Замолчала кобза друга кобзаря
Ахнула печалью алая заря.
Где ж теперь услышим дивный голос твой
До того сердечный, до того живой?
Крики журавлиные грустью отдают,
Пташечки небесные для тебя поют,
Слезоньки роняют все, кто знал тебя,
Ставши на колени Господа моля.
Ты наш Свет, Спасителю, Васеньку приветь,
Ведь не зря пропел он шесть десятков лет.
И взглянувши в небо, вдруг услышал я
Песню журавлиную, песню кобзаря.
Как бы ни был добр, светел и праведен человек во время своей земной жизни, когда он покидает этот привычный для него мир, его встречает совершенно другая реальность. Даже если он очень много знал о ней до своего ухода, ему, скорее всего, приходится, ох, как непросто. Даже великие подвижники, знавшие о высоких духовных переживаниях не понаслышке, плакали перед смертью, будучи вовсе не уверенными в том, угодили они Богу своей земной жизнью или нет.
Может быть, и нам от того бывает так тяжело, когда близкие покидают нас, что души их проходят по истине через сверхъестественные испытания. И мы живо ощущаем это, а потому томимся, грустим и плачем о них и о нашем с ними расставании.
Вот так и нынче душа болит и плачет о нашем друге и брате, который нежданно покинул нас. И только теперь, как это часто бывает, мы начинаем более верно оценивать его жизнь и наши с ним взаимоотношения, а также видеть его подлинный масштаб.
Наши дети в чем - то мудрее нас. Старший сын, глядя на мои слезы, говорит мне: «Зачем ты плачешь? Ведь он ушел к Богу, исполнив дело своей жизни. видно, пришло его время».
«Сынок, наверное, ты прав», - отвечаю я ему, но в то же время вспоминаю, что и Господь плакал о своем друге Лазаре. И Его слова «Лазаре, выйди вон» возвещающие нам о возвращении Лазаря от смерти к жизни, а по сути, о его воскрешении, несказанно утешают нас. И словно слышатся слова Господа: «Василий, выйди из гроба, как это сделал Лазарь, ведь ты тоже Мой друг».
Впервые мы встретились в Москве в день рождения нашего общего друга. Василий перепутал станции метро и приехал после двенадцати ночи, когда все гости уже разъехались. Мы пропели и проговорили почти до утра. Уже тогда мне стало ясно, что на этой встрече наши взаимоотношения не закончатся. Так и случилось. Он каждый год приезжал к нам в Ракитное на наши «вечера» и радовал нас своим неповторимым голосом, который исходил из самого его сердца. Мы много общались, нам было о чем поговорить. Тем более, когда участниками далеко не праздных разговоров были такие замечательные люди, как Виктор Тростников. Василий Ирзабеков, Виктор Аксючиц, Иван Чарота, Николай Коняев, Александр Богатырев и многие другие не менее прекрасные люди, которые любили и продолжают любить наш церковный двор и отца Серафима (Тяпочкина), молитва которого собственно и собирала нас вместе.
Наши мнения не всегда совпадали, но глубокое взаимоуважение и любовь покрывали все наши немощи. Разъезжались мы всегда обнимаясь и радуясь, в надежде на скорую встречу.
Он был необыкновенным рассказчиком и знал бесчисленное множество разных поучительных и зачастую веселых историй, которые с удовольствием рассказывал. Мы вместе грустили, провожая в мир иной своих дорогих друзей, вместе сопереживали непростые. А иногда и страшные повороты в судьбах наших народов, но мы вместе и радовались, иногда даже до слез. Ведь православные, если кто не знает, тоже умеют шутить и радоваться. Я навсегда запомнил его искрящиеся глаза с прищуром. Но за этой искрящейся радостью нередко просматривалась его мудрая озабоченность происходящим. Без сомнения, он был человеком Церкви. Все его творчество последних лет было животрепещущей проповедью о Христе, Богородице, о покаянных чувствах страдающей души, о красоте Божьего мира и о Святой Руси. И если у него была возможность поделиться с народом глубоко творческим опытом, он никогда никому не отказывал.
Думаю, это поистине подвижническое качество дано далеко не каждому. Хотя он и был по жизни странником, у него была семья и дом, куда он всегда возвращался, чтобы обнять родных и надышаться воздухом Почаевской Лавры. Помню, мы с матушкой приехали к ним в гости. Мы никогда не забудем их радушия, с которым они принимали нас, уступая лучшие места и привечая по - царски.
А еще он любил рыбалку, и наш сын Никита на всю жизнь запомнил, как он с дядей Васей ловили карпов в Ракитянских прудах. За полтора десятка лет нашей дружбы мы очень много узнали друг о друге, и я мог бы очень долго об этом рассказывать. Но я знаю, что есть многие, которые могли бы, да еще и расскажут побольше моего. И это было бы правильно. Наши соотечественники и особенно наши дети должны знать и помнить тех, кого мы называем солью земли.
Однако и лучшие нуждаются в молитвах. И как бы ни был праведен и светел человек в своей земной жизни, там, за пределами земного бытия его встречает совершенно другая реальность.
Василий Александрович Жданкин очень много нам дал. Давайте и мы ответим ему нашей любовью, каждый в меру своих сил.
Настоятель Свято- Никольского храма п.Ракитное протоиерей Николай Германский
