Ознакомившись с федеральным законопроектом «О профилактике семейно-бытового насилия в Российской Федерации» (далее по тексту – законопроект) имею следующие неоднозначные прочтения:
1. По наименованию законопроекта.
Профилактика = предупреждение (предотвращение, пресечение). Вместе с тем, из содержания всего проекта следует, что закон направлен не на предупреждение семейно-бытового насилия, а на поведение лиц по факту его совершения (третичная профилактика).
2. По содержанию статьи 2 законопроекта:
1) дано понятие семейно-бытового насилия как умышленное деяние.
Вместе с тем:
Умысел – одна из форм вины, противопоставляемая неосторожности.
Вина в уголовном праве – это психическое отношение лица к совершаемому общественно опасному действию или бездействию и его последствиям, выражающееся в форме умысла или неосторожности.
Умысел в Российском законодательстве разделяется на прямой и косвенный.
При прямом умысле лицо осознаёт общественную опасность своих действий или бездействия, предвидит реальную возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий (интеллектуальный момент) и желает их наступления (волевой момент). Лицом должна осознаваться общественная опасность деяния, то есть, его объективная способность нанести вред принятым в данном обществе ценностям. Лицо должно иметь представление о характере преступных последствий, которые могут наступить в результате его деяния, они должны быть отражены в его сознании в идеальной форме либо как единственное закономерное следствие его действий, либо как одно из возможных следствий.
При косвенном умысле интеллектуальный момент тот же, что и в прямом, однако виновный предвидит не закономерную неизбежность, а лишь реальную возможность наступления последствий в данном конкретном случае.
Статьями 24 и 25 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее по тексту – УК РФ) даны эти понятия, установлены законодательно.
Соответственно, ст. 2 законопроекта определяет признаки преступления.
Считаю необходимым провести дополнительный анализ определения семейно-бытового насилия с положениями статей 24 – 29 УК РФ.
В связи с тем, что умышленность деяния подлежит доказыванию и установлению данного факта соответствующими должностными лицами, применение определения в данной редакции законопроекта невозможно (не определены последовательность и порядок действий по установлению факта данного умышленного деяния).
Кроме того, доказать умышленность деяния, причиняющего или содержащего угрозу причинения физического и (или) психического страдания в сфере семейных отношений, согласно открытым статистическим данным практически невозможно.
2) «психическое страдание и имущественный вред» «не содержащие признаки административного правонарушения или уголовного преступления» могут очень широко трактоваться, что создаст угрозу злоупотреблений.
3) вводится предположительный характер определения лиц, подвергшихся семейно-бытовому насилию «в отношении которых есть основания полагать, что им вследствие семейно-бытового насилия могут быть причинены физические и (или) психические страдания и (или) имущественный вред», что также может широко трактоваться.
4) вводится понятие нарушителя с возрастным ограничением, без учёта эмансипации, тем самым действие закона не распространяется на эмансипированных лиц.
Кроме того, данным определением не рассматриваются варианты причинения семейно-бытового насилия несовершеннолетними лицами, достигшими возраста уголовной ответственности (14-15 лет), лицам старшего поколения (родителям, бабушкам, дедушкам, др. лицам, совместно проживающим).
5) не введено общее понятие «субъекта профилактики семейно-бытового насилия» (статья 5 законопроекта не даёт понятия, а лишь перечисляет органы, которые являются субъектами профилактики семейно-бытового насилия).
6) будут ли введены понятия «защитное предписание» и «судебное защитное предписание» в иные законодательные акты Российской Федерации, связанные с рассматриваемым законопроектом (в первую очередь, в федеральный закон «О полиции», ГПК РФ, УПК РФ, КоАП РФ, федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации»), с целью возможности реализации данных положений.
3. По содержанию статьи 3 законопроекта:
По юридико-техническому оформлению законопроектов должна быть соблюдена хронология по датам принятия законов (от старых к новым).
Считаю, что правовое регулирование данных отношений осуществляется также в соответствии с законодательством, упомянутом по всему тексту законопроекта (а также, с Семейным Кодексом Российской Федерации, Уголовным Кодексом Российской Федерации, Кодексом об административных правонарушениях в Российской Федерации, Гражданским Кодексом Российской Федерации).
4. По содержанию статьи 5 законопроекта:
1) пункт 2 части 1 – конкретнее наименование органа (непонятное, тяжёлое определение федерального органа).
2) пункт 3 части 1 – непонятно, о каких иных органах идёт речь. Расширенное толкование полномочий.
3) пункты 5 и 6 части 1 – а полномочия региональных Уполномоченных по правам человека и ребёнка соответственно не регламентированы и не входят в данный законопроект.
4) пункт 7 части 1 – каким образом все органы государственной власти субъектов Российской Федерации могут быть субъектами такой профилактики (например, Департамент управления имуществом региона). Считаю, должен быть конкретный перечень таких органов, если это необходимо, в противном случае, возможно «перекладывание» ответственности за реализацию данного закона (в настоящее время – законопроекта), его игнорирование.
