В первые месяцы после февральской революции 1917 г. педагогическая среда жила предчувствием создания «свободной школы» в «свободном государстве». Казалось, ещё немного и сами учителя смогут творить новую массовую школу на демократических началах. Однако вскоре выяснилось, что демократия понимается в обществе по-разному - у каждого свои границы и нормы свободы.
Для того, чтобы непосредственно влиять на политику Министерства народного просвещения, представители демократического учительства потребовали от первого революционного министра просвещения А.А. Мануйлова создать при Министерстве совещательную коллегию из представителей общественных организаций.
В созванном 22 апреля совещании под председательством товарища министра О.П. Герасимова приняли участие В.И. Чарнолуский (Совет рабочих и солдатских депутатов), В.А. Герд (Всероссийский учительский союз), М.Д. Шишкин (Совет Всероссийских кооперативных съездов). 25 апреля созвали второе совещание, где и было принято решение создать комиссию по реформе народного образования, первое заседание которой состоялось 17 мая[1].
В заседаниях комиссии принимали участие представители от Всероссийского учительского союза, Совета крестьянских депутатов, Совета рабочих и солдатских депутатов, Исполнительного комитета Государственной думы, Совета Всероссийских кооперативных съездов, Всероссийского земского союза, Всероссийского союза городов, Академического союза[2].
18 мая Мануйлов предложил приступить к разработке законопроекта о создании общегосударственного комитета по народному образованию. Законопроект, разработанный специальной комиссией, министр в несколько изменённом виде 2 июня направил на рассмотрение Временного правительства. Правительство передало проект об организации Государственного комитета по народному образованию на заключение Юридического совещания, которое в свою очередь предложило учредить комитет в составе Министерства и включить в него представителей от родительских комитетов. В результате законопроект так и не был утверждён, а комиссия по реформе народного образования продолжала действовать явочным порядком под названием Государственный комитет по народному образованию[3].
Один из самых острых вопросов, которые пытался решить Государственный комитет - преподавание Закона Божия в школе. Среди общих тезисов, сформулированных для направления работы проектируемого комитета, был и тезис «Религия в школе». Согласно тезису частные лица и организации получали право открывать учебные заведения светского характера, родители могли не обучать своих детей Закону Божию в школе, а после шестнадцатилетнего возраста такое право предоставлялось самим учащимся независимо от вероисповедания[4].
Оживлённое обсуждение тезиса о религии в школе состоялось 24 мая. В.А. Герд (ВУС) уточнил, что комиссия не считала своевременным предоставить право создавать светские школы общественным организациям, поскольку Церковь ещё не отделена от государства. Решение вопроса придётся отложить до Учредительного собрания. Редактор журнала «Русская школа» Я.Я. Гуревич, развивая мысль Герда, дополнил, что по политическим условиям момента ещё опасно дать земствам и городам право открывать школы без Закона Божия. Однако такая осторожная точка зрения вызвала возражения у значительной части участников комиссии, и предложение предоставить органам местного самоуправления право открывать «светские» учебные заведения прошло.
М.Д. Шишкин (Совет Всероссийских кооперативных съездов) возразил против второй части тезиса, где указывался шестнадцатилетний возраст учащихся, дающий право самостоятельно оказываться от обучения Закону Божию. По его мнению, довольно трудно установить одинаковый возраст для самоопределения юноши. Проголосовали за исключение из тезиса упоминания шестнадцатилетнего возраста[5].
По поручению комитета Н.Н. Иорданский (ВУС) составил расширенные тезисы о преподавании религии в школе[6]. Констатировалось, что данный вопрос связан с прояснением отношений Церкви и государства и может быть разрешён только Учредительным собранием. Вместе с тем, оговаривалось, что с социально-психологической и педагогической точек зрения преподавание религии в школе не должно носить обязательного характера. Закон Божий сохранялся в программе школ всех ступеней как необязательный предмет с правом родителей не обучать своих детей Закону Божию в школе, а после шестнадцатилетнего возраста такое право получали и сами учащиеся. Предлагался следующий порядок преподавания Закона Божия в школах:
- с однородным вероисповедным составом учащихся и общим желанием родителей и учащихся - изучать учебный предмет в обычные классные часы по соглашению с учащим персоналом;
- с однородным вероисповедным составом учащихся, но с группой учащихся, освобождённых от посещения уроков Закона Божия, - преимущественно во внеклассное время;
- со смешанным вероисповедным составом учащихся - назначать преимущественно одни и те же часы для преподавателей разных вероисповеданий;
- где позволят местные условия организовать занятия во внеклассное время и вне школы, в храмах и молитвенных домах;
- порядок преподавания предложить устанавливать местным органам самоуправления совместно с педагогическим советом и представителями вероисповедной общины;
- преподаватели Закона Божия не должны входить в состав педагогического совета;
- предложить вероисповедной общине устанавливать программу учебного предмета по своему усмотрению;
- сохранить вознаграждение из государственных средств в установленном размере для одного преподавателя Закона Божия;
- при потребности в нескольких преподавателях вознаграждение распределять между ними пропорционально числу учащихся с предоставлением права дополнительного вознаграждения из средств местной вероисповедной общины;
- вознаграждение из местных источников устанавливать по усмотрению органов самоуправления и содержателей училищ;
- освобождённые от изучения курса Закона Божия не должны быть ограничены в правах, даваемых по окончании курса учебного заведения[7].
