«Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях».
1-Кор. 1:10
На наших глазах в отношениях между поместными Церквями усиливаются противоречия, которые угрожают единству и миссии мирового православия. Мы выносим на защиту тезис о том, что Вселенский Собор не в теории, а на практике способен созвать только православный император. Понимание этого служит еще одной причиной желать восстановления Российской империи. В тексте мы будем называть Всеправославный собор (Святой и Великий собор Православной церкви) Вселенским Собором, поскольку не причисляем прочие христианские деноминации к Церквям, хранящим истинное богопочитание.
Довод первый. Семья православных Церквей не способна договориться о Вселенском соборе.
Христианская Церковь, испытывая от своих истоков различные разделения, выработала веками богатый опыт преодоления споров в виде церковно-соборного обсуждения. В решениях церковных соборов отражалось истинное и умиротворяющее действие Святого Духа.
По прошествии двух тысячелетий христианской истории единство православия вновь стало испытывать серьёзные колебания. Во-первых, патриархат Константинополя стал претендовать на особые права над другими поместными Церквями; во-вторых, некоторые первоиерархи стали принимать решения не только без решения своих поместных соборов, но и без приговора собственных синодов, самолично; в-третьих, в некоторых Церквях часть священства перешла в прямой раскол (Македония, Черногория, Украина, Эстония, Финляндия), требуя себе автономии либо автокефальности и впадая в крайний этнофилетизм; в-четвёртых, политическое руководство стран стало настойчиво вмешиваться в жизнь своих православных Церквей, активизируя их территориальное дробление вопреки воле и законно рукоположенного священства, и прихожан. В последнем случае используются ресурсы не только исполнительной, но и законодательной, и судебной ветвей власти, как мы это ныне ярко проявилось на Украине и в Черногории. Таким образом, в православии активно развивается движение навязывания воли константинопольского патриарха другим поместным первоиерархам, священноначалия – прихожанам, политических властей – полноте церковной. В результате вселенская православная Церковь на наших глазах дробится на две семьи Церквей: в семье с самой амбициозной Церкви Константинополя происходит папистская реформация, выстраиваются отношения субординации, в ортодоксальной семье с самой многочисленной Церковью Русской сохраняется добровольная соборность и равенство по чести и силе решения.
К началу 2020-х годов столетия мы подошли к положению, похожему на то, какое сложилось 17 веков назад. В 324 г. император Константин I, замышляя созыв Первого Вселенского собора, писал епископам Александру и Арию: «Откройте же мне путь на Восток вашим единомыслием, путь, который вы заградили мне своими прениями». В конце 2019 г. раздался похожий призыв Патриарха Иерусалимского Феофила III: «Мы открываем двери нашего дома в Иорданском Хашимитском Королевстве для проведения «братской встречи в любви», дабы засвидетельствовать перед Церковью и миром единство Православной Церкви и нашу православную веру». Своё согласие участвовать в Иорданском Соборе изъявили семь поместных православных Церквей из 14 общепризнанных. При этом за неделю до встречи в Аммане известно об отказе от неё священноначалия пяти Церквей: Константинопольской, Элладской, Кипрской, Албанской и Грузинской. Позиция несогласных собраться для решения споров хорошо выражается словами Вселенского Патриарха Варфоломея I: «Вселенский Патриархат имеет серьёзное основание воздержаться от такого собрания на общеправославном уровне, которое будет бесполезным, поскольку приведет к согласию только в том, что участники будут несогласны друг с другом».
Напомним, что в июне 2016 года в Православном соборе отказались принять участие Антиохийская, Болгарская, Грузинская и Русская Церкви.
Возникшее разделение уже колеблет и ещё более расшатает позиции православия в мире. Для поместных Церквей характерно общее мировоззрение, основанное на догматах, канонах, исторических связях, но есть и различия, в основе которых своеобразие исторической судьбы, особенности нынешнего политико-экономического и культурного развития на канонических территориях. Различия столетиями компенсировались волей к единству, та что здание православия сумело сохраниться в среди исторических бурь. Но когда исчезает согласование позиций, прерывается общение, то ничто не помешает нарастать различиям между Церквями. Как растёт трещина на поверхности стены, так будет шириться и расхождение. Теперь православие не всегда сможет высказать общую точку зрения: мнение одной поместной Церкви вполне возможно противопоставить мнению другой. Это подорвёт авторитет православия в межрелигиозных дискуссиях, духовное и культурное влияние на народы, политические позиции, затруднит миссионерскую деятельность, приведёт к спорам за канонические территории и будет плодить дальнейшие разделения.
