Зачастую, общаясь с искренними романтиками панславянской геополитики, приходится сталкиваться с вопиющим непониманием славянской же действительности. Многим романтичным славянистам невдомёк, что идеи братства-единства в среде балканских славян воспринимаются с нескрываемым сарказмом, поскольку на протяжении всего ХХ века балканские славяне весьма плодотворно занимались взаимным истреблением.
Отсутствие реального объединяющего стержня наиболее ярко проявилось даже не в межславянской бойне в горах Боснии во время двух Гражданских войн (1941-44 и 1992-95 гг), но во взаимоотношениях между Болгарией и Сербией.
Кульминация сербско-болгарского конфликта приходится на 1913 год. Именно тогда между православными славянскими государствами разразилась братоубийственная война, навсегда разведшая сербов и болгар в различные военно-политические союзы.
Яблоком раздора послужила Македония.
Бывшая Югославская Республика Македония
Бывшая Югославская Республика Македония лежит к востоку от Албании и кроме нее граничит с Сербией, Болгарией и Грецией. Смешение национальностей и вероисповеданий, а также принадлежность края в разное время разным государствам давали повод соседям предъявлять права на эти территории.
Мы
не случайно обозвали Республику Македонию политкорректным названием «Бывшая
Югославская Республика Македония». Ибо эта славянская (на 70%) страна,
возникшая после развала Социалистической Федеративной Республики Югославии,
занимает лишь северо-западную часть исторической Македонии. Той самой, с
которой у всех нас ассоциируется Александр Великий и пик греческого довизантийского
величия в общем.
Сегодня греки владеют южной частью Македонии (Эгейская Македония), болгары - восточной (Пиринская Македония).
Именно Греция в своё время официально опротестовала название страны, поэтому на вновь отпечатанных картах отколовшаяся от Югославии республика так и нарицается: F.Y.R.M. (Former Yugoslav Republic of Macedonia - Бывшая Югославская Республика Македония).
Кроме того, греки опротестовали государственную символику бывшей югославской республики. Македонцы изобразили на своем флаге Вергинскую звезду с 16 лучами. Изображение звезды украшало золотую гробницу одного из македонских царей династии Аргеадов, к которой принадлежал Александр Македонский. Греческие провинции Эгейской Македонии поместили изображение Вергинской звезды на свои флаги (желтая шестнадцатилучевая звезда на синем фоне). Македонцы могли использовать красный флаг с Вергинской звездой лишь с 1992 по 1995 год. Впоследствии, под давлением внешних обстоятельств, (в первую очередь, речь идёт о том, что греки закрывали границу, перекрывая македонцам доступ к порту Фессалоники), власти Скопье были вынуждены отказаться от этого символа и сменить его на изображение солнца с восемью лучами на красном фоне [1]. Греки границу-то открыли, но к северному соседу продолжают относиться с настороженностью, название «Македония» применительно к бывшей югославской республике стараются не использовать, называя соседнее государство «Республикой Скопье», а жителей - «скоплянами».
Кто же живет в славянской, или, как ее иногда называют Вардарской Македонии?
Кто такие македонцы?
Осербленные болгары?
Оболгаренные сербы?
Некое славянское племя, равноудалённое как от сербов, так и от болгар?
Болгарско-македонские отношения
Болгарско-македонские отношения всегда были непростыми.
Хотя Болгария одной из первых признала независимость Македонии, тем не менее, она отказалась признать на официальном уровне существование отдельной македонской нации и отдельного македонского языка. Болгария настаивает, что македонцы - это этнографическая группа болгар, которую идеологи Иосифа Броз Тито объявили отдельным народом, а македонский язык представляет собою одну из трех норм болгарского языка [2].
Этой же точки зрения придерживался один из крупнейших русских славистов XX века, член-корреспондент АН СССР Афанасий Матвеевич Селищев (1886 - 1942). В «Очерках по македонской диалектологии» Селищева Македония представлена в качестве части «болгарской языковой территории» [3].
«Не отрицая известной самостоятельности македонских диалектов, Селищев всегда учил, что диалекты на территории исторической области Македонии и на территории, занимаемой современной Болгарией, исторически противопоставлены сербохорватским и словенским диалектам» [4].
Впрочем, Афанасий Матвеевич не дожил до победы пролетарской революции в Югославии, следствием которой стало появление новой нации - македонцев. Таким образом, Селищев не был знаком с той литературной нормой, которую представляет собою современный македонский язык, созданный исключительно для того, чтобы из смеси южносербского и западноболгарского населения выкроить новую нацию.