Тезисы обсудили на дневном и вечернем заседании Государственного комитета 21 июля.
14 июля Временное правительство приняло постановление «О свободе совести». Отныне с четырнадцатилетнего возраста разрешался переход из одного исповедания в другое. Можно было заявить и о не принадлежности ни к какой вере. Правовые отношения прекращались в порядке письменного или устного заявления оставляющего то или иное исповедание местному судье[8]. Постановление существенно повлияло на ход дискуссии о тезисах Иорданского.
Н.В. Казмин (Всероссийский союз деятелей по народному образованию) предложил согласовать рассматриваемый законопроект с постановлением о свободе совести. В.А. Герд внёс поправку о том, что учащимся, достигшим определённого возраста (14 лет), предоставляется право отказываться от занятий по Закону Божию только в начале учебного года. Впрочем поправка Герда не прошла. Но прошла другая его поправка о законоучителях. Собрание постановило исключить пункт о не вхождении законоучителей в состав педагогических советов и одобрило формулировку Герда, что преподаватели Закона Божия избираются тем же порядком и пользуются теме же правами, что и преподаватели необязательных предметов[9]. Тезисы Иорданского использовали при составлении проекта Временного положения о преподавании Закона Божия в учебных заведениях ведомства Министерства народного просвещения.
Намерение сделать Закон Божий необязательным предметом не могло не вызвать отклика в церковной среде. 28 июня Святейший синод обратился к Временному правительству с просьбой, чтобы «вопрос о коренных изменениях в положении преподавания религии в школах» был разрешён только на Учредительном собрании голосом всего русского народа и чтобы в состав проектируемого Государственного комитета по народному образованию включили и представителей от всероссийских церковно-общественных организаций[10].
12 июля в Петрограде открылся Всероссийский съезд законоучителей. На съезде приняты резолюции о постановке Закона Божия в школе. Признавая, что христианство - источник мировой культуры и изучение его необходимо для всякого образованного человека, съезд, осведомившись о проектах Государственного комитета, постановил:
- немедленно обратиться с особым воззванием к православному населению России о грозящей опасности для религиозного просвещения народа;
- организовать при Всероссийском законоучительном союзе бюро для приёма приговоров и ходатайств с мест в защиту школьного преподавания Закона Божия;
- обратиться через президиум съезда к министру народного просвещения и обер-прокурору Святейшего синода с выяснением крайней опасности предпринимаемых Государственным комитетом реформ в отношении Закона Божия;
- признать необходимым присутствие в Государственном комитете представителей Всероссийского съезда законоучителей в количестве пяти лиц[11].
Тогда же одобрено и воззвание Всероссийского съезда законоучителей к пастырям и мирянам Православной церкви. «Подготавливается такая реформа низшей и средней русской школы, - говорилось в обращении, - которая отодвигает Закон Божий на степень мало или ничего незначащего необязательного предмета, и для преподавания его не отводит даже места в общие учебные школьные часы. Обращая на это ваше внимание, православные пастыри и миряне, любящие свою святую веру, Всероссийский съезд законоучителей, занимающийся в настоящее время в Петрограде изменением программ, облегчением и улучшением способов преподавания Закона Божия, именем всего святого умоляет вас встать на защиту святой веры в школе, а через школу и в жизни.
Сейчас, без промедления, подайте свой голос: хотите ли вы, чтобы дети ваши учились истинам веры и нравственности христианской в школе, или нет, хорошо ли будет, если православная вера будет уже в сознании ваших детей являться чем-то настолько неважным, что для вразумления и изучения её нет даже и времени в школе. Ваш подлинный голос необходимо знать тем организациям, которые приняли на себя слишком ответственную роль реформировать просвещение в русской демократической стране и, конечно, реформировать, считаясь, прежде всего, с голосом демократии, в широком смысле слова, с голосом всего народа.
