Ниже мы публикуем одну из статей выдающегося русского православного мыслителя, литературного, театрального критика, публициста, писателя Юрия Николаевича Говорухи-Отрока (1852-1896) о своем современнике - философе, публицисте, поэте, критике Вл. С. Соловьеве (1853-1900), с которым находился в непрерывной полемике более десяти лет.
Статья впервые была напечатана в «Московских ведомостях» (1889, 28 декабря) за подписью «Ю.Г.О.»
Публикацию (приближенную к современной орфографии) специально для Русской Народной Линии подготовил профессор А. Д. Каплин.
+ + +
Папа Лев XIII обратил внимание на В. С. Соловьева благодаря его известной книге «La Russie et l'Église universelle»[i], которая вышла в Париже уже вторым изданием.
Это «второе издание» указывает, что раньше, чем дело дошло до папы, на книгу нашего философа обратили внимание в Европе те, кому следует: католические богословы, а более всего, конечно, отцы-иезуиты, которые на все обращают внимание, ничего не пропускают: как бы ни был незначителен факт, они и из него стараются выжать все, что можно выжать во имя и во славу «непогрешимого» папизма.
До папы, однако, дело дошло чрез епископа Штроссмайера, что совершенно естественно. Ведь это он, епископ Штроссмайер[ii], - главный агент по делу окатоличения славянского мира; ведь это он выдумал новую стратегему, заслонив свою истинную цель модною «национальною идеей» и во имя ее приглашая всех славян к «объединению» в лоне «единой истинной Церкви». Конечно, такой, хотя сравнительно и незначительный, факт, как появление вышеназванной книги В. С. Соловьева, прямо относился, так сказать, к департаменту Дьяковарского епископа, - и Штроссмайер, внимательно следящий за всем, не пропустил и этого незначительного факта. О, они там ужасно внимательны и ужасно чутки - и в этом, конечно, их сила.
Все дело мы узнаем из краковской газеты «Czas». Поднес книгу папе епископ Штроссмайер, и вскоре чрез статс-секретаря папы кардинала Рамполлу получил от его святейшества выражение «искренней благодарности». «Czas» приводит следующий отрывок из письма кардинала Рамполлы к епископу Штроссмайеру:
Святой отец с удовольствием принял книгу «La Russie et l'Eglise universelle» В. Соловьева. Выслушав то, что ваше преосвященство пространно и подробно писали об этом сочинении, его святейшество удивлялся таланту автора и выразил живейшее желание, чтобы тот, который признает необходимость церковного единства, просвещенный Божественным светом, вернулся сколь возможно скорее в ограду Христова стада. Пока его святейшество желает, чтобы ваше преосвященство выразили автору благодарность за поднесенный экземпляр и вместе с тем возносит молитву к небу, да возвратится к единству весь славянский народ, что как для него, так и для Католической церкви было бы в высшей степени ко благу.
Таковы слова папы, сообщенные в письме кардинала Рамполлы. Письмо это опубликовано, конечно, с особою целью, так как без желания самого епископа Штроссмайера оно не могло бы попасть в польскую газету. Из одной фразы этого письма можно заключить, будто В. С. Соловьев чрез Штроссмайера сам поднес свою книгу папе: папа «желает» «выразить благодарность автору за поднесенный экземпляр». Может быть, это было не так, хотя, в сущности, все равно.
Но интересно, для чего нужен папе и отцам-иезуитам наш В. С. Соловьев?