Спустя полвека после начала македонского эксперимента, многие жители бывшей югославской республики убеждены в том, что «македонцы спокон веков существовали как отдельный народ с отдельным языком, что уже язык свв. Кирилла и Мефодия есть в сущности старомакедонский, что, соответственно, славянская письменность есть письменность македонская, и что отрицающие это отказывают Македонии в праве на национальное и государственное бытие.
Все это весьма напоминает полемику по «украинскому» вопросу» [5].
Что же касается сербско-болгарских отношений, то есть такой горький анекдот:
«Сербия, Болгария и Россия представляют собою разомкнутый любовный треугольник. Сербия любит Россию; Россия - Болгарию; а Болгария - Германию. Любит ли кто-либо Сербию? Трудно сказать. Ясно одно: ни Германия, ни, тем более, Болгария - Сербию не любят».
Именно Македония стала камнем преткновения во взаимоотношениях Сербии и Болгарии. Македонский вопрос превратил победоносных в I-й Балканской войне (1912) союзников - сербов и болгар - в кровных врагов.
Предыстория конфликта
Как известно, православное население Османской империи составляло единый миллет. Турецкое слово «миллет», происходящее от арабского «миллят», означает группу людей одной веры, которые обладают элементами автономии.
Т.о. народы, входившие в османскую империю классифицировались по религиозному признаку: мусульмане, православные, армяне, иудеи. Православные составляли millet-i Rûm (буквально «римский»), во главе которого стоял Константинопольский патриарх.
Епископами и судьями «римского миллета»
были греки, ставшие для балканских славян настоящей притчей во языцех и
настроивших сербов и болгар не только против турок, но и против единоверных
греков.
Тем не менее, положение православной церкви в Сербии существенно отличалось от положения церкви в болгарских краях.
В 1459 году сербы потеряли остатки независимости, и Печский патриархат, (существовавший с 1219 года в качестве автокефальной сербской архиепископии) был упразднен. Тем не менее, уже в 1557 году Великий Визирь Мехмед Соколлу, которым стал отобранный в янычары серб Баица Соколович, - сумел восстановить Сербскую Церковь, и первым патриархом обновленного Печского Патриархата стал родной брат визиря - Макарий. Порта, восстановив Сербскую Церковь, преследовала, естественно, чисто политические цели. Османы надеялись на то, что консолидация сербов окраины империи вокруг Церкви удержит их от подпадания под влияние австрийцев-римокатоликов.
Обновление Печского патриархата стало настоящим национальным возрождением сербского народа. Теперь, когда под ударами внешних сил рухнули внутрисербские барьеры, все те, кто почитал заветы святителя Саввы, представляли собою общность, спаянную церковно-бытовыми нормами, регламентированными Святосавием [6].
Печский патриарх обладал властью над сербами, и в глазах, к примеру, русских государей, предстоятель Сербской Церкви воспринимался в качестве владетельного князя, стоявшего вровень, скажем, с молдавским господарем [7].
Доля Болгарского Православия складывалась иначе.
Высшие - и не только высшие - должности занимали греки, и до тех пор, пока греческий поп в глазах болгарина был просто олицетворением алчности - было еще полбеды. Ситуация изменилась после всплеска романтического национализма, потрясшего Грецию и возбудившую греков идеями эллинизации тех краев, которые некогда составляли Византийскую империю.
«С распространением национальных идей среди болгар их неприязнь к грекам возрастала, поскольку в греческом засилье они видели главное препятствие болгарскому культурному развитию. С 30-х гг. XIX в. противоречия между болгарами и греками усилились. Причиной этого был не только рост болгарского национального самосознания, но и всплеск национализма в Греции, получившей незадолго до этого независимость. Правящие круги Греции приняли программу создания Великой Греции, и одним из проводников этой программы стала Константинопольская патриархия» [8].
Несмотря на то, что прямым следствием ликвидации в 1766 году Печьского Патриархата, а в 1767 - Охридской Архиепископии, стало то, что православные приходы, находящиеся вне границ Черногорского Княжества и Белградского Пашалыка, оказались под управой греческих владык, греческая проблема для сербов не стояла так остро. В качестве очагов духовной жизни православного народа Старой Сербии оставались монастыри: Печь Патриаршия, Високи Дечаны, Грачаница - на Косово и Метохии, а также на северо-западе Македонии: Лесновский, св. Наума и св. Прохора Пчинского.