Пастыри церкви, сельские и городские, обратите на наш призыв внимание своих прихожан, воспользуйтесь первою возможностью поговорить с ними: желательно им, чтобы Закон Божий в школе по-прежнему занимал место первостепенной важности обязательного предмета, или нет. Ответ на этот вопрос, а равно и краткое изложение причин, почему вы признаёте желательным или нежелательным сохранение обязательности преподавания Закона Божия в средней и низшей школе, без различия типов наименований, запишите в форме постановлений сельских сходов, приходских собраний, и присылайте в бюро Всероссийского законоучительского союза. Бюро соберёт ваши заявления, отправит их в те учреждения, от которых зависит дело реформы средней и низшей школы. Если голоса ваши будут многочисленны, тверды и единодушны, то с ними не смогут не считаться люди, вырабатывающие и проводящие в жизнь законы от имени народа и для народа. И наставление в истинах святой веры и нравственности Христовой будет по-прежнему сохранено в русской школе на подобающем его важности месте.
Спешите же исполнить нашу просьбу, пока ещё не поздно. Скорее организуйтесь, бейте тревогу. На всех собраниях, которые будут у вас скоро по поводу выборов на церковный собор, на приходском собрании 23 июля, а если не успеете об этом своевременно узнать, то в течение последующей недели, затем на благочинническом собрании 30 июля и, наконец, на епархиальном собрании 8 августа, возбуждайте этот громаднейшей важности вопрос, заинтересуйте им всех, обсуждайте его со всею серьёзностью, записывайте свои постановления и, оставивши у себя при делах копии, немедленно посылайте подлинники в бюро Всероссийского законоучительского союза»[12]. Для писем указан адрес председательствовавшего на съезде законоучителей протоиерея Михаила Чельцова[13].
В ответ на воззвание в Министерство народного просвещения стали поступать письма от церковных общин с многочисленными подписями. Священники и миряне просили сохранить в школе обязательное преподавание Закона Божия.
Участники приходского собрания Тихвинского Спасопреображенского собора, которое состоялось 20 июля, допускали возможность освобождения учащихся от изучения Закона Божия по заявлению их родителей. Но сами родители, если, после убеждения их со стороны духовенства и прихожан, не откажутся от такого заявления, не могут пребывать в лоне святой Православной церкви[14].
23 июля состоялось общее собрание прихожан Троицко-Кузнечевской церкви г. Архангельска. В виду того, что учение о православной христианской вере, преподаваемое в школах на уроках Закона Божия, есть тот источник живой воды, из которого русское сердце всегда утоляло свою духовную жажду, черпало утеху в горестях, поддержку в тяжёлых испытаниях и вразумление в устроении своей жизни, общее собрание постановило признать преподавание Закона Божия во всех школах обязательным и занимающим место первостепенной важности, а желающим удалить Закон Божий из круга обязательных предметов школы выразить порицание[15].
30 июля Благочинническое собрание 2 округа Новомосковского уезда постановило, что проектируемое исключение Закона Божия из предметов школьного преподавания предвосхищает право народа, в лице своих представителей, авторитетно высказаться «по всем своим интересам и делам» в Учредительном собрании[16].
2 августа Корпорация законоучителей московских городских училищ направила Государственному комитету телеграмму следующего содержания: «Уведомляем, что от православного населения Москвы направляются в комитет заявления, подписанные десятками тысяч мирян, об обязательности преподавания Закона Божия во всех учебных заведениях для всех учащихся православного исповедания»[17].
Всероссийский законоучительский съезд обратился в бюро Всероссийского союза родительских комитетов в Москве с просьбой осведомить все родительские комитеты и предстоящий Всероссийский родительский съезд о планах Государственного комитета относительно курса Закона Божия в школе и просить все родительские организации сделать соответствующие отзывы[18].
Представители родительского комитета женской гимназии г. Стародуба Черниговской губернии, собравшиеся 24 июля, не понимали, почему изучение истории и знакомство с различными историческими личностями считается необходимым для детей, а знакомство с личностью Христа-Спасителя и изучение священной и церковной истории считается излишним и чуть ли ни вредным[19].
Тогда же, 24 июля, родительский комитет Ярославского реального училища постановил: «Преподавание Закона Божия должно быть обязательным предметом в школе; причём выбор законоучителя преимущественно зависел бы от местного родительского комитета, и чтобы законоучитель, будь то светское или духовное лицо, не занимал бы никакого другого места...; чтобы преподавание Закона Божия, являющееся схоластичным в настоящее время, было бы значительно упрощено»[20].
Всероссийский законоучительский союз просил Государственный комитет включить пятерых своих делегатов в состав комитета. 27 июля Государственный комитет отклонил ходатайство законоучителей по причине, того, что ВЗС объединяет представителей лишь одного исповедания, но просил направить пятерых делегатов на заседание комитета 29 июля с правом совещательного голоса[21].