Действительно, приходится согласиться с пессимистической точкой зрения Патриарха Константинопольского о том, что православие вступает в период «согласия о несогласии друг с другом». К нашему несчастью, за этими словами скрывается признание времени раздора, отягощенного политкорректностью, когда стесняются назвать кого-либо еретиком, времени, охолощенного на политическую волю, когда нет той авторитетной силы, что могла бы свести все Церкви вместе для поиска соборного единства. Церковная свара заграждает путь в мир православию, и делает невозможным Вселенский собор по инициативе священноначалия.
Довод второй. Прецедентное право созыва Вселенских соборов принадлежит императору.
Традиция соборных решений, зародившись от времён апостольских, стала практикой Поместных церквей и за три столетия возвысилась до собраний всей христианской ойкумены. Еще перед созывом Никейского собора Император Константин, сокрушаясь о нестроениях церковных, в письме епископу Александрийскому Александру и пресвитеру Арию увещевал: «Откройте же мне своим единодушием путь на Восток, который вы затворили взаимными пререканиями». В июне 325 г. при торжественном открытии Собора Василевс обращается к его участникам: «Не медлите рассмотреть причины вашего расхождения в самом их начале и разрешить все спорные вопросы мирными постановлениями». Участие императора в деятельности Собора было истинно царским, склоняющим всех к мирным дискуссиям и единомыслию. По свидетельству участника Собора Евсевия Кесарийского, «кротко беседуя с каждым на эллинском языке, Василевс был как-то усладителен и приятен. Одних убеждая, других усовещевая, иных, говорящих хорошо, хваля и каждого склоняя к единомыслию, Василевс наконец согласил понятия и мнения всех о спорных предметах». Император как правитель и воин не был глубоким знатоком богословия, но он избрал надёжных советников и, по беседам с ними, предложил определение Христа как единосущного Богу Отцу, тем самым уменьшая накал противостояния.
Сын Константина I Великого Император Констанций II напротив подпал под влияние арианства и на Медиоланском соборе в 355 г., поддерживая обвинение, предъявленное ортодоксальному архиепископу Афанасию Александрийскому, обнажив меч, воскликнул возмущенным епископам: «Моя воля – вот для вас канон!» Этот Собор исполнился действия политической воли, а потому действия Духа Святого на нём быть уже не могло, справедливо он и был позже признан собором разбойничьим.
В 451 г. Император Маркиан, по результатам образцового по организации и представительству Халкидонского Собора, возвещал: «Лишь совершенно нечестивый может оставлять за собою право личного мнения по тому вопросу, о котором согласно подали свой голос столько священников».
Таким образом, Вселенские соборы как детище и попечение римских императоров смогли успокоить многочисленные духовные распри, выразить смысл православного учения, выработать каноны и, вследствие этого, повлиять на жизнь народов и государственное законодательство. По замечанию Льва Тихомирова, римские императоры могли преследовать православие, заблуждаясь и впадая в ереси, но лишь потому, что христианское учение ещё не было полностью разъяснено. Тем не менее после возглашения ороса Вселенского собора императоры становились главными проводниками открытой истины. Исторически Соборы созывались только волей императоров.
Довод третий. Император является организующим началом и арбитром Вселенского Собора.
Назначение Вселенских соборов состоит в поиске вероисповедных формул и установлении догматов, разработке канонов и через всё это в налаживании церковного мира. Для этих задач императорская власть оказалась уникальным по эффективности средством, влияние которого многообразно.
- Форма вселенских соборов – детище императорской власти. Идея империи возникает при вселенском масштабе сознания, что находит одну из форм своего воплощения во всеобщем характере церковных соборов. Сам тип мышления побуждает империи творить дела всемирного характера.
