«Серые волки». Часть 2

Через несколько недель после нейтрализации антипартизанской банды из отряда им. Ворошилова к нам прибыла небольшая группа бойцов с просьбой о новой встрече с их командованием.

Где и когда - на наш выбор.

Мы поинтересовались у них, о чем может быть разговор. Они ответили, что точно не знают, но их командир в последнее время находится под давлением какой-то трудно разрешимой задачи. Возможно, что это немецкая нефтебаза.

Я сказал им:

- Для доброго дела мы всегда готовы поделиться и опытом, и силой. Единственное, что хотелось бы знать для увязки с нашими планами - это время, которое потребуется для решения вашей проблемы. У вас в отряде есть радиостанция? Если да - какие ее позывные?

Бойцы сообщили, что радиостанция есть, но ее позывных они не знают.

Мой ответ был таков:

- Ладно, послезавтра мы к вам выезжаем. Нас будет шесть человек на двух мотоциклах. Думаю, что бензин для их заправки у вас найдется. Готовьте пироги. Они у вас получаются очень вкусные.

Нам надо было закончить ряд важных дел и согласовать свой отъезд со штабом армии, с которым у нас к тому времени уже была установлена прямая радиосвязь.

В отряд им. Ворошилова мы прибыли без особых приключений. Правда, видели с почтительного расстояния группу вооруженных людей, но на этом все и закончилось.

Встретили нас с дороги, действительно, очень радушно. Посадили за специально накрытый к приезду стол, на котором, полагаю, стояло все самое наилучшее и, конечно, отменные пироги.

После застолья мы с командиром и его заместителем по разведке уединились для делового разговора. Речь, как и предполагалось, пошла о фашистской нефтебазе, которая не давала покоя командованию отряда.

Я поинтересовался:

- Кто из ваших людей хорошо изучил работу этой базы на протяжении всего периода наблюдения?

Пригласили двух разведчиков, и я, образно говоря, начал их пытать расспросами.

Рассказы этих вездесущих парней прояснили многое, но далеко не все, что хотелось бы знать об этом стратегическом объекте. Когда я попросил их нарисовать схему размещения резервуаров с топливом и написать график работы базы в течение дня по завозу, разгрузке и вывозу топлива автоцистернами, они оказались в затруднении.

А эти данные были крайне необходимы для анализа. Мало было информации и о системе охраны: сколько постов, какова численность часовых днем и в ночное время, имеется ли караульное помещение и на каком расстоянии оно находится, дежурит ли охрана по часам или по суткам, работает ли база в ночное время, кто управляет разгрузкой и отгрузкой топлива, и многое другое.

Мы договорились, что этими вопросами надо заняться немедленно, для чего необходимо создать три-четыре группы наблюдения. Наши разведчики тоже подключились к этому мероприятию.

После разговора я связался по рации со своим отрядом.

Там ничего существенного не произошло. Штабарм нас тоже пока сильно не беспокоил. Они поинтересовались только, где я нахожусь. Им ответили, что с коллегами из соседнего отряда мы занимаемся одним важным и интересным делом.

Наконец, мне была представлена схема размещения резервуаров и информация о работе базы и ее охране. А вот теперь надо серьезно подумать, как разгрызть этот довольно крепкий орешек. Пока было ясно одно - во всех случаях надо уничтожать, прежде всего, охрану в караульном помещении (казарме) и на въезде на базу.

После некоторых раздумий было создано шесть боевых групп. Три группы должны окружить казарму и забросать ее гранатами. Одной группе поручалась опека въезда на базу. Пятая группа должна занять позицию справа на возвышенности, откуда обозревались все посты, а также внешние подъезды на автомобильном и железнодорожном транспорте. Эта группа имела ручной пулемет, автоматы и снайперские винтовки. Последней группе предстояло нарушить проводную связь и организовать засаду на дороге, ведущей на базу со стороны охранного подразделения.

Когда я рассматривал схему размещения хранилищ, то в голову пришла не совсем обычная мысль: хорошо бы сейчас нам иметь хотя бы 45-миллиметровую противотанковую пушечку, да штук двадцать снарядов к ней. Дело бы пошло быстрей и эффективней. Ведь мы сильно ограничены временем. Будут взрывы, много огня и дыма, что послужит хорошим сигналом о том, что на базе чрезвычайное происшествие. На помощь осажденной базе могут прибыть разные службы, близкое общение с которыми в наши планы не входит.

