10 апреля патриоту России, поэту - гражданину, исполнившему до конца свой долг – «глаголом жечь сердца людей», Григорию Васильевичу Латышеву, исполнилось бы 85 лет. Не слишком долгой, но большой и насыщенной событиями, оказалась его жизнь.
Григорий Васильевич родился в грозном 1937 году, в станице Каргалинской в Чечено-Ингушетии. Грозненская область - это земли бывшего терского казачества. Родной дух этой земли вошёл в него с рождения в его кровь и плоть. Как говорится, его он впитал с молоком матери. Дух свободы, независимости, вольнолюбия. Он пропитал всё его творчество, наполнив стихи глубоким содержанием и философским смыслом, огромной любовью к родной земле. С 1970-го и до конца жизни (2008) поэт жил и работал во Владимире.
Он многое познал и повидал, и пропустил через свою душу. И это всё позднее выкристаллизовалось в добротные стихи. Они у него автобиографичны, в них он весь - с головы до пят. Весь, как есть - без прикрас, без ретуши, - весь оголённый в своей правде, как провод под током.
Менялась жизнь и вместе с ней менялась и тональность его стихов - от проникновенной лирики до страстной публицистики. До политической лирики и сатиры. Это можно проследить даже по названиям его 17 книг.
Первая из них - «Тутовник», состоящая из его переводов узбекского поэта Сайяра, вышла в свет в 1983 году в Ташкенте. Мудрые восточные стихи о жизни и её смысле. Следом - вторая – «Воздух Родины» (Ярославль, 1984). Она вобрала в себя всё лучшее, что было написано до этого. В этих стихах - его малая родина, военное детство. Его лирический герой – человек трудолюбивый, ищущий, размышляющий о жизни, о нравственных ценностях. Как покаянно и щемяще звучит последнее четверостишье одного из стихотворений сборника:
Родные люди! Дорогая женщина!
Цветок лесной! И цветик полевой!
Простите, что так много мной обещано
И что так мало выполнено мной…
Но это было только ещё начало его поэтического пути. А за оставшуюся четверть своей недолгой жизни он с лихвой выполнит всё, что предназначено поэту и что он обещал людям и своим читателям.
В 1989-ом году поэта принимают в Союз писателей СССР. Пришло время третьей книги - «Цвет времени», включившей в себя стихи разных лет и вышедшей уже в годы так называемой «перестройки», ускорения и гласности, зазвучала тема долга перед Родиной, перед людьми. Он уже тогда чувствовал и понимал, какое время пришло:
Я в этот мир был вызван неспроста
Любовью матери, отцовской нежной силой,
А для того, чтоб эти вот места,
Пока живу я, были за Россией.
Чтоб не сбивала с толку никогда
Ни ложь врага, ни сказки краснобая.
Чтобы текла святая здесь вода,
Цвели сады, и млела даль рябая.
Я знаю-помню: жизнь вручалась мне
Не для топтаний около обочин –
Я должен быть, как шашка при ремне,
И этот долг мой вечен и бессрочен.
Но ты, Россия, тоже гни своё:
Не позволяй, чтобы тебя до ручки
Вдруг довели сутяги и жульё,
Бездельники, глупцы и недоучки.
Наступил 1990-ый год - предпоследний год Советской власти и Советского Союза. Безвременье… Выходит четвёртая книга поэта «Кому не лень». В аннотации подчёркивается, что в стихах этого сборника пульсируют сегодняшние события России, выявляются мысли и чувства русских людей в непростое для их судеб время.
Показательно в этом плане стихотворение «Митинг».
Знали бы юноша этот и дева,
Что распинаются возле Кремля,
Как не согласна на правых и левых
Размежеваться родная земля.
Шило намерений прячут в подтексте –
Кличут беду на отеческий дом.
Мало им было горя и мести
В 5-ом, 17-ом, 37-ом…
В эти лихие дни у поэта-патриота болит душа за страну.
Россию – как общую массу –
Пустое сводить под процент,
Считать, разбивая на касты,
На левых, на правых, на центр.
Здесь логика всякая мимо
Стреляет уже потому,
Что в главном она неделима
И тем неподвластна уму.
Кафтан из любого искусства
Притворства и лжи - не по ней.
Лишь правде высокого чувства
Открыта она и видней.
Она не ответ, а загадка.
Где надо бы плакать, - поёт,
Конечно же, с нею не сладко,
Но хуже стократ без неё.
Здесь поэт Латышев перекликается с Фёдором Тютчевым: («Умом Россию не понять…»). Но он тут же стихотворением «Россия» даёт ответ на этот вопрос о странной и загадочной русской душе:
Она не дана, а загадана,
Затем ошибается свет,
Что вся она – в запахах ладана,
Другой – не бывало и нет.
Она не поступится верою,
А веру чужую поймёт.
И мерой, которою мерено,
Отплатит на годы вперёд!
Когда с завихрением сеется
Поток несуразных обид,
Она не психует – надеется
На время, на совесть, на стыд.
