itemscope itemtype="http://schema.org/Article">

Секретная Цусима

Введение

Герои России 
1 SerAvg 
2136
Время на чтение 77 минут

См. также цикл статей о Цусиме

Итак, мы знаем теперь – в том или ином приближении – предысторию Русско-Японской войны – Мировой войны номер ноль, ‒ ее значение в судьбе России и протекание ее на морском театре военных действий в освещении наиболее достойных доверия свидетелей, а где доступно – и архивных документов. Сквозной темой изложения была судьба погибшей при Цусиме 2-й эскадры Флота Тихого океана и ее Командующего вице-адмирала Зиновия Петровича Рожественского.

Большинство использованных материалов наличествовали в открытом доступе еще во времена Союза, так что при некотором трудолюбии и незашоренности исторического взора к предложенной выше трактовке Цусимского боя можно каждому прийти и самостоятельно. Это, так сказать, Цусима открытая, лишь рассмотренная в рамках православной модели исторического процесса.

Однако за рамками изложения остались некоторые «аспекты, моменты и вопросы», относящиеся к Цусиме, которые насколько известно автору, не были затронуты никем ни до написания им трилогии «Цусима – знамение конца русской истории», ни дополнены или развиты за десятилетие, прошедшее с ее выхода в свет. Назовем их совокупность Секретной, или Неизвестной Цусимой.

Этой Цусиме и будут посвящены следующие несколько частей нашего исторического расследования, с отдельной их нумерацией. Вниманию читателя будут представлены материалы в том числе не вошедшие в основной текст трилогии. Впрочем, ‒ по счастию и милости Божией, ‒ ни одни из таких материалов не противоречат изложенному там, но напротив подтверждают.

На основании многолетнего общения с чинами Морского ведомства, вплоть до адмиральских, а также с армейцами и представителями спецслужб, могу уверить всех ‒ «с чувством, толком и расстановкой» вникших в материалы Секретной Цусимы, и не забывших Цусиму вышеизложенную, ‒ что отныне они смогут вполне компетентно беседовать на самые неочевидные «цусимские» темы с представителями любого генштаба морского и сухопутного прошлого, настоящего и будущего. Не говоря уж о просто историках ‒ профессионалах и любителях.

В основном в «Секретной Цусиме» затронуты вопросы, связанные с «метаисторической» трактовкой свершившегося сражения в отечественных и иностранных источниках, а в предлагаемом вниманию читателей Введении, отражено некое событие, предшествовавшее не только сражению, но и определившее сам факт отправки 2-й эскадры в ее почти кругосветную «одиссею».

Одной из особенностей этого «события», является то, что до сих пор не согласована официальная дата его проведения.

ВВЕДЕНИЕ

ТАИНСТВЕННОЕ СОВЕЩАНИЕ

Впоследствии, когда, откровенно говоря, было уже поздно, разные учреждения представили свои сводки с описанием этого человека. Сличение их не может не вызвать изумления.

Так, в первой из них сказано, что человек этот был маленького роста, зубы имел золотые и хромал на правую ногу.

Во второй − что человек был росту громадного, коронки имел платиновые, хромал на левую ногу.

Третья лаконически сообщает, что особых примет у человека не было.

Приходится признать, что ни одна из этих сводок никуда не годится.

М. Булгаков. Мастер и Маргарита

Если заменить в этом эпиграфе слово «человек» словом «Совещание», а личные приметы человека − содержанием происходившего на этом Совещании, то мы получим краткое и почти исчерпывающее описание Особого Совещания в Высочайшем присутствии, состоявшегося в Петергофе после боя у Шантунга в августе 1904 года и посвященное вопросу посылки 2-й эскадры.

Следует сразу сказать, что Совещание это − самое таинственное из всех известных мне Особых Совещаний, о которых все же есть хоть какая-то информация.

Прежде всего, неизвестна точно сама дата этого Совещания. Официальная история русско-японской войны на море в книге 6, посвященной походу 2-й эскадры называет 10 августа (ст. стиль). Вслед за этим эту дату называют почти все историки русско-японской войны, считая официальный документ лучшей гарантией истины. Хотя столь же официальный документ, а именно книга 7 той же истории бодро называет датой Совещания уже 11 августа.

Однако можно утверждать совершенно определенно, что уж, во всяком случае, ни 10 августа, ни тем более 11, таковое Совещание не происходило.

На 11-е августа было назначено и произошло Святое Крещение новорожденного Наследника Престола Цесаревича Алексея Николаевича, родившегося в Новом Петергофе 30 июля/12 августа 1904 года, через два дня после боя у Шантунга.

И 10 августа, как легко видеть из опубликованных дневников Его Императорского Величества Государя Николая II Александровича, весь день был посвящен встрече многочисленных германских и прочих родственников.

Единственное упоминание в дневниках Императора о такого рода Совещание относится к 25 августа. Чтобы у читателей не было сомнений приведем дневниковые записи Государя Императора за период между 29 июля, когда он узнал о выходе Порт-Артурской эскадры, и 29 августа, когда он проводил 2-ю эскадру в Ревель, а также ревельские страницы, когда состоялось окончательное прощание со 2-й эскадрой[1].

7.1. ИЗ ДНЕВНИКОВ ИМПЕРАТОРА или К ВОПРОСУ О ДАТЕ

29-го июля. Четверг. Получил известие о выходе эскадры из Порт-Артура во Владивосток. Помоги им, Господь, в добрый час.

30-го июля. Пятница. Незабвенный великий для нас день, в который так явно посетила нас милость Божья. В 1 1/4 час дня у Аликс родился сын, которого при молитве нарекли Алексеем”.

О рождении Наследника Престола на радость всем верноподданным был в тот же день дан Высочайший Манифест, а через день еще один о том, как распределить власть в государстве в случае кончины Государя Императора до достижения Наследником Цесаревичем совершеннолетия.

“31-го июля. Суббота. … Утром … были обычные доклады.

1-го августа. Воскресенье. Поехал с тремя старшими детьми к обедне. Вернувшись домой, … вместе с Гейденом и кн. Орловым разбирал в течение часа телеграммы…

2-го августа. Понедельник. …Два доклада и небольшой прием...

4-го августа. Среда. …Было два доклада и принял еще четырех представляющихся…

5-го августа. Четверг. По случаю дня рождения Императора Австрийского в Большом дворце был завтрак…

6-го августа. Пятница. … Преображенский праздник …

7-го августа. Суббота. В 10¼ поехал в Красное…на Военное поле на смотр военных училищ. В 2½ уехал в Петергоф. После приема ген. Соболева, командира 6-го Сибирского корпуса, и доклада Фредерикса пошел гулять.

9-го августа. Понедельник. В 10 час. утра отправился в Красное … на Военное поле. Смотр войскам был блестящий; погода поправилась и солнце засветило с начала объезда войск. По окончании прохождения юнкера были произведены в офицеры. Немного раньше 4 ч. вернулся в Петергоф. Принял доклад д. Алексея.

10-го августа. Вторник. …Утром поехал на станцию в германской морской форме встречать Генриха и Луи Баттенбергского…[2]

Принц Генрих – уже гросс-адмирал

Я пребывал в суете вследствие множества мелких дел и всяких распоряжений, которые нужно было давать на завтрашний день…

11-го августа. Среда. Знаменательный день Крещения нашего дорогого сына… До 9½ перед домом по дороге у моря стали золотые кареты и по взводу Конвоя, Гусар и Атаманцев. Без пяти 10 шествие тронулось…С Мишей отправился в Большой дворец. Крестины начались в 11 час. Потом узнал, что маленький Алексей вел себя очень спокойно...

Главными восприемниками были Мама и д. Алексей.

После обедни пришлось принять дипломатов, и затем был большой завтрак… Только в 3¼ приехал домой и поздравил душку Аликс с крестинами. Погода испортилась, и полил дождь. Аликс многих видела, лежа на кушетке. Провел остальную часть дня дома. Вечером у нас посидели Милица и Стана.

12-го августа. Четверг. …Обедал с Генрихом и Луи. Они поочередно сидели у Аликс.

13-го августа. Пятница. Утро было теплое и тихое − для меня очень занятое. Принимал до 3 час.

…Генрих и Луи обедали и провели вечер у нас. Около 11 час. поехали на станцию проводить обоих.

14-го августа. Суббота. …В час дня отправился в поездку на Дон с Мишей, Николашей и теми же спутниками…

18-го августа. Среда. В 9 час. утра при прохладной погоде вернулся в ПетергофИмел доклад и небольшой прием.

19-го августа. Четверг. От Куропаткина пришло важное известие об окончательном сосредоточении всей Манчжурской армии под Ляояном и о серьезном бое, выдержанном вчера нашими войсками на укрепленной позиции южнее и восточнее этого города.

Приехал оттуда Борис, командированный Куропаткиным для принесения поздравления от имени армии с рождением Алексея.

Он завтракал со мною и рассказывал много занимательного о войне…

20-го августа. Пятница. … После доклада принимал многих на Ферме, в том числе депутации от Александрийского и 51-го Литовского полков…. Принял еще Гриппенберга…

21-го августа. Суббота. Утром получил телеграмму Куропаткина о том, что японцы большими силами обошли наш левый фланг к сев.-вост. от Ляояна и одновременно атаковали позицию у города. Он приказал очистить его и отступить к северу.

Тяжело и непредвиденно!..

22-го августа. Воскресенье. …Душевное настроение было весьма невеселое под влиянием вчерашних известий.

23-го августа. Понедельник. День простоял отличный, тихий и теплый. В час отправился с Мама и другими на «Александрии» в Кронштадт. Вошли в гавань и посетили: крейсер «Олег», стоявший в доке, крейсер «Жемчуг» и брон. «Орел». Затем обошли суда 2-й эскадры Тихого океана и Балтийского моря, стоявшие в две линии на Большом рейде. Посетив «Полярную Звезду», пошли назад и остановились у «Царевны»… Вернулся домой в 6 час.

24-го августа. Вторник. … Был очень занят до и после завтрака.

Сегодня известия из армии более успокоительные − все войска отступили от Ляояна и подошли к Мукдену почти не тревожимые японцами. Окончательных сведений о числе раненых не было, вчера Куропаткин сообщал о 12 тыс. чел.

25-го августа. Среда. В 2 часа на Ферме состоялось Совещание по вопросу о предстоящем плавании эскадры Рожественского.

Встали в 4 часа. Аликс приняла его [адмирала Рожественского] и показала ему маленького Алексея…

Корабли 2-й эскадры флота Тихого океана в Кронштадте[3]

26-го августа. Четверг. В 9¼ отправился в Кронштадт с Мишей, Кириллом (деж.) и Сандро. День стоял летний, море как зеркало. Посетил броненосцы: «Кн. Суворов», «Имп. Александр III», «Бородино» и кр. «Адм. Нахимов».