Одними из источников по освещению состояния дел в Македонии являются записи Ивана Степановича Ястребова (1839 - 1894) русского генерального консула в Салониках, проведшего 30 лет своей жизни на Балканах. Помимо высоких дипломатических качеств, которые весьма ценились Петербургом [9], генеральный консул Ястребов, в отличие от многих русских дипломатов, глубоко интересовался бытом тех народностей, среди которых жил и действовал. Эту задачу в значительной степени ему облегчало основательное знание турецкого, греческого, сербского и болгарского языков.
«Плодом этого изучения был капитальный его труд по славянской этнографии и литературе под заглавием: «Обычаи и песни турецких сербов в Призрене, Ипеке, Мораве и Дабре» (СПб., 1886 г.), вышедший спустя три года вторым, значительно дополненным изданием (СПб., 1889 г.). Это сочинение в свое время произвело сенсацию и вызвало на автора жестокие нападки со стороны болгар, которые не мирились с его беспристрастными выводами о том, что значительная часть македонского населения принадлежит не к болгарскому, а к сербскому племени» [10].
Помимо названного труда, Ястребов сотрудничал в «Гласнике сербского научного общества».
В 1884 году, по свидетельству Ивана Степановича в округе Скопье находилось около тридцати монастырей. «Из которых некоторые являются живым свидетельством сербского люда, который еще несколько лет назад именно так себя и ощущал, пока не началась энергичная работа по болгаризации, осуществлявшейся благодаря равнодушию, а позже - невмешательству сербских родолюбов и обстоятельствам, благоприятным для болгар...» [11]
Еще до русско-турецкой войны Княжество Сербия поддерживала деятельность 67 школ на территории Старой Сербии, но могла бы содержать и большее число [12]. В школах использовались книги как на сербском, так и на болгарском языках. Отчасти это было воплощением в жизнь идей выдающегося сербского государственного деятеля Ильи Гарашанина (1812 - 1874). Гарашанин пытался заложить основы некой югославянской державы, во главе которой был бы сербский монарх.
«Западный вектор балканской интеграции» основывался на идее объединения на базе единого языка православных сербов со славянами-мусульманами и славянами-католиками штокавского языкового ареала, а «восточный вектор интеграции» основывался на идее объединения разноязычных сербов и болгар в лоне единой сербо-болгарской автокефальной церкви. Такова была стратегическая цель Гарашанина.
Накануне русско-турецкой войны 1877-78 гг. Петербург разочаровался в Белграде, и для того, чтобы обеспечить себе тыл на время войны c Турцией, 8 июля 1876 года в Рейхштадтском замке состоялась встреча императора Александра II и Горчакова с цесарем Францом-Иосифом и Андраши. А спустя полгода, 15 января 1877 года, была подписана секретная Будапештская конвенция, согласно которой Балканы были разделены на две сферы влияния: в австрийскую вошла Босния и Герцеговина, которые и были оккупированы, а позже - аннексированы Габсбургами; а в российскую сферу влияния по идее входила Румыния и Болгария. Болгария по замыслу наших дипломатов должна была включать Фракию и Македонию.
Сербии досталась роль буферной зоны.
Но за 10 лет до этих событий, Гарашанин приложил немало усилий для того, чтобы завоевать симпатии болгар. Представители румынской части болгарской эмиграции поддержали идею создания единой сербско-болгарской церкви.
Болгары, образованные в духе российского славянофильства, думали совсем иначе.
Выдающийся российский дипломат, которого современники воспринимали в качестве олицетворения воинствующего панслависта, генерал от инфантерии граф Николай Павлович Игнатьев (1832 - 1908), прибывший в 1864 году в Константинополь [13], проявил искреннюю заинтересованность в болгарском движении. Движение это в первую очередь было направлено на то, чтобы добиться автономии Болгарского княжества, которое включало бы в себя как Фракию, так и Македонию.
«В продолжении целых 12-ти лет (1864-1876 гг.) делами посольства нашего в Константинополе заведовал генерал Николай Павлович Игнатьев. Турецким Востоком канцлер А. М. Горчаков интересовался мало; поэтому, в действиях своих Н. П. Игнатьев был почти полным хозяином. <...>
В Константинополе, где каждый человек на счету, он скоро приобрёл преобладающее значение. Его называли le vice-Sultan; да он и был им на самом деле: турецкие министры его боялись и были у него в руках. Главною и неизменною целью игнатьевской политики было разрушение Турецкой империи и замена её христианскими, предпочтительно славянскими народностями. <...>
Умозрительным политиком Н.П. Игнатьев не был: с принципами и отвлечённостями он обращался довольно бесцеремонно. Политическому миросозерцанию его недоставало глубины исторического чернозёма. Однажды, по поводу болгарских церковных дел, советник А. И. Нелидов заметил, что православие Россия восприняла от Византии.