В заседании 29 июля участвовало четверо представителей петроградских законоучителей. Заседание началось с оглашения проекта Временного положения о преподавании Закона Божия в учебных заведениях ведомства МНП. Принципы Положения сводились к следующему:
- в учебных заведениях всех типов, кроме высших учебных заведений, должна быть обеспечена для учащихся возможность обучаться Закону Божию;
- обучение Закону Божьему необязательно для учащихся;
- родители тех учащихся, которые не достигли 14 лет, делают письменное заявление в начале учебного года на имя заведующего учебным заведением о том, желают ли они, чтобы дети их обучались в данном учебном заведении Закону Божьему и по какому вероисповеданию;
- учащиеся, по достижении ими 14 лет, должны сделать такое же заявление о том, желают ли они продолжать изучение Закона Божьего, или, если ранее ему не обучались, то желают ли они приступить к изучению Закона Божьего;
- при составлении дневного расписания уроков должны быть принимаемы во внимание интересы учащихся, не обучающихся Закону Божьему;
- освобождение учащихся от прохождения курса Закона Божия не ограничивает прав, даваемых прохождением курса учебного заведения;
- преподаватели Закона Божьего, независимо от исповедания, приглашаются на общем основании с другими преподавателями и пользуются полными правами в педагогическом совете;
- программный минимум по Закону Божьему для каждого вида учебных заведений определяется Министерством народного просвещения по соглашению с центральным органом соответствующего вероисповедания;
- программа, число недельных часов устанавливается на основе программного минимума в общем порядке, принятом для соответствующих видов учебных заведений;
- частным лицам и обществам предоставляется право открывать учебные заведения, лишённые вовсе религиозного элемента и преподавания Закона Божьего;
- такие учебные заведения могут открываться органами местного самоуправления по специальному постановлению[22].
Священник Виталий Лебедев попросил разъяснить, какими мотивами руководствовались авторы законопроекта, который коренным образом изменяет положение Закона Божия в школе. Он предложил либо отклонить проект, либо отложить обсуждение до того времени, когда выскажутся законоучителя.
Я.Я. Гуревич заявил, что участники комитета только тогда смогут объяснить мотивацию своих решений, когда делегаты законоучителей укажут, какие пункты вызывают у них возражения. Священник Лебедев сообщил, что они пришли сюда исключительно для того, чтобы осведомиться о предполагаемой реформе, собрать материал по данному вопросу и передать его на обсуждение законоучительского союза.
Священник Рудинский сослался на собрание прихожан, прошедшее в Петрограде 23 июля. Прихожане спрашивали, кто заседает в комитете, говорили: «Если они делегаты демократии, то почему не пригласили нас». Участники собрания поручили Рудинскому просить комитет, чтобы вопрос о постановке Закона Божия не разрешался до Учредительного собрания. Прихожане слёзно молят комитет не изгонять Закон Божий из школы и заявляют, что, если их ещё сравнительно мало (15 000 человек), так только потому, что большинству неизвестно о гонении на Закон Божий. Но их будет сотни тысяч, когда об этом гонении узнают.
Священник Виталий Лебедев попросил отложить обсуждение хотя бы до 3-4 августа, т.к. 2 августа в Петрограде состоится собрание законоучителей. В.А. Герд высказался против отсрочки обсуждения в связи с завершением сессии и невозможности оставить школу в предстоящем учебном году в неопределённом положении.
Представитель законоучителей Чубаров заявил, что проект не государственный и не общественный, а составлен келейно (за слово «келейно» председательствующий сделал замечание). Чубаров удивлялся, почему ВУС и Государственный комитет не принимают в свой состав законоучителей. Все вопросы Православной Церкви - вопросы общественные, национальные, и в решении их должен и желает принять участие православный народ.
Гуревич указал законоучителям на то обстоятельство, что комитет состоит из представителей всероссийских организаций, и заседания его открыты для журналистов, а потому при решении вопроса не могло быть келейности. По словам Гуревича, комитет сделал исключение, подобного которому до сих пор ещё не было, а именно допустил представителей местной организации в пленарное заседание с правом голоса; к тому же счёл возможным обсуждать проект по существу, хотя он подлежал только третьему чтению.
Священник Рудинский уточнил, что он заинтересован в постановке Закона Божия в школе не с профессиональной точки зрения, а с точки зрения прихожан, по мнению которых комитет не выражает голоса всего народа. Н.Н. Иорданский, согласившись, что при решении данного вопроса должен быть выслушан голос народа, высказался против отсрочки до Учредительного собрания. Иорданский считал, что между вопросом о постановке Закона Божия в школе и вопросом о положении Церкви в государстве большая разница и что первый вопрос, как частный, вполне относится к компетенции комитета. Герд заявил, что комитет голоса народа не услышит и в следующую сессию, а услышит только голос законоучителей, мнение которых уже известно. Но после некоторых переговоров с законоучителями всё-таки решили назначить однодневную сессию на 3 августа[23].