На «Суворове» держит свой флаг З.П. Рожественский. Завтракал на «Александрии» и после краткого отдыха продолжал осмотр судов, посетив броненосцы − «Наварин», «Сисой Великий» и «Ослябя» (флаг Фелькерзама) и крейсер «Алмаз» (флаг Энквиста). С большого рейда прошел в гавань и осмотрел транспорт «Камчатка» с оборудованными мастерскими для нужд эскадры.

29-го августа. Воскресенье. Поехал к обедне с детьми в 9¾, т.к. после нее отправился с Мама и Мишей на «Царевну». Сейчас же снялись и пошли к Кронштадту. Завтракали на пути. Пройдя входные бочки, увидели 2-ю эскадру Тихого океана под флагом Рожественского, уходящую в Ревель. Нагнали ее, пройдя серединою обеих колонн. Поравнявшись с головными судами, подняли штандарт Мама и вся эскадра произвела салют. Очень торжественная и красивая картина. Прибавив ходу, вышли из строя эскадры и повернули назад. Это было на высоте Красной Горки. Приближаясь к Кронштадту встретили эскадру под флагом Бирилева, составленную из судов учебных отрядов, и тоже выходившую в море. Пришли на Петергофский рейд в 3½”.

Почти месяц спустя. Прощание с эскадрой

24- го сентября. Пятница. День был совсем теплый, иногда шел дождь. Немного погулял… Прием затянулся за час… К вечеру вышло солнце и так красиво осветило пожелтевшие деревья. Занимался до 8 час. Окончательно приготовился к отъезду.

25-го сентября. Суббота. … Принял обычные три доклада… В 2½ уехали в Царское Село… После чаю около 6 час. маленькое «сокровище» было отвезено снова на жел. дорогу… Около 10½ отправились на станцию для поездки в Ревель на прощание с эскадроном З.П. Рожественского. Кроме обычных спутников, с нами поехали: д. Алексей, княгиня Голицына, Авелан и Ломен.

Начат в Ревеле на «Штандарте»

26-го сентября. Воскресенье. Проснулся солнечным утром. Красиво выглядел Ревель, когда мы подъезжали к нему в 9 час. На станции встретило все начальство и депутации, пересели в маленький поезд и доехали до «Штандарта», стоявшего в порту... В 10 час. была отслужена обедня…

Отправился в 3 часа на паровом катере на: «Ослябя», «Орел», «Бородино», «Суворов» и «Имп. Александр III». С предпоследнего смотрел на взрывы контр-мин.

Дул свежий NW и поэтому волна ходила на рейде крупная и приставать было трудно. К вечеру стихло.

В 8 ч. был обед всем адмиралам и командирам судов 2-й эскадры Тихого океана, красиво стоявшей несколькими колоннами на рейде. Разговаривали с ними на палубе, ночь была ясная, но прохладная.

Маленькое «сокровище» было помещено в каютах Мама[4].

27-го сентября. Понедельник. День настал великолепный, солнце грело по-летнему. В 9 час. отправился прощаться с судами. Посетил девять миноносцев в порту.

На рейде «Сысой Великий» и «Светлану». К 11¼ вернулся на яхту. Завтракали в 12 час., и затем поехал с Аликс на «Суворова» и «Имп. Александр III».

Оттуда она вернулась на «Штандарт», а я продолжал объезд судов. Посетил: «Алмаз», «Аврору», «Жемчуг», «Дмитрий Донской», «Наварин», «Адм. Нахимов». Вернулся к 4 ч. на яхту и сейчас же отправился с Аликс в Ревель.

Проезд по узким улицам и посещение Александро-Невского собора и «Domkirche»[5] очень напомнило мне пребывание мое там два года тому назад. Вернулись в 5½ час.

Государь Император в мундире капитана 1-го ранга

Рядом с яхтой на набережной были выстроены части команд крейсера «Изумруд» и транспортов «Иртыш» и «Анадырь». После чая принял доклад д. Алексея.

В 7¼ час. сошли со «Штандарта» и в маленьком поезде доехали до вокзала. Здесь все эстляндские дамы представлялись Аликс. В 8¼ покинули Ревель ...”.

Прежде чем привести последнюю запись из дневника Императора, в которой он уже окончательно прощается с эскадрой, уходящей из Либавы, и перейти к действительно животрепещущему вопросу о таинственном Совещании и его дате, отвлечемся немного и приведем читателю несколько пассажей из выпущенной не так давно книги современного отечественного автора.

Краткое отступление. Таланты адмирала Того оценит потомство

Первые посвящены только что описанному Августейшею рукою моменту прощания с эскадрой в славном ганзейском городе Ревеле.

“Прощание с Родиной произошло в Ревеле, нынешнем Таллинне, где адмирал Рожественский принял императора Николая с императрицей Александрой. Все внимание было обращено на маленького мальчика − наследника Алексея, одетого в полную морскую униформу с золотыми орлами и золотыми эполетами, уже украшенного несколькими медалями”.

Монументальный портрет полуторамесячного младенца в полной морской униформе “с золотыми орлами и с золотыми эполетами, уже украшенного несколькими медалями”, производит монументальное впечатление!

“За Рожественским стояли два адмирала: бритый адмирал барон фон Фелькерзам и обладатель просто огромной бороды адмирал Оскар Адольфович Энквист. На пирсе стояли тысячи провожающих. Музыка лилась нескончаемым потоком”.

Почтенного Дмитрия Густавовича фон Фелькерзама в приведенном кратком отрывке обидели дважды. Во-первых, не сочли нужным, в отличие от контр-адмирала Энквиста, уважить именем-отчеством, а, во-вторых, обладателя, если и не запорожских, то вполне внушительных, усов и бородки, делающей Фелькерзама в нижней части лица схожим с бывшим некоторое время маршалом Н.А. Булганиным, наименовали “бритым адмиралом”. Что, согласитесь, обидно. Пойдем дальше.

“Царь посетил все корабли − один за другим, произнося речи перед тысячами офицеров и матросов, одетых в черные брюки и синие свитера”.

“Черные брюки и синие свитера” − это, конечно, чисто по-русски сказано для описания отечественной морской униформы. Но это ладно. Лучшее – впереди. Читайте: “…после банкета Рожественский попрощался с царем… Вечером царь Николай записал в дневник:

«Благослови это путешествие, Господи. Позволь им прибыть здоровыми и сильными к пункту своего назначения, позволь преуспеть в их ужасной миссии ради безопасности и счастья России».

И, отвечая своим эмоциям, поставил в дневнике ручкой крест”.

Может быть, это конечно мелочность и придирка с моей стороны, особенно после младенца в полной морской униформе с орлами и медалями, но позволю себе все-таки привести точную цитату из дневника Государя, причем отнюдь не в день прощания с эскадрой в Ревеле, а за второе октября, когда из Либавы пришла весть об окончательном отходе 2-й эскадры из России:

“2-го октября. Суббота. …Сегодня около полудня 2-я эскадра Тихого океана вышла из Либавы в дальнее многотрудное плавание.

Благослови путь ее, Господи, дай ей прийти целою к месту назначения и там выполнить ее тяжелую задачу на благо и пользу России![6]”.

Не правда ли, есть разница в приведенных текстах? Я уж не говорю про “ужасную миссию”.

Не будем более томить читателя и назовем цитируемую книгу и ее автора. Во всяком случае, того, чья фамилия художественно изображена на обложке, в два раза размерами превосходя название. Это − некто Анатолий Иванович Уткин. А опус именуется стандартно-скромно “Русско-японская война”. С многозначительным подзаголовком: “В начале всех бед[7]. Кто бы спорил.

И вообще − не исторический труд − поэма в прозе!

Приведенные выше цитаты имели место на страницах 276-277. А вот, что происходит, скажем, на странице 274: “Рожественскому приходилось решать тысячи дел.

Он занимался скотом для создания запаса мяса, хлеба и бисквитов (!), ботинками для матросов, шампанским для офицеров, водки для матросов.

И главное, о тоннах горючего, тоннах снарядов, торпед и мин”.

Хорошо, хоть офицерам ботинки не требовались, − одно шампанское! А вот, матросам, − и выпить и в чем походить. Да еще вместо сапог ботинки захотели, канальи!

Я надеюсь, что приведенного достаточно читателю, чтобы понять, что по-русски так не говорит, скорее всего, даже сам А.И. Уткин, а весь труд является плохо переведенной компиляцией какого-то или каких-то зарубежных авторов, пожелавших остаться неизвестными. Чтобы не примазываться, видимо, к чужой славе. Вместе с тем становится понятным, например, почему славный капитан 2-го ранга Семенов обозван у Уткина коммандером, почему цитаты из “Расплаты” даны в обратном переводе на русский, как и приведенная выше цитата из дневников Императора, а контр-адмирал Иессен становится фон Эссеном и таком качестве участвует в бою при Урусане.

Все сказанное выше не стоило бы и воспроизведения – мало ли кто в наши дни упражняется на ниве отечественной истории [хотя доктору исторических наук выставлять подобное произведение под своим именем все-таки неприлично], но дело в том, что факты, − пусть и плохо переведенные, − приводятся неизвестными авторами компиляции иногда весьма и весьма любопытные и в целом совпадающие с известными историческими реалиями. Но отчетливо в «англосаксонском» освещении. Понятны становятся ляпы в русской истории, а вот факты, касающиеся их самих и их союзников, «просвещенные мореплаватели», зачастую знают лучше, чем мы. И один из таких фактов имеет прямой интерес для нашей темы. Ему и посвящен последний приводимый пассаж.

На странице 374 приводится крайне интересное и малоизвестное свидетельство о том, что известный нам британский наблюдатель на эскадре Того капитан 1-го ранга Пэкинхэм (у Уткина – «капитан Пакинхэм»), уже задолго до Цусимы: «в своих отчетах в британское Адмиралтейство … давал максимально лестную оценку адмирала Того, по сравнению с которым “даже Нельсон был просто снобом". … Да, японский адмирал − не “полированный болтун, … но его великие способности оценит только потомство».

Факт, в отличие от младенца в эполетах, несомненно, невыдуманный и весьма многозначительный. Как мы знаем, по совокупности своих доцусимских подвигов на такую оценку адмирал Того близко не мог рассчитывать. И донесения Пэкинхэма явно отдают воспоминаниями о будущем.

7.2. ЧТО ЖЕ БЫЛО НА СОВЕЩАНИИ? ВЕРСИИ

Как мы видели, единственное упоминание об искомом Совещании в дневниках Государя приходится на 25 августа 1904 года. К этой дате и приурочивают Совещание некоторые историки, на дневники Императора и ссылаясь. Хотя большинство называет, следуя Исторической Комиссии, нереальные 10 и 11 августа.