Думаю, что для надобности весьма незначительной, но там не пренебрегают и незначительным и каждое лыко стараются поставить в строку. Конечно, вовсе не затем он им нужен, чтобы приобрести нового борца католической или, лучше сказать, папистской идеи: у них этих борцов, и сильнейших, нежели В. С. Соловьев, - много. Вероятно, там смотрят на дело проще и реальнее; ведь отцы-иезуиты - реалисты в высшей степени. Видят они человека, в своем отечестве известного, но с мыслью шаткою, со стремлениями неопределенными, но новаторскими, однако являющимися более результатом темперамента, нежели зрело обдуманной идеи, - такого человека нетрудно повернуть к тому, к чему он сам, по-видимому, склоняется. Отчего же не повернуть, тем более что из этого можно кое-что выжать для папизма? Ведь можно будет даже преувеличить известность и значение В. С. Соловьева в России, можно будет раздуть это дело, что не трудно и намеки на что уже находим в письме кардинала Рамполлы, - можно будет трубить на весь мир, «urbi et orbi» [iii], что вот «лучшие русские люди, образованнейшие и умнейшие, не находя себе пищи духовной в православии», уходят в «ограду единого истинного» папизма. Можно будет представить все дело именно в таком свете - а отцы-иезуиты на это мастера: представлять что угодно и в каком угодно свете, - вот и нанесен был бы православию хотя не сильный, хотя незначительный удар, а все же удар; если не удар, то хоть царапина - и то хлеб для отцов-иезуитов.
Вот зачем, по моему мнению, понадобился им В. С. Соловьев, вот почему они за него и принялись. Едва ли они ему предназначают у себя более выдающееся положение. Ведь можно припомнить на протяжении XVIII и XIX века много «обращений», как говорят отцы-иезуиты, и «совращений» в католицизм, как предпочитаем выражаться мы, разных наших шатающихся людей, крещенных в православную веру, - и эти «совращенные» всегда оставались в папизме, как говорится, «последнею спицей в колеснице». Стоит, из более ярких и близких примеров, назвать хотя бы Гагарина или Мартынова. Почему В. С. Соловьеву предстоит иная участь, если бы случился такой грех, - чего, однако, я не допускаю, - что отцам-иезуитам удалось бы его обработать по-своему?
Прочитывая вышеприведенный отрывок из письма кардинала Рамполлы, я невольно остановился на одном месте: оно и подчеркнуто в вышеприведенной цитате. «В ограду»... «вроде как бы барана», подумалось мне. И почему-то мне все кажется, будто Владимиру Сергеевичу, когда он прочитывал письмо Рамполлы и дошел до этого места, пожалуй, пришла в голову та же ироническая мысль... Дай Бог, чтобы было так...
Отцы-иезуиты многих у нас загоняли «в ограду», и именно «вроде как бы баранов», - говорят, загоняют и теперь разных «обоего пола знатных персон», всего лишь крещенных в православную веру, но знакомых с православием столько же, сколько и с китайскою грамотой. Этих не жаль, хотя факт, конечно, прискорбный. А В. С. Соловьева было бы жаль. Слишком он даровит, слишком он симпатичен, несмотря на то, что, к несчастью, «покоряет душу» даже не «мечте», а просто темпераменту. Где-то у Шекспира сказано:
И весь состав его покорен мысли...[iv]
У нашего даровитого «философа», к сожалению, наоборот: «мысль» более покорна «составу», нежели «состав» «мысли». Да, В. С. Соловьев попал бы «как кур во щи» уже не благодаря религиозному невежеству, а благодаря именно только что указанной особенности своей душевной организации, особенности, которая с течением времени, быть может, и отошла бы от него...
«Не думаю, чтоб отцам-иезуитам удалось его обработать по-своему», - сказал я выше; но посмотрим на дело еще иначе.
Может быть, отцы-иезуиты, Штроссмайер и папа придают гораздо большее значение В. С. Соловьеву; быть может, они действительно думают, что наш философ пользуется в своем отечестве огромною популярностью и, «совращенный», сослужит папизму хорошую службу по делу окатоличения «славянского мира». Если так, то и отцы-иезуиты, и Штроссмайер, и папа сильно ошибаются, и в конце концов, если ради такой заманчивой цели, приложив все усилия, им и удалось бы «совратить» В. С. Соловьева, то очень скоро, поняв свою ошибку, они бросили бы его как ненужную вещь - и он в католичестве все же очутился бы последнею спицей в колеснице.
Посмотрим же, в чем дело и какова «популярность» В. С. Соловьева.