На заседание 3 августа помимо представителей ВЗС пригласили и пятерых делегатов Всероссийского учительского съезда с правом совещательного голоса. Герд, напомнив историю создания проекта Временного положения о преподавании Закона Божия, заметил, что оппоненты едва ли могут что-нибудь возразить в том смысле, что по проекту Закон Божий в школе преподаётся, но вместе с тем сохраняется и свобода совести. Вместе с тем, по словам Герда, по данному вопросу в комитете высказывались и другие мнения - о полном исключении Закона Божия из курса школы. Однако сошлись на том, что до Учредительного собрания нельзя ввести такую радикальную реформу и что надо идти только по пути раскрепощения совести.
Священник Михаил Чельцов привел аргументы в пользу обязательного преподавания Закона Божия. Необязательность, по его словам, противоречит основным государственным законам, в силу которых Церковь не отделена от государства. Православный народ требует обязательного изучения Закона Божия. Ежедневно ВЗС получает до 150 приговоров приходских собраний, некоторые из приговоров содержат свыше 1000 подписей. Получаются письма не только от церковных общин, но и от педагогических советов и родительских организаций. В западноевропейской педагогической литературе всё чаще раздаются требования обязательности Закона Божия в школе. Не следует ставить вопрос о необязательности изучения данного учебного предмета и по причине происходящих общественных волнений.
Нельзя делать четырнадцатилетнего ученика судьёй в вопросе - есть Бог или нет, с Богом или без Бога. Свобода совести - это не значит свобода от совести. Свобода совести - свобода вероисповедания. Предоставить четырнадцатилетнему мальчику свободу совести в изучении Закона Божия - не означает ли это апеллировать к лени. Дети, естественно, могут отказываться от изучения Закона Божия просто потому, что будет одним предметом меньше, и потому легче. Свобода совести не исключает, а наоборот предполагает нравственную церковную дисциплину. Свобода совести заключается в том, что каждый гражданин свободен в выборе религии. Но, избрав определённую религию, он нравственно обязуется подчиниться правилам своей веры.
Отец Михаил призвал повременить с вопросом о необязательности Закона Божия в школе. Русский народ против этого. Он, может быть, и ругает батюшек, но ругает именно как плохих пастырей, а не потому, что он не признаёт религии. Закон Божий - это душа русского народа, строитель его жизни. Нельзя трогать его, чтобы не причинить горя русскому народу.
Гуревич сказал, что испытал чувство горечи и угнетения по поводу речи отца Михаила. Как человек он, Гуревич, не враг религии, но как учитель и воспитатель пережил немало тяжких моментов в связи с тем, что юношам навязывали изучение того, во что они не верили и над чем иногда даже насмехались. Он видел у экзаменационного стола неверующих учеников, которые принимали «благочестивые физиономии» для того, чтобы получить хорошую отметку по Закону Божию. Пусть, говорят, собрано миллион подписей за обязательность Закона Божия, но что из-за этого продолжать лицемерить, делать насилие, святотатствовать? Разве вопросы совести решаются большинством? Если бы 170 млн. русского народа по неведению пытались заставить лицемерить, нельзя соглашаться на это.
По словам Г.Т. Титова (Совет крестьянских депутатов), когда указывают «на кучу пакетов» с многочисленными приговорами и при этом говорят о воле большинства, то необходимо помнить, что такая статистика не может считаться авторитетной. Невозможно учесть, составляют подписавшие большинство населения или нет. С другой стороны, свобода совести - это такое священное право каждого, что в этом отношении большинство не может подчинить меньшинство своей воле. Законопроект обеспечивает преподавание Закона Божия всем желающим, а, значит, ничьи интересы не нарушаются. Заявив, что обязательностью в данном вопросе можно достичь только отрицательных целей, Титов вспомнил свои учебные года - обязательное преподавание Закона Божия порождало только отвращение и ненависть к этому предмету; ему пришлось пережить немало горьких минут из-за этой обязательности.
С.Ф. Фотин (Всероссийский совет крестьянских депутатов) указал на то, что он и его товарищи воспитывались на обязательности Закона Божия и должны были исполнять все обряды, ревностно посещать церковь, заучивать катехизис. В результате у них осталась одна злоба к предмету. По окончании учебного заведения они сжигали учебники, и затем несколько лет не только не посещали храм, но и близко к нему не подходили. По словам Фотина, заставлять юношей насильно изучать Закон Божий - делать из них фарисеев, о которых Христос сказал: «Вы гробы поваленные, снаружи красивы, а внутри - полны тления и костей». Должна быть свобода в преподавании Закона Божия. Только тогда между учащимися и законоучителем будут нормальные отношения, только при таком условии голос законоучителя не будет медью звенящей и кимвалом бряцающим.