Далее. Еще менее возможно сказать что-либо конкретное о том, что происходило на этом Совещании. Определенно известно только то, что эскадру на Восток решили послать.

Вот что говорит об этом Совещании в своих воспоминаниях Флота Генерал, а тогда полковник Василий Александрович Штенгер.

Флота Генерал Василий Александрович Штенгер

Подготовка 2-й эскадры к плаванию[8]

Железная воля и железная рука

«Тем временем возник вопрос о назначении Командующего эскадрой, которая уже формировалась для посылки на Дальний Восток…. Эскадра усиленно готовилась и в состав ее зачислялись постепенно, кроме новых, только что выстроенных и еще не испытанных судов, все сколько-нибудь годные для морских переходов суда, включая даже яхту "Алмаз" и крейсер "Светлана", которые первоначально совершенно не предназначались для боевой службы в эскадре. Надо было, наконец, решить вопрос о Начальнике эскадры, который объединил бы все в своих твердых руках.

Выбор был нетрудный, − ни на кого, кроме З.П. Рожественского, в сущности, и указать было нельзя. Говорили еще, правда, про адмиралов Скрыдлова и Бирилева, но серьезно останавливались только на З.П., чувствуя, что вести такую разнокалиберную, наспех изготовленную эскадру в далекие восточные воды может только железная воля и железная рука, а этим обладал, и притом в полной мере, адмирал З.П. Рожественский. Мне привелось в течение 9 месяцев быть его близким помощником, замещая Помощника Начальника Главного Морского Штаба, Адмирала Вирениуса».

Кто сказал слово?

«…Наконец, момент готовности эскадры наступил. Но у нас, офицеров Главного Морского Штаба, все не было ясного представления, − кто же, в конце концов, сказал определенное и окончательное слово о том, что эскадра в таком составе "должна" идти на Дальний Восток. Клáдо или общественное мнение? Но этого, казалось, как будто недостаточно!

Сам Государь Император? Но для этого у Него не было ни специальных докладов, ни Совещаний, а одному решить такой вопрос, влияющий на исход войны, Ему было бы трудно…

И вот, волнуемый такими вопросами, я, вместе со своим ближайшим Начальником, Адмиралом Вирениусом, спешно составили записку о том − идти ли эскадре или не идти, приведя все соображения как за, так и против, и указали, что настал момент компетентной власти твердо и определенно признать то или другое положение правильным и приказать эскадре без замедления выходить, или же отменить ее поход.

Записку я лично подал Министру, но дальнейшего движения он ей не дал.

На один из ближайших дней был назначен очередной смотр броненосца в Кронштадте Генерал-Адмиралом Великим Князем Алексеем Александровичем.

Я обратился к Министру с просьбой доложить Его Высочеству, не признает ли он необходимым, ввиду приближающейся готовности эскадры, обсудить еще раз в компетентном Совещании, если возможно под председательством Государя, самый вопрос о том − идти ли эскадре, для какой главной цели, и если идти, − то когда именно.

К этому побуждало и то, что, по достоверным сведениям, не только весь наш Отдел Главного Морского Штаба, но и сам Министр мало был посвящен в планы и намерения Адмирала Рожественского.

Министр встретил мою просьбу неприветливо; долго я убеждал его, и, наконец, он все же признал возможным доложить эти соображения Генерал-Адмиралу в Кронштадте.

Адмирал Авелан все возражал мне, что вопрос уже решен и нет основания к нему возвращаться, но никак не мог мне сказать[9] − кем и когда он решен.

На следующий день утром, на яхте "Нева", Министр отбыл в Кронштадт.

Тотчас после его возвращения я был у него и, к удовлетворению своему, узнал, что на следующий же день в 1 час дня назначено Совещание, под председательством Государя, в Петергофском дворце.

Кто будет приглашен на Совещание, известно еще не было».

Совещание в Петергофском дворце

«Мы в Штабе, не упуская минуты времени, стали подготовлять материалы по возбужденному вопросу для Министра, и вечером уже я ему передал разные записки и справочные сведения. Ближайший мой начальник, Адмирал Вирениус, захворал и я его заменял.

Надо сказать, что в ряду других вопросов, возникавших в последнее время, в Штабе разрабатывался вопрос о грузах, которые по военному времени должны быть признаны военной контрабандой, и об этом велись сношения с Министерством Иностранных Дел; но этот вопрос, среди многих других, не представлялся вопросом особой важности, и решение его шло обычным порядком.

Волнение охватило всех служащих в Штабе офицеров, когда утром Министр отправился в Петергоф. Дело не клеилось, и время проходило в рассуждениях о вероятных решениях Совещания, которому все придавали значение первостепенной важности.

Но вот сообщают, что Министр вернулся; бегу к нему; принимает меня тотчас же и начинает передавать какие-то самые малозначащие бумаги, поступившие во время его отсутствия и оказавшиеся у него на столе.

Уже сильно разочарованный, я задаю вопрос, что же решено на Совещании, и в ответ получаю разъяснение, что:

"По поводу контрабанды так и не могли окончательно договориться с Министром Иностранных Дел и граф Ламздорф по этому вопросу еще напишет".

Но как же эскадра?

Неужели же Министр так ничего и не скажет по этому наболевшему вопросу?

Я решаюсь сам спросить, что же решено по поводу эскадры».

А что же об эскадре?

«Адмирал, как бы вспомнив что-то совершенно постороннее, отвечает, что эскадра пойдет по назначению и притом очень скоро.

Хочется знать все подробности, какие соображения кем были высказаны, кто был за поход, кто и почему против, но Министр как будто этим мало интересовался и на мои навязчивые расспросы пояснил только, что адмирал Рожественский ни за, ни против не говорил, но заявил, что все его подготовительные меры по заготовке угля в пути рассчитаны на известный период времени и стоит эта организация баснословных денег.

Поэтому, если эскадра вообще должна идти, то ей необходимо выйти в этот именно период, иначе все расчеты окажутся несоответствующими и придется все организовывать наново, даром потратив громадные суммы. Это заявление и было решающим, и Совещание постановило − эскадре в намеченный срок выйти по назначению.

Больше я от Министра ничего не узнал и впоследствии не мог ознакомиться ближе с суждениями, высказанными на Совещании, так как никаких материалов о нем в Штаб не попало; но то немногое, что стало известно, конечно, не могло принести удовлетворения.

С Адмиралом Рожественским мне пришлось лишь кратко поговорить на эти тему. Он только высказал, что убеждать присутствующих в бесполезности посылки такой эскадры, каковой она оказалась, он не желал, ибо единственный для всех вывод был бы, что Адмирал Рожественский боится предстоящих трудностей, и это, тем более, что были лица, которые готовы были его немедленно заместить и взять на себя это ответственное дело − проводку такой многочисленной и разношерстной эскадры.

Но для Штаба, да и для Адмирала Рожественского, я думаю, было ясно, что это было бы покушение с совершенно негодными средствами.

Один Адмирал Рожественский, по общему голосу, был способен взять на себя эту безмерно тяжелую задачу. И он ее взял на себя и выполнил блестяще − эскадру провел.

Таким образом, время выхода эскадры было назначено».

Посмотрим теперь, что говорит об этом Совещании Управлявший в 1904 году Морским Министерством адмирал Федор Карлович Авелан, и отнюдь не в мемуарах, а напротив − в показаниях Следственной Комиссии о Цусимском бое[10].

Показание Генерал-Адъютанта Адмирала Авелана

Особая эскадра и ее состав

«Тотчас после открытия военных действий в первых числах февраля 1904 года были приняты меры к ускорению окончания постройки новых судов, которые по прежним предположениям о сроках их готовности, в большинстве должны были осенью 1904 года лишь начинать свои приемные испытания.

Для ускорения постройки были ассигнованы особые средства, а для наблюдения за ходом постройки были назначены по группам три контр-адмирала: Невинский, Линдестрем и Паренаго.

Суда эти по ВЫСОЧАЙШЕМУ указанию должны были войти в состав особой эскадры, предполагавшейся к посылке на Дальний Восток для поддержания и усиления находившихся там наших морских сил.

В состав этой, предполагавшейся к формированию эскадры входили кроме новых броненосцев: "Князь Суворов", "Бородино", "Орел", "Император Александр III", крейсеров: "Олег", "Аврора", "Жемчуг", "Изумруд", "Алмаз" и 350-тонных миноносцев также и старые суда ‒ броненосцы: "Сисой Великий", "Наварин", "Ослябя", крейсера: "Дмитрий Донской", "Адмирал Нахимов" и "Светлана", и транспорты ‒ как под военным флагом, так и под коммерческим.

Этот состав эскадры не был определен в таком виде с самого начала и выяснился в этой форме, лишь к апрелю месяцу.

В половине апреля последовало распоряжение наименовать эту формируемую эскадру − Второю эскадрою Тихого океана и тогда же был назначен Командующий ею − Свиты ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА Контр-Адмирал Рожественский, с оставлением его исполняющим должность Начальника Главного Морского Штаба».

План операции

«Разработка плана предстоящей операции, снабжение эскадры и наблюдение за изготовлением было поручено лично контр-адмиралу Рожественскому.

Командующий эскадрою совместно со своим штабом выработал план операции и держал его в секрете. План этот не обсуждался в Министерстве ни в совещании, ни частно.

Командующий эскадрой сообщил Министерству лишь маршрут эскадры, связанный с направлением в известные пункты угольных пароходов Гамбурго-Американской линии; этими сведениями Министерство и пользовалось впоследствии для телеграфных сношений с эскадрою».

Петергофское Совещание

«После посещения ГОСУДАРЕМ ИМПЕРАТОРОМ броненосца "Князь Суворов" в Кронштадте, ЕГО ВЕЛИЧЕСТВУ благоугодно было собрать в Петергофе Совещание под Своим председательством[11].

Цель совещания определена не была.

На Совещании же был возбужден вопрос, следует ли вообще посылать эскадру; был спрошен Командующий эскадрою, и Совещание остановилось на том, что эскадру посылать следует, поставив ей целью достигнуть Порт-Артура и соединиться с Первою эскадрою для совместного, затем, овладения Японским морем.

На этом же Совещании был поднят вопрос, присоединить ли к эскадре броненосцы береговой обороны, типа "Адмирал Ушаков", но вследствие просьбы Командующего эскадрою, вопрос был решен отрицательно. По желанию адмирала Рожественского было решено присоединить к эскадре лишь крейсер "Русь" с воздухоплавательным парком.

Совещание это было весьма секретно.

На нем присутствовали кроме Их Императорских Высочеств Великих Князей Генерал-Адмирала и Александра Михайловича и Командующего эскадрой, Министр Иностранных Дел, Министр Финансов, статс-секретарь граф Сольский и Военный Министр.

Делопроизводителя на этом совещании не было и журнала, или протокола его составлено не было.

