Н.А.Епанчин
Особая значимость 1917-го года, столетие которого приковывало внимание весь прошлый год, отодвинула на второй план события, важные для истории нашей страны, но очевидно уступающие великому потрясению 17-го года.
А между тем, в 2017-2018 гг. отмечается 140 лет русско-турецкой войны 1877-1878 гг., которую современники воспринимали как войну религиозную, направленную на защиту Православия, и освободительную, имевшую целью освобождение славянских народов от турецкого владычества. Так в 1927 году, отмечая полувековой юбилей тех событий, участник русско-турецкой войны в составе Преображенского полка Н. А. Епанчин называл её Крестовым походом[1].
Ключевые события той войны происходили в Рождественский пост и вокруг Рождества 1877 г. (по старому стилю). Сначала 28 ноября (ст. ст.) после ожесточённого боя русские гренадеры отбили попытку турецкой армии вырваться из Плевны, после чего турки сдались в плен (44 тыс. человек). Затем в середине декабря Западный отряд генерала И. В. Ромейко-Гурко в невозможных условиях перешёл через Балканы и 23 декабря (ст. ст.) занял Софию. В результате начатого в тот же день наступления Южного отряда генерала Ф. Ф. Радецкого 27-28 декабря (ст. ст.) была взята в плен ещё одна 30-тысячная турецкая армия. Наконец, 3-5 января (ст. ст.) в сражении под Филиппополем была разбита основная армия Сулейман-паши, 8 января (ст. ст.) М. Д. Скобелев занял Адрианополь, а 18 января (ст. ст.) - русские войска стояли в пригородах Стамбула.
И. В. Ромейко-Гурко
Ф. Ф. Радецкий
М.Д.Скобелев
Одну из ключевых ролей в кампании 1877-1878 гг. сыграла Гвардия, которую первоначально даже не предполагали вызывать из Петербурга. Однако летние неудачи на Балканском фронте, под Плевной, вынудили командование усилить армию гвардейскими полками. «Известие о мобилизации гвардии застало нас всех врасплох; мы были твёрдо убеждены, что в Турции справятся и без нас»[2].
На войну отправился и лейб-гвардии Преображенский полк. «Трудно представить то впечатление, которое произвела на всех эта весть: на лице каждого сияла неописанная радость, офицеры бросались друг другу в объятия, поздравляя с походом; воодушевление было громадное, громовое и самое искреннее "ура" до поздней ночи перекатывалось по всему лагерю»[3].
28 августа полк выступил из Петербурга, а 19 сентября подошёл к турецкой границе.
Гвардия была включена в состав отряда генерала Ромейко-Гурко, имевшего целью замкнуть кольцо блокады турецких войск под Плевной со стороны Балканских гор. 6 октября, принимая Гвардию в состав своего отряда, генерал Гурко обратился к офицерам Преображенского полка со следующими словами: «Господа, я считаю особенной честью, что мне выпало на долю иметь под своим начальством Преображенский полк»[4].
Сражение 12 октября под Горным Дубняком, стоившее стольких жертв для гвардейских полков, Преображенский полк пропустил, оставаясь в резерве: «Забавно то, что во время дела, мы пили чай и дремали; но ещё забавнее то, что солдаты, бывшие в деле, и залёгшие в ровиках около самого редута, спокойно грызли сухари и засыпали от усталости»[5].
Участие Преображенцев в трёхдневном бою под Этрополем (10-12 ноября) носило характер демонстрации и стоило полку 5 убитых и 12 раненых.
|
|
Граф В.П.Грабе
Затем был стремительный подъём 4-го батальона Преображенцев под командованием графа В. П. Граббе на гору, имевшую важное позиционное значение и впоследствии названную «Преображенской». Четверо суток (23-27 ноября) удерживал её батальон, при этом основная борьба велась не столько против турок, сколько против природы: «Вечная мгла и днём и ночью окутывала нас. Платье, вещи, палатки и прочее, всё это пропитывалось сыростью и никогда не высыхало; почва сочилась под ногами, и, за отсутствием подстилки, людям приходилось ложиться прямо в грязь, состоявшую из размокшей глины и слоя прогнивших буковых листьев. Несколько раз в день мы испытывали своеобразное ощущение, находясь в самом средоточии образований дождя, с каждого листа, с каждой ветки падали на нас громадные капли зарождающегося дождя, приходилось дышать постоянным паром, который осаждался на всём: на платье, на усах, бороде, и держал их постоянно в состоянии обильной влажности»[6].
