Дорогой и уважаемый читатель! В дни празднования 75-летия Победы я снова обращаю твой взор назад, в историю. Какой страшно дорогой, ценой досталась нашему народу эта Победа, многие не поняли до сих пор. И этот «День Победы со слезами на глазах» будет всегда. Мы знаем о 27 миллионах погибших, знаем о сотнях городов и десятках тысяч разрушенных деревень, о многом знаем… Но кажется, что эти знания нам не дали ничего. Мы, а вернее, за нас были сделаны неправильные выводы, выбраны ложные пути движения, и по пути этого движения мы растеряли и плоды той великой Победы, и саму свою страну, а вместе с этим и свое достоинство.
***
Горько и неприятно это слышать? А будет еще горше, если продолжать отмахиваться от правды. В 20-м проклятом веке русский народ понес такие потери, которые поставили само его существование под вопрос и сегодня мы отмечаем безрадостные тенденции в своей жизни. Мы слишком многое и многих потеряли.
Утратили веру… Нет, я имею в виду не принадлежность к религии, а само глубинное внутреннее чувство веры, являвшееся на протяжении тысячелетий, независимо от культа одним из столпов русского мироздания.
Мы потеряли элиту своего народа. Ту элиту, которая была тончайшей прослойкой общества, выращенной, выпестованной, выкристаллизованной в многовековых отношениях и испытаниях. Даже забыли, что есть само понятие «элита» и какова ее роль. А ведь на самом деле единственной функцией элиты является защита своего народа! Любая, всякая защита, от сбережения духовных и нравственных устоев до прямой физической защиты на полях сражений. Но какое-то время, совсем недолгое по историческим меркам, тело нашего народа еще казалось бы жило с отрубленной головой. И долгие десятилетия после этой утраты, ядом, замешанном на черной зависти и паршивой гордыне, отравлялась память о некогда служивом русском сословии, верно и честно оберегавшем свой единственно родной народ от вредоносных напастей, как тонкий и далекий озоновый слой бережет все живое на земле от смерти в ультрафиолетовых лучах звезд. Плоды этой утраты и травли мы пожинаем сегодня, имея над собой «элиту» чуждую, враждебную ко всему русскому, нагнетающую и распыляющую в нашем народе все мерзости и нечистоты этого мира, «скорпионом бичующую землю русскую».
После добили и тело. Вторая мировая война унесла большинство из тех, кто был честен и силен, бескорыстен в любви к Родине и отчаянно смел. Мы потеряли громадную часть лучшего из оставшегося генофонда нации, а вместе с ними часть нашей, еще жившей традиции, наших устоев. Сталин, затеявший смену постреволюционных элит на новое служивое сословие, выдвинувшееся благодаря своим организационным способностям во время войны, не успел укрепить, укоренить его в новой общественной жизни и ветер перемен после смерти Вождя вырвал эти ростки. С тех пор начался процесс, о котором один из лютых врагов русского народа Аллен Даллес сказал: «Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного народа…»
Это длинное предисловие я написал только потому, что еще верю и надеюсь на спасение, быть может только чудесное спасение своего народа. Народа, который давно утратил свое имя и лицо, и само желание быть спасенным. «Пока живу, надеюсь.»
Как говорят, история учит только одному – она никого ничему не учит. Так, да не так. Кто-то, кто привык учиться и приспосабливаться очень хорошо учится на истории и умеет ее использовать. Мало историю знать, мало ее изучать! Из истории нужно делать выводы и руководствоваться ими до тех пор, пока новые вехи истории не дадут повод сделать новые выводы. А чаще всего это не происходит. Выводы из исторических уроков должны пополнять руководство к действию, к каждому действию! Чтобы одна нога сделала шаг вперед, нужно, чтобы вторая имела под собой твердую опору, иначе провал.
А теперь я расскажу о войне и детях. Почему именно об этом, Вы, надеюсь, поймете. Несколько историй из жизни моей родной воронежской земли и ее испытаний.
Самой большой трагедией военного Воронежа, связанной с детьми, стала бомбардировка 13 июня 1942 года детского праздника в Саду Пионеров.