После того как я высказал эту мысль, в разговор вмешался заместитель командира ворошиловцев по разведке. Он сказал, что была у них такая пушка, но она неисправна и находится где-то на задворках. Я попросил пригласить сюда бывших артиллеристов и поручить им немедленно найти это «чудо техники», осмотреть его (не забыв при этом о снарядах) и решить, можно ли будет использовать это орудие для стрельбы прямой наводкой по емкостям с горючим. Заодно спросил, не найдется ли у них противотанковое ружье (ПТР). Оно бы тоже сгодилось для общего дела.

Скоро нам доложили, что пушка имеется, но в запущенном состоянии - на колесах нет резины, а в стволе - птичье гнездо. Имеются и снаряды к ней. В порядок-то провести ее можно, но как доставить до поля боя? Это ведь не близко, да и дороги приличной нет, только тропы.

Я предложил:

- Возьмите один из наших мотоциклов с коляской и попробуйте. Если колеса не годятся, то положите ствол в коляску вместо третьего седока, а лафет поедет отдельно.

Через некоторое время артиллеристы доложили, что пушку в коляску положили, но она вывела мотоцикл из строя - не выдержав тяжести такого седока, коляска села днищем на землю.

Выслушав такой доклад, я обратился к руководству отряда:

- Помнится мне, что после первой нашей совместной операции вам было выделено около десятка коней. Что с ними стало, они целы?

Услышав, что по меньшей мере половина из них готова к работе, я продолжил:

- Прекрасно. Надо подобрать пару крепких коней и приспособить их тащить пушку на ободьях. Дорога у нас грунт, без камней. Довезем, а там на месте решим, как быть дальше.

Нашлось и ПТР. Оно оказалось в исправности, хотя и очень грязное. Его быстро привели в порядок. Патронов к нему было много. Это было серьезное оружие, которое вполне могло пригодиться для расстрела небольших емкостей.

По пути к базе были соблюдены все меры предосторожности. Добрались без происшествий.

Высланная вперед разведгруппа доложила, что на базе все идет в обычном порядке, никакой тревоги не чувствуется. На путях стоят две железнодорожные цистерны. Порожные или с топливом - неизвестно. Их решили пока не трогать.

Поступило сообщение, что связь нарушена.

Пора начинать операцию «Нефтебаза». Группы начали выдвигаться к казарме и въезду на базу. Удачи вам, друзья!

Казарму, одну из главных целей, удалось окружить сравнительно быстро и без особых препятствий. Перед зданием стояли, курили и разговаривали два немца. Наши орлы сняли их беззвучно. Недаром мы их гоняли по этим приемам вплоть до седьмого пота. Операция по уничтожению солдат противника в казарме также была проведена быстро, четко и без потерь.

Трех человек тут же направили вскрыть и осмотреть гараж и подсобное помещение. Нам нужна была тележка для размещения на ней орудия. Заодно надо было узнать, какие транспортные средства находятся в гараже.

Тележку нашли, поместили на нее нашу многострадальную пушечку и доставили ее к казарме, откуда хорошо просматривались все большие емкости.

Первые два снаряда были выпущены по ближайшей емкости. Результат был неплохим. Была пробита стенка резервуара - из нижней пробоины хлынул поток горючего, а из верхней показались языки пламени.

Огонь был перенесен на вторую большую емкость - с тем же результатом. Впереди ожидали своей участи еще две большие мишени.

В результате горения внутри первой емкости накопились газы, и она взорвалась. Пламя взметнулось ввысь. Одновременно загорелось и горючее, вылившееся из нижней пробоины. Воспламенились и последующие пораженные снарядами емкости.

После этого наши артиллеристы перенесли огонь на другие, менее значительные резервуары. Вскоре и они не замедлили запылать огнем.

В это время от группы бойцов, находившихся в засаде, прибежал посыльный, сообщивший, что по дороге к базе движется немецкая автоколонна, в которой едут пожарные и солдаты. Две машины подорвались на установленных минах, остальные встали. Небольшое количество солдат продолжают выискивать мины на дороге, а остальные в пешем порядке движутся к базе с автоматами наперевес. Среди находящихся в засаде имеется один погибший и двое раненых. Что делать - отступать? Да, тут выбора нет. Только отступление. Но обязательно надо забрать с собой тело погибшего бойца и раненых. На поле боя их ни в коем случае не оставлять. Это не в наших правилах.

