Даня

В начале лета, когда установилось тепло, дочка с мужем и годовалым сынишкой переехали к нам. Свою однокомнатную квартиру они продали, а вырученные деньги все до копейки вложили в новое жильё, которое в те дни застраивалось в одном из микрорайонов города.

Поскольку они ранее жили с нами по соседству, и наши дома глядели друг на друга с разных сторон проспекта, переезжали они легко, можно сказать, без проблем. В течение недели по вечерам перенесли через дорогу нехитрый скарб, нажитый за пять лет совместной жизни. Да и много ли мебели и домашней утвари можно разместить в однокомнатной квартире? У нас же проблем с жилплощадью не было: в «трёхкомнатке» места для пяти человек было вдосталь.

С тех пор и появился рядом со мной этот маленький человечек, главный герой моего повествования.

Следует уточнить некоторые детали, которые играют определённую роль в повести. Во-первых, семья дочери переехала к нам с кошкой Лялей, которая составила хорошую пару нашему Стёпе. Он стал меньше дремать на подоконнике, в доме стало шумно и весело. Их постоянная возня друг с другом и беготня по комнатам доставляла нам на первых порах большие хлопоты.

Во-вторых, я нечаянно занизил в полтора раза возраст моего внука, а это очень важная деталь, поскольку годовалый и полуторагодовалый ребёнок - это большая разница.

Даня - так зовут мальчика - развитый не по годам крепыш. Ему ещё не было и года, когда я научил его ходить ножками, и теперь он носится по комнатам, не боясь заработать шишек и ссадин от острых углов набитой до отказа мебели.

Он просыпается рано и начинает будить всех подряд. Каждое утро с шумом распахивает дверь в мою комнату, входит, молча берёт со стола очки и протягивает мне. После этого подаёт руку и ведёт меня умываться. Всё это он делает молча, из-за чего я беспрекословно подчиняюсь ему. Боясь нарушить сложившийся ритуал моего подъёма, в некоторые дни, проснувшись раньше малыша, я притворяюсь спящим до тех пор, пока он не распахнёт мою дверь. Иногда на это ожидание уходит немало драгоценных утренних минут! Но что делать...

Как обычно, к этому времени он уже позавтракал, и у меня до сборов на работу есть несколько минут поиграть с ним: побегать по комнатам - к неудовольствию домочадцев, покатать его «на лошадке», для чего он с радостью карабкается мне на спину и пытается перелезть на шею.

Мы проходим с ним торжественным маршем по всем комнатам квартиры - впереди я, он - за мной. Потом наоборот: я следую за малышом. Проходя в коридоре мимо зеркала, делаем равнение направо и отдаём честь невидимому командующему нашим «парадом». Меня всегда смешит его мягкая, выгнутая лодочкой около уха, ладошка.

Но вот обход закончен, и по этому же маршруту в воздух с рёвом устремляются самолёты. Заведя за спину руки, тем же порядком: я - впереди, он - сзади, мы, словно два истребителя, облетаем наше воздушное пространство. Так повторяется каждый день

Однажды утром дверь с шумом распахнулась, и вместе с мальчиком через коридор из противоположной комнаты, выходящей окном на восток, в мою комнату хлынул мощный солнечный поток. Солнца было так много, что оно в одно мгновение не только наполнило ярким светом мой «западный» кабинет, но и, казалось, словно рентгеном пронзило и самого малыша, стоящего на пороге, и он будто весь засветился изнутри. Ослеплённый, я поначалу даже не смог разглядеть его личика. Оно казалось тёмным. А его мягкие, торчащие со сна волосёнки, просвеченные насквозь, в это мгновение представляли собой светящийся нимб вокруг головы.

«Боже мой! - ахнул я в изумлении, - ангел! Настоящий!» А он стоял на пороге, улыбаясь, и не спешил входить. Утро было до того ярким и светлым, предвещало что-то изначально доброе, что непременно должно было сегодня произойти, что сердце забилось сильнее и взволнованней в предчувствии перемен...

* * *

Лето, между тем, набирая обороты, приблизилось к своей середине. Наступила пора отпусков, пришло время подумать об отдыхе. Родители внука засобирались на юг, а его, пока ещё не доросшего до жаркого южного солнца, решили оставить на наше с бабушкой попечение.

Мы, подумав немного, успокоили молодых и заверили в том, что справимся, тем более, что уезжали они всего на две недели.

Сегодня, проснувшись, как всегда рано, Даня был немало удивлён отсутствием родителей. Он ходил по комнатам и не понимал, куда они могли подеваться.

Поскольку мы с женой тоже были первую неделю в отпуске, то в этот ранний час пытались продлить утренний сон, прерванный проводами детей в дальний путь. Я, по обычаю, изображал из себя спящего человека и нетерпеливо ждал, когда Даня, как ветер, шумно ворвётся в мою комнату. Скоро он действительно показался на пороге, но вид его был какой-то расстроенный и потерянный.

Так и не состоялся у нас в это утро традиционный парадный обход территории. Так же, как и «облёт» её на наших «истребителях»...

День первый. Освоение окрестностей

После завтрака всегда выходим с Даней гулять. Обычно прогулки наши длятся до середины дня, после чего - обед и сон, продолжающийся иногда до вечера. А если и раньше проснётся малыш, и мы опять выйдем на свежий воздух, то наше пребывание на нём длится недолго - час-полтора, и далеко на этот раз мы не уходим. Вечером хватает и двора: песочница, горка да качели.

Что касается утренних походов, я поставил благую цель разнообразить их, хотя бы на ближайшие две недели, пока родители малыша отдыхают на юге. Захотелось сделать для него полезный с точки развития и познания отдых, чтобы каждое мероприятие было интересным и не повторяющимся изо дня в день. Чтобы и самому было интересно, а заодно чтоб я мог освежить и восполнить свои знания и представления о городе, в котором живём. Задача непростая, но не кажется невыполнимой.

Программа рождается прямо по ходу, поэтому сегодня ничего особенного не произойдёт. Так, окрестности нашего двора, детская площадка.

Надо заметить, наш дом стоит поперёк к проспекту, являясь своеобразной перегородкой между двумя дворами микрорайона. Посему выходит, что у нас два двора и столько же детских и спортивных площадок. И поэтому с детским досугом проще: играй - не хочу!

Ну что ж, двор так двор! К этому времени, пока малыш копался в песке, я получил первую «эсэмеску»: «Проехали Рязань, всё ок!»

А пока я катаю Даню на качелях. Раскачиваю их до такой степени, что он взлетает чуть ли не выше врытых в землю столбов. У него захватывает дух, волоски от встречного ветерка встают дыбом, но ему не страшно. Он откидывается назад, насколько позволяют руки, вытягиваясь в горизонтальную линию

- Держись крепче! - кричу ему, а сам, потихоньку затормаживая, усмиряю сумасшедший бег качелей.

Рядом - более простая и безопасная их конструкция: по принципу механических весов, или, скорее всего, коромысла. На один край доски садится Даня, другим завладел я. Упираю свой край до земли, затем ослабляю нажим, и качели под весом малыша уходят его краем вниз, тоже до самой земли, а мой конец доски взлетает вверх. Опуская свой край, иногда ударяю его с силой об землю, отчего Даня подпрыгивает «в седле» и визжит от удовольствия. Но, главное, совсем не боится!