Подробно я писал об этом событии несколько лет назад. В тот день отмечалось окончание учебного года. В разгар праздника немецкий одиночный самолет совершил налет именно на скопление детей. Это была спланированная и подготовленная акция, которая, по мнению немецкого командования, должна была в преддверие фашистского наступления на Воронеж вселить в сердца горожан страх и ужас, вызвать уныние и отчаяние и подорвать волю к сопротивлению. Самолет вылетел прямо из-за крыш домов со стороны кинотеатра «Спартак», две бомбы угодили точно в игровые площадки. Жестокой смертью погибли и были искалечены сотни маленьких воронежцев. Оторванные руки, ноги, головы, куски туловищ долго собирали с ветвей вырванных с корнем деревьев, с крыш ближайших зданий. Эффект был прямо обратный. Воронеж стал единственным городом Европы, где на захваченной территории гитлеровцам не удалось установить свою власть, выбрать бургомистра и набрать полицию. Ни один человек не пошел на службу убийцам и мародерам, началась тотальная война горожан против захватчиков, что послужило поводом к массовому террору и полной зачистке города от населения. Но Воронеж так и остался непокоренным.
А несколько лет назад один русский мальчик, Коля Десятниченко, выступая в немецком Бундестаге лил слезы по «невинной жертве» войны, фашистском пилоте, сдохшем в русском плену. Кто знает, быть может как раз по тому самому, который однажды вытянув шею, внимательно вглядывался в мелькающие под ним городские кварталы Воронежа и, увидев белые панамки и красные галстуки нажал на «сброс». Вот вам и память о войне, вот вам и выводы. Услышав его речь, возликовали Сванидзе, Млечины, Познеры и стали славить юношу и на его примере поносить всех остальных. А мы… А мы даже не смогли заткнуть им рот. Терпели, ждали, когда остынут, перебесятся. А они потому так себя и ведут, потому вообще и живут среди нас, что мы не способны себя защитить. В том, что завелись крысы, виноваты не крысы, а ленивые, безответственные, глупые люди.
В огне сражающегося на линии фронта большого города дети были особенно уязвимы. Они гибли под бомбами, умирали под завалами и в пламени пожарищ, их расстреливали за нарушение комендантского часа, их секло осколками артобстрелов, и пронзало пулями уличных боев, они теряли родителей, их угоняли в рабство в Рейх и бросали в концлагеря. Из расстрелянных в Песчаном Логу почти полутысячи воронежцев было 35 детей, в том числе двое грудных. А сколько из них сражалось!
По воспоминаниям бойцов во время боев по закреплению Чижовского плацдарма произошел один эпизод. Бои шли у подножия чижовских высот, крайние домики слободы были захвачены, но нужно было двигаться вперед, закрепляться, отбивать у врага траншеи. Бои были страшные, все наши позиции на виду у врага, под ударами авиации, а впереди высоты, где каждый дом – цитадель, ДОТ или укрепленный узел. Постоянные рукопашные схватки, атаки, атаки. Кроме сплошного зарева пожарищ стояла и летняя жара. Чтобы понять, что такое летняя жара в Воронеже скажу, что до осуществления части сталинского плана озеленения в 1952 году в городе случались песчаные бури. Негде взять глотка воды. Водопровод давно вышел из строя, а отступать за ней километр к реке – та же верная смерть. Одну часть Чижовки меж двух высот разделяет большая пологая долина шириной около километра. Тут и застопорилось продвижение наших солдат. Вся долина прекрасно просматривалась и простреливалась плотным пулеметно-минометным огнем. Группа бойцов попала в положение «ни вперед, ни назад». Они рассредоточились по отбитой у немцев траншее и ожидали дальнейших событий. Мучила жажда, офицеры ломали голову, где взять хоть фляжку воды. Вдруг, из-под развалин показалась детская чумазая головешка. Весь грязный, в рваной одежонке к ним в траншею спрыгнул совсем маленький мальчик, лет пяти-шести. – Дяденьки, я знаю где незаметно взять воду! Солдаты опешили. Как этот малыш выжил здесь, где столько дней идут бои, на руинах, среди огня и дыма? А он стоял и улыбался, живой, целехонький, только очень худой и закопченый. – Пойдемте, я вас проведу, тут рядышком родник. Проползая под заборами, крадясь по кустам, ныряя из воронки в воронку, пара стрелков вышли вслед за отважным малышом к небольшой канавке, в которой действительно бежал ручей. – Как тебя зовут, парень? – Миша, - щурясь от солнца ответил мальчик. Набрали два ведра воды и, стараясь не пролить, тем же путем вернулись к своим. Над головами свистели пули, где-то рядом ухали разрывы мин, но дорога к воде была действительно безопасной. – Вот, Мишка, вот молодец! – радовались бойцы. Пригибаясь под огнем немцев, к принесенным ведрам стали сбегаться солдаты. Толкаясь у ведер, они черпали зелеными эмалированными кружками воду и разливали по флягам. Чтобы не путаться под ногами в тесной траншее, малыш отошел в сторонку. Ему очень хотелось посмотреть, как радуются наши солдаты. И чтобы все видеть, он залез на бруствер и уселся на теплом песке. Набрав воды, бойцы возвращались к своим позициям. Бой был не окончен и кроме привычного обстрела, ждали контратаки. – Какое-то время продержимся, - сказал офицер в просоленной гимнастерке. В этот момент что-то мягкое толкнуло его в бок и сползло к ноге. Он обернулся. На дне траншеи лежал Миша. Его светловолосая головка была прострелена и всю щечку залило кровью.
