Предлагаем вниманию читателей текст выступления доц. др Зорана Чворовича на II съезде РОП: Российская политика - повестка дня в меняющемся мире, 11-13 ноября 2016 года, Казань (http://www.ruspolitology.ru/wp-content/uploads/2016/10/kazan_rop_programma.pdf)
Попробую коротко обозначить главные факторы, которые определяют современные сербско-русские отношения через призму как их исторической, так и современной стороны. В зависимости от того, положительно или отрицательно они влияют на развитие сербско-русских отношений, эти факторы мы можем поделить на две группы.
Что касается факторов, которые отрицательно влияют на современные сербско-русские отношения, в первую очередь можем выделить два:
1. Вестернизация сербского общества.
2. Отсутствие внятно обозначенной мировоззренческой альтернативы глобализационным процессам. Отсутствие предметного наполнения политэкономической альтернативы.
Вестернизация сербской общественно-политической культуры. Факторы сближения и разделения
Итак, первым фактором, определяющим отношения между нашими народами, является давняя традиция приверженности западной идеологическо-культурной модели на сербских национальных территориях (Сербия, Республика Сербская, Черногория). Это является важным препятствием для развития сербско-русских отношений и их институционализации.
С исторической точки зрения планомерная культурная вестернизация сербов началась в начале XIX века. Тогда, впервые после падения сербской средневековой государственности и многовекового турецкого ига, начались процессы, связанные с борьбой за установление государственной самостоятельности и формированием первых национальных правовых, образовательных и культурных учреждений.
Препятствием для культурной вестернизации была приверженность сербов православной вере и древнему патриархальному укладу. Однако, вестернизации способствовало то, что элита Российского государства, (которое по идее являлось воплощением православного царства), восприняло западную культурную модель. Поэтому никакой культурной и мировоззренческой альтернативы уже тогда не существовало.
Таким образом, перед обновленным сербским государством и его элитой вопрос о выборе культурной модели даже и не вставал.
Западная либерально-демократическая революционная идеология, поддержанная абсолютным технологическим престижем западных государств, обеспечила западной цивилизации статус несомненной универсальности и прогрессивности.
Особенно этот прогресс впечатлял обитателей балканских стран, которые только что освободились от турецкого ига, и были пленены проектом культурной вестернизации (неоколониальным по своей сути). Изначально была проглочена наживка, суть которой заключалась в том, чтобы усвоить пропагандистскую антиномию: Запад - прогресс и свобода, Восток - отсталость и деспотизм.
Знаки русского духовного пробуждения во второй половине XIX века, которое началось с деятельности славянофилов, сумевших сформулировать теоцентрическую модель цивилизации, сербская элита, получившая образование на Западе, не поняла.
Уже тогда было ясно, что сербов и русских хотя и объединяет исконное и интуитивное чувство братства, но, с другой стороны, разделяет тот факт, что сербское и российское общества принадлежат к различным культурным моделям.
Единство основывается, в первую очередь, на общей православной вере, которое в политическом смысле выражалось близкими союзными отношениями России с королевством Сербией и княжеством Черногорией. Разность - в том, что пока в России в течение XVIII и XIX веков только верхушка общества ассимилируются в западную культурную модель, в то же время, в течение второй половины XIX века вестернизация в Сербии была глубокой и постепенно захватывала и сербское село, вытесняя аутентичный сербско-православный патриархальный образ жизни.
В прошлом сербское и русское государства и общества часто находились на противоположных уровнях своего развития. Так, среди сербов исследования славянофильских славяно-православных моделей цивилизации стали актуальными в межвоенной Югославии (1918-1941 года). Поиск этот был связан с общим настроением православного духовного возрождения. Носителем этих идей были активисты Богомольческого движения под руководством Святого Николая (Велимировича).
Но в тот самый момент, когда славянофильская идея стала близка сербам, от нее отдалились русские, воспринявшие коммунистическую идеологию и, т.о., подвергшиеся процессу вестернизации.
После Второй Мировой войны вновь пути сербов и русских разошлись.
Теперь уже в Советской России начался процесс национального самосознания, связанный с тем, что патриотическая мобилизация Великой Отечественной войны приостановила эрозию русской исторической памяти и полную вестернизацию русского национального характера. А в Югославии, напротив, славянофильские идеи шельмовались во-первых, в качестве идеологических основ т.н. «великосербского шовинизма», во-вторых, как идеология, прямо противоположная курсу на построение т.н. «кока-кола социализма». Броз Тито после 1948 года спровоцировал волну радикальной вестернизации, разрушавшей последние остатки сербской патриархальной морали в сербском селе.
Наконец, последняя большая волна вестернизации захлестнула сербское общество после поражения сербского национального движения, которое в течение девяностых годов намеревалось добиться национально-государственного воссоединения сербских территорий в бывшей Югославии. Злоупотребив моральные последствия такого политического поражения, прозападная политическая элита после октябрьского майдана 2000 года, в рамках официального евроинтегративного определения Сербии, провозгласила западный культурный образец идеологически обязательным.
С исторической точки зрения, сербское нововековое общество охватили три большие волны идеологическо-культурной вестернизации:
в течение первой волны (1800-1945) западные ценности усваивались путем аутентичного подражания;
в течение второй волны (1945-1990) культурная вестернизация внедрилась в сферу частной жизни и свободного времени, не неся официальный характер, но имея официальную поддержку верхушки Броза;
третья волна культурной вестернизации сербов, которая происходит после октябрьского майдана (2000), имеет все признаки нормативного, служебного процесса, согласованного с переговорами Сербии о вступлении в ЕС.