Ей – много ли, мало ли - спицею
Дано пребывать в колесе,
Что делает жизнь колесницею,
В которой мы катимся все!
Быть надёжной «спицею» в колеснице жизни мировой – важное предназначение России. За тысячелетнюю историю она трижды (в 1238, 1812, в 1945) спасала Европу от погибели… Может, сегодня – начало четвёртому спасению?!...
В 1994 году у Григория Васильевича выходит во Владимире пятая книга «Строка». В стихах этого сборника выявляются настроения русского человека, волею непонятных пока ему сил ввергнутого в новую историческую ловушку и ищущего свой ответ на вызов судьбы. Стихи становятся строже – чувствуется, что в мировоззрении поэта произошёл перелом.
Ещё в душе свежи впечатления прошлой осени и событий участником, свидетелем и очевидцем которых он был сам. Поэт-защитник Советской власти, стоявший у стен Белого дома в октябре 93-его, вырванный из рук палачей и чудом избежавший смерти, буквально раздавлен и сразу не может поверить тому, что случилось с Россией.
В этом взгляде из-под маски -
Чёрной, с прорезью для глаз,
Не ищи добра и ласки -
Если есть, то не для нас.
Не пройдёшь, не перемелешь,
И одно скажу, одно:
Не дай Бог таких вам зрелищ –
Там конец, отстойник, дно.
Хруст костей под бэтээром,
В пене розовой ребро
И порушенная вера
Окончательно в добро.
Стойкий запах формалина,
Тлена, пота гнусных дней
И намёк, что всё – едино:
Жизнь… и смерть, и что за ней…
Когда-то в одном из стихотворений он сказал:
«…Так и жизнь - в ней не одни парады, где любовь и правда на виду…Люди, пожалейте, Бога ради, если я споткнусь и упаду!»
В ту промозглую осень он споткнулся о грубую жестокость и бесовщину в жизни и глянул в холодные глаза смерти:
Когда, поставленный к стене,
Я взглядом встретился с бейтаровцем,
Подумал я не о Двине,
Где не бывал, и не о Тереке,
Где был рождён, а об Америке –
В том плане, как она с архаровцем
Сгорит в затеянной войне.
С тем и готов был умереть
У стадиона лунным вечером…
Но не по мне гудела медь
Колоколов церквей Владимира
В тот час, когда Москва, как вымерла,
Когда луч света мне предтечами
Был послан, чтоб отсрочить смерть.
И каменел палач, и вниз
Скользил и полз его «калашников».
И новую страницу жизнь
Приоткрывала сердцу русскому,
Гнала домой, к вокзалу Курскому,
К друзьям, семье и однокашникам
С наказом: «Думай и крепись…»
Вот и пришло время сборника суровых по складу стихов -«Пепелище» - о событиях трагической осени 1993 года, о которой я уже сказал выше.
В это время перелома в судьбе, - время прозрения - поэт попрощался со своей лирикой, уже родившейся и ещё не успевшей родиться, поскольку время пришло стать борцом и приравнять перо к штыку.
В 1995 году вместе с «Пепелищем» во Владимире выходят ещё три книги Григория Латышева:
«Не верь, не бойся, не проси…» - в ней собраны стихи, посвящённые конкретным людям, общение с которыми оставило тот или иной след в сердце автора и стало фактом его биографии.
«Валуй, не балуй…» - в этом сборнике стихи о природе в разных её проявлениях и о русском человеке с его привязанностями, страстями и судьбой.
Холодное, тёмное вновь одеяло
Ложится на землю с избушками вяло,
На речку петлявую, поле в стогах,
На тяжкий, в глубоких колдобинах, шлях.
Осенние самые трудные дни, -
Когда одиночество смерти сродни.
Но топится печь, и дрова полыхают.
И видишь: не правы, кто Родину хают –
И в этом не вышла, и тем не взяла…
Я счастлив, что здесь меня мать родила.
И наконец, - «Любимая, прости…» - девятая книга поэта. Она включает в себя написанные в разные годы стихи о любви. Тема вечная, и насколько своеобразна поэтическая интонация автора, судить читателям.
Я за порог - ты рассмеёшься:
- Иди, иди! – Опять вернёшься…
Я возвращаюсь – ты грустна:
- Пришёл? Но я ль твоя жена!
Мы вместе - кто-то нас разводит.
Расстанемся и - вместе вроде.
Со стороны глядеть - тревожно,
Но это - жизнь! В ней всё возможно.
Поскольку, вопреки злословью,
Мы движимы одним – любовью.
Следует отметить, что в этих трёх, стоящих особняком сборниках, не опубликованные ранее стихи. Выпустив их, поэт расчистил себе место для поля боя за Россию, перейдя окончательно на суровую политическую поэзию.
1997 год. - «Ожог» - десятая книга с посвящением родителям вышла к 60-летию поэта. Этот объёмный, многостраничный труд продолжает традиции, заложенные в предыдущих книгах: «Кому не лень», «Строка» и «Пепелище».