28-го ноября Плевна, наконец, пала. «Узнав о падении Плевны, фельдмаршал Мольтке сложил карту, по которой он следил за операциями на Балканах, и спрятал её, сказав: "До будущего года!" Холодный ум величайшего рационалиста военного дела не мог постичь силы духа, которая смогла бы заставить какие-либо войска в мире устремиться в лютую зиму на обледенелые, непроходимые местами и летом, кручи Балканского хребта»[7].
Русский солдат останавливаться не собирался. 8-го декабря Преображенский полк получил приказ разработать дорогу через Балканский хребет: «...обнаружилось, какая трудность работы предстояла дальше: начался подъём на перевал, становившийся с каждым часом работ всё круче и круче. Дорога шла всё время или по скату гор, или по гребню их; шириной она должна была быть четыре шага; приходилось делать постоянно зигзаги, чтоб избежать слишком крутых подъёмов. С первого взгляда казалось, что не хватит сил довести работу до конца...»[8]
Тяжесть работ соперничала с невыносимыми условиями «отдыха»: «Мороз, доходивший до 15-18 градусов, стоял все дни нашей работы; смягчить его могли лишь костры, но и в тех, за неимением дров, был большой недостаток. Офицеры разместились, по возможности, теснее в каждой палатке, рассчитывая уже на своё собственное тепло... Для своего помещения приходилось предварительно сгребать весь снег, немного подрывать обмёрзшую землю и ложиться таким образом, положив на себя и под себя всё, что только имелось у каждого с собой»[9].
11-го декабря, после четырёх дней работ, подъём был разработан. По плану Преображенцы должны были к вечеру 11-го подтянуться к гребню перевала, а в ночь на 12-е скрытно от турок подготовить спуск с горы. С 5 до 9 вечера части стояли на гребне в ожидании сумерек: «Это время выжидания было чуть ли не самое трудное: пришлось ждать, стоя по колено в снегу, без костров, разведение которых, ввиду скрытности работ, было запрещено. Все старания людей, чтоб как-нибудь движением и прыганьем согреться, были тщетны»[10].
Наконец, наступила ночь, и закипела работа. Сначала с горы спустились 1-й и 4-й батальоны, прикрывавшие работавших над дорогой 2-й и 3-й батальоны: «...разработка дороги представляла большие затруднения, вследствие крутости спуска и свойства грунта, состоявшего большей частью из гранита, так что при работах часто сыпались искры»[11].
О.Е.Раух
К рассвету работы были закончены. По проложенной Преображенцами дороге через Балканский хребет прошли 32 батальона, 16 эскадронов и 44 орудия отряда Гурко: «Вы спустились в долину Софии, причём завидная доля первому спуститься с Балканских гор выпала старейшему в нашей армии Петровскому Преображенскому полку, шедшему в авангарде генерала Рауха»[12].
15-го декабря Преображенский полк овладел последним перевалом перед Софийским шоссе в Негашево, а 19-го, на рассвете Преображенцы атаковали укреплённую неприятельскую позицию в деревне Ташкисен: «По команде командующего полком: "Встать! С Богом вперёд!" мигом двинулось всё, вернее сказать, рванулось, так как цепь, поддержки, резервы, всё бежало вперёд неудержимо, без остановки, несмотря на глубокий снег... С какой-то самонадеянной храбростью [...], по примеру своего командира полка, бежали впереди своих частей офицеры, боясь, чтоб их не перегнали солдаты...»[13]
А.К.Пузыревский
В своих воспоминаниях полковник Пузыревский свидетельствовал: «Командующий полком флигель-адъютант князь Оболенский, полковник граф Граббе, флигель-адъютант полковник Авинов и другие, изнемогая от усталости, поддерживаемые под руки нижними чинами, шли впереди своих частей»[14].
Бой длился полчаса - турки бежали, скрывшись в густом тумане. Полк потерял 8 человек убитыми и 50 ранеными. Это был первый крупный бой полка в турецкой кампании. Победа под Ташкисеном открыла Западному отряду путь в южную Болгарию. Командующему полком князю Оболенскому был пожалован орден Св. Георгия 4-й степени. Полк получил на головные уборы знаки отличия «За Ташкисен 19 сентября 1877 г.».