- Император берёт на себя расходы по организации Вселенского собора, организацию, что означает, в том числе, обнаружение назревших проблем, опрос священства о необходимости созыва. Государь обеспечивает возможность проведения Собора, несёт расходы на проезд, размещение, питание участников, их безопасность.
- Император председательствует на Соборе. Государь, занимающийся делами управления, не всегда может председательствовать лично, однако его статус именно как председателя помогает поддерживать благочиние и порядок, обеспечивать равные условия спора. Государь действует на собрание и в своё отсутствие.
- Император принимает участие в догматическом и каноническом творчестве. Со времён Константина I Великого это участие было значительным. С одной стороны, личное общение с Императором успокаивает страсти в спорщиках, с другой – именно Государю, как лицу внешнему по отношению к духовенству, зачастую легче внести какое-либо предложение так, чтобы оно не вызвало отторжения, как если бы было внесено противоположной в дискуссии стороной.
- Император утверждает определения соборов, что придаёт им государственный авторитет и общецерковное значение. Вполне удачно сказал об этом Алексей Величко: «Императорская власть – внешний и властный авторитетный орган, подытоживающий результат догматических споров».
- Рецепция соборных определений. Признание поместными церквями происходит либо добровольно (принятие), либо с санкции императора (утверждение), либо под влиянием личной позиции императора. Для принятия достаточно бывает разъяснения участников Собора, прибывающим в поместные Церкви, помощи местного священства и поддержки мирян. Для утверждения требуется авторитет государственной власти, указы Государя, побуждающие к этому, меры противодействия еретикам.
- Реализация соборных определений. Это наиболее длительный процесс, который заключается в постепенном приведении законов в соответствие с канонами, в неторопливом изменении законодательства империи.
То обстоятельство, что православный государь не входит в священную иерархию позволяет ему выступать в качестве лица не заинтересованного в успехе одной из спорящих сторон и поэтому принимать значение арбитра, примиряющего противоположные стороны и направляющего их с поиску истины. Признание Императора главой Поместной Церкви, как, например, это произошло в России с Петра I, является извращением православной монархии, произошедшим под влиянием западноевропейского абсолютизма. В этом случае государю пришлось бы на Вселенском Соборе выражать не столько нравственный идеал православия, сколько интересы Русской Церкви.
В отсутствие императорской власти право созывать синаксисы утвердилось и более или менее признано в православии за Вселенским патриархом по икономии. Однако неправильность этой практики и привела к современной невозможности Вселенского Собора. Каждая церковная кафедра, обладая своеобразием истории и географии, вместе с этим с первых веков христианства была подвержена частному видению догматических проблем и партикулярным (обособленным, местным) церковно-политическим интересам. В настоящее время обезумевшего либерализма добавились новые факторы, влияющие на Церкви: либерализация, этнофилетизм, экуменизм, подверженность политическому давлению, константинопольский папизм. Все они в разных обличиях являют многоликого идола секуляризации, обмирщения Церкви.
В условиях столь всеобъемлющего разброда среди поместных Церквей Вселенский (Всеправославный) собор не только невероятен, но и невозможен. На невероятное мы могли хотя бы надеяться, а в невозможное и верить не станешь. Патриарх Варфоломей Собора не созовёт, ибо не желает сам. Но и на собранный другими патриархами не поедет, ибо это почтено будет за нарушение присвоенных им себе прерогатив. Если же он созовёт Собор, то для многих с неприемлемой повесткой, как это было с Критским недособором в 2016 г., решения которого не признали четыре Поместные Церкви. Это вполне ожидаемо, поскольку, согласно исторической практике, решения Собора необязательны без императорского утверждения, и духовенство, миряне, не принявшие решения Собора, не объявляются еретиками и не анафематствуются, не подвергаются ограничениям и не преследуются по закону. Здесь наблюдается соответствие формы содержанию. Когда Собор организуется серьёзно, за государственный счёт, с арбитром Императором, то и повестка готовится глубокая, ибо ради мелочных результатов Государь настоящего дела не затеет. Если же Собор созывается самим духовенством, то каждая Церковь в повестку продвигает свои проблемы, кажущиеся ей более важными и приезжает со своими интересами. Вселенский патриарх значения арбитра приобрести не может, поскольку также выражает интересы своей Церкви. В итоге Императорский Вселенский Собор объединяет частные мнения и находит истину, а Собрание Предстоятелей – истину делит между частными мнениями.