Уходим в дальний конец двора. Внук быстро по крутым ступенькам взбирается на горку и по его отполированной до блеска металлической поверхности скатывается вниз. Я только успеваю подхватить его в самом конце, пока он не попал в глубокую яму, выбитую детскими ногами. Скоро ему и это занятие надоедает, и он переходит на «шведскую стенку», карабкаясь до самого верха врытых в землю решёток. А я подстраховываю снизу, хотя эта мера излишня, поскольку он цепляется ручонками очень крепко, и я с трудом отрываю его внизу. Но и это занятие ему со временем наскучивает, и мы переходим на заборчик из врытых в землю шин и раскрашенных во все цвета радуги. Их двадцать пять, одна из них смята. Порванные нити корда не позволяют ей «держать форму». Я беру малыша под мышки, и он, отталкиваясь ногами, скачет с одной покрышки на другую, как кузнечик. Вот прыгаем на «мякушку», Даня громко хохочет при виде смешного колеса, а я, запыхавшись, но уже с некоторым облегчением, перебрасываю его на две последние шины. Уф! Тяжело, однако! Даня требует повтора нашего циркового номера, а я не в восторге... Но делать нечего, надо!

Стрелки на часах подползают к двенадцати, потихоньку сворачиваем нашу программу. Впереди - обед и полдневный сон. Но перед этим мне предстоит дать сольный концерт, в репертуаре которого, наряду с колыбельными, прозвучат и песни моей юности.

Можно заранее считать, что программа дня выполнена, вечером легче. А уже на горизонте чётко вырисовывается план действий на ближайшие два дня. Пока так, а там ещё что-нибудь придумаем!

День второй. Лесной парк: батут и футбол

День второй - время расширять горизонты. Погрузившись с Даней в троллейбус, через несколько минут выходим на остановке «Лесной парк». Это крайняя западная точка нашего города. Отсюда мы будем каждодневно двигаться на восток, не забывая про северное и южное направления.

Даня начинает привыкать к отсутствию родителей, да и мы ему не напоминаем про них, чтобы лишний раз не травмировать ребёнка.

Вчера они успели прислать две эсэмески: «Проехали Липецк» и «Мы в Воронеже. Едем дальше». Сейчас, надо думать, проехали Ростов -на-Дону, около которого по традиции прежде устраивались на ночлег, и теперь идут на Краснодар.

Я тоже отправил им вчера небольшое послание, чтоб не беспокоились о Даньке и были осторожны в пути.

В это время Даня, завидев издали огромное колесо обозрения, издал восторженный звук и чуть не упал, повиснув на моей руке, когда на ходу, обернувшись ко мне и указывая пальчиком на это «чудо света», оступился в глубокую выбоину на асфальте.

Следует пояснить, что звуками и жестами с использованием указательного пальчика малыш пользуется чаще, чем словами. Их в его лексиконе пока не более двух десятков. Да и то, кроме «мамы», остальные названия предметов иногда требуют перевода с детского языка на взрослый. Например, китайским словом «тянь» он обозначает «чай», причём, не обязательно китайский. Это может быть и цейлонский, и индийский, и грузинский, и любой другой страны душистый напиток. Непонимание нами некоторых его слов злит мальчика. Он начинает сердиться, махать руками, топать ногами, пока не догадается показать пальчиком на требуемый предмет.

Когда я собираюсь куда-нибудь и спрашиваю, что ему принести, он обязательно просит «пэтэка». Нет, это не аббревиатура какого-то загадочного производственно-технического кооператива (ПТК), а обычный леденец - петушок из жжёного сахара на палочке. Петушка просит он принести!

В течение дня, а чаще всего вечером, он просит, показывая на телевизор, поставить ему «Аляляй» (выпуски «Ералаша») или «Балига» (сборник мультфильмов «Барбоскины»). Просматривая их, он нередко в восторге произносит: «Фафатя»!, что означает на его языке - «Красота!» Все слова в «Потешном словаре» Дани имеют ударение преимущественно на последнем слоге.

Колесо обозрения сегодня не оглашает детскими голосами окрестности. Калиточка аттракциона на замке. Будний день, утро. Взрослые на работе, поэтому и посетителей немного. Даня уже успел покачаться на качелях, а сейчас вскарабкался на вертушку-карусель.

- Держись! - кричу внуку и раскручивая его по кругу, впрыгиваю к нему на карусель. Но сделав три оборота, она тихонько останавливается. Даня визжит от удовольствия! Пытаюсь ещё сильнее раскрутить аттракцион. Стремглав пробегаю два круга и резко отталкиваюсь от него в сторону. И в этот момент, потеряв равновесие от моего толчка, Даня вылетает из вертушки прямо в песок. Испуганный рёв мгновенно оглашает окрестности!

В испуге бросаюсь к малышу. Слава богу, цел! Ни синяка, ни ссадины, ни царапины, только песок - на лице, на одежде, на сандальках... Постепенно он успокаивается, а я, чтобы отвлечь от случившейся неприятности, тащу его к батуту. Да и он, завидев громадное сооружение, на котором прыгают и кувыркаются ребятишки, похоже, и сам уже забыл, что с ним только что приключилось.

К сожалению, на батут нас не пускают из-за малого возраста. Да я и сам это понимаю, только что пережив произошедшую неудачу на карусели. А на батуте развлекаются мальчишки пяти-шести лет. Чего они только не вытворяют: и съезжают сверху вниз головой, и прыгают с высоты, широко раскинув руки и ноги. А Дане лишь разрешают, сняв сандалии, попрыгать внизу с моей страховочкой, не взяв за это с нас никакой платы.

- Приходи к нам, малыш, годика через два - тогда другое дело: прыгай, сколько хочешь!» - напутствует его на прощание смотритель аттракциона.

На выходе из парка нахожу жёлтый пластмассовый футлярчик из-под «киндер-сюрприза» и лихо отправляю его одним ударом ноги Даньке. Тот быстро подхватывает мой почин, и у нас начинается с ним настоящий футбол. И не важно, что наш «мяч» лёгок и имеет не круглую а овальную форму, важно, что тротуарная дорожка чистая и ровная, свободна от пешеходов, огранена с обеих сторон поребриком, не позволяющим нашему «мячу» выскакивать на обочину - это и есть главное преимущество нашего футбола перед всеми остальными условностями.

В пылу азарта, который захватил и меня, мы так увлеклись, что не заметили, как оказались на проспекте Ленина, откуда до нашего дома остаётся менее двух троллейбусных остановок. Но мы игнорируем «рогатый транспорт» и продолжаем сражение до тех пор, пока не теряем мячик, выскочивший от моего сильного удара на неподстриженный газон с кустами, где он благополучно и пропадает...

День третий. Площадь Победы

Сегодня мы начинаем выдвижение к центру города, хотя бы и на одну всего лишь остановку. Сегодня нас встречает площадь Победы. Я не могу сказать, что Даня здесь никогда не бывал. Я не раз привозил его на площадь в колясочке, а недавно приезжали и на велосипедике.

Девятого мая мы приходили сюда на митинг. Малыш наравне со всеми принимал участие в праздничном шествии горожан, сидя весь путь на моих плечах. Сначала держался молодцом, а при подходе к площади его укачало, и он крепко уснул, выпустив сверху на меня сладкую слюнку. Этот факт вызвал умиление у многих рядом стоящих владимирцев, и те, у кого было чем сфотографировать нас, запечатлели это интересное зрелище. С трудом Даню удалось разбудить, когда начался военный парад...

Одну троллейбусную остановку сегодня он мужественно протопал ножками, хотя и предпринимал попытки разжалобить меня, чтобы взгромоздиться на шею, приседал, поднимая вверх ручки и заступая мне путь.

Площадь рассекается проспектом на две части. На одной стороне - мемориальный комплекс с Вечным огнём, возведённый к тридцатилетию Победы, на другой - зона отдыха с аттракционами и тенистые аллеи со скамеечками.

Когда-то не так давно здесь заканчивался город, и в старину существовал ямской двор, поэтому улица издавна называлась «Ямской». После полёта Юрия Гагарина она стала носить его имя. Но очень скоро застраиваемая интенсивно многоэтажками была вновь переименована, на этот раз в проспект Ленина. А имя первого космонавта перешло на одну из улиц в историческом центре города.