Князь Н.Н.Оболенский
Ф.А.Авинов [15]
20-го числа, перед выдвижением на Софию, были захоронены павшие в бою Преображенцы: «Мрачно, среди ночной тиши происходила эта печальная церемония, оставившая необыкновенное впечатление на присутствующих. Командующий полком неторопливо, внятно и прерывистым от волнения голосом прочёл молитву «Отче наш», затем первый бросил горсть земли в общую могилу, а за ним и все присутствующие»[16].
В 2 часа ночи 21-го декабря полк двинулся дальше и через два дня подошёл к Софии. Предполагалась атака, но турки, бросив раненых и запасы, очистили город без боя и Преображенский полк первым «с песнями, музыкой и распущенными знамёнами торжественно вступил 23-го декабря в город, при всеобщем ликовании народа и восторженной встрече духовенства. Женщины бросали по дороге миртовые ветви раздавали солдатам хлеб»[17]. Командующий полком князь Оболенский был назначен генерал-губернатором Софии.
29-го декабря полк двинулся дальше. 3-го января 1878 г. под Филиппополем Преображенцы участвовали в своём самом серьёзном бою за всю кампанию, стоившем им 15 убитых и 58 раненых, в том числе были ранены командующий полком князь Оболенский и поручик Лодыжевский. Полковник фон Стрезов был смертельно ранен и скончался через три недели на руках жены, сопровождавшей полк в качестве сестры милосердия.
Принц Александр Петрович Ольденбургский
Великий князь Николай Николаевич старший
8-го января командир Петровской бригады (Преображенский и Семёновский полки) принц Ольденбургский (бывший командир полка) раздал 48 крестов Преображенцам за переход через Балканы. А 14-го января Преображенцы уже встречали главнокомандующего Русской армией Великого князя Николая Николаевича старшего в Адрианополе. Внешний вид полка оставлял желать лучшего: «...у многих не было шапок, сапог и даже шаровар... Во вторую шеренгу пришлось переставить людей в тёплых шапках, синих шароварах, а в первой допустить весьма заметные заплаты разных ярких цветов»[18].
Наконец, 12-го февраля полк был переведён в Сан-Стефано, пригород Константинополя. Указывая на издали видневшуюся Святую Софию в Константинополе, встречавший Преображенцев Великий князь Николай Николаевич сказал: «Это вы, молодцы, привели нас сюда».
19-ог февраля, в день вступления Императора Александра II на престол, Преображенский полк участвовал в параде, по окончании которого было торжественно объявлено о подписании мира. Ровно шесть месяцев спустя 19-го августа Преображенцы отплыли через Босфор обратно в Россию.
Возвращение конвоя Его Величества с театра военных действий 4-го апреля[19]
25-го августа полк представился на Высочайший смотр в Севастополе. Полковник граф Граббе, штабс-капитан Рейтерн 2-й и барон Рокасовский были пожалованы флигель-адъютантами. В строй Преображенского полка стали Великие князья Павел и Сергей Александровичи.
А. М. Рейтерн 2-й
Барон В. П. Рокасовский
|
| |
8-го сентября полк торжественно вступил в Санкт-Петербург, приветствуемый Наследником Престола, будущим Императором Александром III со своей семьёй. Настоятель Сергиевской пустыни архимандрит Игнатий (Малышев) отслужил торжественный молебен - война была окончена!
За год кампании полк потерял 237 человек убитыми, умершими от ран и болезней и 1371 человека ранеными и больными. Помимо полковника Г. А. фон Стрезова в боях с турками пали Преображенцы герцог Сергей Максимилианович Лейхтенбергский (внук Николая I), флигель-адъютант полковник Озеров 1-й, командовавший Гвардейским отрядом почётного караула Его Величества и скончавшийся от раны спустя 2 года после войны, а также два бывших Преображенца флигель-адъютанты полковники Н. П. Шлиттер и А. Н. Толстой.