5) пункт 12 части 1 - вызывает сомнение в необходимости привлечения в качестве субъектов профилактики семейно-бытового насилия общественных организаций. Не понятен порядок и границы такого вмешательства (привлечения).
5. По содержанию статьи 6 законопроекта:
1) непонятно, статья дублирует положения федерального закона «О полиции» или дополняет его специфическими функциями.
2) пункт 3 части 2 – непонятно, какие организации подразумеваются под «организациями по оказанию социальной помощи», ранее в тексте законопроекта упоминались «организации специализированного социального обслуживания».
3) пункты 6 и 7 части 2 – не определён порядок (чем руководствоваться должностным лицам при составлении документов правового характера, статьи 24 и 25 законопроекта дают общий порядок с наделением соответствующими полномочиями по установлению порядка и числа лиц).
6. По содержанию статьи 7 законопроекта:
Пункт 5 – многозначная трактовка с расширением полномочий и возможностью злоупотребления.
7. По содержанию статьи 8 законопроекта:
Неоднозначная трактовка при условии, что в федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации» от 1992 года не вносилось (и не планируется внесение) понятие «семейно-бытового насилия».
8. По содержанию статей 9 и 10 законопроекта:
Аналогичная неоднозначная трактовка, как и в статье 8.
9. По содержанию статьи 11 законопроекта:
Пункт 7 - многозначная трактовка с расширением полномочий и возможностью злоупотребления (учитывая, что принятие данного закона направлено на устранение неоднозначного применения специального законодательства Российской Федерации).
10. По содержанию статьи 12 законопроекта:
1) пункт 6 – непонятно, каким образом (порядок взаимодействия и цели).
2) пункт 8 – считаю необходимым дополнить словами «…формируют и предоставляют в федеральный орган, указанный в статье 7 настоящего федерального закона, статистическую информацию об оказании помощи лицам, подвергшимся семейно-бытовому насилию;».
Это необходимо, так как у федерального органа согласно законопроекту есть право вести учёт, но по тексту законопроекта не следует предоставление в данный орган статистической информации.
3) пункт 12 – многозначная трактовка с расширением полномочий и возможностью злоупотребления.
11. По содержанию статьи 14 законопроекта:
В части 1 определена возможность создания организаций специализированного социального обслуживания.
Федеральный закон от 28 декабря 2013 г. № 442-ФЗ «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации» регламентирует порядок такого создания. Вместе с тем, неоднозначна роль государства в создании таких организаций (есть ли такие организации уже, Если нет, то обязано ли их создавать государство с соответствующей организационно-правовой формой?).
12. По содержанию статьи 16 законопроекта:
Непонятно, какие организации (общественные объединения) имеются ввиду (существующие, специально созданные?), каков порядок такого участия.
Пункты 1 и 4 – устанавливаются избыточные полномочия, представляемые общественным организациям.
13. По содержанию статьи 17 законопроекта:
1) пункт 1 части 1 – заявление КОМУ (вероятно, подразумевается <чего быть не должно в федеральном законе> субъектам профилактики). Кем установлен факт семейно-бытового насилия, который даёт право такого обращения с заявлением.
2) пункт 2 части 1 – «об угрозах совершения», «в зависимом состоянии» – может избыточно широко трактоваться и стать основой для надуманных обращений заинтересованных в том, чтобы в отношении конкретного лица были осуществлены меры профилактики семейно-бытового насилия.
«о свершившемся факте» - аналогично, кто установил, что факт свершился.
3) пункт 3 части 1 – аналогично, куда поступившие (вероятно, субъектам профилактики). Возникает вопрос, как такие сведения могли оказаться в таких уровнях власти и спускаться «сверху на места» (не ведётся соответствующая работа на местах?).
4) пункт 4 части 1 – всё-таки непонятно, что первостепенно: заявление о возможности установления факта семейно-бытового насилия или установление должностным лицом такого факта.
5) пункт 5 части 1 – какое решение суда, о чём (расширенное толкование).
6) часть 2 – а полицией, а прокуратурой, а судебными органами? Что входит в понятие «незамедлительно», какие действия и в какие сроки (часы) необходимо предпринять?
14. По содержанию статьи 18 законопроекта:
1) часть 1 – только на повышение уровня правовой грамотности?
2) не введено понятие «индивидуальная профилактика семейно-бытового насилия».
3) пункт 1 части 2 – «..поведение которых носит противоправный характер…», считаю, что поведение указанных в пункте лиц не может носить такой характер (это подпадает под действие статей КоАП РФ и УК РФ). Считаю, формулировка данного пункта подлежит изменению (либо на свершившийся факт семейно-бытового насилия и недопущение его повторения в будущем, либо предупреждение наступления такого факта).