Довод четвёртый. Вселенский собор – жизненная необходимость православной монархии
Ясность исповедания веры и правильность богопочитания являются жизненной необходимостью православной монархии. Как сказано во Второзаконии (17:18), Царю надлежит исполнять слова Божьего закона. В понимании этого Царь Давил поёт в 118 псалме (стих 24): «Откровения Твои – утешение моё, и уставы Твои – советники мои». Затруднительно исполнять Божий закон без его изъяснения, поэтому государи были твёрдо заинтересованы во Вселенских соборах. Соблюдение Божьего закона, с одной стороны, является следствием личной веры монарха, его религиозного воспитания и совести, но, с другой стороны, и государственной необходимостью. Как из религиозных убеждений людей произрастают их нравственные установки, а из этих последних рождаются поступки, так из государственной идеологии исходит дух законов, а из их применения – действия чиновников и граждан. Таким образом, и нравственные убеждения, и законы по своему духу восходят к некоему идеалу. Когда народ имеет нравственный идеал православия, то государь может являться Верховной властью, если способен выражать идеал своего народа, а для этого ему требуется знать, в чём этот идеал состоит. Собственно, деяния Вселенских соборов и разъяснили нравственный идеал православия.
Например, восстановление монархии столкнётся с духовным препятствием в виде русского раскола православия. С юридической точки зрения существует три русских православных церкви с двумя патриархами и одним московским и всея Руси митрополитом: Русская Православная Церковь (38 649 приходов), Русская Православная Старообрядческая Церковь (367 приходов) и Русская Древлеправославная Церковь (76 приходов). Церкви масштаба разного, но Царя только для части православных не может быть в принципе. Царь – выразитель Божьей правды для всех подданных, следовательно, причисляющим себя к православным дóлжно быть по вере едиными, иначе всегда будут сомнения в православности царя. Поэтому у православных России не может быть трёх истинных предстоятелей, а Церковь должна быть общей со структурами старого и нового обрядов. Подлинная Церковь едина, многоглавие же удел языческих идолов.
Так и в отношении мирового православия императору важно будет знать, что Церковь, к которой он со своим подданными принадлежит исповедует истину. Истина православия может прозреваться отдельным умом, но устанавливается соборно.
Неправославным императорам или халифам нет нужды в единстве православия, а светские республики исповедуют отделение церкви от государства, поэтому ни те, ни другие не могут быть инициаторами Вселенских соборов.
Довод пятый. Императорская власть является необходимым организационным ресурсом для Вселенского Собора
Казалось бы, в восстановлении императорской власти должны быть заинтересованы все Поместные Церкви, но в нынешнее время они скованы концепцией невмешательства в политическую жизнь государств, которая служит им гарантией относительной церковной свободы. К тому же ни одно государство, за исключением России, не имеет ни обширной территории, ни международного политического веса для реализации империи. По совокупности условий наибольшие возможности для восстановления императорской власти имеются у Русской Православной Церкви:
1. Наибольшее среди Поместных Церквей число приходов и количество православного населения.
2. Высокий авторитет и особый не юридический, а фактический статус в государстве, сложившийся по историческим условиям и общественному согласию.
3. Поддержка традиционных религиозных ценностей народом и рост количества приходов и прихожан.
4. Плотные взаимоотношения в правящей элитой, выходящей уже за пределы взаимного невмешательства.
5. Особый политический режим, который по форме является президентской республикой, а по содержанию псевдомонархией. Для псевдомонархии характерны высокий уровень народного доверия к президенту и значительный объём полномочий президента (законных, подразумеваемых законом, надзаконнных), позволяющих ему оказывать влияние на все ветви власти и общий фон общественно-политической жизни.