Не помню, указывалась ли на этом Совещании Военным Министром генерал-адъютантом Сахаровым невероятность удержания, а тем более освобождения с сухого пути Порт-Артура, ко времени ожидаемого прибытия в Тихий океан 2-й эскадры.

Также не могу вспомнить высказывалось ли мною какое-либо мнение относительно шансов сохранения Порт-Артурской эскадры ко времени прибытия в Тихий океан 2-й эскадры, и рассматривался ли на этом совещании план Командующего 2-ю эскадрою − устроить временную базу в Чифу или на Пескадорских островах.

Знаю лишь, что в это время, по инициативе контр-адмирала Рожественского, уже делались распоряжения о заготовлении фирмою Гинсбурга запасов угля и материалов в Шанхай. Из этого Шанхайского склада Командующий эскадрою предполагал снабжать эскадру в Китайском море».

Продержится ли Артур?

«При уходе 2-й эскадры из России у меня лично не было уверенности, что Порт-Артур продержится до прихода в Тихий океан 2-й эскадры, и что 1-я эскадра к этому времени будет еще вся существовать, но все же я считал это возможным[12].

Не помню точно, на Совещании ли в Петергофе или позже было решено, что, в случае падения Порт-Артура, 2-я эскадра должна следовать по Владивосток, куда будут стараться перейти способные на то суда 1-й эскадры из Порт-Артура.

При отправлении 2-й эскадры, ее Командующему письменного предписания дано не было, задача же эскадры была указана на Совещании в Петергофе».

О дипломатической подготовке похода и нейтралитете

«В период разработки Командующим эскадрою плана предстоящей операции, декларации иностранных государств об установленных ими правилах нейтралитета, были уже известны. Особых Совещаний по подготовке операции в международном отношении не было, но по некоторым частным вопросам производились, при посредстве Министерства Иностранных Дел, дипломатические сношения. Так выяснился вопрос, могут ли отсталые суда эскадры рассчитывать на возможность приема угля в испанских, португальских и французских портах.

С датским и египетским правительствами были сношения по вопросу об охране эскадры от покушений японцев в датских проливах, Суэцком канале и Красном море.

С французским правительством были частные сношения о продолжительности пребывания наших судов в французских портах; от французов получались детальные указания о пунктах, наиболее подходящих для стоянки эскадры, а дипломатическим путем был установлен особый порядок наших сношений шифрованными телеграммами с Командующим эскадрой, при посредстве здешнего французского посла и французских дипломатических представителей в иностранных портах или местных начальствующих лиц французских колоний.

Были неофициальные сношения и с нидерландским правительством по вопросу о стоянках эскадры в водах голландских колоний, но отношение этого правительства, бывшее в начале вполне нам благоприятным, впоследствии, под давлением японцев, а может быть, и под косвенным влиянием английских финансистов изменилось.

Во всех этих случаях никаких сепаратных письменных соглашений заключено не было».

О германских угольщиках

«Что касается отношения германского правительства к вопросу угольных поставок, могу сказать, что при выработке контр-адмиралом Рожественским контракта с Гамбурго-Американской компанией, директора этой компании неоднократно заявляли, что проект контракта был ими показан канцлеру Бюлову.

Впоследствии после падения Порт-Артура, те же директора заявляли, что они вынуждены под давлением парламента поставить известные ограничения и дополнительные условия.

В контракте на поставку угля этой компанией, разработанным самим Командующим эскадрою, случай падения Порт-Артура не был предусмотрен[13], этим, по-видимому, и воспользовалась компания, предъявив новые условия».

«Прикрываясь широкой спиной Императора», или

механизм организации Морским Ведомством задержки эскадры на Мадагаскаре

«После соединения обеих частей эскадры в бухте Носси-бе на Мадагаскаре, Командующий эскадрою донес, что предполагает быть готовым следовать далее не позже 6-го января.

В это время (в середине декабря) отряд капитана 1-го ранга Добротворского находился уже в пути в Средиземном море, а посылка отряда контр-адмирала Небогатова была уже окончательно решена.

Эти сведения в конце декабря были сообщены адмиралу Рожественскому, при чем ему ставился вопрос, будет ли он в виду сдачи Порт-Артура, ожидать отряд Небогатова или уйдет ранее, а также, куда в таком случае направить отряд Добротворского.

Адмирал, ответив о предполагаемом уходе 6-го января, отказался определить пункт соединения.

Тогда, озабочиваясь положением слабого отряда Добротворского, а также желая выяснить, куда же направить заказанный самим адмиралом Гинсбургу пароход с материалами для эскадры, Командующему эскадрою был снова повторен соответствующей запрос, при чем ему дополнительно было сообщено ВЫСОЧАЙШЕЕ повеление не уходить до выяснения этого вопроса.

В это время произошел инцидент с отказом германских угольщиков следовать за эскадрой и, назначенный на 6-е января уход эскадры, сам по себе, вследствие этого, был отложен.

Пока в Петербурге и Берлине шли переговоры с Гамбурго-Американской компанией, отряд капитана 1-го ранга Добротворского подошел к Джибути и ему, так же, как и указанному выше пароходу с материалами, было приказано идти на Мадагаскар.

Об этом приказании было сообщено адмиралу Рожественскому.

Решение это было принято по Всеподданнейшем докладе в первой половине января, так как признавалось необходимым усилить эскадру крейсерами этого отряда.

Насколько помню, после доклада генерал-адъютанту Рожественскому была послана дополнительная телеграмма за ВЫСОЧАЙШЕЙ подписью.

В этой телеграмме ставилась цель эскадры − овладеть Японским морем; силы эскадры на Мадагаскаре признавались недостаточными, и содержалось указание ожидать присоединения отряда Добротворского; относительно же отряда Небогатова адмиралу Рожественскому представлялось решить самому, где произвести это присоединение.

В ответной Всеподданнейшей телеграмме Командующий эскадрой ставил решение вопроса в зависимость от качества ремонта, произведенного на судах отряда Небогатова, и тогда вторичной ВЫСОЧАЙШЕЙ телеграммой, уже в феврале, адмиралу было вновь предоставлено ожидать или не ожидать отряда Небогатова.

Адмирал решил уйти в конце февраля, о чем донес ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ».

Небольшой комментарий к последнему разделу показания адмирала Авелана:

«Генерал-адмирал и вице-адмирал Ф.К. Авелан, прикрываясь широкой спиной Императора, поставили 2-й Тихоокеанской эскадре труднодостижимую новую стратегическую цель − самостоятельное “завладение господством на море”. Из Петербурга настаивали на ожидании крейсеров Л.Ф. Добротворского и на сообщении маршрута эскадры…»[14].

В этом комментарии капитана 1-го ранга Владимира Юльевича Грибовского весьма ясно показан механизм получения так называемых ВЫСОЧАЙШИХ указаний, и названы двое из истинных виновников гибели Второй эскадры.

Так как именно задержка на Мадагаскаре дала возможность перевооружения японского флота новой артиллерией, полученной из Англии и, главное, новым типом снарядов, обеспечившим более, чем 100-кратное огневое превосходство японскому флоту в Цусимском бою.

Что до сих пор тщательно отрицается и скрывается, являясь стратегическим секретом.

Именно тогда была погублена 2-я эскадра.

Адмирал Того довершил технические частности.

Послушаем дальше адмирала Федора Карловича.

О Гулльском инциденте

«На поставленный мне вопрос относительно влияния Гулльского инцидента, могу сказать, что я не считал и не считаю, что этот инцидент, хотя бы косвенным образом способствовал затруднению движению 2-й эскадры».

Да уж, неделей раньше, неделей позже, какая разница?

О посылке отряда Небогатова. Особое Совещание 11 декабря

«После падения Порт-Артура и уничтожения 1-й эскадры, вопрос об изменении задачи, поставленной 2-ой эскадре не возбуждался, но еще ранее, 11 декабря, было собрано под председательством Генерал-Адмирала Совещание по вопросу о посылке отряда Небогатова.

На этом Совещании присутствовали Его Императорское Высочество Великий Князь Александр Михайлович, генерал-адъютант Алексеев, вице-адмиралы: Диков, Дубасов, Бирилев и Безобразов, контр-адмиралы: Вирениус и Небогатов.

На Совещании обсуждался вопрос о необходимости задержания эскадры для ее усиления отрядом Небогатова, при чем было указано, что, хотя при отправлении 2-й эскадры из России, Артурская эскадра и существовала, но Генерал-Адъютант Рожественский считал, что, ко времени его прихода в Тихий океан, эскадры этой не будет. [Откуда, интересно, у Авелана такие сведения?! Из предыдущего текста его показаний отнюдь не следует, что адмирал Рожественский так считал! Да и другие источники об этом не сообщают].

Было высказано, что отряд Небогатова следует послать на соединение с эскадрой, если это соединение представится возможным, если же соединение не может произойти, то отряд Небогатова должен действовать самостоятельно для достижения Владивостока, или же, смотря по обстоятельствам разоружиться в нейтральном порту, или же, наконец, возвратиться обратно в Россию.

Совещание признавало, что с падением Порт-Артура цель 2-й эскадры изменилась сама по себе и, что, во всяком случай, желательно, чтобы по приходе в районе военных действий эскадра была усилена».

Минуточку внимания!

11 декабря Порт-Артур еще не пал, и никто в Порт-Артуре не предполагал капитуляции. Кроме ее автора. Как защитники, так и осаждавшие сходятся во мнении, что реально крепость могла держаться до февраля. Так что Совещание проявило удивительную прозорливость! Или информированность?

«Генерал-Адъютант Рожественский сам в одной из своих телеграмм, в феврале, поставил ближайшей задачей − достижение Владивостока, и затем уже действие эскадры на сообщениях неприятеля.

Журнал вышесказанного совещания составлен не был, но в виду важности обсуждавшихся вопросов ход прений был записан контр-адмиралом Вирениусом, и эта запись затем докладывалась Его Высочеству».

Адмирал Рожественский сам всем руководил, а боеприпасов не просил, не требовал. На кой они ему?

«При изготовлении эскадры адмирал Рожественский сам руководил делом снабжения ее, расчетами боевых в других припасов, наймом транспортов и размещением на них этих припасов. Адмирал предполагал взять с эскадрою до 20% боевых припасов сверх комплекта, и предположений или просьбы о присылке ему запасов в пути не высказывал.

Часть таких запасов была помещена на транспорте "Иртыш", и когда этот транспорт потерпел аварию в Ревеле, то часть его груза по распоряжению адмирала была перегружена на зафрахтованный транспорт "Малайя", при чем боевые припасы не все были перегружены.

"Иртыш" перешел в Либаву, там разгрузился окончательно и так как в то время считалось, что он уже не будет иметь возможности догнать эскадру, то выгруженные с него боевые припасы были отправлены вместе с другими боевыми припасами по железной дороге во Владивосток».