Герцог
С. М. Лейхтенбергский
П. С.Озеров 1-й
Н. П. Шлиттер
А. Н. Толстой
* * *
Размышляя о начинавшейся турецкой кампании, Ф. М. Достоевский писал в «Дневнике писателя»: «Нам нужна эта война и самим; не для одних лишь «братьев-славян», измученных турками, подымаемся мы, а и для собственного спасения: война освежит воздух, которым мы дышим и в котором мы задыхались, сидя в немощи растления и в духовной тесноте. [...] Если б могло так случиться, что мы будем побиты, или хотя и побьём врага, но под давлением обстоятельств замирим пустяками, [...] какой, какой опять начнётся свист и гам и цинизм на несколько лет, какая опять вакханалия самооплевания, пощёчин и самодразнения, - и это не для вызова к воскресению и силе, а именно ради торжества собственного бесчестия, безличности и бессилия. И новый нигилизм начнёт, точь-в-точь как и прежний, с отрицания народа русского и самостоятельности его. А главное, приобретёт столько силы и так укрепится, что несомненно начнёт даже вслух помыкать святыней России. И опять молодёжь оплюёт свои семейства и домы...»
Достоевский и тут был пророком: Константинополь не был взят, продиктованные западными державами условия мира не принесли успокоения русскому обществу. Охота на Императора возобновилась с новой силой - пережив за три послевоенных года четыре покушения, в 1881 г. Александр II был убит[20].
Русская революция приближалась по мере взросления её будущих делателей - ровесников русско-турецкой войны.
Последняя попытка русских заполучить Константинополь в ходе Первой мировой войны была настолько близка к осуществлению, что стала одной из основных причин свержения царя в феврале 1917 г. - союзники (Великобритания, Франция), хотя формально и признали право России на проливы, допустить этого не могли даже при условии краха ключевой союзницы в продолжавшейся войне.
«Уж близок Николай у цели был... Но Бог ещё отсрочил день...»[21], писал во время русско-турецкой войны А. Н. Майков, имея в виду Николая I (хотя слова столь же смело можно приложить и к его правнуку - Николаю II) и надеясь на то, что его сын - император Александр II - покорит Константинополь...
Сегодня, 140 лет спустя, мы понимаем, что ни Российской империи, ни тем более Советскому Союзу не суждено было покорить православной столицы мира. Семена, посеянные Петром Великим, дали плоды: могущественная держава, войска «по образу и подобию» потешных Преображенского и Семёновского полков, высокообразованные, патриотически мыслящие, просвещённые на западный манер, лишённые какой-либо «старообрядческой» косности, открытые умственно и культурно генералы и офицеры. Но ушла, превратившись в формальную традицию или даже бюрократическую процедуру, вера. Ушёл религиозный взгляд на жизнь, на её цель и значение. Ушло религиозное понимание смысла создания всей этой мощи и блеска.
А значит, не настали сроки имеющего исключительно религиозный смысл освобождения великого града Константина, когда в Св. Софии из «арки, в которой скрылся с дарами иерей, [...] и - как предсказано было - он выйдет опять с той же Чашей, прерванный чин Литургии окончить, при возгласах славы, светлый воскресный канон воспевая...»[22].
На пути к тому религиозному преображению России, когда она, быть может, станет достойной Константинополя, наша страна пережила уже столько бурь, что можно лишь поражаться, насколько далеко от христианского идеала оказалась Российская империя - детище Петра.
До катастрофы 1917-го года посчастливилось не дожить по крайней мере трети (23 из 61) офицеров Преображенского полка, воевавших против турок[23]. Из доживших, один - бывший Воронежский губернатор М. М. Бибиков (в 1877 г. поручик и полковой адъютант) - расстрелян как заложник в Кисловодске в 1918 г. Другой - бывший Иркутский генерал-губернатор А. И. Пантелеев (в 1877 г. командующий 1-м батальоном) - умер от голода в Петрограде в 1919 г. У третьего - бывшего генерал-лейтенанта К. В. Коростовца (подпоручика в 1877 г.) расстреляны жена и двое сыновей, а сам он с двумя оставшимися в живых сыновьями покинул Россию. Подвергались арестам оставшиеся в России Д. Д. Лихардов и С. В. Арсеньев.
В эмиграции скончались 6 Преображенских офицеров эпохи войны с турками[24]. По крайней мере у 11 Преображенцев эмигрировали семьи (например, вдова погибшего в русско-турецкую войну Г. А. фон Стрезова Тереза Эрнестовна (урождённая Таубе) умерла в 1931 г. в эмиграции в Германии).
