Члены императорского Дома Романовых были незаурядными, образованными людьми, оставившими заметный след в отечественной и мировой истории.
Одним из самых ярких представителей этой династии был великий князь Константин Константинович Романов (10 (22) августа 1858 - 1915) - внук Николая I, племянник Александра II, двоюродный дядя Николая II.
Он основательно знал морское дело, ибо с подросткового возраста служил гардемарином, затем мичманом на фрегатах Балтийской флотилии, участвовал в сражении против турок. Он оставил заметный след в качестве командира роты Измайловского полка, а затем командира знаменитого Преображенского полка, где под его началом служил будущий император Николай II. Очень много сделал К.Романов на посту начальника военных учебных заведений России, особенно в области создания и развития кадетских военных школ. 26 лет, с 1829 года и до самой смерти он возглавлял Российскую Императорскую Академию наук и сделал на посту ее президента столь много полезного, что его имя, наряду с именем Е.Р.Дашковой должно быть золотыми буквами вписано в ее историю. Он был почетным членом и попечителем свыше ста научных учреждений, обществ и учебных заведений.
Вся эта многогранная деятельность не нивелировала в К.К.Романове главного призвания - литературного. 10 августа 1888 года он записывает в дневнике: «Для других я - военный, для себя же я - поэт. Вот мое истинное призвание» [I]. Это действительно так. Книга рано вошла в его жизнь. Он с детских лет благоговел перед именами и произведениями Пушкина, Лермонтова, Тургенева, Толстого. Его наставниками были Гончаров и Достоевский. Тесная дружба связывала его с А.Майковым, П.Чайковским, Полонским, Апухтиным, особенно с А.А.Фетом. Он не раз бывал в Оптиной пустыни и активно переписывался со старцем Амвросием, хорошо знал Иоанна Кронштадтского, К.Победоносцева и других иереев и иерархов русской православной Церкви. На этом прочном фундаменте отечественной культуры выросло здание его творчества как поэта, драматурга, переводчика, актера, музыканта.
Творческий путь К.Романова отмечен напряженными эстетическими исканиями, стремлением к овладению высоким художественным мастерством. Войдя в литературу в тот период, когда настроения уныния и скепсиса охватили широкие круги творческой интеллигенции, он заявил о себе как наследник и продолжатель лучших традиций русской поэзии. «Скептический дух нашего времени действительно пролетел мимо меня»,- писал он Я.Полонскому 9 апреля 1895г.
К.Р. (таким криптонимом подписывал великий князь свои произведения) был поэтом жизнеутверждающих чувств. Он считал себя продолжателем пушкинской традиции в русской лирике. Мысль о свободе творчества, об ответственности поэта за свои «святые песнопенья» пронизывает многие его стихотворения. Сердцем поэта, был убежден он, должна владеть любовь к Богу, к людям, ко всему тварному миру. В стихотворении «Поэту», одном из программных в творчестве К.Р., он говорит об этом вполне определенно:
Любовь - твое да будет званье.
Проникнись ей - и песнь твоя
В себя включит и все страданье,
И все блаженство бытия.
Доброта, внимание к людям - залог силы и бессмертия музы поэта. О себе К.Р. имел полное право сказать:
Я всю любовь, все лучшие стремленья,
Все, что волнует грудь в ночной тиши,
И все порывы пламенной души
Излил в свои стихотворенья.
(«Поймете ль вы те чудные мгновенья...»)
Поэзия, по мысли К.Р., может рождаться лишь в гармоническом слиянии души с истиной, любовью, красотой. Атмосфера пошлости и лжи убийственна для вдохновения. В стихотворении «Я не могу писать стихов...» он признается:
Я не могу писать стихов,
Когда встречаюся порою
Средь всяких дрязг и пустяков
Со лживой пошлостью людскою.
Божественная красота мира и объемлющая этот мир любовь - вот что, по мысли К.Р., должно определять творческое состояние и творческую устремленность поэта. Любовь и красота поднимают поэта над суетным бытом, сообщают вдохновение, являются мощными стимулами для творчества:
Когда меня волной холодной
Объемлет мира суета,
Звездой мне будет путеводной
Любовь и красота.