Написал он свою плачевной памяти статью «Россия и Европа», продолжил ее своими «Очерками русского сознания»[v], вообще пописывает в «Вестнике Европы»; ничего серьезного тут нет; это он «балуется», рассказывая своими словами Чаадаева «в исправленном и дополненном» виде. Но случилось с ним действительно нечто довольно оригинальное, что не так-то часто приходится наблюдать. Обыкновенно говорят: «От ворон отстал, к павам не пристал»; с В. С. Соловьевым вышло наоборот; он от пав отстал, а к воронам не пристал, несмотря на то что все либеральные вороны, уже после появления его статьи «Россия и Европа», радостно каркали, объявляя на весь журнальный муравейник об его «присоединении» к «лучшим стремлениям нашей интеллигенции». Конечно, вздор! Нельзя себе представить В. С. Соловьева, «присоединяющегося» к гг. Скабичевскому и Слонимскому, к г. Гольцеву или г. Шелгунову. А пристать все же куда-нибудь надо. «Сами по себе» оставаться могут немногие - и В. С. Соловьев не принадлежит к числу этих немногих. Быть может, он хочет, чтобы к нему пристали? Кто же? Либеральные и «интеллигентные» вороны? Они, пожалуй, и пристанут, а после кары, постигшей статьи В. С. Соловьева, даже и во множестве, - но того ли он хочет? Нет, не того... Не к кому ему пристать и некого привлечь к себе.
Если же отцам-иезуитам пришлось бы добиться своего, «совратить» нашего философа, то ведь даже либеральные и «интеллигентные» вороны тоже сейчас от него отстанут, потому что и пристали к нему единственно по недоразумению и по неумению дать себе ясный отчет в своих собственных взглядах. Кто же тогда останется? Между людьми православными пропаганда В. С. Соловьева не пользуется популярностью, и даже совершенно напротив. Так что в этом случае отцы-иезуиты сильно ошибутся...
Но воротимся к В. С. Соловьеву. Как бы ни думали о нем отцы-иезуиты, но для него есть несомненная опасность.
Он стоит на каком-то умственном и нравственном распутии, и вот тут могут его поймать отцы-иезуиты, развернув пред ним со свойственным им мастерством картину всемирной борьбы во имя будто бы «вселенской идеи». А закрыв кое-что в этой картине борющегося папизма, окутав ее прозрачным туманом, - можно представить ее в грандиозном и обольстительном виде. «Вот куда можно примкнуть, не унижая себя», - скажут отцы-иезуиты, подтвердит епископ Штроссмайер, открывший еще и славянские горизонты, быть может, санкционирует сам папа... А подкладка всего дела, желание лишь оцарапать православие, «совратив» все же человека известного, - эта подкладка останется там, где-то, под спудом - и выйдет наружу, когда уже будет поздно...
Помните, Гамлет говорит:
Лукавый имеет власть принять на себя заманчивый и обольстительный образ; я слаб и предан тоске; может быть, он, имеющий большую силу над унылою душой, ведет меня к вечной погибели.
Эти слова невольно пришли мне в голову, когда я думал о В. С. Соловьеве и о попытках отцов-иезуитов, направленных на него. Не ум, не чувство его могут они покорить, а именно унылую душу. А это душевное уныние сквозит во всех его последних статьях, просвечивает сквозь все это «баловство», сквозь весь этот тон бодрящейся самоуверенности, переходящей в легкомыслие...
Дай же ему Бог пережить этот душевный кризис; дай Бог, чтоб еще можно было бы применить к нему стих из «Фауста»:
...человек, коль он к добру идет,
И в заблуждении пути к нему найдет.
[i] «Россия и Вселенская Церковь». Первое издание: Soloviev Vladimir S. La Russie et l'Église universelle. Paris: Librairie Nouvelle Parisienne, 1889.
[ii] И. Г. Штроссмайер занимал кафедру епископа Дьяковарского (Босненского и Сремского) с 1849 г., возглавил в Хорватии Кроатскую национальную партию, в миссионерских целях добился введения литургии на хорватском (сербском) языке.
[iii]К городу и миру (лат.).
[iv] Выражение из монолога Гамлета (акт II, сц. II).
[v]Точнее: «Очерки из истории русского сознания». Статья была опубликована в майской, июньской, ноябрьской и декабрьской номерах «Вестника Европы» за 1889 г. Позднее Соловьев разделил ее на две: «Несколько слов в защиту Петра Великого» и «Славянофильство и его вырождение».