Священник Виталий Лебедев согласился с тем, что не всегда законоучителя были хороши. Но теперь другое время. Теперь в школе будет не право силы, а моральное право. Законоучителя стремятся поставить преподавание предмета на должную высоту, постановили отменить отметки и экзамены по Закону Божию. Раньше зачастую нельзя было и ставить многих вопросов, связанных с религией. Но теперь другое время. И, если будут нежелательные лица среди законоучителей, надо указать на них. Что касается преподавания только нравственного учения, то без религии мораль - нечто неустойчивое, между ними очень тесная связь.
Отец Михаил Чельцов конкретизировал свою точку зрения. Всё время смешивается обязательность веры и обязательность обучения закону веры. Обязательность в области веры, очевидно, невозможна. Вера свободна. Она - дело души. Но иное дело - обязательность изучения Закона Божия. Вера не может быть навязана. Но если она воспринята и если она частица моего я, то происходит внутреннее принуждение для того, чтобы внутренне умножить и уяснить веру. И преподавание Закона Божия должно сводиться к этому. Принадлежа свободно к данной общине, должно соблюдать и устав. Если можно было говорить о лицемерии раньше, то теперь о нём не может быть и речи. Ведь теперь для неверующего нет необходимости изучать Закон Божий. Для него есть выход - переход во вневероисповедное состояние. Никто не заставляет принадлежать к той или другой религиозной общине. Но раз ты к ней принадлежишь - должен считаться с правилами и соблюдать уставы. Отец Михаил попросил подождать с принятием законопроекта до Учредительного собрания, потому что дело касается народа, его детей, его святого святых.
Герд подвёл итоги дискуссии. По его мнению, при обязательности правильного, нормального преподавания Закона Божия нет и не может быть. Утверждение, что русский народ может думать, что нужно принудительно изучать Закон Божий - это навет на русский народ. Как видно из резолюций собраний, участвовавшие в них пребывали в заблуждении - они думали, что Закон Божий изгоняется из школы. Между тем такого нет.
Затем участники заседания единогласно (один воздержался), проголосовали за то, чтобы не откладывать обсуждение законопроекта. Собрание единогласно высказалось и за необязательность изучения Закона Божия в школе и приступило к постатейному чтению законопроекта[24].
М.Д. Шишкин предложил ввести обучение Закону Божию не за счёт государства, а за счёт родителей. Он обвинил коллег по комитету в том, они заставляют государство нести большие тяготы, затрудняя его и без того уже затруднительное финансовое положение. Преподавали учителя. Теперь этого не будет. Таким образом за счёт государства создаётся «рассадник клерикальной партии, с которой демократия борется». Законопроект в таком виде не примут ни сторонники «реакции», ни сторонники «демократии». Если вопрос поставить на финансовую почву, в таком виде он будет более понятен «демократии».
Председатель пояснил, что большинство в комиссии придерживалось точки зрения Шишкина, но не считало возможным радикальное решение вопроса до Учредительного собрания.
Гуревич напомнил, что Всероссийский делегатский учительский съезд принял положение, что учащиеся могут быть освобождаемы от посещения уроков Закона Божия. Это, в сущности, точка зрения комитета, высказанная в более осторожной форме. Если действовать прямолинейно, может быть такое волнение, которое не покроется никакими деньгами.
Н.В. Чехов (ВУС), оппонируя Шишкину, обратил внимание на то, что в казённых деньгах есть доля каждого, и каждый может рассчитывать на известное пособие.
Герд заметил, что устранить совершенно государственное финансирование преподавания Закона Божия - это в сущности сделать первый шаг в отделении Церкви от государства. Едва ли можно решиться на такой шаг накануне Учредительного собрания. Таким образом необходимо принять половинчатое решение и выработать способы его практического применения: при одном законоучители сохранить ассигнование из казны, при нескольких же - распределить его между всеми, а дополнительное вознаграждение возложить на религиозные общины.
При голосовании получились неожиданные результаты: за поправку Герда проголосовали тринадцать членов комитета, против - тоже тринадцать, трое - воздержались. За поправку Шишкина подано четырнадцать голосов, против - девять, шестеро - воздержались. По словам Герда, после такого голосования отпали все другие поправки и все тезисы.
Представитель Академического союза А.П. Афанасьев, констатировав тот факт, что при отсутствии государственного финансирования, в школе не остаётся учебной дисциплины «морального характера», предложил ввести в образовательный процесс «что-нибудь наподобие морали во французских школах».
Осознав возможные негативные последствия принятого решения, председатель был вынужден поставить на голосование вопрос, считает ли комитет необходимым и впредь сохранить ассигнования на Закон Божий из государственного казначейства? В итоге - девять голосов подано за сохранение ассигнований, семь - против, десять - воздержались. После чего проект передали для доработки в комиссию[25].