Вспоминая этот рассказ, я всегда думаю, что видел немецкий снайпер в своей цейсовской оптике? Вот там, русские. Их каски и пригнутые спины то и дело быстро мелькают в изгибах траншеи. Но их не достать, никто не задержится и не станет в полный рост у осыпавшегося бруствера. Его брала злость. И вдруг, маленький мальчик вылез прямо поверх траншеи, сидит, свесив ножки. Это русский мальчик. Думал ли еще о чем-то немецкий солдат? Или только о том, какая удобная цель. Прямо в голову, без проблем…
Мишу отнесли и похоронили тут же, у ручья. Могилки его, наверное, так никто и не нашел, потому что еще много месяцев на Чижовке шел бой, рвались бомбы и снаряды, перепахивалась огненным вихрем русская земля. Неделю назад около детского садика на Чижовке шли ремонтные работы. Строители откопали 250-ти килограммовую немецкую авиабомбу. Почти 80 лет на ней играли дети, а она ждала. Не дождалась…
Сегодня находится немало людей, готовых часами разглагольствовать о недальновидности тех или иных действий советского правительства, глупости командиров Красной Армии и аморальности или преступности их приказов. Обычно этим же людям резко становится скучно, когда речь заходит об успехах вышеназванных персонажей, а их победы они так же как сладкая пропаганда врага, приписывают грязи и «генералу-морозу». Что это за личности? Как с ними поступать? Я их зову – копрофаги. С ними не нужно спорить, их нужно затыкать. Жестко и только жестко. Все они умышленно или неумышленно льют воду на мельницу наших врагов. Переубеждать их невозможно, потому что таков их склад. Еще Ф.М. Достоевский предупреждал, что погибель России придет от полуинтеллигентов, то есть людишек, нахватавшихся поверхностных знаний, но в силу своей беззастенчивости везде сующих свой нос и свои суждения. Умных и понимающих суть людей всегда будет меньше этих профанов и дилетантов, а, если на защиту последних станут «умники» из стана врага, то переспорить и уж тем более переубедить их будет невозможно. Поэтому нельзя с ними иметь деликатность в общении. Вот одно из их утверждений: «в Воронеже заставляли воевать детей. Ловили, давали винтовку и в бой». Что ж, расскажу истории и на эту тему.
В предвоенном Воронеже жило около 400 тысяч человек. С 1941 по 1942 год в истребительные отряды УНКВД записалось добровольцами более 200 тысяч жителей. Среди них было очень много подростков, пропуском для которых служил комсомольский билет. Так попал в истребители четырнадцатилетний мальчик Костя Феоктистов.