4) часть 3 – профилактическое воздействие на кого? По содержанию части следует, что и на нарушителей и на лиц, подвергшихся семейно-бытовому насилию (думаю, данные меры нужно разделять юридически).
15. По содержанию статьи 23 законопроекта:
В какие сроки разрабатываются специализированные психологические программы и что они дадут как нарушителю, так и лицам, подвергшимся семейно-бытовому насилию (а также государству, субъекту, местному органу власти; какое финансирование будет использовано; будет ли возмещение нарушителем такого психологического сопровождения; какой срок такого сопровождения, при условии, что сроки по защитному предписанию и судебному защитному предписанию определены от 30 суток до 60 суток и до года; т.д.).
16. По содержанию статьи 24 законопроекта:
1) часть 1 – имеется противоречие с определением «семейно-бытовое насилие», в котором факт уже установлен (подробнее в пп. 1 п. 2 настоящего письма).
2) часть 3 – непонятно, для чего даётся «расшифровка» в отношении кого выносится защитное предписание, если в ст. 2 рассматриваемого законопроекта установлено понятие «нарушитель». Логичнее изложить «Защитное предписание выносится в отношении нарушителя». Кроме того, опять установлено возрастное ограничение нарушителя (подробнее в пп. 4 п. 2).
3) часть 3 – считаю, что формулировка «защитным предписанием нарушителю может быть запрещено:» некорректна в сочетании с первым пунктом данной части: может быть запрещено, а может быть и нет, а может быть разрешено. Считаю, нужна доработка данной формулировки.
4) пункты 2 и 3 части 3 – в случае проживания нарушителя и лица, подвергшегося семейно-бытовому насилию, в одном жилом помещении (без наличия иных жилых площадей), данный пункт невозможно реализовать (выполнить) без нарушения прав граждан (в данном случае, нарушителя).
5) часть 4 – непонятно, почему определён срок в 30 суток (почему не 15, не 20, не полгода).
Если деяния такого нарушителя не будут подпадать под действие уголовного и административного законодательства, но семейно-бытовое насилие будет продолжаться, то лицу, подвергшемуся (подвергаемому) такому насилию, необходимо постоянно проходить данные процедуры по получению защитного предписания?
Может, возможна проработка и рассмотрение вопроса включения рецидивного поведения по факту семейно-бытового насилия в уголовное законодательство Российской Федерации?
6) часть 5 – продление срока действия защитного предписания до 60 суток не гарантирует исправления нарушителя и защиты лица, подвергшегося семейно-бытовому насилию. Кроме того, также не определён регламент такого продления.
7) часть 7 – считаю, что на профилактический учёт необходимо ставить не только на срок действия такого предписания.
Кроме того, в данном законопроекте не ясна природа сбора и формирования статистических данных по фактам семейно-бытового насилия.
17. По содержанию статьи 25 законопроекта:
1) часть 1 – кем выносится (мировым судьёй, судьёй федерального суда)? Считаю, что учитывая специфику, уже в данном законе можно определить подведомственность.
2) часть 2 – в ГПК РФ в настоящее время не внесено понятие «судебное защитное предписание».
3) часть 3 – аналогично по статье 24 (подробнее пп. 2 и 3 пункта 16 настоящего письма).
4) пункты 2 и 3 части 3 – аналогично по статье 24 (подробнее пп. 4 пункта 16 настоящего письма).
5) пункт 1 части 4 – получается ст. 23 законопроекта направлена только на судебное защитное предписание.
6) пункт 2 части 4 – условие «наличия у нарушителя возможности проживать в ином жилом помещении…» делает невозможным исполнение данной обязанности. Принудить гражданина РФ к заключению договора найма специализированного жилого помещения либо на иных основаниях, предусмотренных законодательством Российской Федерации невозможно (законопроектом также не предусмотрено).
7) пункт 5 – выдача судебного предписания на срок до одного года. Могут быть обратные ситуации злоупотребления лицом, подвергшимся семейно-бытовому насилию, связанные со случаями, когда, например, супруги проживают в одном жилом помещении, и судебное предписание используется в качестве инструмента лишения одного из них права на возможность проживания в данном помещении.
18. По содержанию статьи 28 законопроекта:
Учитывая, что реализация данного федерального закона возможна после принятия ряда подзаконных актов, регламентирующих (устанавливающих) порядок и условия применения некоторых положений, вступление закона в силу возможно не ранее полноценной разработки таких актов, воизбежание юридических коллизий. Соответственно, с установлением сроков разработки, согласования и принятия таких актов.
19. Данным законопроектом не определена ответственность за его неисполнение (невыполнение в части) как нарушителем, так и должностными органами, участвующими в его реализации.
В связи с вышеизложенным, сомневаюсь в возможности принятия данного федерального закона в предложенной редакции.
_монах.jpg)