Однако, увлекшись историей, мы потеряли маленького героя. А он в этот момент карабкается на пьедестал монумента Победы, с осмотра которого, а также с Вечного огня и галереи владимирцев-Героев Советского Союза начали мы свою ознакомительную прогулку по площади. Вот Даня обнял гигантскую ногу воина и задрав головёнку, с интересом разглядывает его строгое лицо. Его указующий пальчик перемещается на лицо девушки, символизирующей военный тыл нашей матери-Родины. «Мама»! - радостно произносит малыш. Потом долго и немного испуганно смотрит на бородатого деда в ушанке, олицетворяющего роль партизана Великой войны.

Я вспомнил, как давно когда-то, проезжая площадь Победы по пути в ясли, будущая Данина мама - Маринка, указывая пальчиком на фигуры монумента, произносила: «Нана! Тата!» Кого она имела ввиду тогда, почти тридцать лет назад, до сих пор остаётся загадкой...

Но скоро строгий настрой изменяет малышу, и он, прошмыгнув между ног воина, оказывается на задней стороне монумента и в отверстие между фигурами девушки и деда просовывает лукавое личико.

Снимаю его с пьедестала и крепко сжав тёпленькую ладошку, подвожу к Вечному огню. Минуту стоим молча. Он начинает дёргаться, перебирает ножками, но я крепко держу его руку.

Свободен! Выпускаю его ладошку. Обходим мемориал и галерею Героев. Пытаюсь, насколько можно, доходчиво донести до ребёнка смысл происходящего. Не знаю, что отложится в его ещё слабеньком сознании от сегодняшнего посещения площади Победы, но, думаю, бесследно это не пройдёт. Не должно пройти!

На сегодняшние впечатления наложатся другие, когда мы придём сюда в следующий раз, потом новые - от новых посещений этого святого для нас места. И так до тех пор, пока он не подрастёт и не усвоит этой скорбной страницы тысячелетней истории нашей Родины. А приходить сюда мы обязательно будем - с цветами и без них, в дни радости и в дни печали, в солнечный или пасмурный день, летом или зимой - всегда, ибо с этого места начинается наш город, с него начинается наша мирная жизнь... Здесь, и нигде больше, не ощущается так остро связь поколений - то, что помогло выстоять в лихую годину, то, что спасает нас сейчас и помогает жить и преодолевать трудности...

Даня резвится на аккуратно подстриженной травке газона. За монументом начинается маленький парк - часть улицы-площади Чайковского с памятником великому композитору. Парк разбит на месте старого городского кладбища. Ниже мемориала - в центре парка, там, где когда-то была танцевальная площадка, именуемая в народе - «На костях» - Свято-Казанский храм, построенный несколько лет назад. А ранее он находился на месте нынешнего мемориала Победы.

Вспомнилось, как эту церквушку, в которой когда-то помещался кинотеатр, громили несколько дней подряд, используя, кроме тяжелой строительной техники, танки из воинской части, пока не разрушили до основания.

Возвращаясь с занятий из института в общежитие и делая в этом месте пересадку на троллейбус другого маршрута, я подолгу стоял и смотрел, как упорно сопротивлялся камень мощным стальным тросам и безжалостным гусеницам военной техники.

А потом, как водится, когда всё разрушили, «вспомнили», что церковь-то, оказывается, историческая: в ней Герцен венчался с Натальей Захарьиной, когда отбывал ссылку во Владимире...

Время - ближе к полудню, становится жарко. Переходим на южную сторону проспекта в надежде успеть прогуляться на тенистых аллеях этой части площади Победы.

«Сейчас, наверное, наша молодёжь на юге обживает пляж, предприняв пробную вылазку на морской берег. Вот где должно быть жарко, так жарко!» - подумал я.

В тени лип, через густую листву которых не пробиваются солнечные лучи, стоят две лошадки. Они привязаны к нижним сучьям деревьев и сейчас, насколько хватает верёвки, тянутся к земле, стараясь ухватить травки.

Даня уже вовсю гоняет голубей вокруг центральной клумбы. Только присядут птицы, а он уж тут как тут, летит, как ветер, раскинув крылья-ручонки. Совсем замучил бедных! В следующий раз надо не забыть захватить хлебушка. Покормим птах...

Лошади сегодня больше отдыхают, чем работают. Желающих покататься в этот жаркий час немного. Другое дело вечером, когда родители, придя с работы и разобрав ребятишек из детсадов, придут сюда подышать воздухом после трудовой смены.

Поскольку кататься на лошадке Дане, как и беситься на батуте, в чём мы убедились вчера, пока ещё рановато, остаётся ему единственное, что возможно в данном случае - это пообщаться с животным. И вот, устроившись у меня на руках, с безопасного расстояния, он ласково гладит мордашку лошадке, белое пятно у неё на лбу, шёлковую коричневую кожу.

Чувствуется, умному животному приятно прикосновение детской руки. Она в такт его движениям мотает головой и пытается мягкими губами ухватить пальчики, словно ожидая получить в награду что-то из сладостей.

«Сахарку бы!» - вспомнил я далёкие времена, когда частенько, приходя к деду на колхозную конюшню, баловал своего любимца - жеребёночка кусочком сахара или тёпленького бабушкиного хлебушка.

«Ну, вот, третий день, считай, продержались, а дальше легче будет!» - в шутку подумал я. Пора домой. И обязательно эту единственную остановку пройдём ножками, как и утром. Будет и зарядка для малыша, и возможность нагулять хороший аппетит, в чём я уже нисколько не сомневаюсь.

День четвёртый. От Студёной горы до Козлова вала

Июль - макушка лета, и словно в подтверждение этому уже с неделю стоит поистине золотая погода. Мы продолжаем двигаться к центру и сегодня, преодолев четыре остановки на троллейбусе, выходим с Даниилом на Студёной горе. Отсюда начинается наш пеший спуск к одной из святынь города, можно сказать, его символу и визитной карточке - Золотым Воротам.

Вот они, как на ладони представляются нам с вершины горы, в нескольких сотнях метров, подпираемые прежде с боков огромными насыпными валами, увенчанными поверху мощными дубовыми стенами. Расстояние в полёт стрелы. Отсюда на защитников города летел густой град стрел и камней, посылаемых свирепыми ордынцами из луков и стенобитными машинами, так называемыми «пороками».

Здесь, на горе, на глазах родных и близких, для устрашения владимирцев и за отказ открыть ворота для завоевателей, жестоко казнили озверевшие варвары взятого в плен княжеского сына.

Несколько дней безуспешно штурмовали они неприступные валы и стены, пока не образовался пролом, через который они и хлынули в город...

Несколько лет назад, при реконструкции дороги, гору срезали метра на полтора, но она до сих пор остаётся одной из самых высоких точек исторического ядра города и служит замечательной смотровой площадкой для горожан, с которой открывается взору величественный вид древнего центра.

Даня бойко бежит впереди меня, и я только успеваю за ним, замечая лишь его мелькающие пяточки, боясь, что он оступится и поцарапается больно об асфальт. И я не успею его поймать! А ему это соревнование по бегу со мной - большое удовольствие.

Наконец спуск закончен, и мы оказываемся в небольшой котловине: сзади гора, впереди - тоже. На ней - Золотые Ворота. До них ещё столько же, сколько уже пробежали. Справа - стадион «Торпедо». За входной аркой, на смотровой площадке главного спортивного сооружения города, перед широкой лестницей, спускающейся уступами к чаше стадиона, небольшой фонтан.

Даня успевает забежать и туда, чтобы спугнуть купающихся в нём голубей и воробьёв. Но сегодня стадион не входит в программу нашего похода, его время ещё не пришло.

Наш путь - на Козлов вал, чтобы обозревая с его вершины окрестности, встав вровень с Золотыми Воротами, представить, хотя бы на миг, страшную картину последнего боя.