Костя Феоктистов
Будущий первый в мире ученый-космонавт, создатель космических кораблей, Герой Советского Союза. Во время эвакуации он с мамой уходил из объятого пламенем города. Отец и брат были на фронте, еще один брат уже погиб. Но далеко Костя не ушел. В первую же ночь написал матери записку и убежал обратно в город. Нашел когда-то принимавших его в истребители чекистов и стал разведчиком. По ночам, он с напарником переплывал реку Воронеж на правый, захваченный немцами берег и проникал в город. Собрав нужные сведения, преодолев посты, тем же путем они возвращались назад. Сначала он был ведомым за старшим и более опытным товарищем, но однажды тот погиб на задании и Костя стал старшим. В конце августа он снова был отправлен в тыл врага. Пробравшись в город, Костя не знал, что все оставшиеся в живых жители были изгнаны из Воронежа, а вернувшихся ждал расстрел. На пустой улице они напоролись на эсэсовский патруль, напарнику удалось сбежать, а Костю схватили. Офицер в черной форме и два солдата повели его по одной из знакомых улиц. «- Если направо, то на виселицу, если к комендатуре, то, скорее всего, расстреляют», думал по пути разведчик. У одного полуразрушенного частного дома офицер остановился. Приказав солдатам ждать снаружи, он втолкнул Костю во двор дома. Там была большая, метра в четыре глубиной воронка. Офицер поставил Костю на край ямы и достал пистолет ТТ. Наверное, трофейный. Хотел опробовать. Сначала он с минуту смотрел на Костю, потом резко вскинул руку и выстрелил ему в лицо. Мальчик потерял сознание и упал на дно воронки. Что-то показалось офицеру подозрительным, и он еще долго стоял и смотрел у края, потом притащил большой камень и кинул, целясь размозжить голову. Не попал и ушел. К этому моменту Костя уже пришел в себя и силился не застонать. Он захлебывался кровью, страшная боль перехватила шею, голова кружилась, не хватало воздуха. Костя стал карабкаться вверх, но сил не было. В этот момент он услышал голоса и лег снова в лужу крови, претворившись мертвым. Эсэсовец привел кого-то к яме, долго что-то рассказывал, потом снова ушел. С трудом выбравшись из воронки, Костя стал пробираться к реке. Теперь уже каждый забор был непреодолимым препятствием. Теряя силы, он забрался в мусорный бак и снова впал в забытье. Ночью пришел в себя от прохлады, страшно хотелось пить, но не получалось глотать. С трудом он пробрался к прибрежным кустам. Вдоль берега ходили патрули. Еще сутки пришлось прятаться на берегу. В следующую ночь ему удалось пробраться к воде и почти без сознания переплыть реку. Каким-то чудом его заметили свои и подобрали на берегу. Костя попал в руки врачей. Оказалось, что пуля скользнула по подбородку и ничего не задев прошла шею насквозь. В госпитале его нашла мама. За мужество и героизм Костя Феоктистов получил орден Отечественной Войны 1 степени.
Еще один случай о неизвестном подростке-истребителе произошел в сражениях на Чижовке и стал известен. Пятнадцатилетний боец отряда народного ополчения перед боем написал записку маме и передал ее через санинструкторов. «Прости меня, мамочка. Через 20 минут идти в бой. Там пулеметы. Я очень боюсь и командир сказал, что я могу не ходить, потому что я еще мальчик. Но я пойду потому, что другого мальчика, который бы пошел вместо меня, нет. Поэтому прости меня, мама.» В том бою он остался жив.
Другой мальчишка прибился к танковой бригаде. Его звали Митя Кретов. В этой бригаде служил его погибший брат, Герой Советского Союза. Сначала работал на кухне и на посылках. Потом освоил рацию и пулемет и был зачислен в состав танка «Александр Кретов». В одном из боев на Чижовке танк был подбит, все члены экипажа погибли и только радист-пулеметчик Митя был ранен. Он выбрался из горящей машины и вытащил лобовой пулемет. Среди груды развалин и битого кирпича, в окружении, он принял свой последний бой до последнего патрона, до последнего вдоха. Ему было тринадцать лет.
Невозможно перечислить всех тех, кто, оставив или потеряв родителей, по мере сил старались помочь своей Родине, шли в партизаны и ополченцы, становились сынами полков, в одиночку вредили и истребляли фашистов. Многие из них погибли и имена их известны Богу, многих пытали или отправляли в рабство. И детство, и судьба их, и здоровье были искалечены этой войной. Что пришлось видеть их детским глазам, трудно представить сегодня.
Один мальчик, потерявший родителей, вместе с колонной угоняемых из Воронежа жителей попал в концентрационный лагерь, один из многих в воронежской области. Их согнали в глубокий овраг и держали прямо на земле. В соседней балке устроили лагерь для военнопленных. Тех держали за колючей проволокой, под пулеметами, время от времени небольшими группами отправляя на расстрел. Потеряв всякую надежду как-то выжить в лагере, мальчик решился на побег. Убежать ночью оказалось не трудно, так как их почти не охраняли, а, вот, куда дальше, он понятия не имел. Решив переждать день, он спрятался в соседнем лесу и задремал. Проснулся от звука мотора. На пригорок неподалеку, поросший небольшими соснами, взбирался полугусеничный бронетранспортер, в котором сидели немцы. К транспортеру одной веревкой были привязаны одиннадцать советских пленных солдат. На пригорке немцы остановились, веревку отвязали от транспортера и привязали с обоих концов к соснам. Солдат заставили раздеться догола и долго смеялись. Потом немцы стали развлекаться, стреляя из пулемета поверх голов. Им было до колик смешно, глядя на то, как от страха пригибаются пленные. Потом одной очередью пулеметчик выстрелил по всем на уровне колен. Солдаты попадали и застонали от боли. Снова, привязав веревку к транспортеру, их стащили в яму у края пригорка и засыпали живьем. Холм земли продолжал шевелиться и немцы, сев в бронетранспортер, стали ездить по нему и утрамбовывать. Один из них играл на губной гармошке, другие что-то пели и смеялись.