Возрождение монархии в России и восстановление империи кажется делом возможным, но невероятным, тем не менее именно невероятное событие происходит, когда появляется вера. Эта вера исходит из двух источников: веры в благотворную волю Божью и надежды, что достаточно было усилий приложено, чтобы среда созрела для явления воли Всевышнего. О вероятности восстановления монархии в России, о степени зрелости необходимых условий и развитии условий достаточных мы говорим в отдельной работе. Поэтому сделаем допущение, что Российская Империя восстановлена, и поразмыслим, какие трудности могут возникнуть при созыве Вселенского Собора российским императором.
По своему предназначению Собор ставит цели:
1. Установление догматов, вероисповедных формул
2. Разработка канонов
3. Налаживание церковного мира.
Ясность вероисповедных формул, очевидно, достигнута прежними Соборами. Догматы нуждаются в подтверждении, которое продемонстрирует единство православия и очертит белые границы религиозных споров. Каноны также нуждаются в подтверждении и, может быть, в редактировании. Достижение обеих этих целей восстановит поколебленное схизмой, экуменизмом и константинопольским папизмом единство поместных Церквей и усилит их миссию. Против этого выступят все, кому мешает сильное православие, от христианских деноминаций до политических элит западного мира. Из-за местных церковных амбиций и зависти поднимется критика и в самом православии.
Третья цель будет иметь следствием восстановление духа церковной соборности и поднимет мировой авторитет царя, а значит и его империи. Этому будут противиться все геополитические соперники России и прилагать усилия по недопущению и срыву Собора.
Препятствия труднейшие, и этим они особенно хороши. Противодействие православию и сейчас оказывается, но по большей части скрыто, прикровенно. Великие трудности выводят борьбу на поверхность. А где есть сопротивление открытое, там борьба благодаря известности врага становится легче:
1. Становится возможным использовать открытые меры противодействия (открытые меры придают силы приводящим их в действие механизмам).
2. Явное сопротивление моральной инициативе – лучшее свидетельство безнравственности, какими бы словами та не прикрывалась. Разделение же по линии нравственности усиливает поборников правды, а саму её делает ярче для противников и убедительней для колеблющихся.
Таким образом, для созыва Вселенского собора будет использован авторитет Императора как наследника римских кесарей и политические ресурсы государства. Собор будет способствовать воскрешению миссии православия и осознанию Россией своего участия в этой миссии. Миссия эта – устроение жизни и народа, и государства в соответствии в Законом Божьим, демонстрация другим христианским народом образца такой жизни и построение, демонстрация другим христианским народом образца такой жизни и построение отношений с нехристианскими народами на основе, с одной стороны, нравственных ценностей православия, с другой – уважения к их самобытности.
Заключение
Современное православие дробится на две семьи Церквей: в семье самой амбициозной Церкви Константинополя происходит папистская реформация, выстраиваются отношения субординации, в ортодоксальной семье с самой многочисленной Церковью Русской сохраняется добровольная соборность и равенство по чести и силе решения. Церковный конфликт подрывает авторитет православия и тратит силы на противостояние друг другу. Наилучшим выходом из данного положения может стать восстановление всеправославной соборности, при которой поместные Церкви равны между собой. Для этого надлежит созвать Вселенский (Всеправославный) собор, однако это невозможно в условиях сильных разногласий среди поместных Церквей. Исторически Соборы созывались римскими (византийскими) императорами, а решения Соборов становились обязательными после императорского утверждения.
Православный государь способен принимать значение арбитра, примиряющего противоположные стороны и направляющего их с поиску истины, тогда как предстоятели значения арбитров приобрести не могут, ибо в поиске истины находятся под влиянием своих Церквей. Ясность исповедания веры и правильность богопочитания являются жизненной необходимостью православной монархии, а власть православного императора благотворна для Церкви: создаёт она условия свободной проповеди Евангелия, воспитывает народ духовно. По совокупности условий наибольшие возможности для восстановления императорской власти имеются у Русской Православной Церкви. Достижение обеих этих целей восстановит поколебленное схизмой, экуменизмом и константинопольским папизмом единство поместных Церквей и усилит их миссию. Восстановление православной империи кажется еще менее вероятным, чем Вселенский Собор, но время переменчиво и всё возможно для стоящих в истине.
3. Соборность.
2. Последствия.
1. Собор.