Отсутствие внятно обозначенной альтернативы
Другой фактор, который отрицательно повлиял на развитие сербско-русских отношений, как в прошлом, так и сегодня, это отсутствие ясного определения в верхах русского государства и общества того: в чём именно заключается аутентичность евразиатской цивилизационной модели, которая бы была альтернативой западной цивилизационной модели? На каких принципах формировать культурные образцы, стратегию процесса образования, развивать право? (Именно по этим критериям можно было зафиксировать реальную инаковость восточной, византийской модели - альтернативной западной папской модели государства и общества).
Не сформулировав этих вещей, ни о какой реальной альтернативе не может быть и речи.
Внедрение западной культурной модели в русское общество прямым образом влияет на ослабление русско-сербских связей и русского влияния на Балканах. Еще Арнольд Тойнби подчеркивал, что политика западных государств рассчитывает на то, что православные балканские государства будут принимать ценности западной цивилизации непосредственно от центрально-европейских государств, а не от Москвы, а вестернизованная Москва должна была бы стать воротами вестернизации закавказских и центрально-азиатских государств. Короче говоря, принятие чужой культурной модели делает русскую мягкую мощь эфемерной на Балканах, с другой стороны создание аутентичной евразийской цивилизационной модели в духе византийских духовных традиций дает возможность России перейти в культурное, политическое и экономическое наступление на полуострове, соединяющем Европу и Азию.
Факторы, положительно влияющие на развитие русско-сербских отношений
Несмотря на то, что сербское общество вестернизировано в значительно большей степени, нежели российское, и, несмотря на то, что Москва так и не сформулировала того: в чём же заключается суть альтернативной модели развития, существуют факторы, оказывающие положительное влияние на развитие русско-сербских отношений.
Таковых можно выделить два.
Первый фактор - это всё ещё духовно-моральное и национальное сознание сербского общества, с особой силой пробудившееся во время течение югославского кризиса и войн девяностых годов прошлого века. Открытая, сначала политическая, а потом и военная враждебность западной псевдоимперии к сербскому народу и идее воссоединения сербского государства вызвала начало процесса духовного освобождения сербов.
Процессы духовного освобождения сербов привели к обновлению православной духовности и возрождению церковности в народе. Эти процессы помогли подавляющему большинству членов сербского общества после десятилетия взаимного отчуждения снова стать самыми близкими духовными родственниками с Россией и русской духовностью.
Именно этими глубокими причинами самосознания можно объяснить тот факт, что в начале девяностых годов прошлого века в Сербии массово печатались произведения известных русских мыслителей Н. Бердяева, А. Хомякова, В. Соловьева, И. Ильина, К. Леонтьева, князя Трубецкого. Тогдашний престиж русской духовности среди сербов, был несравним с немощью тогдашней политической России. Именно в духовно-нравственном и национальном сознании определенной части сербского общества нужно искать причины, показывающие тот факт, что сегодня у русского народа в Европе нет союзника более близкого и естественного, нежели сербский народ.
Другой фактор, который положительно влияет на развитие сербско-русских отношений, это независимость российской государственной политики по отношению к Балканам от принципов и целей политики ЕС. Это лучше всего подтверждают события в связи с референдумом в Республике Сербской, который не поддержали в Брюсселе, но поддержали в Москве. Официальная Москва не согласилась с оценкой ЕС по вопросу выборов и послевыборной ситуации в Черногории. А если принять во внимание решительную поддержку России территориальной целостности Сербии (в Косово), тогда становится ясно, что у Москвы диаметрально противоположная (по отношению к Брюсселю) точка зрения на все ключевые моменты происходящего в границах сербского национального простора.
История XIX века подтверждает, что на сербско-русские отношения, как в остальном и на отношения Москвы с другими балканскими народами, отрицательно влияла синхронизация русской официальной политики и политики ведущих европейских государств.
Например, во время Св. Союза русская политика по отношению к Балканам была несамостоятельной, а зависимой от интересов европейских государств, которые были членами этой коалиции. Исходя из обязательств членов Св. Союза противостоять национально-освободительному революционному движению, Россия не смогла стать защитником национально-освободительных устремлений сербского и греческого народов, и это место в отношении Греции очень быстро заняла Британия, не будучи, тем не менее, членом Св. Союза. Одним словом, в рамках Св. Союза Россия оказалась материальной и моральной жертвой в борьбе за сохранение европейского мира, и при этом её публично провозгласили реакционной, вследствие чего она теряла престиж на континентах, где этот престиж из-за духовного родства и совместных жертв подразумевался.
То, что русская балканская политика, которую она вела совместно с членами Св. Союза, оказалась ошибочной, стало ясно после крымского поражения в 1856 году, когда Княжество Сербия больше не было под исключительной защитой России, а попало под коллективное опекунство европейских великих государств. Страх отдельных петербургских кругов выделяться из политических планов и действия европейского клуба великих, привёл в 1878 году на Берлинском конгрессе к тяжёлому геополитическому поражению. И, несмотря на все те жертвы, которые понесла Россия в деле освобождения балканских народов во время войн 1877-1878 годов, Россия вследствие Берлинского конгресса, потеряла влияние на сербскую политику.
Как бы противоречиво это не звучало, выход России из рамок общей европейской политики и её внешнеполитический поворот в сторону аутентичной евразийской политики, весьма благоприятно отразится на роли России в европейских и сербских делах. Одним словом, чем активнее Россия поведёт себя на азиатском Востоке, тем большие возможности откроются у неё для действий в Европе, в т.числе на юго-восточной окраине её.