«Совсем не от Византии, - возразил Н.П. Игнатьев, - а от славянских первоучителей Кирилла и Мефодия».
В Константинополе Н.П. Игнатьев был в упоении собственного политического значения. События его окружали таким ореолом, что он становился как бы вождём всего славянства» [14].
К указанному времени болгары уже обращались к султану с меморандумом, в котором излагались требования, направленные на достижение церковно-школьной независимости от греков.
«Русское правительство, стремясь сохранить единство православной церкви на Балканах, сначала приняло сторону Константинопольского патриарха. Это привело к некоторым успехам католической пропаганды в Болгарии, пытавшейся склонить болгар к унии. К концу 1860-х гг., осознав, что безоговорочной поддержкой Константинопольской патриархии Россия может потерять симпатии болгар, российские правящие круги стали поддерживать требования болгар» [15].
В конце концов, все закончилось роковым фирманом от 28 февраля 1870 года, провозгласившем создание Болгарского Экзархата. Точнее, фирманом все началось, а закончилось тем, что колоссальные усилия, которые предпринимала Россия, неисчислимые человеческие жертвы, принесенные во имя освобождения болгар от турецкого ига - все это закончилось ничем. Поддержав болгар, Россия, в конце концов, все равно потеряла Балканы, ибо не только Сербия вернулась в орбиту Австрии, но и сама официальная Болгария порвала с Россией-освободительницей и связала свою государственную судьбу с Германией. Македония же превратилась в арену яростного противоборства сербов и болгар: причем одной лишь пропагандой дело ограничивалось только на первых порах.
Балканские разногласия
Стремление Сербии к территориальному расширению путем присоединения Боснии и Герцеговины, как известно, закончилось для сербов полным разочарованием: как в покровительстве России, так и в реальности осуществления идей, обозначенных выше в качестве «западного вектора балканской интеграции». Однако, сам факт появления Болгарского Экзархата, а также Болгарского государства (на которое теперь сделала свою ставку Россия), превратил в несбыточные мечтания также и идею «восточного вектора интеграции». Сербские политики рубежа 70-80-х гг. избавлялись от иллюзий возможности сербо-болгарского объединения.
Оставалась возможность продвижения на юг, в направлении Македонии.
Отставка в октябре 1880 г. симпатизировавшего России премьер-министра Й.Ристича благоприятствовал развитию сербо-австрийских отношений. В июне 1881 г. между Австро-Венгрией и Сербией был заключен вначале торговый, а вслед за ним и секретный политический договор, который должен был обеспечить Сербии «дипломатическую опору в условиях проболгарской ориентации России и обострения Княжества с его балканскими соседями вокруг будущего раздела Македонии.
В результате заключения данного договора Сербия заручилась поддержкой своих планов территориального расширения в южном направлении («в направлении долины Вардара» - т.е. в Македонии) взамен отказа от претензий на Боснию и Герцеговину, а также Нови-Пазарский санджак» [16].
«В сентябре 1885 г. в Восточной Румелии произошел переворот, и болгарский князь Александр Баттенберг провозгласил объединение Болгарского княжества с этой автономной провинцией Османской империи. Пытаясь предотвратить столь опасное для дальнейшей борьбы за Македонию усиление своего соперника, сербский король Милан Обренович напал на Болгарию в предвкушении скорой победы. Но быстротечная война принесла горькое поражение.
Однако, двусторонние отношения были нормализованы и уже в 1889 г. во время визита в Болгарию сербский премьер Н.Пашич предлагал своему болгарскому коллеге С.Стамболову идею антитурецкого союза на базе соглашений о разделе Македонии.
Соглашение было отвергнуто» [17].
В конечном итоге, в феврале 1897 г. было принято соглашение, которое содержало аморфную формулировку «об обоюдной свободе культурной и религиозной пропаганды на всей территории Македонии».
Внутренняя Македонско-Одринская Революционная Организация
К указанному времени, уже более трех лет
существовала легендарная организация, добивавшаяся автономии Македонии, которая
вошла в историю под более поздним названием: Внутренняя Македонско-Одринская
Революционная Организация (ВМОРО) [18]. «Основоположники Организации не могли
провозгласить её целью «непосредственное присоединение Македонии к Болгарии»,
т.к. осознавали, что это вызовет множество дополнительных осложнений из-за
противодействия великих держав и амбиций соседних государств. Они решили, что
автономной Македонии в будущем будет проще объединиться с Болгарией, а если это
станет недостижимым, то Македония «может послужить объединительным звеном
федерации балканских народов».
