина. Это поединок пилосского воина Нестора, с Эревфалионом, аркадским героем. Аркадия – область в центральной части греческого Пелопоннеса, Пилос – приморский город там же. Старец Нестор под стенами Трои, желая устыдить соплеменников, которые оробели, услышав вызов Гектора, говорит им о своём давнем бое около Фейских твердынь, недалеко от струй Иордана! Эревфалион, облачённый в знаменитые доспехи некоего дивного Ареифоя, бахвалясь, выкрикивал противника на поединок. Нестор вспоминает:
Гордый доспехами, тот всех храбрейших выкрикивал к битве.
Все трепетали, страшась, и никто не отважился выйти.
Вспыхнуло сердце во мне: на свою уповая отвагу,
С гордым сразиться! Хотя между ратников был я всех младше.
С ним я сразился, — и мне торжество даровала Афина!
Я человека убил, что всех больше был и всех сильнее!
Рухнул огромный, лежал он в пыли во весь рост распростертый…
(Ил.7:150+. Сальников).
Обращает на себя внимание и такая параллель как совпадение греческого и иудейского гидронимов Иордан ('Ιαρδάνου)*.
Вероятно, может быть создана теория дублирующихся вариантов.
Единоборство Париса и Менелая, так же как бой Давида и Голиафа, мог бы решить исход войны. Парис-Александр, девять лет назад похитив прекрасную Елену, жену Менелая, брата царя Агамемнона, прихватив и его сокровища, собственно ограбив (это и стало поводом к Троянской войне), - вдруг надумал сразиться лично с Менелаем и в единоборстве положить конец войне [5].
а. ♩). Вызов на поединок, оглашение условий.
Парис объявляет, всех радуя:
В бой за Елену вступлю и за взятые с нею богатства.
Кто из двоих победит и окажется в битве сильнейшим,
Женщину пусть уведет за собою с богатствами всеми.
(Ил.3:70+ Вересаев).
б. ♪). Принятие вызова.
Менелай рад, он уж очень давно мечтает добраться до своего обидчика, чтобы свернуть ему шею. Но и себя за войну он вины не снимает:
За преступленье Париса, за распрю, возженную мною.
Кто между нами двумя обречен на погибель судьбою,
Пусть и погибнет. А вы, остальные, миритесь скорее.
(Ил.3:100 +).
г. ♬). Религиозных разногласий нет. Ахейцы и троянцы единоверцы. Выяснение отношений.
Идея поединка нравится – и царям и воинам, и Елене. Все молятся. Произносят клятвы, будто что от них зависит. Обещают, мол те, которые клятву нарушат, пусть их мозги, как вот это вино, по земле разольются. Этого мало, пусть их жен другие взведут на постели!
Зря клялись, зря радовались, что войне конец, зря площадку для боя размечали и жребий тянули, кому первому бить копьём. Но пока всё идёт как по писанному, лишь с небольшим смещением наших нот:
в. ♫). Подготовка к бою, облачение.
У Гомера всё это со вкусом и подробно в 11-ти стихах: Парис
Стал между тем облекать себе плечи доспехом прекрасным…
Так же совсем и герой Менелай снаряжался на битву.
(Ил.3:330 -,+)
д. ♬♩). Бой.
Обменялись ударами страшных копий, дошло до мечей, потом и до рукопашной. Мелелай удавил бы Париса ремешком его шлема, шею б свернул.
е. ♬♪). Взятие трофея
Но
Шлем лишь один очутился в могучей руке Менелая.
В воздухе шлем Менелай закружил и швырнул его быстро
К пышнопоножным ахейцам; и шлем тот друзья подобрали.
(Ил.3:375+)
ё. ♬♫). Вдохновенный разгром врага.
Менелай Бросился вновь он вперед, поразить Александра желая
Медным копьем. Но нежданно его унесла Афродита…
(Ил.3:380 -,+)
Унесла прямо в спальню Елены. Не сон ли Париса, будущего убийцы Ахиллеса?
Ещё один бой по классификации «Давид – Голиаф» - поединок «Гектор – Аякс Теламонид». Это скорее спортивный турнир с возможным смертельным исходом, чем поединок, который мог бы повлиять на исход войны. Оговорены условия, победителю – трофеи, побеждённому – достойное погребение: без осквернения трупа. Аполлон и дева Афина, имея каждый свой интерес, решают вопрос, чтобы остановить всеобщее побоище, возбуждают в Гекторе, вожде троянцев, небывалую храбрость. Гомер даёт впечатляющую картину боя на пиках, потом с обменом ударами камня. Дело шло к сражению на мечах: Тут бы, схватившись, мечами они изрубили друг друга, но им передали высшую волю:
«Дети любезные, вы поединок закончите этим.