15 августа в Москве открылся Поместный собор Православной российской церкви. Собор выразил несогласие с постановлением Временного правительства о свободе совести, согласно которому четырнадцатилетний «гражданин» самостоятельно мог определять свои верования и, следовательно, не изучать Закон Божий в школе. «Нельзя не указать, - говорилось в резолюциях собора, - что четырнадцатилетний возраст не есть возраст ни физической зрелости, ни нравственной устойчивости, ни окончательного умственного развития и назван в законе временем, соответствующим поре религиозного самоопределения, без достаточных оснований. Совсем нетрудно понять, что предоставление детям в этом возрасте права самостоятельно решать вопрос о своих религиозных убеждениях, несомненно, внесёт в их только что надлежащим образом раскрывающееся сознание большое смятение и подготовит в будущем не одну тяжёлую катастрофу детской души, - помимо того, что и общей жизни школы причинит глубокое потрясение и расстройство»[26].
17 августа на совещании попечителей учебных округов с подачи представителя Государственного комитета Гуревича в план мероприятий по реформе народного образования на 1917/18 учебный год внесён пункт о преподавании Закона Божия в школе: «Предоставить родителям учащихся в учебных заведениях ведомства МНП входить в педагогические советы или в подлежащих случаях обращаться к учащим начальных школ с заявлением об освобождении их детей от посещения уроков Закона Божия. В соответствии с этим предоставить педагогическим советам право освобождать учащихся при производстве приёмных испытаний от экзамена по Закону Божию по заявлению родителей»[27].
Однако министр просвещения С.Ф. Ольденбург пояснил, что не считает возможным связывать «вопросы религиозного характера» с реформой школы и что данный вопрос можно решить в порядке дополнения к закону о свободе совести. Пункт о необязательности преподавания Закона Божия в школе отклонён[28].
Во время шестой сессии в бюро Государственного комитета поступил проект постановления, разработанный в МНП, «О некоторых изменениях в постановке учебной части в учебных заведениях ведомства МНП в связи с постановлением Временного правительства от 14 июля 1917 г. о свободе совести». Согласно проекту от обучения закону своей веры освобождались те из учащихся, которые признаны в порядке, установленном в постановлении Временного правительства от 14 июля о свободе совести, не принадлежащими ни к какой вере, а также и те, заботы о религиозном обучении которых будут приняты на себя их родителями и опекунами, согласно сделанному последними письменному заявлению руководству соответствующего учебного заведения. Освобождение учащихся от изучения Закона Божия не ограничивало прав, даваемых прохождением курса учебных заведений[29].
26 августа законопроект рассмотрен Государственным комитетом. В частности, Герд высказался за скорейшее принятие постановления. Вот что он сказал: «Малейшее промедление - яд. Когда выйдет закон, прекратится агитация, ведущаяся в каждой местности. Если бы был союз всего духовенства, тогда другое дело. Мы же приглашали представителей Союза законоучителей. С нами идёт борьба только половины духовенства. С ними не договориться. Законоучителей не интересует вопрос, как только стало ясно, что будет принята необязательность обучения Закону Божию. Закон устранит агитацию, и его нужно выпустить сейчас, когда происходит церковный собор, иначе агитация пойдёт по всей России»[30].
В результате обсуждения приняты и 28 августа отправлены министру просвещения следующие замечания:
- проект не даёт возможность юношам и девушкам, которым минуло 14 лет, отказаться от изучения Закона Божия, не выходя из своего вероисповедания;
- не указывает на право этих же лиц приступить к изучению Закона Божия, если они не обучались ему по желанию родителей;
- не указывает на распространение нового закона на ныне обучающихся учеников[31].
6 сентября отредактированный проект постановления «О некоторых изменениях в постановке учебной части в учебных заведениях ведомства МНП в связи с постановлением Временного правительства от 14 июля 1917 г. о свободе совести» вышел за подписью С.С. Салазкина, который за два дня до того стал новым управляющим Министерством народного просвещения. Замечания Государственного комитета были учтены: предоставлялось право начать изучение Закона Божия по достижении четырнадцатилетнего возраста тем учащимся, которые раннее по заявлению их родителей или опекунов освобождались от его изучения; освобождались от прохождения курса Закона Божия не только учащиеся, не принадлежащие ни к одной вере, но и те, кто по достижении четырнадцати лет сделает письменное заявление начальству учебного заведения о том, что они не желают изучать в школе закон своей веры и заботу о своём религиозном воспитании принимают на себя[32]. Проект постановления опубликован 23 сентября[33].
2 октября на заседании Государственного комитета Салазкин заявил, что по вопросу о Законе Божием существенных разногласий у МНП с комитетом не было, и никакого давления ни на Временное правительство, ни на Министерство не оказывалось[34].
11 октября во время встречи с делегацией Поместного собора министр-председатель А.Ф. Керенский согласился с тем, что возраст четырнадцать лет для определения учащимися своего отношения к религии неприемлем[35]. Вместе с тем 19 октября Юридическое совещание поддержало законопроект МНП[36].