Существенным является признание основателями Организации того факта, что непосредственным толчком к её созданию стало усиление иностранной, особенно, сербской пропаганды в Македонии. Так по воспоминаниям Д.Груева, ещё в 1891 г., когда группа студентов из Македонии задумывала в Софии создать революционную организацию, они имели ввиду необходимость противодействия сербской пропаганде, необходимость поставить в повестку дня идею освобождения Македонии, «Прежде чем сербская пропаганда усилится и раздробит народ». <...>
Таким образом, Организация изначально приобрела проболгарский характер» [19].
Одновременно с учреждением в Фессалониках македонской революционной организации, в самой Болгарии возникли первые офицерские «македонские братства», члены которых не только жертвовали деньги на нужды освободительной борьбы Македонии, но и рвались в качестве добровольцев принять участие в «четнической акции».
Результаты четнических акций 1895 годы были просто катастрофическими для болгарских романтиков - вторжения крупных вооруженных отрядов не были поддержаны на местах, а их активность свелась к грабежам не только турок, но и греков. Все вторгнувшиеся отряды были быстро разгромлены турками.
Гораздо эффективнее действовали члены ВМОРО. Методы македонских революционеров мало чем отличались от методов, которые спустя 100 лет будут использовать албанские боевики UÇK. [20]
«Были организованы курьерская служба и временные четы, распускавшиеся после выполнения поставленной задачи. Они формировались по мере необходимости из деятелей организации, постоянно имевших при себе оружие, - из курьеров и террористов. Для этой цели привлекались также и македонские разбойники - т.н. харамии. Создаваемые четы перевозили оружие, совершали «экзекуции» (проводили карательные акции против неугодных им личностей), добывали средства на нужды ВМОРО, но после выполнения задач четники расходились по домам, вновь становясь внешне лояльными подданными Султана. <...>
...В 1896 г. Городской комитет Организации в Крушево создал террористическую группу, которая наказывала «провинившихся перед организацией без различия их веры и народности, но также собирала средства на нужды организации, помогала её вооружению». <...>
В 1899 г. Террористические группы были формально распущены и их функции перешли к создаваемым постоянно действующим четам. Но, всё-таки, отдельные тергруппы продолжали существовать. <...>
В отдельных районах жителям сел запрещалось контактировать с турецким населением, покупать у него что бы то ни было и работать по найму. Крестьяне были обязаны полностью содержать находящихся в их селе четников.
В архивах русских консульств в Македонии всему этому можно найти массу ярких подтверждений.
Консул в Битоли А.А.Ростковский сообщает в ноябре 1901 г.: «Все учителя народных школ назначаются по указанию революционного комитета, которому удалось недавно добиться от экзарха предписания здешним архиереям защищать все прежние привилегии церкви и не позволять турецким властям отстранять учителей от преподавания по неблагонадежности». В октябре 1902 года он пишет: «Комитеты не позволяют селянам обращаться к властям с жалобами, а заставляют прибегать к суду инсургентов для разбора взаимных претензий».
Генеральный консул в Салониках А.А.Гирс в феврале 1903 г. докладывает: «Во всем здешнем округе (разумею не один Солунский вилайет) едва ли найдется селение покрупнее, в котором не гнездилась бы чета повстанцев. Личный состав этих чет селянам известен. Последние находятся поэтому с ними в постоянном общении и настолько подчиняются их влиянию и власти, что были случаи обращения, всегда успешного, крестьян к четникам за помощью в деле обнаружения виновных в разных преступлениях, обычных в сельской жизни, таких как конокрадство, воровство...»
Селения обложены «натуральной и денежной повинностью» для заготовки разного рода запасов». [21]
Македонские революционеры терроризировали население «эксами», причем не гнушались грабить даже деятелей болгарского возрождения. Так осенью 1900 г. жертвой «экспроприаторов» стал 70-летний священник Болгарского Экзархата, о.Ставре, известный, в числе прочего, как первый священник Битоля, который в свое время признал болгарского Экзарха.
««Эти меры устрашения, принимаемые комитетами якобы для укрепления болгарской идеи, достигают совершенно противоположного результата. Так, например, убийство Абдурахмана бея возле Дибры, совершенное, как говорят, болгарами за то, что он покровительствовал сербской пропаганде, заставило 10 сел Поречья признать себя сербскими из опасения, что албанцы будут мстить болгарам за убийство бея».