Нам тоже надо было заканчивать артобстрел резервуаров с горючем. Но на путях еще оставались две железнодорожные цистерны. Не оставлять же их фрицам! Тем более, что их можно было бы горящими пустить под уклон туда, откуда они прибыли. Возможно им «повезет» - на пути встретится паровоз или, того лучше, готовый к отправке эшелон. Из под них только надо было убрать тормозные башмаки, а дальше они сами пойдут на выход.

Сказано - сделано. Цистерны пошли под уклон. Одновременно, группе бойцов, в том числе и нашим разведчикам, было поручено вывести из гаража весь исправный транспорт, а сам гараж поджечь.

В этот момент вдруг громко заговорил наш пулемет, нацеленный на дорогу, ведущей к базе со стороны охранного подразделения. Дела принимают серьезный оборот. Пора сворачиваться, но эту атаку следовало отбить.

Выставили вперед еще два пулемета, и ряды наступающих значительно поредели: одни из них, возможно, приземлились навсегда, а другие из опасности быть сраженными пулями. Атака немцев захлебнулась. К тому же, возымело действие и то обстоятельство, что наши артиллеристы вошли в азарт и выпустили по атакующим несколько оставшихся снарядов.

Было ясно, что нам не следовало терять время. В любой момент можно было ожидать подхода подкрепления к противнику и возобновления атаки. Тем более, что против нас они могли применить минометы или привлечь бронетехнику.

Была дана команда собрать автоматы, боеприпасы и все, что могло нам пригодиться в дальнейшем, а также обязательно забрать радиостанцию и питание для нее.

Но что делать с пушкой? Она ведь хорошо послужила нам. Было решено оставить ее на месте. Пусть фрицы убедятся, что наше оружие продолжает нам служить даже в таком состоянии - без колес, щита и прицепа. С орудия сняли и увезли только замок. Без него пушка непригодна.

Выпустив ракету, я дал сигнал к отходу.

В условном месте мы встретили отступившую несколько ранее группу, организовавшую засаду на дороге. Им надо было помогать. Ведь это они первыми встретили немцев и успели предупредить нас об атаке.

Что-то надо было делать с двумя ранеными и телом погибшего бойца. Для их транспортировки приспособили двух своих коней и трофейный мотоцикл с коляской. Что касается трофейной автомашины, то с согласия командира ворошиловцев ее решили надежно спрятать в лесу. Не тащить же ее сейчас в лагерь в темноте и по бездорожью.

В лагерь прибыли уже во второй половине ночи. Конечно же, сказывались нервное напряжение, усталость и голод. Между тем, нас ждали. Из доступных продуктов был заранее приготовлен легкий горячий ужин.

Договорились, что подводить итоги операции будем после отдыха. Ранеными бойцами занялся фельдшер. Раны их были не смертельными, но неприятными - пулевыми, в основном в ноги.

Несмотря на усталость и нервное напряжение, я долго не мог заснуть. Ночь была темная, беззвездная. Над головой бледно светила луна, но ее свет, рассеянный и слабый, лишь сгущал вокруг тени от деревьев. Нужно было время, чтобы хорошо осмыслить и понять все, что произошло накануне. В голове, словно в киноленте, прокручивались все эпизоды нашей необычной операции, начиная с ее подготовки и вплоть до завершения. При подведении итогов надо будет поделиться с коллегами и своим опытом, и просчетами. Они, конечно же, были.

Утром, после непродолжительного, но достаточного для отдыха сна и короткого завтрака, я попросил командира ворошиловцев собрать весь отряд, кроме постовых и патрульных. Мною был предложен план встречи с бойцами: с общей оценкой проведения операции выступлю я, а он, со своей стороны, дополнит мой доклад тем, что посчитает нужным.