Срезая путь мимо Центрального универмага, мы не смогли, не зайдя, миновать это крупное в городе торговое заведение.

Завидев толпы людей, входящих и особенно выходящих с пакетами и коробками в руках, Даня неутомимо потянул меня к самооткрывающимся стеклянным дверям. Итогом нашего «хождения в народ» стал симпатичный, туго накачанный мяч голубого цвета, разукрашенный картинками из мультфильма «Ну, погоди!». И это считается, я легко отделался от незапланированных покупок.

В магазинах Даня неумолим. Его не интересует, есть ли у тебя деньги, сможешь ли ты оплатить то, что ему понравилось. А нравится ему почти всё, что лежит на прилавках. И составляет большого труда вызволить из его рук какую-то дорогую, но совершенно ненужную безделушку, чтобы без шума водворить её на законное место. А сегодня всё обошлось бескровно: мяч недорогой, всего сто рублей! А на картинках, которыми он разукрашен, - его любимые герои. Поэтому он сегодня и оказался таким сговорчивым, что мы с ним в этом проблемном вопросе в считанные минуты разошлись с миром.

Вот он, довольный, держит в руках мяч, разглядывая его со всех сторон. Его пальчик упирается в одного из персонажей мультфильма, он поднимает ко мне сияющее лицо и произносит: «Вок!», а секунду спустя, показывает другого героя: - «Яй!»

Кивком головы подтверждаю его догадки насчёт волка и зайца. Выходим на улицу и тут же, на площадке перед универмагом, опробываем покупку: «Хоп!» - посылаю ему пас, на который он отвечает мне неслабеньким ударом, отчего я в спешке и с некоторым страхом успеваю перекрыть путь мячу к витрине. Таких денег, (Боже упаси!) у меня нет не только в данный момент в кармане, случись что, но и в укромном местечке дома столько не найдётся!

Наш поединок в разгаре, нам помогают прохожие, возвращая попавший к ним под ноги мяч. Звучит бодрая, зазывающая покупателей, музыка, ласково светит июльское солнце, но наша цель сегодня совсем иная. И я прекращаю игру, забирая пыльный мяч, передать который Дане я смогу после того, как искупаю его под первой же уличной водопроводной колонкой или тщательно потру его о траву Козлова вала.

У нас на пути ещё одно препятствие - в виде областного академического театра драмы - симпатичного современного здания из стекла и бетона. Причём, стёкла первого этажа, непрозрачные и затемнённые, обладают свойством зеркально отражать всё происходящее снаружи. Театр находится на некотором возвышении, и к этой площадке со всех сторон ведут небольшие бетонные лестницы в несколько ступенек.

Здание вводилось в строй сорок лет назад, и нам, студентам филологам, чья «альма-матер» находится рядышком, на другой стороне улицы, можно сказать - «окна в окна», пришлось неоднократно поработать здесь на субботниках, вынося наружу строительный мусор. Мы и в день нашего выпуска, через год, сфотографировались тут же, на фоне театра-красавца, всей группой на память.

Интересно, что справа от театра, параллельно его стене, через дорогу, тянется Козлов вал, а слева, между ним и универмагом, тоже параллельно стене, была разбита, ещё в те далёкие дни, берёзовая роща. Каждый участник театральной труппы посадил по деревцу, которые за это время вымахали в огромные деревья. Несколько пенёчков в этом небольшом и уже разреженном парке свидетельствуют о том, что не всем саженцам довелось прижиться в этой крепко сдобренной за века потом и кровью земле... А что же, знать бы, стало с теми, кто сажал неприжившиеся или погибшие потом от бурь и гроз деревья? Где они сейчас? Какова их судьба?

Но я в очередной раз отвлёкся на воспоминания. А где же наш герой? Оглядываюсь кругом и замечаю выглядывающую из-за театральной тумбы, что на углу здания, его хитренькую мордашку. Спрятался! Думает, не найду. Что ж, надо подыграть ему.

-Даня! Малыш, где ты? Ау!

И вот, когда я, как бы в отчаянии и в великом горе, он, радостный, выскакивает из-за тумбы. «Ах ты, негодный мальчишка, - усмехаюсь про себя, - шутить изволите!»

Но он уже мелькает у зеркальных стёкол театра. Заметив, что в них тоже бегает какой-то малыш, он, удивлённый, останавливается и, когда я подхожу сзади, показывает пальчиком на отражение.

- Да, это ты, Даня! А это я! - тычу пальцем себя в грудь. И опять у нас прятки и догонялки. Данюшка убегает от меня за четырёхгранные колонны театра, а я по-серьёзному не могу догнать его, боясь застрять в узкой щели между колоннами и зеркальными стёклами и с разбегу повредить их. Он хохочет и взвизгивает, ему это очень нравится. Он уже совсем вспотел, это видно по его отсыревшим волосам. Он пытается догнать меня, но я не поддаюсь и бегу от театра на зелёную лужайку - к подножью Козлова вала. Здесь он догоняет меня и мы падаем с ним в обнимку в траву.

Наконец-то мы достигли конечной точки нашего сегодняшнего пути! С вершины Козлова вала, с его начала, интересно смотреть вниз, где мельтешат крохотные люди, вечно спешащие куда-то, проплывают крыши троллейбусов и машин, огибающие с дух сторон Золотые Ворота. Отсюда, сверху, хорошо видно прошлое и настоящее Владимира. Вон, удачно вписалась между куполов и шпилей двуглавой Никитской церкви, находящейся неподалёку, высоченная современная телебашня нового микрорайона «Всполье».

По мягкому зелёному склону скатываемся с Данькой вниз. Впереди летит мячик, который нам не догнать. Внизу на лужайке опять возня и шум. Даня оседлал меня и никак не хочет слезать.

- Подожди! Давай встанем, отряхнёмся от мусора, и я тебя возьму на ручки. Или посажу к себе на шейку!

Это предложение горячо и безоговорочно приветствуется с его стороны, и вот уже «двухэтажным» Гулливером осторожно переходим с ним проезжую часть и оказываемся под аркой Золотых Ворот. Наши шаги гулко отдаются вверху под сводами этого древнего военно-оборонительного сооружения.

Мне вспомнилось, как однажды, в студенческие годы, во время демонстрации в честь годовщины Октябрьской революции, мы стояли рядом, у нашего здания, готовые влиться колонной в общий ликующий поток. В тот миг, когда замолкла музыка, под грохот барабанов невесть откуда взявшиеся «коробки» военных с автоматами наперевес, печатая шаг, прогрохотали гулко под сводом Золотых Ворот. Ещё не затихли их шаги, когда под звуки марша тронулись колонны тружеников города, пропуская вперёд школьников и студентов. Это было незабываемое зрелище! Впечатление от него я ощущаю до сих пор...

В те дни, я помню, написал стихотворение «Парад во Владимире» и отнёс его в редакцию главной газеты области. Знакомый литсотрудник прочитал стихи, похвалил, но сказал, что печатать не будут. Нельзя! И на мой вопросительный взгляд ответил, что в нашем городе не бывает военных парадов. Ты что хочешь, чтоб мы по шапке получили или, что ещё хуже, чтоб «там» (последнее слово он произнёс почти шепотом и посмотрел куда-то вверх) узнали, что во Владимире стоят воинские части?!

Между тем, мы перешли и вторую полосу дороги и оказались на другой стороне, чтобы двинуться на троллейбусную остановку для возвращения домой.

Даня совсем раскис - то ли жара подействовала, то ли устал, может, я его слегка укачал на своих плечах. Но он затих и присмирел, и как-то обмяк. Нагибаюсь, заходя осторожно в троллейбус, и слышу: «Мужчина! Да он же спит у Вас! Давайте, поможем его снять. Вам-то далеко ехать?»