Осторожное реформирование Временным правительством системы образования вызвало отторжение на разных полюсах общества. Консерваторы видели в политике новой власти посягательство на вековые устои русской жизни. Социалистов, наоборот, не устраивала половинчатость действий правительства. Многие стремились, считая себя выразителями подлинной демократии, максимально воздействовать на общественно-государственные процессы.
В отсутствии удерживающего демократическая республика скатывалась к хаосу: политические кризисы, коалиционные правительства, невыплата зарплат на местах. Судьба России определилась после Октябрьской революции. Коммунистический проект, приспосабливаясь к духовным особенностям России, десятилетия определял жизненные смыслы русской цивилизации. Сторонникам альтернативной России пришлось практически с нуля создавать свой русский мир в условиях эмиграции.
Шевченко Валерий Анатольевич, кандидат исторических наук
[1] Королёв Ф.Ф. Очерки по истории советской школы и педагогики. 1917-1920. М., 1958. С. 64.
[2] ГА РФ. Ф. Р-1803. Оп. 1. Д. 12. Л. 23.
[3] Королёв Ф.Ф. Указ. соч. С. 64-65.
[4] ГА РФ. Ф. Р-1803. Оп. 1. Д. 12. Л. 61 об.
[5] Там же. Л. 61 об-62 об.
[6] Бюллетень Государственного комитета по народному образованию при Министерстве народного просвещения. 1917. № 4-5. С. 13 (далее: Бюллетень Государственного комитета...).
[7] Бюллетень Государственного комитета... 1917. № 4-5. С. 1-2; ГА РФ. Ф. Р-1803. Оп. 1. Д. 5. Л. 35; Д. 24. Л. 59; РГИА. Ф. 733. Оп. 168. Д. 1210. Л. 84.
[8] Вестник Временного правительства. 1917. 20 июля.
[9] Бюллетень Государственного комитета... 1917. № 4-5. С. 4, 6-7.
[10] Редькина О.Ю. Вероисповедная политика Временного правительства России (февраль-октябрь 1917 г.): Диссертация... кандидата исторических наук. М., 1996. С. 100.
[11] Бюллетень Государственного комитета... 1917. № 4-5. С. 30-31.
[12] Всероссийский церковно-общественный вестник. 1917. 16 июля.
[13] Михаил Чельцов, протоиерей (1870-1931) - с 1903 г. служил в церкви Института гражданских инженеров в Петрограде, читал курс богословия; в 1922 г. арестован по делу об изъятии церковных ценностей; в 1930 г. арестован по делу графини Е.К. Зарнекау; расстрелян 7 января 1931 г. в день Рождества Христова; канонизирован Русской православной церковью в чине священномученика.
[14] ГА РФ. Ф. Р-2315. Оп. 1. Д. 258. Л. 2.
[15] РГИА. Ф. 733. Оп. 168. Д. 1204. Л. 113.
[16] ГА РФ. Ф. Р-1803. Оп. 1. Д. 31. Л. 49.
[17] Там же. Л. 127.
[18] Всероссийский церковно-общественный вестник. 1917. 16 июля.
[19] РГИА. Ф. 733. Оп. 168. Д. 1204. Л. 29.
[20] ГА РФ. Ф. Р-1803. Оп. 1. Д. 31. Л. 22.
[21] Бюллетень Государственного комитета... 1917. № 4-5. С. 3.
[22] Там же. С. 8- 9.
[23] Там же. С. 9-12.
[24] Законоучители после единодушного голосования участников комитета за необязательность Закона Божия покинули заседание (ГА РФ. Ф. Р-1803. Оп. 1. Д. 12. Л. 308).
[25] Бюллетень Государственного комитета... 1917. № 4-5. С. 12-26.
[26] Деяния Священного собора Православной российской церкви 1917-1918 гг. Т. 2. М., 1994. С. 60.
[27] РГИА. Ф. 733. Оп. 168. Д. 1207. Л. 209 об.
[28] Там же. Л. 211-211 об.
[29] Бюллетень Государственного комитета... 1917. № 4-5. С. 26-27; ГА РФ. Ф. Р-1803. Оп. 1. Д. 25. Л. 9-9 об.
[30] ГА РФ. Ф. Р-1803. Оп. 1. Д. 12. Л. 308 об.
[31] Бюллетень Государственного комитета... 1917. № 4-5. С. 27; ГА РФ. Ф. Р-1803. Оп. 1. Д. 25. Л. 10-11.
[32] РГИА. Ф. 733. Оп. 168. Д. 1204. Л. 352-352 об.
[33] См. Вестник Временного правительства. 1917. 23 сентября.
[34] ГА РФ. Ф. Р-1803. Оп. 1. Д. 12. Л. 321 об.
[35] Редькина О.Ю. Указ. соч. С. 103.
[36] Там же.