Внимание: авария «Иртыша». Своевременная

Авария «Иртыша» требует, вообще говоря, отдельного расследования:

Командир «Иртыша» капитан 2-го ранга Константин Львович Ергомышев, призванный из запаса, отличался чрезмерной любовью к крепким алкогольным напиткам, а старшим офицером у него был небезызвестный лейтенант П.П. Шмидт. По свидетельству известного нам генерала Ф.П. Рерберга, встречавшего Шмидта по делам службы примерно в эти же дни, последний произвел на него жуткое впечатление длинными засаленными волосами, грязной и мятой формой и, главное, − глазами − то ли наркомана, то ли алкоголика[15].

Известно также, что Шмидт не хотел идти на войну, и с пути был отправлен в Россию за недостойное поведение. Добавим сюда его склонность к революционным экспериментам. Капитан 2-го ранга Ергомышев и лейтенант Шмидт характеризуются Грибовским и Познахиревым в их книге об адмирале Рожественском, как опытные моряки, а Ергомышев производится ими даже в капитаны 1-го ранга − видимо за большие заслуги[16].

И конечно же, по мнению указанных авторов, ни Ергомышев, ни Шмидт не виноваты в аварии «Иртыша», послужившей первопричиной того, что 2-я эскадра не получила снарядов для боевых стрельб на Мадагаскаре. Ну-ну… На этом, кстати, как мы знаем, странности с «Иртышем» не закончились[17].

Продолжает адмирал Авелан:

«Затем, по окончании исправления "Иртыша", сначала его предполагалось послать не ко 2-й эскадре, а в виду возможных недоразумений у отряда Небогатова с угольными пароходами, отправить его впереди отряда Небогатова, чтобы впоследствии он присоединился к нему. Когда выяснилось, что эскадра задержалась более долгий срок у Мадагаскара, а "Иртыш" был уже в Красном море, то было решено послать его на Мадагаскар.

Насколько помню, ни при уходе 2-й эскадры ни впоследствии, Командующий эскадрой не требовал присылки боевых припасов».

О телеграмме от 1 апреля

«Телеграмма генерал-адъютанта Рожественского 1-го апреля была адресована ЕГО ИМПЕРАТОРСКОМУ ВЕЛИЧЕСТВУ ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ, расшифровалась в Главном Морском Штабе, отдельно не обсуждалась, но сведения о запасах, имевшихся на месте в Владивостоке и находившихся в пути туда, были благоприятны и эти сведения были известны контр-адмиралу Вирениусу, отправленному для представления телеграммы ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ. (Предварительно телеграмма была доложена Генералу-Адмиралу).

В виду существенного значения этой телеграммы было отступлено от обычного порядка доставления таковых телеграмм и для скорейшего вручения ее был командирован в Царское Село контр-адмирал Вирениус. Не помню, было ли поручено адмиралу, доложить мнение по содержанию телеграммы, но, во всяком случае, мнение это письменно не было формулировано.

После 1-го апреля вопрос о возвращении эскадры из Камранга не возбуждался».

Да и зачем?

Надо полагать посмеялись 1-го апреля, как водится, пошутили, и решили: «Пущай себе дальше плывет!».

О готовности Владивостока как базы для эскадры

«Хотя Владивосток к маю 1905 года и не был вполне оборудован − не было дока для больших судов, и этим судам приходилось бы производить свои исправления с помощью кессонов, но считалось, что он может служить базой для 2-й эскадры: мастерские считались достаточными, снабжение, как боевыми, так и иными запасами и углем, считалось также достаточным, тем не менее, согласно возбужденного Командующим эскадрою, при его уходе из Камранга. вопроса о снабжены Владивостока еще 500 000 тонн австралийского угля, Министерством были начаты распоряжения о заготовлении и доставке этого угля, но затем, после Цусимского боя, все распоряжения были отменены.

Кроме того, были значительные запасы всех материалов и угля в Шанхае и на разных коммерческих судах, и эти запасы могли быть доставлены во Владивосток в случай завладения нами Японским морем.

Генерал-Адъютант Авелан».

Для полноты картины к показаниям адмирала Авелана добавим выдержку из показаний контр-адмирала Андрея Андреевича Вирениуса, в описываемый период И.Д. Начальника ГМШ[18].

Показание и. д. Председателя Морского Технического Комитета

Контр-Адмирала Вирениуса

“1) Я состою и. д. Председателя Морского Технического Комитета.

Контр-адмирал Вирениус Андрей Андреевич (1850-1919)

2) Помощником начальника Главного Морского Штаба был назначен 31-го марта1903 года; 16 июля того же года был командирован в Средиземное море для отвода отряда в Порт-Артур.

Вернулся из командировки и вступил в исполнение обязанностей помощника начальника Главного Морского Штаба 11-го апреля 1904 года. Исполняющим обязанности начальника Главного Морского Штаба − был назначен 21 апреля1904 года и состоял в этой обязанности до 2 декабря 1904 года, когда и. д. начальника Штаба был назначен вице-адмирал Безобразов[19].

За болезнью последнего я был 5 августа 1905 года вновь назначен и.д. начальника Главного Морского Штаба вплоть до 21 августа 1906 года, когда получил назначение на настоящую должность…

6) Требовал ли Командующий эскадрой дополнительного снабжения боевыми запасами в пути, точно сказать не могу. Насколько помню − не требовал, хотя выражал потом неудовольствие [ну надо же!], что ему на "Иртыше" боевых запасов не прислали

Контр-Адмирал Вирениус».

Безпамятство и память адмирала Авелана

Читатель, возможно заметил, что показания почтенного адмирала Авелана своими «не могу вспомнить» и «не помню точно» напоминают по стилю показания известного администратора театра Варьете Варенухи, явившегося после недолгой вампирной карьеры в родную милицию и ставшего врать представителям следствия без помощи телефонного аппарата.

Но можно опять же сказать со всей определенностью, что о том, велся или не велся протокол на Совещании, созванном по инициативе прежде всего Морского Ведомства, адмирал, управляющий этим Ведомством, знал лучше, чем кто-либо.

Чтобы осознать непреложность этого утверждения, нам придется немного отвлечься от нашего конкретного, хотя и Таинственного Совещания, и уяснить для себя, что это за зверь под именованием «Особое Совещание».

О политике, стратегии и Особых Совещаниях

Печальные, особенно для флота, результаты русско-японской войны 1904-1905 годов, помимо прочих причин, были предопределены, в частности, неустойчивостью и непоследовательностью политических директив и стратегических предположений по обороне государства.

В свою очередь, эта непоследовательность объясняется в значительной мере именно отсутствием учреждения, разрабатывавшего директивы, для флота как раз Морского Генерального Штаба, и отсутствием преемственности в решениях и совместной работе заинтересованных Ведомств.

Особые Совещания − это что?

Назревшие вопросы политики и стратегии рассматривались в спешном порядке в так называемых Междуведомственных или Особых Совещаниях, назначавшихся по Высочайшему повелению по каждому отдельному вопросу и состоявших большей частью из Министров Военного, Морского, Иностранных Дел, Финансов и иногда других.

Такие Совещания происходили по поводу Японо-Китайской войны в 1894-95 годах, перед занятием Порт-Артура в 1897-98 годах, во время боксерского восстания и оккупации Манчжурии в 1900 году, перед учреждением Наместничества на Дальнем Востоке, во время последних переговоров с Японией до войны.

Наконец, во время войны с Японией: в августе 1904 года по вопросу об отправке 2-й Тихоокеанской эскадры на Дальний Восток, в феврале 1905 года по вопросу о нашем военном кораблестроении и в мае 1905 о возможности заключения мира с Японией.

Для возможно правильной оценки их деятельности этих Особых Совещаний приведем мнение о них адмирала графа А.Ф. Гейдена, начальника Морской походной канцелярии Его Величества.

Мнение это высказано им в книге «Итоги Русско-Японской войны», изданной в 1914 году по распоряжению Морского Генерального Штаба, под грифом «Не подлежит оглашению»[20]:

«На этих Совещаниях вопросы возбуждались по почину представителей более заинтересованного ведомства, входившего, часто без предварительного обсуждения вопроса с другими ведомствами, с соответствующим Всеподданнейшим докладом, при чем Совещания эти имели задачею облегчить Его Величеству решение сложного Государственного вопроса, определявшего целую совокупность дальнейших мероприятий и вызываемых ими денежных ассигнований».

То есть определялось, в частности, куда казенные денежки потекут.

«Делопроизводство по этим Совещаниям сосредоточивалось в ведомстве, по почину которого возникал вопрос, а журналы Совещаний не всегда даже подписывались участниками и сохранялись затем в архивах ведомства.

След состоявшегося решения мало по малу заметался в архиве ведомства, и со сменою руководителей политики и стратегии вновь возникавшие важные вопросы решались иногда без справки с прошлым, на основании исключительно обстановки данной минуты, вследствие чего происходили противоречия в направлении деятельности ведомств и междуведомственные трения благодаря отсутствию совокупной преемственной работы».

Немножко внимания!

Обратим внимание на первую фразу этого абзаца: «Делопроизводство по этим Совещаниям сосредоточивалось в ведомстве, по почину которого возникал вопрос, а журналы Совещаний не всегда даже подписывались участниками и сохранялись затем в архивах ведомства».

Следовательно, если кто и обладал письменно зафиксированной «историей» конкретного Совещания, то это был, во всяком случае, руководитель ведомства, по почину которого созывалось данное Совещание.

Таким образом, к примеру, если Совещание было созвано по инициативе Морского Ведомства, и Морской Министр утверждал впоследствии, скажем в показаниях Следственной Комиссии по выяснению обстоятельств Цусимского боя, что: «Совещание это было весьма секретно… Делопроизводителя на этом совещании не было и журнала, или протокола его составлено не было», то он знал, о чем говорил.

По-нынешнему отвечал за базар.

И ежели потом вдруг всплывают «подлинные протоколы» указанного мероприятия, опираясь на которые начинает делать выводы почтенная Историческая Комиссия по описанию действий флота в русско-японскую войну, а вслед за ней и другие историки, то выглядит это, по меньшей мере, подозрительно. Создается впечатление, что речь идет, говоря языком юридическим, о подлоге документов или об их фальсификации.

Причем, что характерно, в этих «новых протоколах» речь все больше идет о попытке возложить всю ответственность за посылку эскадры на ее Командующего Адмирала Рожественского, что, мягко говоря, является натяжкой или преувеличением.

Одна из первых тайн, окружающих «Цусиму». Но послушаем дальше графа Гейдена.

Ответственность личная и коллегиальная

«В Совещаниях личная ответственность Министров переходила на коллегию, вследствие чего иные члены Совещания, соображаясь иногда с обстановкою личных отношений, шли на компромиссы против первоначально высказанных ими взглядов. Таким образом, ответственность за принятое решение ложилось всею тяжестью на Государя».