Это видел и рассказал ребенок.
В заключение расскажу кратко историю «Девицких орлят». Это не была молодежная организация, это были простые деревенские мальчишки, решившие вредить оккупантам. Их было восемь. В селе Девица, что в 20 км западнее Воронежа обосновалось много немецких частей, здесь были унтерофицерские курсы, гестапо, вспомогательные подразделения. Простые 12-15 летние ребята сговорились наносить немцам хоть какой-то урон. Оружия у них не было, хотя они воровали его у зазевавшихся солдат. С помощью проволочных крючьев стаскивали с немецких почтовых подвод посылки и бандероли, иногда удавалось украсть даже серьезные документы. Все это дети передавали подпольщикам. Тайком они пробирались к лагерю военнопленных, который располагался в полуразрушенном храме, и приносили пленным продукты питания. Перерезали телефонные провода, прокалывали колеса автомобилей, а однажды даже устроили настоящую диверсию. В Девице подготовили большой обоз со снарядами для передовой, а ребятам удалось распрячь лошадей и те разбежались. Поставка боеприпасов была сорвана. Но особенно немцев злили регулярные кражи продовольствия, которое потом оказывалось у наших пленных.
Их искали, искали и фашисты и полицаи, но жители, знавшие о ребятах, их покрывали. Но кто-то все равно предал. Ребят одного за другим схватили. Иван и Михаил Зайцевы, Алексей Жаглин, Митрофан Жерноклеев, Алексей и Иван Кулаковы, Анатолий Застрожнов и Николай Трепалин – имена отважных героев. Их долго пытали, зверски мучали и избивали. Миша Зайцев, не выдержав пыток сошел с ума. Его фашисты выбросили вон. Судя по всему, немцы хотели узнать что-то о руководителях, связях с партизанами, настоящих диверсантах. Им и в голову не могло прийти, что никакого настоящего партизанского отряда нет.
В январский день 1943 года школьников вывели на расстрел. Перед казнью их заставили углублять воронку, самостоятельно рыть себе могилу. Ребята ничего не подозревали и думали, что это просто работа. Тем временем к яме согнали жителей и родителей. Когда работа была закончена, расстрельная команда открыла огонь. Митрофан Жерноклеев успел крикнуть "Мама!", больше никто ничего не успел. Тела запрещали хоронить. Пару недель они лежали в яме, пока в конце января 1943 года, когда немецкие войска под Воронежем попали в окружение и были полностью разгромлены Красной армией.
Девицкие орлята
Жители Девицы прозвали их «Девицкими орлятами». Дети-партизаны приняли мученическую смерть. Не имея никаких возможностей по-настоящему вредить врагам, они делали то, что было в их силах. Но в результате семеро совсем юных ребят погибли за считаные дни до освобождения. Всё, что осталось живым, — помнить о них.
И мы помним, а те, кто не знал, будут помнить теперь. Но нужно, чтобы это всплывало в памяти не только к памятным датам. Это нужно при принятии каждого жизненного решения, это нужно, когда вы обдумываете шаги правительства и местных властей, нужно, когда вы читаете новые законы, нужно, когда вы чувствуете в своей жизни обман, фальшь, чью-то злую волю.
Сегодня наш народ не ведет войну с внешним врагом. Да мы бы и не выдержали уже никакую войну. Сегодня русским людям хотя бы осознать свое истинное положение, свой настоящий статус, свое бедственное положение. Без этого осознания не будет собрана сила, чтобы сделать первый шаг по пути спасения.
Мир на пороге перемен. И от этих перемен не приходится ждать добра никому. Наши предки победили в той войне армии врага, но не победили самого Врага. Они уже не видели так глубоко. А Враг сделал выводы и повел совсем иную войну, но смысл ее остался прежним – это война на истребление. Мы потеряли многое и многих, потеряли народ, Родину, честь, смелость. В этом году (а может быть с этого года) у нас не было Парада, не было торжеств, зато уже сейчас у нас есть время подумать. Поэтому сегодня я написал о детях на войне, как последний призыв, ибо кровь их взывает к Богу.
Игорь Борисович Карпов, Воронеж, Чижовка