Заметьте, как всё жёстче становятся названия книг: после «Ожога» - «Набат»! (1999 г.), потом будут: - «Шапкой оземь!» - (2001 г.). После «Избранного» - (2002 г.) – «Бейся там, где стоишь!» - (2003 г.), «Ни шагу назад!» - (2005 г.)
Я всполошился: где страна?
И удивился - ёлки-палки, -
Подранком день и ночь она
Ворочается в катафалке.
Спросил людей: «Где фронт, где тыл?»
Увы, скупы их были вести.
И я сказал себе: «Где ты -
Там фронт и тыл: пойми и действуй!»
И хотя книга «Набат» пронизана раздумьями о судьбе России и русского человека в эпоху либерально-реваншистской реакции, зоологического русофобства и антикоммунистической истерии, в ней нашлось место и сокровенным строкам о вечном - о любви, пусть и с оттенком грусти по ушедшим золотым временам.
Ты прости меня, моя подруга,
Что тебе я не дарю цветы.
Перекрыла ценовая вьюга
Все дороги в царство красоты.
Но на этой горькой и печальной
На земле, сбивающей нас с ног,
Ты сама есть главный, изначальный
И неподражаемый цветок.
Третье тысячелетие началось у Григория Латышева с выхода книги «Шапкой оземь!». Уже по одному названию понятна тематика стихов . Это снова политическая лирика. Автор понял, что все благие обещания и намерения - ложь и лицемерие. Народ и власть - чужие друг другу, а разговор исчерпан был ещё в октябре 93-го…
Ещё не каждому видна,
Но в очаговой фазе
Идёт гражданская война,
Затеянная мразью.
Пока она, как та болезнь,
Что подаёт симптомы:
И вроде нет её, и есть,
И далеко до комы.
Похоже дышит, присмирев,
Вулкан в пространстве горнем:
Нет ничего, а у дерев
Потрескивают корни.
И так, в метельный день иль в дождь,
Идя на паперть, нищий
Впервой на всякий случай нож
Суёт за голенище.
Следующий год – 2002-ой, ознаменовался для поэта выходом первого избранного тома - твёрдый переплёт, более 400 страниц и столько же стихотворений – лучшее из написанного за 50 лет, выбранное из его предыдущих 12-ти книг. В этом сборнике его, как и прежде волнуют жгучие темы современности, судьба России и русской цивилизации на переломе веков.
Следующая книга – «Бейся там, где стоишь!».- (2003 г.) Книга посвящена 10-летию событий октября 1993 года.
…Вот уже я лечу – только вниз… Только вниз.
А всё также себе говорю в этом лёте:
«Ничего б для меня ты не значила, жизнь,
Если б строилась вся на тщете, на расчёте…»
Предпоследняя книга поэта - «Ни шагу назад!» вышла в 2005 году и посвящена 60-летию Великой Победы. Вспомним приказ Верховного Главнокомандующего Красной Армией № 227 от 28 июля 1942 года И.В. Сталина. В самый трагический момент русской истории прямо встал вопрос: быть или не быть русскому народу, государству, всем людям свободными и независимыми.
Что помню? Выжженные дни.
Быков, таскающих подводы.
Три года падали плетни
И зарастали огороды…
Далее – «Октябрь 41-го под Москвой»:
Звучит почти как анекдот,
Как шутка хитрая, игривая:
Боец, оставив ночью дот,
Черкнул в записке: «Эмигрирую».
А утром, только рассвело,
С печатью ясною о будущем,
Он шёл от немцев помелом
Поганым, псом побитым, чудищем.
Как через рытвины вода,
Он перекатывался мячиком.
«Нам не «язык», вам не солдат» -
Над головой его маячило.
И с той, и с этой стороны
Молчало грозное оружие -
Что было редко в дни войны,
Коль цель близка и обнаружена.
Он шёл, как смерть сама, как тень,
Как призрак горький меж метелями.
И понимал, что в тот же день
Лежать ему в земле расстрелянным.
……………………………………….
«Нам не «язык», вам не солдат» -
А хорошо ведь было сказано
Врагом полсотни лет назад…
Мы это помнить все обязаны!
* * *
Быть русским…до смертного рая…
До взлёта последнего век
И есть та вершина святая,
Что может достичь Человек.
И мне тут нюансы, детали
Не надобно вкрапливать в стих:
Примеров премного… И Сталин,
Пожалуй, ярчайший из них…
И, наконец, последняя книга - «У каюка» - (2007 г.). К 70-летию поэта. В ней – всё лучшее, что написано более чем за полвека.
Подводя итог, скажу лишь то, что из процитированных в немалом количестве стихов поэта несложно составить представление о нём, как о человеке, о его душе и о его жизненных принципах - душе и принципах гражданина и патриота.
В настоящее время в череде мероприятий по сохранению памяти поэта решается вопрос об установлении на доме во Владимире, где жил и работал Григорий Латышев, памятной доски.
Юрий Павлов, председатель правления Владимирского регионального отделения Союза писателей России