(«Когда меня волной холодной...»)
Поэзия К.Р. представляет собою последовательную реализацию этой позиции. Любовь и красота были источниками его вдохновения. Они же - важнейшее орудие в «бореньи с неправдой и злом». Настоящий поэт, был убежден К.Р., должен:
С совестью чистой и ясной,
С открытым и светлым челом
Пробиться до цели прекрасной
В бореньи с неправдой и злом.
(«Над пенистой, бурной пучиной...»)
К. Романова очень волновала мысль о врачующей силе искусства, о помощи людям в пору печалей, трудностей и бед:
Пускай прольются звуки
Моих стихов в сердца толпы людской,
Пусть скорбного она врачует муки
И радует счастливого душой!
Такова роль искусства, поэзии, как понимал ее Константин Романов. С этой мыслью согласится любой читатель, живущий в XXI веке. К.Р. прекрасно осознает, для чего живет стихотворец на земле и в чем состоит роль искусства:
На что мне роскошь, злато, власть и сила?
Не та же ль беспристрастная могила
Поглотит весь мишурный этот блеск?
И все, что здесь нам внешностию льстило,
Исчезнет, как волны мгновенный всплеск.
Осознание бренности, быстротечности земного бытия выражено в строках этого и других стихотворений предельно ясно. Роль искусства - в другом:
Есть дар иной, божественный, бесценный,
Он в жизни для меня всего святей,
И ни одно сокровище вселенной
Не заменит его в душе моей.
Не ради славы, известности, чьей-то похвалы должен творить поэт. Его предназначение - врачевать душу человека, очищать ее от скверны:
Ты пел...
Ту песнь, что душу человека
И возвышает, и живит.
(«Майкову»)
Поэзия, по мысли К.Р., должна вторгаться в гущу жизни, разоблачать ложь, направлять, просветлять. Своим собратьям по перу он советует:
Служа поэзии святой,
Благоговейно чти искусство;
Ему отдайся всей душой
Дари ему и ум, и чувство.
Будь верен долгу своему,
И, гордый званием поэта,
Преследуй песнью ложь и тьму.
Мерилом любого поступка, любой деятельности, - а творческой в первую очередь - для К.Р. была совесть. «Мы свято совесть соблюдем»,- сказано в стихотворении под характерным названием «О, если б совесть уберечь». Это было и правилом жизни, и его творческим кредо. Совесть - то, что соединяет образ Божий в человеке с Первообразом.
Непосредственным наставником в поэтическом творчестве для К.Р. был А.Фет. К.Романов называл его «пестуном» своей музы. О благотворном воздействии Фета на свое творчество он писал 17 августа 1888 года П.И. Чайковскому: «В данную минуту ни один поэт не пленяет меня сильнее Фета; вот истинная поэзия, чистая, прекрасная, неуловимая». Высоко ценил К.Р. также поэзию А. Майкова, Я. Полонского, А.К. Толстого. Очевидно, именно это обстоятельство и дало критике основание еще с дореволюционных времен относить поэзию Константина Романова к сфере «чистого искусства» и утверждать, что «в его творчестве нет гражданственности».
Конечно, многие темы и мотивы - изображение жизни крестьян, городского простонародья и т.п. - отсутствуют в поэзии К.Р. Это вполне естественно: как всякий настоящий поэт, ответственно относящийся к своему творчеству, он писал только о том, что хорошо знал. О своеобразии гражданской поэзии К. Романова будет сказано ниже. Здесь же отметим, что, употребляя в своих дневниковых записях фразу «чистое искусство» К.Р. писал ее без кавычек. И это весьма существенно. Чистое искусство в его понимании - это не уход от изображения жизненных перипетий, а мера художественного совершенства поэзии, способность поэта воплощать в своих творениях мысли, чувства, переживания в высокой художественной форме.