В донесении от 25 сентября 1900 г. Ростковский делает следующий вывод: «Вообще следует заметить, что все меры, принимаемые в последнее время комитетами, приносят скорее вред, нежели пользу болгарской идее. Не говоря уже о властях, которые стараются всеми силами поддержать другие национальные пропаганды во вред болгарской и потому не дают экзархистам никакой защиты от притеснений мусульман, но и сами богатые турки-землевладельцы заставляют своих крестьян отказываться от болгарской национальности и переходить на сторону сербов, которые считаются лояльными относительно султана, а не такими революционерами, какими являются болгары. Все эти обстоятельства заставляют поневоле простых крестьян избегать всяких сношений с болгарами и дружить с сербами, тем более, что здешнее народонаселение до того развращено, что для него нет ничего священного, ни национальности, ни патриотизма, и потому руководствуется исключительно личной выгодой. Раз им не выгодно быть болгарами, то отчего же не быть сербами.
Число убийств все увеличивается, и они остаются большей частью ненаказанными, т.к. ни один свидетель из боязни мести не решается давать показания против убийц»
Осенью 1901 года Ростковский в одном из донесений высказывает мнение, что руководители комитетов стали приходить «к убеждению о необходимости ускорить события и подготовить к весне резню христиан путем возбуждения фанатизма мусульман. Лучшим средством для достижения этого взрыва комитет считает последовательные убийства турок, которые выведенные из терпения, накинуться на беззащитных христиан, что повлечет за собою, по мнению этих народолюбцев, вмешательство Европы в дела Македонии». Руководители комитетов решили не распускать на зиму отряды, как они делали всегда, а предписали им «энергично действовать» для того, чтобы ускорить события и «устрашить население»». [22].
Сербская политика в Македонии
Несмотря на то, что уже в 1897 г. от рук македонских революционеров погибло несколько жителей, объявленных «сербскими агентами», по настоящему сербско-болгарская вражда начала разгораться уже после Ильинденского восстания 1903 г.
Восстание, подготовленное ВМОРО, началось на Ильин День, 2 августа 1903 года (отсюда и название), и охватило в основном гористую юго-западную часть Македонии, Битольский вилайет. 4 августа восставшие заняли г. Крушево, где и провозгласили республику, которая просуществовала с 4 по 12 августа 1903 г.
Временное революционное правительство возглавил болгарский социал-демократ Никола Карев.
Руководители восставших выступили с Обращением, в котором указывали, что «...дело восстания стоит выше всяких национальных и племенных различий». В остальных районах Македонии восстание не приняло массового характера. Когда И. в. шло на убыль, в восточной Фракии 19 августа (в день Преображения - отсюда название) вспыхнуло Преображенское восстание болгар Лозенградского района Адрианопольского вилайета, также подготовленное ВМОРО. Восставшие провозгласили республику в г. Малко-Тырново. К середине сентября силами регулярной армии турецкого султана И. в. было подавлено. Тысячи повстанцев погибли в боях и были расстреляны, десятки тысяч остались без крова, более 30 тыс. эмигрировало [23].
После подавления Илинденского восстания как греки, так и сербы попытались воспользоваться ослаблением болгар и их позиций в Македонии.
Интересны
наблюдения за сербско-болгарским соперничеством консула в Скопье (Ускюбе)
В.Ф.Машкова. В частности, они позволяют поставить под сомнение утверждение,
господствующие в болгарской историографии, о том, что сербская пропаганда в
Македонии представляла собой хорошо организованный, централизованный и единый
процесс.
«Так, 20 июля 1899 г. Машков отмечал в донесении: «В моем секретном письме от 3 августа прошлого 1898 г. я, между прочим, имел честь говорить о положении здесь сербской пропаганды. Я тогда же констатировал, что, в полную противоположность болгарам, сербы не имеют преданных своему делу людей, что сербские здесь деятели - это ожидающие 1-го числа [т.е. зарплаты - М.Я.] чиновники и что и тот незначительный запас энергии, какой они имеют, тратится не на развитие пропаганды, а на партийные интриги, которые для них заслоняют самые жизненные национальные интересы. С тех пор положение в общем не изменилось. За все это время усилия здешней сербской, так называемой, интеллигенции направляются исключительно на сокрушение администратора Ускюбской Митрополии архимандрита Фирмилиана и бывшего здесь до последнего времени сербским Генеральным консулом г. Куртовича».