На остановке у дома аккуратно выношу его, обмякшего и потому потяжелевшего, на руках из троллейбуса, перехожу на нашу сторону и слышу от бабушек, сидящих в тенёчке на поребриках и торгующих всяческой зеленью: «Ухайдакал совсем парня, папаша! Вот до какой степени нагулялся малый!»

Я не обижаюсь. Сказано грубовато, но без злобы, от души. Всё правильно! Жаль, теперь распорядок дня нарушается. Сколько проспит, неизвестно... И вместо обеда получится ужин. Да и сам я, чувствуется, сегодня перестарался. Вздремнуть бы, если получится. На будущее надо учесть, а сейчас внести коррективы на ближайшие походы. Лучше меньше да лучше, чем вот так...

День пятый. Продолжение четвёртого

Славна и богата тысячелетняя история третьей столицы России! Вчера с одного пятачка в центре города за полдня и сотой доли не увидели того, что имеется во Владимире. Что успеем разглядеть сегодня?

Учитывая вчерашние перегрузки и обилие объектов для ознакомления, решаю сократить и конкретизировать список, не открывая дискуссий и прений с Данюшкой по этому поводу. К тому же в целях сбережения сил, которых вчера Дане явно не хватило, доезжаем сразу до Золотых Ворот и выходим на Театральной площади.

Итак, сегодня нас опять ждёт Козлов вал и далеко не всё, что на нём находится или вблизи его располагается. Подниматься на гребень будем от Золотых Ворот, от начала вала, где он особенно высок. Так захотел Даня.

Не секрет, что внутренняя сторона этого укрепсооружения намного положе и короче внешней, предназначенной для защиты от врагов и поэтому более длинной и отвесной. Вдоль её основания на всём протяжении по законам военно - оборонительной науки предполагается иметь глубокий ров, заполненный водой. Сейчас этот ров трудно угадывается в окружающем ландшафте. Возможно, его сравняло время, промчавшиеся над ним восемь столетий, может быть на его берегах уже в наше время старательно поработал бульдозер, и он обмелел, высох, но всё равно внешний склон земляного вала представляет собой трудное препятствие, которое по прихоти Дани придётся нам сейчас преодолевать.

Ну, что ж, в путь! Суворов и не такие Альпы переходил! И вот, почти ползком, с помощью всех четырёх опор, карабкаемся по отвесной стене вверх, хватаясь руками за клочки травы, цепляясь ногами за каждую выбоинку в склоне. Мне ещё приходится время от времени хватать за шкирку Даню, у которого постоянно скользят сандалии, и он уже несколько раз по этой причине закапывался носом в траву, но сохранил присутствие духа и, что удивительно, пока не пискнул ни разу! Вот что значит, сам выбрал маршрут! А уговори я его взбираться по противоположной стене, в два раза короче и менее отвесной, чем наша, при первой же пробуксовке начал бы хныкать, недовольно пыхтеть и стонать...

Уф! Мы на вершине! Сидим, отдышиваемся... «Жаль, что Данька маловат и не дорос ещё до батутов и катания на лошадях, а то бы махнули с ним в галерею Героев Советского Союза - владимирцев. Более полутора сотен настоящих богатырей взрастила Родине наша, небольшая по площади, Владимирская земля! Их портретами увенчаны стены галереи, расположенной над аркой ворот - в основании надвратной церкви. Там же оборудована красочная, со звуковым сопровождением, диарама ожесточённой битвы наших предков с ордами Батыя за столицу Руси - Владимир. Но ничего, подрастём немного и обязательно придём сюда. Да ещё и не один раз!

Я повёл взглядом с высоты холма на прилегающую площадь, на несколько удалённые сооружения и здания. Вот вчерашний универмаг - лет двадцать назад главный торговый центр города. С той стороны к нему примыкает стадион на двадцать тысяч мест, один из красивейших в центре России. С другого бока универмага - Областной дом работников искусств - вотчина писателей, художников, журналистов и прочих творческих личностей.

На углу площади - между ОДРИ и драмтеатром с берёзовой рощей - католический костёл с домиком ксендза. Далее, к подножью нашего вала примыкает ресторан «Трактир», исполненный в русском стиле - в смысле постройки, кулинарии и обслуживания. Через забор от него - Американский дом - культурный центр по связям с англоязычными странами и по изучению английского языка.

Вот, прямо перед нами, между театром и валом - Старообрядческая церковь, построенная в годы первой мировой войны. Сейчас в ней располагается экспозиция изделий отечественного хрусталя. Выстроенная в строгом стиле, из красного кирпича, идеально сохранившаяся, она удивительно вписалась между двумя «белыми» зданиями - Золотыми Воротами и драмтеатром.

Переходим на противоположную сторону центральной улицы. Вот к другому боку главных городских ворот (их разделяет проезжая часть дороги) примыкает здание бывшего государственного педагогического института имени Лебедева-Полянского. Бюст Павлу Ивановичу, учёному-филологу, нашему земляку, вместе с цветником венчает вход в институт. Долгое время в этом здании располагался единственный вуз во всей области. Сейчас здесь находятся всего два факультета недавно объединённого, крупнейшего в области госуниверситета имени братьев Николая Григорьевича и Александра Григорьевича Столетовых.

Следующее здание в сторону Студеной горы - двухэтажный корпус ещё довоенной постройки - средняя общеобразовательная школа номер один, а в годы войны - госпиталь для раненых красноармейцев. И крайнее на площади, на северо-западном углу, здание - бывший Дом политического просвещения обкома КПСС, а ныне - один из факультетов (начфак) вышеназванного университета. Между этими последними из перечисленных достопримечательностей центра города широкой полосой, перпендикулярно площади, вниз устремляется относительно новый и ещё окончательно не застроенный за полвека - Октябрьский проспект.

Последнее же здание, надо отметить, знаменито не прежней принадлежностью ко всемогущественному органу советской эпохи, не современной принадлежностью огромному вузу или тем, что здесь располагается ещё и областное казначейство, и, наконец, не архитектурными достоинствами, которые присутствуют в его планировке, а более всего - в отделке. Нет!

Это здание знаменито тем, как гласит укреплённая на нём мемориальная доска, что полвека назад в нём встречался с активом области и выступал перед ним первый космонавт планеты Земля Юрий Алексеевич Гагарин.

Первопроходец трасс Вселенной Юрий Гагарин вернулся во второй половине дня в областной центр из поездки в древний Суздаль, куда его пригласили воспитанницы женской трудовой колонии для несовершеннолетних. Мне, в то время ученику седьмого класса средней школы №1 города Суздаля, посчастливилось увидеть этого легендарного человека.

А что же Данька? Судя по его нахмуренному виду, он уже отдышался и заскучал без суеты, выражающейся главным образом в прыжках, беготне, толчее. Незаметно для него изготавливаюсь к нападению и в этот же момент, выстреливая стремительно, как пружина, осуществляю бросок в его сторону, сваливая при этом малыша на спину.

- Ага! Попался дружище! Вот мы тебе сейчас рёбрышки пересчитаем! - И я зарываюсь лицом в его мягкую тёпленькую одежонку. Писк и визг оглашают вершину нашего холма. Хорошо, что рядом никого нет, а то невесть чего подумают!

Всё! Подъём, пехота! Рота, стройсь! Смирно! В гору, к водокачке, вперёд! Шагом марш!

И чётко, по-военному, печатая шаг и приложив руку к предполагаемому козырьку - он впереди, я - сзади - отправляемся на экскурсию в музей пожарной техники, а точнее, в экспозицию «Старый Владимир».

Музей расположен в четырёхэтажном здании городской водонапорной башни, построенной ещё в позапрошлом веке. Сама башня - довольно-таки высокое здание, значительно выше современного четырёхэтажного жилого дома. К тому же находится на самой верхней точке Козлова вала. Надо представить, какая панорама открывается оттуда на эту часть города. Поэтому так и манит открытая на все стороны веранда башни, что находится под самой крышей здания.