Говоря попросту, по-нашему, Государя Императора элементарно подставляли! В этом у нас еще будет случай убедиться.

«Участие в иных случаях в решении важных государственных вопросов, дававших направление политике и стратегии, вневедомственных и безответственных перед законом лиц усугубляло недостаточное освещение вопросов и шаткость принятых решений.

Вместо облегчения царственной работы Государя по вопросам стратегии и политики Особые Совещания усложняли и затрудняли решение их».

Такая вот информация к размышлению.

Вообще из показаний Авелана, как и из воспоминаний Штенгера следует, что отнюдь не только вопрос о 2-й эскадре был причиной созыва Совещания, которое носило общий ознакомительный характер, что все равно требовало присутствия компетентных лиц. Естественно, что был затронут вопрос об эскадре, но в самых общих чертах.

Отсутствие документов говорит об обыденности обсуждаемых вопросов, а не о сверхсекретности. Сверхсекретным было лишь то, что к обсуждению этого вопроса, похоже, никто не готовился.

Поэтому вызывают неформальное удивление строки и даже целые страницы Книги шестой нашей официальной истории русско-японской войны на море, где этот в принципе несуществующий протокол воспроизводится во всей своей силе и славе.

К сожалению, фрагментарно.

Поскольку на целостность воспроизведения не хватило ни фантазии, ни интеллекта. Но именно в этом фрагментарном изложении остаются места, которые позволяют и даже требуют задать «уточняющие» вопросы. Приведем данные об этом Совещании из Книги шестой «Поход 2-й Тихоокеанской эскадры на Дальний Восток»[21].

Совещание 10 Августа 1904 г. в Петергофе

Официальная версия

Состав

«В Совещании приняли участие: Е. И. В. Великий Князь Генерал-Адмирал Алексей Александрович, Е. И. В. Великий Князь Александр Михайлович, Управляющий Морским Министерством Генерал-Адъютант Авелан, Командующий 2-ою Тихоокеанскою эскадрою свиты Его Величества Контр-Адмирал Рожественский, Военный Министр Генерал-Адъютант Сахаров и Министр Иностранных Дел граф Ламздорф[22]».

О чем шла речь

«В этом Совещании Контр-Адмирал Рожественский изложил маршрут эскадры.

По его расчетам путь эскадры до Чусанскаго архипелага китайских водах (около 18 000 миль), при скорости хода в 200 миль в сутки, требовал 90 дней, и стоянка в бухтах для погрузки угля − 60 дней, а всего, примерно, 150 дней или 5 месяцев.

Следовательно, если эскадра вышла бы 1 Сентября, то у Шанхая она могла бы быть не ранее конца Января или в Феврале. При том в пути предстояло погрузить до 240 000 тонн угля.

Командующий эскадрою указал и на те затруднения в деле охраны ее в пути и те опасности, которых на основании агентурных известий следовало ожидать от японцев в Бельте, Северном море и, наконец, в Южно-Китайских водах».

Три вопроса

«Совещание коснулось трех вопросов:

1) о базе 2-й Тихоокеанской эскадре на случай падения Порт-Артура до прихода ее на Дальний Восток,

2) о совместных действиях 2-й эскадры с Манджурскою армиею и

3) о своевременности отправления эскадры тотчас же в Тихий океан».

По первому вопросу

«Относительно базы Контр-Адмирал Рожественский настаивал на разрешении избрать таковою китайский порт Чифу или другой порт в Печилийском заливе, для действий как на сообщения Японии с ее армиею, так и против Артура, если он, будет к тому времени в руках японцев.

Это предположение было отклонено по настоянию Министра Иностранных Дел, категорически высказавшегося против нарушения нейтралитета Китая, в предвидении больших затруднений для наших военных операций вследствие неизбежных в этом случае осложнений с Англией и Соединенными Штатами.

Мысль Командующего эскадрою временно базироваться на Пескадорские острова в Формозском проливе также не встретила одобрения Совещания, в виду тех потерь, с которыми могло быть сопряжено взятие этой сильно укрепленной позиции японцев и ослабления вследствие этого 2-й эскадры при выполнении ее главной задачи.

Таким образом, для промежуточной базы до Владивостока, если таковая понадобилась бы, могли служить только японские или корейские территориальные воды».

По второму вопросу

«О совместных действиях 2-й эскадры с Манджурской армиею было выяснено, что без флота положение армии оказалось бы безвыходным [то-то так Куропаткин беспокоился о его сохранности – БГ], но что при отправлении 2-й эскадры необходимо принять в соображение общий план сухопутной кампании.

По объяснению Военного Министра, наступление нашей армии в ближайшее время немыслимо, так как необходимо сосредоточить значительные силы, сформировать 2-ю армию, а для этого нужно много времени в виду громадных протяжений от театра войны. Артур, вероятно, не в состоянии будет удержаться до того времени. Наступательные же действия могут начаться только в будущем 1905 году весною.

Первою задачею армии будет вытеснить японцев с материка. При этом необходимо отрезать их от портов Японии, для чего содействие флота будет необходимо. В ближайшее же время, по мнению Военного Министра, содействие флота Манджурской армии не представлялось необходимым»[23].

По третьему вопросу

«В связи с этим вопросом подвергнута была обсуждению своевременность посылки 2-й эскадры немедленно.

На безотлагательной посылке настаивал Командующий эскадрою, заявивший, что немыслимо отпустить теперь все зафрахтованные транспорты и вновь организовывать позднее весь сложный механизм снабжения эскадры в пути. Лучше выйти немедленно и выжидать на Мадагаскаре прибытия подкреплений.

Мнение это было поддержано Управляющим Морским Министерством, указавших на успешность переговоров о покупке Чилийских и Аргентинских судов[24] и на убыточность для казны роспуска всех зафрахтованных угольщиков».

Что сказали остальные

«С другой стороны, такое мнение Командующего эскадрою и Управляющего Морским Министерством оспаривалось другими морскими членами Совещания[25] на основании тех соображений, что, со времени решения снарядить 2-ю эскадру для отправления на Дальний Восток для совместных действий с 1-ю эскадрою с целью превосходными силами разбить японский флот, военная обстановка существенно изменилась.

После боя 28 июля на 1-ю эскадру уже нельзя более рассчитывать, вследствие чего Порт-Артур должен неминуемо пасть до прибытия 2-й эскадры, и 1-я эскадра погибнет[26]; базы в Желтом море уже не будет, и 2-й эскадре придется прорываться во Владивосток, тогда как крейсерский отряд ее слишком слаб, чтобы отвлечь неприятеля, и при том Владивосток может оказаться (в Феврале) еще скованным льдом.

Между тем, японцы после взятия Порт-Артура, вероятно будут иметь в своем распоряжении полгода, чтобы готовиться к бою, будут иметь вполне исправные орудия и механизмы, лучший состав, наученный боевым опытом, полные запасы и близкие базы.

Наша же 2-я эскадра, еще не сплоченная и еще не представляющая собою боевой тактической единицы, не в состоянии будет обучиться в пути, в убийственном тропическом климате, как по-видимому, рассчитывал Командующий эскадрою.

При таких условиях немедленная посылка 2-й эскадры в дальневосточные воды привела бы ее лишь к уничтожению, вследствие чего целесообразнее было бы оставить эскадру на зиму в Балтийском море, заняться ее боевою подготовкою, усилить ее достраивающимися судами и покупными Аргентинскими и Чилийскими и послать весной, как грозную силу, которая решит участь войны.

Однако, по настоянию Командующего эскадрою, на которого была возложена эта необычно трудная задача − довести 2-ю эскадру в наши дальневосточные воды, уход ее осенью 1904 года был решен, в том расчете, что на Мадагаскаре эскадра будет усилена семью покупаемыми крейсерами[27].

При этом, для сообразования времени ее вероятного прибытия в дальневосточные воды с общим планом сухопутной кампании и с состоянием льда у Владивостока и для некоторой эскадренной подготовки, выход эскадры контр-адмирала Рожественского в дальний поход был отложен на полтора месяца, дабы она могла появиться у Владивостока в Марте 1905 года».

Напрашивающийся комментарий

В Книге 6 приведенный текст напечатан без кавычек и без ссылок на какой-либо документ. Для исправления этого недосмотра, в Книге 7 отрывки из указанного текста для солидности закавычены и приводятся с такой ссылкой:

«Из Отчета о Совещании 11 августа 1904 года в Петергофе».

Проведенного аккурат значит во время крестин Наследника Цесаревича. Удивительно еще, что германских и английских родственничков на Совещание не пригласили, и фуршет по случаю торжественного дня для участников не сообразили! Хотя, как раз фуршет, возможно, успели сообразить. Судя по разнообразию невнятных и нестыкующихся отзывов об этом Совещании.

Сама же ссылка – «Из Отчета…» ‒ для труда Исторической Комиссии, в котором любая иная цитата подкрепляется ссылкой, не менее как, на “дело из Архива Войны № …, л. .., стр. …” и т.п., представляет собой творчество на уровне незабвенного Ваньки Жукова с его «На деревню дедушке…». И говорит, подчеркнем еще раз, что никакого Протокола Совещания, а значит и составленного на основании его отчета, не было и в помине. А все приведенное блудословие служит единственной цели:

Доказать, что именно адмирал Рожественский рвался на Восток, вопреки предупреждению умных людей, что у японцев: будет полгода на ремонт и перевооружение!

Что дает, по-видимому, автору Книги 7 капитану 1-го ранга графу А.П. Капнисту моральное право восклицать, описывая состояние Адмирала перед Цусимским боем:

А собственно, чего нового он узнал, по сравнение с тем, о чем предупреждали его (Адмирала) на пресловутом Совещании 10, 11, или 25 августа 1904 года?

Предупреждали, по-хорошему, что не суйся! Ну, так и получи!

Создается впечатление, что сам граф Капнист чье-то поручение выполнял.

А, выполнив, − стал не нужен.

На эти мысли наводит факт, что забит был граф Алексей Павлович Капнист в 1918 году в Кавминводах лопатами и дорублен шашками на краю братской могилы, совместно с генералом Рузским Николаем Владимировичем, который тоже мог много бы чего интересного рассказать потомкам о своем, крайне вредном для России, участии в отречении Государя от престола в Феврале 1917[28]. В случайные совпадения сейчас как-то плохо верится.

Граф Алексей Павлович Капнист (1871-1918) в 1914

Тем более, есть данные, что и сам граф Капнист, как и генерал Рузский был участником заговора против Царя. Только не сухопутного, а параллельного ему морского, сложившегося в недрах Морского Министерства[29].

Так что и здесь парадоксальным образом работает Критерий Цусимы: отношение к адмиралу Рожественскому у графа вполне совпадает с его отношением к Государю Николаю Александровичу. Хотя сам Капнист и не участвовал в Цусимском бою. Но душою видно был с адмиралом Небогатовым, с его единодельцами и единомышленниками.