В таком положении вещей Машков обвинял местных приверженцев Радикальной партии, «которые нисколько не думают, что культивируемая ими разрозненность местных сербов, их интриги, доносы печально отражаются на общем ходе сербской пропаганды (в сущности стоящей на весьма благоприятной почве)»...
«Здешние радикалы... усердно работали и, наконец, успели свалить Куртовича». До Машкова дошла информация о том, что в Нише состоялся «съезд» сербских консулов в Македонии. По предложению Денича, нового ускюбского консула (по словам Машкова, «дворцового либерала» и «проводника дворцовых взглядов»), «было решено перейти из пассивной обороны, которой до сих пор держались против болгар, в наступление... Денич, согласно указаниям из Белграда, стремится стать между народом и нашим консульством, рассчитывая утилизировать наше влияние таким манером, чтобы народ не знал о нашем в его защиту участии, и, таким образом, мало-помалу искоренить в массе чувство преданности к России».
(Завершая свое донесение, Виктор Федорович особо подчеркнул, что он, «не обращая внимания на удовольствие или неудовольствие гг. сербских политиканов, без замедления» исполняет свой долг «по покровительству христиан без различия национальностей».)
20 апреля 1900 г. Машков писал в посольство: «Мне неоднократно приходилось говорить в предшествующих секретных донесениях о неудовлетворительной с точки зрения сербских интересов постановке сербской здесь пропаганды. Разбившись на мелкие партии, преследующие чисто эгоистические задачи, сербские деятели преисполнены глубокой ненавистью к членам других партий, и, забыв о прямой цели своего пребывания в Македонии, всецело погрязли в партийных интригах, заслоняющих для них интересы государственные. Понятно, что при таких условиях, несмотря на крайне благодарную почву, сербское дело в Македонии начинает идти назад. Так, например, не говоря о многочисленных отдельных отпадениях, за последнее время они немало потеряли сел и деревень в Велесской казе, а также и в окрестностях Ускюба. Некоторую роль в этом ретроградном движении сербского дела, кроме вышеизложенных причин, сыграла и постоянная безнаказанность болгарских террористов-убийц... <...> Но еще большее значение, мне кажется, имеет тот необъяснимый разлад, который существует между сербскими консулами и белградским МИД. В Белграде как бы поставили себе задачей вести систематическую войну против своих консулов, ни одно представление которых и не удостаивается одобрения. <...> ...Перемена четырех консулов в течение двух лет до крайности, конечно, вредит сербским интересам».
То же отмечал и военный журналист П.А.Риттих, посетивший Македонию летом 1901 г.: «К сожалению, сербы, хоть искренно и желают добра своему отечеству, но у большинства не хватает сил и энергии довести дело до конца. Такие же работники, как Куртович подвергаются партийным интригам в Сербии и весьма редко бывают поддержаны в полной мере в своих начинаниях».
Подводя
итог, стоит упомянуть о примечательном инциденте, произошедшем в российском
представительстве в Ускюбе в 1901 г. во время отъезда болгарского торгового
агента Д.Ризова. Его замещал секретарь агентства Наумов. В день тезоименитства
Николая II он был на официальном обеде в русском консульстве. Когда ушли
турецкие чиновники и европейские консулы, между Наумовым и сербским консулом
Куртовичем состоялась интересная беседа, содержание которой передавал Машков.
Куртович доказывал, что македонцы не болгары, «а просто-напросто македонцы, гораздо более близкие к сербам, - а часто и прямо-таки сербы, - чем к болгарам и, шутя, стыдил г. Наумова, что он сам серб по крови, стал называть себя болгарином, переделав имя отца - Наума - в болгарскую фамилию Наумов».
На это Наумов, смеясь, отвечал:
«А зачем же Вы, господа сербы, спали тридцать с лишком лет? Болгары все это время неустанно работали и, вполне естественно, что теперь интеллигенция, вся молодежь оказывается на нашей стороне. Начав Вашу пропаганду всего лишь в 1889 г., Вы, конечно, не имеете ни такого, как болгары положения, ни таких как они на Македонию прав. Да и к чему права? продолжал он, воодушевляясь, - мы, болгары, хотим Македонию, все равно есть или нет там болгар и раньше или позже мы ее и возьмем, возьмем, если понадобится - так!»
Машков отмечал: «И г. Наумов, с присущей ему выразительностью приплюнув себе в кулак, с свирепым видом делает энергический жест, как бы выбивая невидимому противнику зубы...»
«А если нам это теперь сделать не позволят, - продолжал Наумов, - мы скорее призовем австрийцев, чем станем делить Македонию с вами (сербами). Пусть Македония переходит в австрийские руки, лишь бы она оставалась целокупной!..»