У шестерых (по меньшей мере) Преображенцев потомки остались в России, но лишь трое из них дожили до 1940-х годов. Сын Орловского вице-губернатора В. В. Бельгарда (поручика и командира 15-й роты в русско-турецкую войну) Валериан Валерианович скончался в декабре 1941 г. в блокадном Ленинграде. Известным русским и советским художником и актёром МХТ стал сын издателя А. А. Гейрота (поручика, казначея полка в русско-турецкую войну) Александр Александрович (скончался в 1947 г.). Наконец, сын генерала от инфантерии Е. А. Ферсмана (подпоручика Преображенского полка эпохи войны с турками) Александр Евгеньевич был крупнейшим российским и советским минерологом, одним из основоположников геохимии, с 1919 г. член Академии наук, а в 1926-1929 г. её вице-президент (скончался в 1945 г.)...
Сегодня мы как никогда далеки от Константинополя. Далеки настолько, что кажется абсурдом даже вспоминать о былых притязаниях на этот город, отошедших в область истории сто лет назад с приходом к власти большевиков.
Однако энергии, управляющие историей, меняются. Великая эпоха всемирного безбожия постепенно уходит в прошлое. На смену им медленно, но верно возвращается религия, мистические идеи, цели, сознание охватывают народы. А если так, то проблема Константинополя снова заявит о себе. И вновь столкнёт Россию и Турцию. Потому что даже турки знают, что однажды православный народ с севера выгонит их из много веков назад присвоенного ими великого Константинополя.
[1] Н. А. Епанчин «Памятка Крестового похода 1877-1878» https://www.simvolika.org/mars_135.htm
[2] «Воспоминания о похоже в Турцию в 1877-1878 гг.» А. А. Берс, 1913 г. http://primo.nlr.ru/primo-explore/fulldisplay?vid=07NLR_VU1&docid=07NLR_LMS005039137&context=L&search_scope=default_scope&lang=ru_RU («Воспоминания А. Берса»).
[3] «История Лейб-гвардии Преображенского полка 1683-1883 гг.» т. 3 (1801-1883) (1888 г.), стр. 351 («История полка»).
[4] Памятка Лейб-гвардии Преображенского полка 1683-1917». Составитель С. Андоленко, 1932 г.
[5] Воспоминания А. Берса, стр. 28.
[6] Пузыревский А. К. «Воспоминания о войне 1877-1878 гг. в Европейской Турции», «Военный сборник» 1879 г. № 4, стр. 421.
[7] Керсновский А. А. «История Русской армии».
[8] История полка, стр. 501-502.
[9] История полка, стр. 502.
[10] История полка, стр. 503.
[11] История полка, стр. 504.
[12] Пузыревский А. К. «Воспоминания о войне 1877-1878 гг. в Европейской Турции», «Военный сборник» 1879 г. № 4, стр. 463.
[13] История полка, стр. 531.
[14] Пузыревский А. К. «Воспоминания о войне 1877-1878 гг. в Европейской Турции», «Военный сборник» 1879 г. № 4, стр. 460.
[16] История полка, стр. 534.
[17] История пока, стр. 538.
[18] История полка, стр. 583.
[19] Репродукция/Родина https://rg.ru/2016/03/22/rodina-boevye-budni.html#38411520/16918/5
[20] К слову, автором храма-памятника на месте гибели Царя-Освободителя - Спаса-на-крови в Петербурге - стал тот самый архимандрит Игнатий (Малышев), который торжественным молебном встречал Преображенский полк из турецкого похода.
[21] А. Н. Майков «Во время войны 1877-1878 года». Сборник «Избранное», СПБ, 2010 г., стр. 164.
[22] А. Н. Майков «В Айя-Софии». Сборник «Избранное», СПБ, 2010 г., стр. 164.
[23] Не менее 17 из 61 Преображенца революцию пережили, а ещё по 21 офицеру точной информации пока не удалось найти.
[24] А. А. Адлерберг, К. Н. Гартонг, Н. Е. Епанчин, А. П. Корнилов, П. О. Папенгут, барон П. А. Рауш фон-Траубенберг.