Только вот сдавал граф в феврале 1917 не остаток эскадры сильнейшему противнику, а стоящую на пороге − величайшей в ее истории − победы страну, на уже почти вековую потеху и измывательство злейшим ее исконным врагам. Своим врагам в том числе. В чем вскоре чувствительно и убедился. Но было поздно, однако.

Возвращаясь же к нашему глубоко законспирированному Совещанию и его Протоколу, скажем восхищенно, что глубина и мудрость высказанных присутствующими мыслей, кроме, конечно, упрямого и недалекого адмирала Рожественского, впечатляют!

Люди с таким проникновением за завесу грядущего, и войну, глядишь бы, предотвратили, или хотя бы не проиграли.

Соединение с 1-й эскадрой в Порт-Артуре!

Все предыдущее было уже написано, когда меня вдруг резанула последняя фраза так называемого «Отчета о Совещании…»:

«…выход эскадры контр-адмирала Рожественского в дальний поход был отложен на полтора месяца, дабы она могла появиться у Владивостока в Марте 1905 года».

Ни ваш покорный слуга, ни никто из ему известных авторов, затрагивающих указанное Совещание, внимание на эту поистине эпохальную фразу не обратили.

А ведь она в корне меняет все.

Устно или письменно сформулированная, но задача 2-й эскадры, поставленная пресловутым Совещанием была следующая:

Соединение с 1-й эскадрой в Порт-Артуре!

И только потом какие-либо иные эскадренные действия под руководством Командующего флотом известного адмирала Скрыдлова, совместно с недобитыми им Владивостокскими крейсерами.

А Порт-Артур, господа, зимой не замерзает!

Затем и занимали.

И появляться там можно было, хоть в декабре. А лучше раньше.

И поставить цель: «появиться у Владивостока в Марте 1905 года», Совещание, да еще в присутствии Государя Императора, который имел несчастье верить обещаниям Стесселя и Куропаткина удержать и освободить Порт-Артур, просто не могло.

Очередная проговорка.

Мировое правительство умное. Это мы знаем: ни Российской Империи, ни даже Советского Союза на свете нет.

А вот с шестерками − проблема. Грамотно подделать «Отчет о Совещании…» не умеют.

А что говорит Витте?

Подобные мысли приходят в голову видно не только автору, поскольку ряд историков в своей критике, − конечно, адмирала Рожественского − предпочитают ссылаться не на этот блестящий образец отечественной историографики, а на известное место в мемуарах, грядущего в 1905 году как Цусима, графа − Витте-Портсмутско-Полусахалинского.

В мемуарах этих Витте, якобы со слов уже графа Ламздорфа и Великого Князя Александра Михайловича, говорит об адмирале Рожественском следующее:

«…наконец, граф Ламздорф и Великий Князь Александр Михайлович рассказывали мне то, что происходило на заседании, когда окончательно решали отправить эскадру Рожественского.

Из этого рассказа было ясно, что присутствующие все сомневались в успехе этого предприятия, а некоторые члены совещания были убеждены в неуспехе его и, если Государь решил отправить эскадру, то с одной стороны вследствие легкости суждения, связанного с оптимизмом, а с другой стороны потому, что присутствовавшие не имели мужества говорить твердо то, что они думали.

Когда же дело дошло до того, что Рожественский должен был высказать свое мнение, то Рожественский, как мне говорил Великий Князь Александр Михайлович, сказал следующее:

„…он находит, что экспедиция эта очень трудная, но если Государь Император прикажет ее ему совершить, то он встанет во главе эскадры и поведет ее на бой с Японией".

... После хотели (? Ред. М. сб.) вслед за эскадрой адмирала Рожественского послать наш огромный Черноморский флот, совершенно оголив Черное море.

На этом настаивали Великий Князь Александр Михайлович и граф Гейден и склоняли Государя.

Граф Ламздорф приходил ко мне советоваться. Я ему высказал, что посылка этой эскадры ничему не поможет[30] на Дальнем Востоке, совершенно обессилив нас на Черном море, а главное представляет акт, противный международным трактатам.

Нарушение трактатов несомненно вызовет большие осложнения в Европе, и как только наш Черноморский флот покинет Черное море, в него войдет английский флот...»[31].

На эти высказывания Витте автор статьи в «Морском сборнике» откликается замечанием:

«Мы видим, что и Рожественский не угодил на Витте. Трудно понять, чем грешит, особенно с точки зрения Витте, мнение Рожественского на совещании?».

И хотя, скажем, в Шотландии времен Квентина Дорварда мемуары или показания Витте не стали бы брать всерьез даже в следствии по делу о покраже в курятнике, следует признать, что приводимое Витте значительно ближе словам Штенгера и Авелана, чем пресловутый протокол.

Приведем еще фразу из дневника А.С. Суворина за 27 августа 1904 года, то есть на второй день после Совещания 25 августа:

“Эскадру отсрочили отправлять. Рожественский настаивал на отправке, но над ним смеялись: не хотел показаться трусом. Но не было ли трусости у других?

Следует в очередной раз отметить хорошую осведомленность Алексея Сергеевича, и подчеркнуть, что главным результатом состоявшегося Совещании он считал задержку в отправлении 2-й эскадры на театр боевых действий. Что ж.

Ведь должно же быть у японцев полгода на ремонт и перевооружение.

Так что, старались по мере сил.

Подытоживая сказанное, приведем слова Н.Н Беклемишева из его чтений о флоте в русско-японской войне: «Много разговоров было о том, что будто бы Командующий эскадрою не был расположен идти на Дальний Восток, что он, своими требованиями по снабжению судов, замедлял их готовность и т.п.

Эти упреки полезно сопоставить с другими россказнями, по которым выходит, что З.П. Рожественский сам напросился идти, вопреки другим кандидатам.

Это сопоставление слухов, опровергающих друг друга, показывает, как много было зловредных интриг в Петербурге»[32].

Японцам дали полгода на ремонт и перевооружение

Таинственное Особое Совещание, столь подробно описанное выше имело один очевидный результат: 2-ю эскадру решено было послать на Восток. На выручку Порт-Артуру.

Но ‒ с задержкой в месяц-полтора.

Цель похода все же была сформулирована, на всякий правда случай устно:

соединение с 1-й эскадрой в Порт-Артуре и отрядом Владивостокских крейсеров для совместного, затем, овладения Японским морем, под общим начальством Командующего Тихоокеанским флотом.

Напомним, что адмирал Рожественский во время похода 2-й эскадры отнюдь не был Командующим флотом, как его именуют порой в книгах, особенно зарубежных.

Он и командующим эскадрой был весьма условным. Больше по хозяйственной части, ‒ погрузка там угля и прочее. Тем более боезапаса для учебных стрельб не было, за этим, мы знаем, следили.

И уж тем более, Адмирал не обладал правом принимать стратегические решения.

Для этого было начальство во Владивостоке, не говоря уж про Петербург. И без санкции этого начальства адмирал Рожественский, как нам известно из его показаний Следственной Комиссии, не мог принимать никакие важные для успеха дела решения. За этим начальство бдительно следило, пресекая адмиральскую инициативу на корню с использованием даже Высочайших указаний.

А прямой задачей Зиновия Петровича было − перегнать набор кораблей, для солидности именованный эскадрой, из Кронштадта на Дальний Восток, а там − как руководство решит.

Хорошо, хоть письменных инструкций Адмирал не получил. Это как-то развязывало руки. По крайней мере, на начальном этапе.

Но с Мадагаскара он был уже полностью «под колпаком»: японцам дали полгода на ремонт и перевооружение.

Дальнейшая судьба эскадры – известна.

Однако истинные причины случившегося следовало исказить и закамуфлировать.

Из отечественных структур этим занялась в первую очередь Следственная Комиссия по выяснению обстоятельств Цусимского боя.

Понятно, что в своей «благородной» деятельности она не осталась одинока ни дома, ни заграницей.

Ни тогда, ни сейчас.


[1] ДНЕВНИКИ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II. – М., 1991. С. 221-232. Из записей для удобства читателей убраны, где уместно, чисто семейные подробности.

[2] Генрих – принц Генрих Прусский (1862-1929) – адмирал, с 1909 года – гросс-адмирал Германского флота, брат кайзера Вильгельма II. Женат на своей двоюродной сестре – гессенской принцессе Ирене, сестре Александры Федоровны. Всегда был дружен с ней и с Императором Николаем. Был сторонником русско-германской дружбы и союза. Вообще – хороший человек. По «иронии судьбы» Генриху пришлось стать командующим военно-морскими силами на Балтике в период Первой мировой; Луи Баттенбергский – знакомый нам по части 12 «Цусима – правда верных» принц Людвиг Александр фон Баттенберг, он же Луис Александр Маунтбеттен, 1-й маркиз Милфорд-Хейвен, переводчик «Расплаты» Вл. Семенова.

,[3] Фрагмент картины Н. Прокофьева.

[4] На «Штандарте». По кораблям эскадры на паровом катере младенца неполных двух месяцев никто, естественно, не таскал. Кроме того, как мы уже видели из дневников, любой показ кому-либо маленького Цесаревича был событием, всегда оговариваемым в дневнике.

[5] Домский собор.

[6] Далее в рукописи изображен крест.

[7] Уткин А.И. Русско-японская война. В начале всех бед. – М., 2005.

[8] С эскадрой адмирала Рожественского. – СПб., 1994. С. 26-47. В.А. Штенгер последний в истории России полный флотский генерал.

[9] Или признаться? ― Б.Г.

[10] РУССКО-ЯПОНСКАЯ ВОЙНА 1904-1905 гг. Действия флота. Документы. Отдел IV. 2-я Тихоокеанская эскадра. Книга Третья. Бой 14-15 мая 1905 года. Выпуски 1-3. Донесения и описания участников боя. Выпуски 4-5. Показания в Следственной Комиссии. Издание исторической комиссии при Морском Генеральном Штабе. - СПб. 1907-1914 гг. Вып. 5. С. 301-308.

[11] По дневникам Его Величества − за день до посещения.

[12] Таким образом, еще в начале октября 1904 года Управляющий Морским Министерством считал возможным удержать Порт-Артур до прихода 2-й эскадры.

[13] Если это так, то значит адмирал Рожественский первоначально рассчитывал выйти так, чтобы успеть в Артур до его падения. Однако решением Совещания эскадра была задержана в России до октября.

[14] Грибовский В.Ю. Балтийский флот в русско-японской войне (1904-1905 гг.). В кн.: Очерки по истории Балтийского флота. Кн. 3. – Калининград, 2000. С .58.

[15] Рерберг Ф.П. Исторические тайны Великих Побед и Необъяснимых Поражений. – Мадрид, 1967. С. 95-97.