Но до неё три этажа и на каждом из них - экспонаты, предметы старого быта, картины и фотографии, другие исторические документы. Наверх ведёт крутая лестница. Карабкаться по ней для Дани огромное удовольствие. Вот его внимание привлекает пожарная карета, раскрашенная в яркие цвета, сверкает начищенная до блеска медная каска, тут же - брандспойты, змеятся различные шланги.

К фотографиям и прочим иллюстрациям Даниил равнодушен. Он рвётся наверх. Скоро мы оказываемся на веранде. Действительно, какой чудесный вид! Особенно, если смотреть от солнца - с запада на восток.

Как кусочки аккуратно распиленного рафинада греются в солнечных лучах многоэтажки Доброго села, сбоку - в южном направлении - в лёгком июльском мареве томятся зелёные лесные дали. В западном направлении, куда ещё не успело переместиться проворное солнце, панорамный вид закрывают раскидистые ивы на Студеной горе, над которыми в нескольких местах возвышаются верхними этажами несколько самых высоких «небоскрёбов» с проспекта Ленина.

Сейчас мы даже выше купола с крестом надвратной церкви Золотых Ворот, если поглядеть в северном направлении. А уж про здание моей «альма-матер» и вовсе молчу: его даже не видно за гребнем Козлова вала и самими воротами. Вот такая лепота-красота или, как бы выразился Даня, - «Фафатя!»

Кстати, он притих, зависнув ручонками на перилах невысокого ограждения и завороженно смотрит вниз. А там, как муравьи, копошится в песочницах под яркими, раскрашенными под мухоморы, навесами его ровня - малыши детского садика. До нас долетает их звонкий гомон.

Тёплый ветерок хорошо продувает площадку, принося снизу - с клязьминских берегов освежающую прохладу. Дышится легко, полной грудью. Кажется, никогда бы не уходил отсюда, а дышал бы и дышал чистым, отчасти речным, а отчасти лесным воздухом!

Спускаемся вниз, а это дело на крутой лестнице сложнее, чем подниматься по ней. И хоть крепко держу Даню за руку, тем не менее он несколько раз зависает на ней, когда проскальзывается на выступающих одна над другой ступеньках. Вот мы и на улице!

Да, брат, маловат ты ещё для вернисажей и экспозиций! К батутам и лошадям прибавляем и эту «напасть»: музеи, выставки, экспозиции. Прибавляем и переносим вперёд на неопределённое время. Мы сюда ещё вернёмся!

Долго мы ещё бродим в этот день по склонам Козлова вала, доходя до его конца и возвращаясь к началу. За водокачкой вал резко уходит вниз, к железной дороге, и доходя до первых домиков с огородами, истаивает совсем. Как и не было его! А где повыше - там он весь в зелени лип и вязов. Их кроны сплелись и не позволяют солнечным лучам пробить этот зелёный шатёр, отчего в любой жаркий день здесь всегда царит сумрак и прохлада. Даня собирает цветочки, слушает и запоминает голоса птиц и мои рассказы о цветах и деревьях.

В минуты затишья я вспоминаю, как не раз на тропинке Козлова вала мучительно, а иногда и радостно подбирал точные слова для рождавшейся в те дни поэмы о Юрии Гагарине - «Поле бессмертия».

Дважды в неделю, по вечерам, привозя к Золотым Воротам дочку и оставляя её в одном из классов городской хореографической школы, я часа на два, до конца занятий, уходил в этот укромный уголок старого города, чтобы всецело отдаться во власть давнишней своей стихии - сочинительства. И было мне здесь и в светлые дни листопада, и в белые метельные дни, и в журчащие хрустальные дни весны одиноко и радостно...

День шестой. Липки

Сегодня мы ещё на пару остановок углубляемся в старый центр города - на Соборную площадь. А по пути к ней «подбираем» то, что не успели сделать в первые дни, перенасыщая наши познавательные прогулки.

То есть, как правильно понял читатель, пришло время стадиона. Как вы помните, чтобы попасть с нашего края города на «Торпедо», нужно выйти на остановке «Студеная гора» и следовать вниз, в сторону Золотых Ворот, что мы сейчас и делаем.

Погода продолжает обласкивать нас мягким солнечным теплом. На Дане минимум одежды: светлая футболка, шортики да кепка от солнца. Оно и так уже умудрилось, невесть каким образом, высветлить почти добела его головку, хотя мы старались никогда не расставаться с головным убором, каждый день, надевая попеременно то бейсболку, то бандану.

- «А солнце нас всё равно перехитрило!» - смеёмся мы с Даней.

Вот и стадион. Фонтан, лестница. Не торопимся спускаться вниз. Стадион сейчас пуст, проход на арену закрыт. Снизу мы не увидим той красоты, которой наделила природа вместе с человеческими руками главное спортивное сооружение города.

Достойной команде - достойный стадион! Сейчас владимирское «Торпедо» выступает, и неплохо, в национальной футбольной лиге. Долго команда стучалась в ворота первого дивизиона страны. Однажды уже выходила в первую лигу, но продержалась в ней недолго, всего два сезона. Дважды на этом стадионе проходили кубковые матчи - однажды с ЦСКА, позднее с «Зенитом». Что творилось в те дни на стадионе. Рёв болельщиков был слышен за несколько кварталов!

Команда выступает в первенстве страны уже более полувека, и почти столько же времени я являюсь её горячим болельщиком. Я помню, каким был стадион до реконструкции: невысокая арена с рядами деревянных лавочек одного, серого, цвета.

Теперь другое дело! Природа как будто специально приготовила чашу, чтоб облегчить работу человеку по созданию этого чуда. Стадион сооружался уже после войны, и трудились на нём и пленные немцы. Техники было мало, многие работы приходилось выполнять вручную.

Сейчас радует глаз яркая, просторная его чаша с зелёным донцем из аккуратно подстриженной травы и красно-жёлтые стенки этой чаши из пластиковых кресел двух цветов, что и рождает сочный колорит этого сооружения.

С подсолнечной стороны, то есть на западной арене, чтобы сидеть на матче вечером спиной к заходящему солнцу и в его лучах созерцать сияющее поле, сооружена центральная арена для высоких гостей. Она остеклена на случай непогоды. С южной стороны - высокое электронное табло, которое с его светящимися цифрами видно даже, если немного привстать на цыпочки, пассажирам общественного транспорта, проезжающего во время матча мимо стадиона. Особенно хорошо можно разглядеть счёт встречи со склона Студеной горы, на которую карабкается троллейбус или автобус.

Спустившись вниз, обходим почти по всему периметру стадион. С южной стороны, снизу от Клязьмы, к нему приводит Старо-Гончарная улица. С неё вдоль восточной стороны вверх уходит Ново-Гончарная, по которой мы и начинаем подъём в город, чтоб не возвращаться к главной лестнице и фонтану.

Я считаю, лучше лишний раз открыть что-то новое для себя на неизведанных владимирских улочках, чем сотни раз ходить по одному и тому же, набившему оскомину, маршруту. Тем более, что в этом районе города я оказался в первый раз.

Даня тоже доволен выбранным маршрутом. Он скачет, как козлёнок, время от времени подтягиваясь на моей руке, а когда уж совсем невмочь, с кряхтеньем заползает мне на спину. а оттуда - на шею, и уже кряхтеть начинаю я, как навьюченный ишак, с трудом одолевающий серпантин старой улочки.

Как автолюбитель со стажем, я представляю, как на этой узкой, очень крутой и кривой улице, поднимаясь наверх, к примеру, - зимой, встретиться с каким-нибудь КАМАЗом или ещё с чем? И чего?