К.Р., как многие его предшественники, выдающиеся русские поэты, не мыслил процесса создания стихотворений без творческого вдохновения, без сердечного влечения, с опорой только лишь на интеллект. Любое стихотворение для него - дитя неразрывного союза ума и сердца. Только в этом случае создателя ждет успех:
Что может ум без сердца сотворить?
Я не умею петь без увлеченья
И не могу свои творенья
Холодному рассудку подчинить!..
(«Поймете ль вы те чудные мгновенья...»)
К. Романов стремился создавать произведения не для избранных, а для широкой читательской аудитории. Элитарность поэзии, понятной лишь для узкого круга, была ему, в отличие от символистов, глубоко чужда. Он ратует за такую поэзию, которая была бы нужна и полезна людям, воспитывала в читателях эстетические чувства, высокие нравственные качества личности, любовь к отчизне:
Пусть раздается песнь моя
Могуча и сильна.
Пусть людям в душу просится,
Пусть их живит она;
И пусть все им становится
Дороже и милей,
Как первая черемуха,
Как первый соловей!
(«Повеяло черемухой»)
Чтобы соответствовать этим высоким требованиям, произведение искусства, по мысли К. Романова, должно быть совершенным и по форме, и по содержанию. Такую поэзию и стремился создавать К.Р. Звучанию слова, совершенству поэтической формы он придавал основополагающее значение. Язык может раскрывать истину, служить ей, и, напротив, может скрывать ее, и тогда слова теряют свою связь с Логосом, превращаясь в пустую оболочку. Творчество К. Романова - пример тщательной работы над словом. Один из основных критериев истинной художественности для него - отсутствие вычурности, зауми, строгая простота в выражении чувств, мыслей, настроений. В архиве К. Романова хранится рукопись его статьи «Разбор стихотворений А.А. Топильского», написанной в 1910 году. В ней содержатся следующие советы любому начинающему поэту: «Требуется проверять вдохновение здравым смыслом, отказываться от вычурности, искусственности, рисовки, оригинальничания. Надо больше выдержки, такта, чувства меры <...>, а главное, писать проще, не гоняясь за дикими сравнениями и причудливыми образами, не стараясь запугивать и очаровывать. Когда автор отделается от этих грехов, когда станет писать просто, не мудрствуя лукаво, чистосердечно, когда будет пытаться пленять, услаждать, утешать, возвышать душу, а не ошеломлять - из него выработается поэт в лучшем смысле этого слова» [2].
К.Р. стремился в своем творчестве соответствовать именно этим критериям и правилам. Простота художественного слова для него - не значит «простоватость», примитив. Простота - это эстетическая ясность, умение донести до читателя сокровенные чувства и мысли. Критерий настоящей поэзии он видел в умении автора придать обыкновенным предметам и явлениям поэтическую прелесть.
Константин Романов предъявлял к поэзии самые высокие требования. Истинная поэзия, с его точки зрения, та, в произведениях которой содержатся глубокие и оригинальные мысли, пронизанные искренними чувствами, облеченные в совершенную художественную форму. Такое понимание роли и характера поэзии тоже находится в русле пушкинской эстетики.
Большое значение он придавал форме стиха, в частности, его музыкальности и цветописи, будучи уверенным, что, как он писал П. Чайковскому 13 сентября 1888 года, «между красками и звуками есть какая-то связь». Он ценил в поэзии смысловую емкость, тонкость в передаче эмоционального состояния лирического героя, плавность интонаций. Не случайно свыше пятидесяти его стихотворений положены на музыку, стали романсами. Нелишне при этом отметить, что К.Р. никогда не писал свои песни на готовые, заранее созданные композиторами мелодии. Напротив, композиторы исходили из его стихотворений, стараясь услышать заключенную в них мелодию. Главный эмоциональный нерв его поэзии - размышления, поэтизация душевно-духовной сосредоточенности.