Зевсу, гонителю туч, вы милы в равной степени оба;
Оба храбры и сильны: в этом все убедились сегодня.
Но приближается ночь; покориться ей очень приятно».
(7:280-,+ Сальников.)
Герои обмениваются подарками, что является полной заменой (е. ♬♪) трофеев, а вдохновенный разгром – пиршествами (ё. ♬♫).
На главный поединок «Илиады» – бой Ахиллеса и Гектора – мы взглянем позже.
(Продолжение следует).
СНОСКИ
[1] В доинтернетную эпоху совершенно обоснованным было требование: детально указывая источник цитирования, указывать номера стихов или страниц. Дабы не утяжелять здесь массив текста, даю единую электронную ссылку на рассматриваемые события https://algart.net/bible/synodal/bible.html#zar1_ch17 по Синодальному переводу https://algart.net/bible/synodal/bible.html.
[2] … ростом он — шести локтей и пяди (ок. 2.80 м). Медный шлем на голове его; и одет он был в чешуйчатую броню, и вес брони его — пять тысяч сиклей меди (60 кг); медные наколенники на ногах его, и медный щит за плечами его; и древко копья его, как навой у ткачей (d > 5 см); а самое копье его в шестьсот сиклей железа (7.2 кг, наконечник), и пред ним шел оруженосец. (1Цар 17:4-7). Меч здесь не упомянут, но был и меч.
[3] Параллельно сравним описание особого роста Саула (1Цар 9:1, 1Цар 10:23) с описанием в «Илиаде» роста царя ахейцев Агамемноном: …Так же, как бык выдается меж всех в многочисленном стаде, - Мощный бугай, средь коров замечаемый с первого взгляда… (Ил.2:475+)
[4] Форминга – инструмент с четырьмя струнами (лира – с семью), считается древнейшим струнным инструментом из семейства греческих лирообразных.
[5] Все события «Илиады» укладываются в 51 день десятого года Троянской войны. Вне рамок поэмы – причины войны, девять лет сражений и её финал. О знаменитом деревянном коне и уничтожении Трои мы узнаём из «Одиссеи». В эпоху Гомера и в столетия близкие к его жизни все подробности жизни богов и героев цивилизованному миру были известны, как и предыстория добровольного похищения Елены, связанная с яблоком раздора, и не нуждались в напоминании. Ныне – другое. Предыстория вкратце такова. Олимп взволнован предсказанием, что сын прекрасной богини Фетиды окажется сильнее своего отца. Отцом мог оказаться Зевс. Над миром олимпийских дворцов нависла угроза нового переворота. В своё время Зевс сверг своего отца Кроноса, а тот своего – Урана. Чтобы сохранить статус-кво, боги решают выдать Фетиду замуж не за бога, а за смертного человека. Тогда её сын, каким бы могучим он ни был (этим сыном будет Ахиллес), Олимпу не угроза. Брак бессмертной со смертным штука в истории Олимпа небывалая! Это не просто интрижка, коими Олимп не удивить. Нереиду Фетиду выдают замуж за смертного Пелея, хоть и царя, героя, аргонавта. В пещерах кентавра Хирона, будущего воспитателя Ахиллеса, пируют боги, не приглашена лишь богиня раздора Эриды: брак должен быть крепким. Эрида устраивает провокацию, является и с порога как шар в кегельбане пускает в зал золотое яблоко с посланием: «Прекраснейшей». Три красавицы богини – царица Гера, Афина и Афродита – спорят. Рассудить их выпадает красавцу-царевичу Парису, одному из сыновей царя Трои Приама. Каждая богиня делает Парису (второе его имя Александр) коррупционное предложение: власть, мудрость, любовь самой прекрасной женщины в мире. Парис присуждает яблоко Афродите и получает любовь Елены, которая замужем за Менелаем.
Олимпийские боги бессмертны, но не всесильны. Над их волей довлеет неведомый рок – судьба. Тему рассматривал А. Ф. Лосев и в духе времени, надеясь на публикацию своего «Гомера» в 1930-х, разумно озвучил вывод, обратный тому, который напрашивался; озвучил: «Гомеровское воззрение на судьбу есть первая в истории материалистическая философия». Напрашивалось: есть первая в истории религиозная философия или философия религии.