На Ново-Гончарной, как и на Старо-Гончарной улице, дома все частные, в основном деревянные и одноэтажные. Они все в зелени деревьев, как островки, опускаются сверху вниз своеобразным каскадом, и около каждого из них, словно маленькая площадка для коротенького отдыха, имеются небольшие «карманы», куда можно ступить, чтобы отдышаться в тенёчке. А сейчас они, по большей части, заняты отдыхающими легковушками. Значит, можно здесь всё-таки ездить!

Мы с Даней плетёмся молча, бережём силы, в данный момент он восседает на мне. Но вот уже дорога выходит на поперечную улицу. Подъём закончен, и мы с ним справились, очутившись где-то на задворках драмтеатра, недалеко от костёла.

Минут через десять, пройдя одну остановку (здесь уже Даня семенил ножками), прибываем на Соборную площадь. Она тоже уникальна не менее, чем Театральная. Если на той преобладают в основном здания, то здесь памятники и не только архитектуры, но и монументальной живописи. Только на площади их три и столько же вокруг на расстоянии не более сотни метров от центра.

Вот монумент «Бронзовые братья». Сооружён в честь 850-летия города, которое отмечалось в 1958 году. Тогда площадь называлась «имени Свободы». В северном углу - памятник Ленину. На пьедестале надпись - «От рабочих и крестьян Владимирского уезда». Имеются сведения, что раньше на этом постаменте возвышался император Александр II, и памятник ему был сооружён тоже на пожертвования народа.

Напротив Ленина, на южной стороне, около двадцати лет назад установили памятник иконописцу Андрею Рублёву.

Если повернуться от этого памятника и посмотреть дальше в южном направлении, то в конце аллеи парка имени Пушкина проглядывает конная скульптура основателя города святого равноапостольного князя Владимира по прозванию «Красное Солнышко». Там мы ещё не раз побываем.

На центральной улице, проходящей через Соборную площадь, метрах в ста, если ехать вниз, с правой стороны можно увидеть недавно установленный памятник Александру Невскому. Но, конечно, главная достопримечательность площади, - отсюда и её название - Свято-Успенский кафедральный собор, отметивший недавно своё восьмисотпятидесятилетие. Он является прообразом московского Успенского собора в Кремле.

В юго-восточном углу площади - Дмитриевский собор, тоже памятник двенадцатого века. Между соборами - здание Присутственных мест. Напротив Успенского собора - здание Дворянского собрания, долгие годы в советское время - Дом офицеров. За памятником Ленину - историческое здание Госбанка, а напротив, на другой стороне улицы, здание городской Думы, в советское время - городской Дворец пионеров.

И, наконец, было бы непоправимой ошибкой с моей стороны, если б я, перечислив достопримечательности Соборной площади, не сказал бы, что к ней примыкают с восточной и южной стороны сразу два из шести городских парков: имени Пушкина и «Липки».

Первый парк принято считать молодёжным, и в нём до недавнего времени размещалась городская танцевальная площадка, а Липки отданы в полное распоряжение детям и являются по благоустройству и наличию прекрасных и увлекательных аттракционов поистине настоящим детским городком. Здесь мы как раз и намереваемся провести последнюю пару часов нашего сегодняшнего путешествия.

Да, в «Липках» - аттракционы, каких не встретишь на детских дворовых площадках, и в таком количестве, которое позволяет не стоять в ожидании, когда освободится место на качелях или на карусели.

Вот одна из двух каруселей свободна, и Даня уже удобно устроился на скамеечке. Только я приготовился раскручивать «вертушку», как со всех сторон на неё набежали ребятишки, заняв моментально остававшиеся свободными места. И я побежал по кругу...

Потом - качели, за ними - горки, подвесная дорожка, кабинка грузовичка с кузовом, куда он тоже не преминул забраться!

Глаза его разгорелись. Он бегал по площадке, не зная, куда дальше: то ли на «стенку» карабкаться, то ли в теремок залезть! Его сандалии, да и моя обувь тоже, быстро наполнились песком, которым, в целях травмобезопасности детей, была густо посыпана площадка.

Я едва поспеваю за ним. Вот уже вижу его на верхушке специальной горки, спуск с которой предусмотрен через спиралеобразную трубу большого диаметра. Он среди таких же возбуждённых малышей, раскрасневшийся, с торчащими на голове сырыми волосами, пытается прорваться к трубе, но его всё время отжимают взрослые ребятишки.

Некоторое время изучаю принцип действия этого аттракциона, в смысле его безопасности, и понимаю, что без взрослого регулировщика порядка здесь не добиться, а травмироваться можно вполне.

Дети катаются, как с горки - сидя, ногами вперёд. Редкие смельчаки из старших ребят ныряют в трубу вниз головой. Если учесть, что ребёнок «по-нормальному» уехал вперёд ногами, но замешкался внизу, а сверху уже двинулся следом второй, то возможно, что он «догонит» первого и ударит его ногами по голове. Это как раз и не желательно!

Конечно, горка с таким оригинальным спуском - не батут и не лошадь, упасть неоткуда. И, в то же время, нужна некоторая сноровка и сообразительность, которая вырабатывается с возрастом. Должны присутствовать осторожность и чутьё опасности, которых нет у самых маленьких.

Вот один малыш уехал сверху а внизу не появился. Застрял что ли? Попросили паренька забраться снизу и освободить бедолагу. И как тут Даню отпустить в это путешествие? Однако, уж больно хорошо, азартом, горят его глаза. Он так и суетится, как заведённый, не может спокойно стоять на месте. Ну, что ж, рискнём!

Мужчина наблюдает внизу, чтобы освободилась труба, а я даю команду Дане отправляться в путь, попросив мальчишек подождать немного, пока малыш не появится внизу. И вот сияющий Даня поехал! Мелькнула его бандана и исчезла в огромной трубе. Сердце замерло, сразу же взгляд на нижнюю площадку, где через мгновение, не дав мне испугаться, показались такие знакомые и родные, в синих сандалиях и в полосатых носочках Данины ножки! И вот уже появляется радостное лицо. Он проворно вскакивает, понимая, чем ему грозит промедление, и вновь бежит к лестнице, ведущей на горку. И так несколько раз, пока он, запыхавшийся и усталый, не успокоился!

И это был один из радостных и волнительных дней в его ещё маленькой жизни. А сколько их ещё будет!

День седьмой. Загородный парк

Сегодня двигаемся в южном направлении от центра - в Загородный парк. В трёх парках мы уже побывали, этот - четвёртый по счёту.

Так же тепло, как и в предыдущие дни. На небе ни облачка. Осадки не обещали, так что часа три мы сможем подышать чистым лесным воздухом, насладиться желанной в летнюю духоту прохладой.

Даня, полненький розовощёкий малыш, неизменно вызывает симпатию у всех окружающих. Особенно это трогательно проявляется на общественном транспорте. Кондуктор, всякий раз, когда оплачиваю проезд, не упускает возможности подержать его ладошку и потрясти увесистую ручонку, вложив затем в неё маленький билетик.

Вот и сейчас, сидящая напротив бабушка, недолго покопавшись в сумочке, достаёт и с радушным видом вручает Дане конфету, на что получает ответное: «Пасида!»

На Соборной площади мы пересаживаемся на автобус. И вот ложбиной между огромных городских валов спускаемся вниз и через некоторое время вьезжаем на клязьменский мост. Он довольно-таки длинный, из нескольких пролётов, большинство которых, за исключением трёх, простираются не над водной гладью, а над низинной болотистой поймой. Мост, так же, как и монумент на площади, сооружён в честь 850-летия города и введён в строй в 1960 году. На его парапетных решётках по обе стороны, наряду с гербом города, в виде льва, значатся и эти юбилейные цифры.

Сейчас всё внимание Дани приковано к реке. Он ещё не видел в своей жизни больших водных преград, и Клязьма вызывает у него одновременно и восторг, и изумление. Он попеременно взглядывает и на правую сторону, откуда река появляется вдалеке из-за поворота, и на левую, где она устремляется вниз, и долго не пропадает из виду - лишь у самого горизонта.