Хорошо и проникновенно сказал об отношении К.Р. к собственному творчеству и к поэзии вообще известный юрист и писатель А.Ф. Кони в декабре 1916 года на общем собрании Российской Академии наук, посвященном годовщине со дня смерти Константина Романова: «Сладость и чистота слога сливались у него с задушевностью и глубиной содержания <...>. Будучи поэтом, он имел право предъявлять строгие требования и к себе, и к другим поэтам, требовал, чтобы поэт не потворствовал переменчивым и преходящим вкусам толпы и не был стихотворцем, к которому дрессированная муза является по первому зову. Вдохновение, по его мысли, должно являться не по заказу, а в силу потребности» [3].
Эстетика и культурософия поэта К.Р. выстраивались на прочной основе религиозного восприятия бытия. Будучи глубоко православным человеком, К.Р. во взглядах на художественное творчество и в собственной поэтической практике опирался на святоотеческую идею синергии, согласно которой истинное творчество - всегда от Бога, что оно есть результат взаимодействия Божественной благодати и свободной воли человека. Этим и объясняется то огромное внимание, которое К.Р. уделял в своем творчестве религиозным темам и мотивам, онтологической поэзии. Творчество, был убежден К.Р., есть дар Божий. Этой мыслью пронизаны многие его произведения. Отчетливо звучит она, например, в стихотворении 1885 года «Рафаэль Санцио»:
В Страстную пятницу недаром он родился,
В Страстную пятницу недаром умер он!
В него божественный дух творчества вселился,
Он свыше тайною был силой облечен.
Пушкинский призыв «Веленью Божию, о муза, будь послушна» стал и для К.Р. сокровенным творческим заветом. В его произведениях постоянно звучит тема божественного предназначения поэта. «Божественный дух творчества» он ощущал и в себе. «Те песни мне внушает Бог» сказано в самом первом опубликованном стихотворении К.Р. «Псалмопевец Давид» (1882). Религиозно-нравственную основу он считал непременным условием истинной поэзии, постигающей в гармоническом устроении мира благую волю Творца.
Константин Романов, несомненно, обладал незаурядным поэтическим дарованием, тонким эстетическим вкусом. Он прекрасно рисовал, играл на рояле и виолончели, сочинял музыку. В своих произведениях он ярко и выразительно, но без крикливости и нарочитой ажитации выражает свои мысли, чувства, переживания. Не может, полагал он, поэт с тонкой душевной организацией писать серо и скучно, равнодушно и безучастно. Ибо автор создает свои произведения для читателя, до которого хочет донести какие-то важные мысли. А это можно сделать лишь в том случае, если в самом авторе горит творческий огонь, который способен увлечь, заинтересовать читателя, вызвать в нем ответные чувства, подвигнуть к сопереживанию, воспринять чувства поэта как нечто личное, задушевное.
Эти представления К.Р. о назначении искусства и его роли в жизни определили круг основных тем и мотивов его творчества, в первую очередь гражданской, религиозно - философской, любовной и пейзажной лирики.
По богатству и глубине разработки тем многие произведения К.Р. можно поставить на одно из первых мест в отечественной поэзии. Мелодичность, песенный лад, глубина и непосредственность чувств, предельная искренность - также отличительные черты поэзии К.Романова. Он активно разрабатывал самые разные жанры поэзии: элегии, идиллии, мадригалы, эпитафии, послания, баллады, молитвы, поэмы, весьма успешно пробовал себя в такой жанрово-строфической форме как сонет.
Возвращение в русскую культуру имени и творчества К.К.Романова - это еще одна ниточка, связующая нас с прошлым, которое мы, чтобы не быть «Иванами, не помнящими родства», обязаны знать. Бури российских катастроф не смогли унести в небытие творческое наследие августейшего поэта. Сегодня оно снова с нами. Будем надеяться, что навсегда.
Анатолий Петрович Черников, д.ф.н., проф., г. Калуга
Примечания.
1. Гос.архив РФ. Фонд 660, оп.1,ед.хр.37.
2. Там же
3. Ежегодные литературные и научно-популярные приложения. СПб, 1916.С.36.