Правда, потом Наумов оправдывался, что это не его мнение, но «так думают поступить лишь некоторые болгарские деятели... в крайнем случае, если Россия не пожелает поддержать их законные в Македонии интересы».
Как бы то ни было, Болгария, отказавшись от дележа Македонии, предприняла авантюру 1913 года и в итоге потеряла ее навсегда» [24].
Примечания:
[1] Кильюнен Киммо. Государства и флаги. Мини-энциклопедия. Пер. с финн. Ж.Носковой. - Таллинн: «КПД», 2005
[2] Венедиктов Г.К. Языковой вопрос у славян на Балканах в недалеком прошлом и в настоящее время // Человек на Балканах в эпоху кризисов и этнополитических столкновений ХХ века. - СПб.: «Алетейя», 2005. С. 384-385
[3] Селищев А. М. Избранные труды. М., 1968. С. 580-581
[4] Бернштейн С.Б. А.М. Селищев - славист-балканист, М., Наука, 1987 http://www.kroraina.com/knigi/as3/seli_3.htm
[5] http://www.regions.ru/news/2334531/
[6] Святосавие - церковно-бытовая культура, характерная для сербского народа
[7] Чуркина И.В. Национальная церковь на Балканах как фактор национальной консолидации сербов и болгар // Человек на Балканах в эпоху кризисов и этнополитических столкновений ХХ века. - СПб.: «Алетейя», 2005. С.194
[8] Чуркина И.В. Национальная церковь на Балканах... С.202
[9] Усердная служба его на дипломатическом поприще была отличена орденами св. Станислава 2-й ст., св. Анны 2-й ст. и св. Владимира 3-й и 4-й ст.; кроме того, он имел иностранные ордена и большую золотую медаль «за труды по этнографии и статистике».
[10] Ястребов, Иван Степанович - «Русский биографический словарь» А. А. Половцова 1896 г. - по материалам сайта www.rulex.ru
[11] Иван Jастребов. Наставак бележака из мога путовања по Староj Србиjи (Гласник српског ученог друштва, књ. 57, 1884, С. 42-43). Цит. по: Др. Ђоко Слиjепчевић. Историjа Српске Православне Цркве. Књ. II, Београд: «JRJ», 2002
[12] Слободан Jовановић. Влада Александра Обреновића, књ. I, Београд, 1931, С.89. Цит. по: Др. Ђоко Слиjепчевић. Историjа Српске Православне Цркве. Књ. II, Београд: «JRJ», 2002
[13] Дипломатический словарь. - М.: Государственное издательство политической литературы. А. Я. Вышинский, С. А. Лозовский. 1948.
http://dic.academic.ru/dic.nsf/dic_diplomatic/544/игнатьев
[14] Карцов Ю. С. За кулисами дипломатии. Петроград, 1915, стр. 10-11
[15] Чуркина И.В. Национальная церковь на Балканах... С.202-203
[16] Искендеров П.А. Сербия при Обреновичах // В «пороховом погребе Европы». 1878-1914 гг. - М.: «Индрик», 2003, С. 166
[17] Ямбаев М.Л. Сербская политика в Македонии на рубеже XIX-XX вв. глазами русских консулов // Двести лет новой сербской государственности - СПб.: «Алетейя», 2005. С. 214-215
[18] болг. Вътрешна македоно-одринска революционна организация
[19] Ямбаев М.Л. Четы ВМОРО - компонент политической системы Болгарии // Человек на Балканах. Государство и его институты: гримасы политической модернизации (последняя четверть XIX - начало XX в.): Сб. статей. - Спб.: «Алетейя», 2006. С.167-169
[20] алб. UÇK (УЧК) Ushtria Çlirimtare e Kosovës - Освободительная Армия Косово
[21] Ямбаев М.Л. Четы ВМОРО - компонент политической системы Болгарии // Человек на Балканах... С. 173, 175-176.
[22] Ямбаев М.Л. Четы ВМОРО - компонент политической системы Болгарии // Человек на Балканах... С.177, 179-180
[23] Илинденское восстание 1903, БСЭ. http://dic.academic.ru/dic.nsf/bse/90085/
[24] Цит. По: Ямбаев М.Л. Сербская политика в Македонии на рубеже XIX-XX вв. глазами русских консулов... С. 219-221
6. Re: Македонский салат из яблок раздора
5. ответ на 4. Тихомиров
4. Ответ на 3., Покровский :
3. П.В. Тихомирову
2. Ответ на 1., ranko :
1. Ястребов