Река в этом месте не самая глубокая и широкая, об этом свидетельствует наличие моста, и расположение пляжа недалеко от него на противоположном от города берегу, слева, если смотреть, когда едешь в Загородный парк. Сейчас на пляже много народу. Это обстоятельство не ускользнуло от внимания ребёнка. Он возбуждённо показывает пальчиком, повернувшись ко мне, на барахтающихся в воде ребятишек. Согласно киваю ему, подтверждая этим, что дети так же, как и Даня каждый вечер в ванне, так и они - «куп-куп» в речке.

Вдалеке, где пропадает Клязьма и дымят трубы ТЭЦ, - Рахманов перевоз - лодочная переправа с берега на берег, параллельно мосту. Ведёт к населённым пунктам заречной стороны, самым крупным из которых является посёлок Заклязьминский со знаменитой Владимирской госконюшней. Этот путь выводит также и к турбазе «Ладога».

Вот впереди, на взгорье, показались многоэтажки загородного микрорайона, но дорога всё ещё тянется по пойме, по гребню насыпной дамбы.

Город давно уже шагнул на противоположный берег реки, с полвека назад разместив здесь областную клиническую больницу. Это конечная остановка городского маршрута, посему мы с Даней, как и остальные пассажиры, покидаем автобус. Кому в больницу, тот идёт налево, а мы дожидаемся разрешающего сигнала светофора, чтобы перейти направо и вступить в Берендеево царство! Как-никак, хоть и городской, и облагороженный, но всё-таки лес! И Данька первый раз в нём!

Как нередко случается, безоблачное с утра, небо, постепенно разогреваясь, из ярко-голубого превращается в белесого цвета с редко плывущими по нему облаками. Становится не так жарко, невесть откуда появляется слабый ветерок. И его дуновения уже достаточно, чтобы разогнать устоявшееся в тени, загустевшее марево. Дышится легко, полной грудью.

Появились птицы. Их перелёт с дерева на дерево и щебет оживляют наше пребывание в, казалось бы, безмолвном в этот будничный день уголке города .

Нет, вон вдалеке, через обширную поляну от нас, гуляет молодая мама с коляской. Мужчина с палочкой неспешно бродит в соснячке, а временами, появляясь, вокруг него прыгает породистая собака, а потом опять убегает куда-то в глубину парка.

Прогулки с Даней по городским паркам и скверам с недавнего времени для меня - как возможность заучить с малышом названия деревьев и птиц, живущих с нами по соседству. Он уже знает не менее пяти пород деревьев. Не в состоянии произнести их названия, кроме ёлочки, которую наделяет словом «люк», он кивает головкой или показывает пальчиком на тот предмет, который я называю. Белая берёзка, красная с ягодками рябинка, душистая липа и даже клён давно стали его узнаваемыми друзьями в мире окружающей природы.

К сожалению, с птицами посложнее. Кроме «гули-гули» другого пока произнести не может. Покажет пальчиком на пролетающих и каркающих ворон, когда я их обозначу полагающимся словом. А что касается, воробышков и синичек, то, конечно же, он их знает, но выговорить не может. Но это лишь дело времени.

Знает Даня и некоторых животных. Кроме «вока» и «ая» из мультфильма «Ну, погоди!», он назовёт «какакила» с берегов Нила, поцокает язычком при виде лошадки.

Всех, встречающихся во дворе кошек, он называет «Тёпой» или «Яей», поскольку, когда по утрам мы кормим наших Лялю и Стёпу, ему вменяется в обязанность позвать их на завтрак. И забавно смотреть, как он, сгибаясь чуть ли не пополам, отчего его руки взлетают сзади выше спины, кричит ещё неустоявшимся голоском, поворачиваясь направо и налево, как при поклоне: «Тёпа! Яя!» И наши домашние животные, что удивительно, летят к нему со всех ног, игнорируя в то же время мои призывы, типа: «Кис-кис! Кис-кис!»

Горьковато пахнет разогретой смолой. Хрустят под ногами сухие иголки. Приствольные круги сосен усыпаны шишками. Подняв одну из них, легонько бросаю в спину впереди идущего Дани. Он быстро принимает мой вызов, и вот уже с двух рук летит в меня град шишек заодно с прошлогодними листьями и иголками. Я пытаюсь отвернуться от них, но у меня ничего не получается. Тогда я перебегаю от одной сосны к другой, прячусь за деревьями, изредка отвечаю ему изрядной очередью «снарядов».

Потом мы лежим на прогретой травке с краешка поляны и рассматриваем облака, похожие, на наш взгляд, и на лошадок, и на кораблики. Немного отдохнув, затеваем новую возню, со временем переходящую в игру

«В догонялки». «Под занавес» играем в прятки, приспосабливая под укрытие деревья, кусты, всевозможные бугры и ямки.

Наигравшись и набегавшись вдоволь, спускаемся по пологому склону поляны к ольховнику, чтобы поглядеть, а что там? И через некоторое время там, куда нас вывела не случайно протоптанная тропинка, натыкаемся на ручей, струящийся по дну неглубокого оврага. Невдалеке, откуда он начинается, выше по течению, стоит небольшой, искусно сработанный сруб, из-под нижнего венца которого и пробивается вода.

Наружу через стенку выведен краник, рядом, на колышке, болтается самодельная пластиковая посудинка.

- Ну, что, Данечка, водички родниковой не желаешь испить? - приглаживаю рукой его, ещё не успевшие высохнуть, волоски. - Небось, угорел?!

- Тю-тю!

- А я тебе много и не дам! Распарился, горло прихватит. Нельзя!

- Анюню! - всецело соглашаясь со мной, нахмурив грозно бровки, повторяет он моё последнее слово и грозит мне. И получается это у него и смешно, и мило, поскольку трясёт не одним только пальчиком, а всем кулачком!

Нацеживаю сначала себе половинку стаканчика и пью мелкими глотками. Вода оказывается вкусной и не такой уж холодной, но я всё-таки, прежде, чем дать её малышу, некоторое время грею стаканчик в ладонях.

Даня, как и обещал «чуть-чуть», отпил два глоточка и вернул мне стаканчик.

Поскольку тропинка не оборвалась у родника, а продолжает виться вверх, идём посмотреть, чем она закончится, куда выведет. И как только завершился подъём и расступился ольховник, вывела она нас на берег прекрасного лесного озера. Далеко вытянутое в длину и так широко, это, скорее всего, старица Клязьмы, часть её прежнего русла.

Озеро не было обойдёно стороной рыбаками и купальщиками, повсюду встречались атрибуты их постоянного пребывания: воткнутые рогатки под удочки, смятые пачки из-под сигарет, банки из-под червяков, остатки костровищ, а главное, имелись хорошие подходы к нему.

Сняв обувь, мы пополоскали ноги в воде, побродили по тёплому песочку, пособирали камушки, часть которых, наиболее плоских, я искусно побросал в озеро, приведя Даню в восторг оттого, как они скачут, подпрыгивая, над поверхностью воды и некоторые едва ли не выскакивают на противоположный берег.

Потом мы другой дорожкой, опять через овраг, вернулись в центральную часть парка и вышли на детскую площадку, где к радости Дани он смог покататься на всём, что там было.

Усталые, мы возвращались на остановку, чтобы повторить в обратную сторону утренний маршрут. На автобусе малыш бодро доехал до пункта пересадки, ещё раз по пути восхитившись Клязьмой и необычным видом города с этого ракурса. А что касается троллейбуса, то как мы только пересели на него на улице Гагарина, так Даня почти сразу же и отключился. И получилось у меня второй раз, возвращаясь с прогулки, нести спящего малыша на руках на потеху и умиление торгующих около дома зеленью бабушек.

(Продолжение следует)