[16] Грибовский В.Ю., Познахирев В.П. Вице-адмирал З.П. Рожественский. С. 178.

[17] Часть 9.1, раздел 4: “Вообще с транспортом «Иртыш» распорядились очень странно”.

[18] РУССКО-ЯПОНСКАЯ ВОЙНА 1904-1905 гг. Действия флота. Документы. Отдел IV. Книга Третья. Вып. 5. С. 308-309.

[19] Видимо за заслуги в командовании Порт-Артурской эскадрой, до которой он вкупе с комфлота Скрыдловым так и не добрался! Значит со 2-го декабря 1904 года образовалась теплая компания: Министр − Авелан, зам. − и.д. начальника ГМШ − Безобразов! Так что Мадагаскарские безобразия творили вместе. Хотя Петр Алексеевич Безобразов (1845-1906), тяжело больной человек, скорее всего просто скреплял подписью чужие решения.

[20] Гейден А.Ф. Итоги русско-японской войны 1904-1905 гг. – Пг: Тип. Морск. Мин-ва, 1914. Очень неплохая книга.

[21] РУССКО-ЯПОНСКАЯ ВОЙНА 1904-1905 гг. Книга шестая. Поход 2-й Тихоокеанской эскадры на Дальний Восток. Работа исторической комиссии по описанию действий флота в войну 1904-1905 гг. при Морском Генеральном Штабе. – Петроград, 1917. C. 11-13.

[22] По показаниям адмирала Авелана присутствовал еще статс-секретарь граф Сольский.

[23] Таким образом, для вытеснения японцев с материка, флот Военному Министру представляется ненужным. Спрашивается, почему несколькими строками выше, положение армии без того же флота, оказывается безвыходным? Какой-то бредовый разговор.

[24] Заметим, что сам Авелан об этом ни слова!

[25] Любопытно: кем конкретно?

[26] Обратите внимание на конструкцию фразы: Порт-Артур падет вследствие …1-й эскадры, а 1-я эскадра погибнет вследствие …Порт-Артура. Прям, как в известном примере: “казнить нельзя помиловать”.

[27] Неужели Авелан мог забыть о такой “мелочи”?

[28] Сохранился список 75 заложников, среди которых были и женщины, зверски убитых 31 октября 1918 года у горы Машук пятигорскими чекистами. Под личным руководством и при непосредственном участии палача и садиста Георгия Атарбекова − «крупного советского контрразведчика, а также советского и партийного деятеля» − как нежно и уважительно именует его недавно вышедший энциклопедический словарь российских спецслужб. Да еще улица его имени до сих пор есть. Вроде бы в том же Пятигрске.

В списке заложников под № 1 идет Рузский Николай Владимирович − генерал от инфантерии, а под № 5 − граф Капнист Алексей Павлович, контр-адмирал. − Особая Комиссия по расследованию злодеяний большевиков, состоящая при Главнокомандующем Вооруженными силами на юге России. /Акт расследования по делу об аресте и убийстве заложников в Пятигорске в октябре 1918 года. Подлинный акт за подписью председателя и членов Особой Комиссии. Ростов н/Д. 1919.

Особая Комиссия произвела эксгумацию 70 трупов на кладбище г. Пятигорска и установила, что убийства производились с особой жестокостью. Вначале заложников зверски избили, а затем обезглавили. У некоторых предварительно отсекались руки и ноги. /Тимирев С.Н. Воспоминания морского офицера. – СПб., 1998. С. 185; Красный террор в годы гражданской войны. – Лондон, 1992. С. 25-26; Литературная Россия. 25.10.1991. № 43 (1499). С. 19; Красный террор в годы гражданской войны. По материалам Особой следственной комиссии по расследованию злодеяний большевиков. – М., 2004. С. 44-46, 65-67.

[29] Мельгунов С.П. На пути к дворцовому перевороту. Заговоры перед революцией 1917 г.. – М., 2007. С. 191-192. Там же говорится, что к числу активных участников морского заговора принадлежал и редактор «Морского сборника» К.Г. Житков. И еще были господа офицеры… См. также Ирина Волкова. Русская армия в русской истории. – М., 2005. С. 241.

[30] Оригинальная точка зрения. Кому-то, видно, Черноморский флот, с его прекрасной артподготовкой, действительно не только бы не помог, а и сильно помешал, затруднив японцам заранее намеченную победу.

[31] Морские деятели старого режима и их деятельность в освещении графа С.Ю. Витте. //Морской сборник. № 5-7. 1922. С. 298.

[32] Беклемишев Н.Н. О Русско-Японской войне на море. С. 49.

Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите "Ctrl+Enter".
Подписывайте на телеграмм-канал Русская народная линия
РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям.
Комментарии
Оставлять комментарии незарегистрированным пользователям запрещено,
или зарегистрируйтесь, чтобы продолжить

2. Ответ на 1, Русский Иван:

Здесь уместо сказать,что все источники типа ГАРФа не имеют никакого отношения к источникам.

))

Здесь уместно сказать, что "русский" Иван не имеет ни какого отношения к русским

Это же типичная свидомитская болтовня вроде рассказов о переписке фараонов с государством укров. Хотя, не исключён вариант прямого управления МИ-6 или ЦРУ идеологически "правильными" вбросами.

1. Анатолий Уткин,

Здесь уместо сказать,что все источники типа ГАРФа не имеют никакого отношения к источникам.Даже переводы писем Царя с Императрицей с немецкого, нам,предлагают в интерпретации Набокова младшего.Слово Муж оглашается,как "муженёк".Скабрезности дневниковых подделок давно выведены на свет Божий.Александр Михайлович был известный масон.Остальные такие же.Истинная документация исчезла и никогда не появится.У Цесаревича была Георгиевская медаль,есть фото с медалью.Он её заслужил,когда с Отцом постоянно пребывал на Фронте,будучи больным,и мог в любой момент схлопотать пулю на передовой.Снимать вину с Рожественского нельзя.Это был опытный Адмирал,а не прапорщик снабженец.Был назначен Кутузов,и Император издали следил за ходом событий.Рожественский на месте мог решить какие угодно действия.Если на 20% был перегружен снарядами?Зачем ждать подвоз ещё!Перегруз снарядами,углём.Какой мог иметь Флот при этом боевой ход?
Русский Иван / 30.06.2020, 12:37
Сообщение для редакции

Фрагмент статьи, содержащий ошибку:

Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta

Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам:
http://nac.gov.ru/terroristicheskie-i-ekstremistskie-organizacii-i-materialy.html

Иностранные агенты: «Голос Америки»; «Idel.Реалии»; «Кавказ.Реалии»; «Крым.Реалии»; «Телеканал Настоящее Время»; Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi); Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC); «Сибирь.Реалии»; «Фактограф»; «Север.Реалии»; Общество с ограниченной ответственностью «Радио Свободная Европа/Радио Свобода»; Чешское информационное агентство «MEDIUM-ORIENT»; Пономарев Лев Александрович; Савицкая Людмила Алексеевна; Маркелов Сергей Евгеньевич; Камалягин Денис Николаевич; Апахончич Дарья Александровна; Понасенков Евгений Николаевич; Альбац; «Центр по работе с проблемой насилия "Насилию.нет"»; межрегиональная общественная организация реализации социально-просветительских инициатив и образовательных проектов «Открытый Петербург»; Санкт-Петербургский благотворительный фонд «Гуманитарное действие»; Мирон Федоров; (Oxxxymiron); активистка Ирина Сторожева; правозащитник Алена Попова; Социально-ориентированная автономная некоммерческая организация содействия профилактике и охране здоровья граждан «Феникс плюс»; автономная некоммерческая организация социально-правовых услуг «Акцент»; некоммерческая организация «Фонд борьбы с коррупцией»; программно-целевой Благотворительный Фонд «СВЕЧА»; Красноярская региональная общественная организация «Мы против СПИДа»; некоммерческая организация «Фонд защиты прав граждан»; интернет-издание «Медуза»; «Аналитический центр Юрия Левады» (Левада-центр); ООО «Альтаир 2021»; ООО «Вега 2021»; ООО «Главный редактор 2021»; ООО «Ромашки монолит»; M.News World — общественно-политическое медиа;Bellingcat — авторы многих расследований на основе открытых данных, в том числе про участие России в войне на Украине; МЕМО — юридическое лицо главреда издания «Кавказский узел», которое пишет в том числе о Чечне; Артемий Троицкий; Артур Смолянинов; Сергей Кирсанов; Анатолий Фурсов; Сергей Ухов; Александр Шелест; ООО "ТЕНЕС"; Гырдымова Елизавета (певица Монеточка); Осечкин Владимир Валерьевич (Гулагу.нет); Устимов Антон Михайлович; Яганов Ибрагим Хасанбиевич; Харченко Вадим Михайлович; Беседина Дарья Станиславовна; Проект «T9 NSK»; Илья Прусикин (Little Big); Дарья Серенко (фемактивистка); Фидель Агумава; Эрдни Омбадыков (официальный представитель Далай-ламы XIV в России); Рафис Кашапов; ООО "Философия ненасилия"; Фонд развития цифровых прав; Блогер Николай Соболев; Ведущий Александр Макашенц; Писатель Елена Прокашева; Екатерина Дудко; Политолог Павел Мезерин; Рамазанова Земфира Талгатовна (певица Земфира); Гудков Дмитрий Геннадьевич; Галлямов Аббас Радикович; Намазбаева Татьяна Валерьевна; Асланян Сергей Степанович; Шпилькин Сергей Александрович; Казанцева Александра Николаевна; Ривина Анна Валерьевна

Списки организаций и лиц, признанных в России иностранными агентами, см. по ссылкам:
https://minjust.gov.ru/uploaded/files/reestr-inostrannyih-agentov-10022023.pdf

Борис Галенин
Неизвестное об известном
К 120-летию начала Русско-японской войны. Часть 7
17.03.2024
Неизвестное об известном
К 120-летию начала Русско-японской войны. Часть 6
07.03.2024
Царь Иван Грозный vs воеводы Андрея Курбского
Как «пятая колонна» сумела обратить победную Ливонскую «спецоперацию» в затяжную Ливонскую войну
28.02.2024
Неизвестное об известном
К 120-летию начала Русско-японской войны. Часть 5
19.02.2024
К 120-летию начала Русско-японской войны
Генерал А.Н. Куропаткин и русская разведка. Skurk! Часть 4
13.02.2024
Все статьи Борис Галенин
Герои России
Русский праведник и страстотерпец Сергей Середенко
Пора сформировать свою галерею героев
13.03.2024
«Такие не отступят, не подведут и не предадут»
Владимир Путин подчеркнул, что герои-фронтовики являются элитой страны и должны выходить на ведущие позиции в системе образования, бизнесе и госуправлении
29.02.2024
Все статьи темы
Последние комментарии