Я отметил, что в целом операция по уничтожению нефтебазы была проведена довольно успешно. Все бойцы четко выполнили возложенные на них задания и заслуживают похвалы и благодарности. Четко сработала разведка, которая установила, что на базе нас не ждут. Безупречно отработала группа по обезвреживанию казармы и поста на въезде. Особо следует отметить работу артиллеристов, которые из искалеченной 45-мм пушки поразили все емкости и цистерны с горючим, а напоследок даже послали пару снарядов в цепь наступающего противника. Это создало впечатление, что у нас имеется артиллерия и заставило немцев остановить наступление для возможной перегруппировки и подтягивания бронетехники и минометов. На этом мы выиграли немало времени, которого хватило, чтобы уйти от горящей базы подобру-поздорову. Наша пулеметная и снайперская засада также основательно умерили пыл наступающих.

Большие испытания выпали на группу бойцов, выдвинутых в засаду на дороге к базе. Они первыми приняли на себя удар подходящих сил противника. Среди них имеются двое раненых и один погибший боец. Об этих ребятах можно сказать много добрых слов. Установленные ими мины приостановили движение автоколонны. Две машины были подорваны, среди немцев есть убитые и раненые. Посыльный группы вовремя предупредил нас о наступлении немцев, и мы успели усилить заслон и принять другие меры для завершения операции.

Я предложил почтить память погибшего бойца минутой молчания - другие почести ему будут отданы при похоронах.

В общей сложности противник потерял только убитыми до 70-80 человек. Но главное, пожалуй, в том, что фашистские самолеты и танки лишились многосотенных заправок, а новые партии горючего немцы вынуждены будут завозить на нефтебазы, расположенные в глубоком тылу.

Далее я остановился на недостатках и просчетах, выявленных во время операции.

- Во-первых, группу засады нам надо было увеличить раза в два-три. Дорогу следовало было заминировать на нескольких участках. Это серьезно бы задержало движение автоколонны. В засаде следовало бы иметь как минимум два пулемета, чтобы достойно встретить врага. Ведь автоматы хороши для стрельбы только на относительно близком расстоянии.

- Во-вторых, одного пулемета и двух снайперов оказалось недостаточно для перекрытия дороги, ведущей к базе со стороны основных сил охранного подразделения.

- В-третьих, проводную связь мы прервали, а вот о радиостанции забыли. Хотя, скорее всего, радист не успел передать в свой штаб что-то существенное. Охрану базы (19 человек, включая одного лейтенанта) мы нейтрализовали достаточно быстро.

- Наконец, есть одно пожелание на будущее ко всем. С собой надо иметь достаточный запас питьевой воды - лучше всего во фляжках. Откуда их взять? Надо использовать трофейные. В казарме и на посту они остались не тронутыми. Их надо хорошо промыть и наполнить чистой водой - большого труда это не составляет. Ведь раненый человек, прежде всего, просит пить. Да и бойцу во время боя не помешает глоток воды.

- Есть еще одно пожелание. Для облегчения транспортировки раненых надо иметь полотно из ткани плащ-палатки или легкого брезента.

На этом я закончил свое обращение и предложил перейти к обсуждению.

Последовал вопрос:

- Почему мы не берем пленных?

На это я ответил:

- Слишком много с ними мороки. Ведь их нужно сначала транспортировать, а затем где-то содержать, охранять, кормить, оказывать медицинскую помощь. У нас такой возможности нет. Хотя в будущем для обмена на своих пленных товарищей такой вариант вполне возможен.

Далее меня спросили, приходилось ли мне ранее иметь дело с нефтебазами, и будут ли нам за эту операцию какие-то правительственные награды.

Я сказал:

- Операция такого рода была для меня первой и необычной, а вопрос о наградах адресуйте вашему командиру, Виктору Сергеевичу.

На этом слово взял сам командир отряда имени Ворошилова.

Он сказал примерно следующее:

- Я полностью согласен с оценкой подготовки и проведения операции. Думаю, что наш заказчик, штаб фронта, будет доволен тем, что мы сделали с нашими коллегами. Для фашистов это довольно чувствительный удар. У них ведь очень напряженное положение с обеспечением горюче-смазочными материалами армии, насыщенной множеством техники. Без этого компонента самая грозная боевая техника, танки и самолеты - мертва. Нам тоже впервые пришлось иметь дело с нефтебазой. Скажу откровенно - мы все здесь многому научились. Я очень благодарен моему коллеге из разведотряда «Серые волки» за его помощь и науку в этом непростом деле. Что касается награждения участников операции, то мы сделаем представление в штаб фронта на своих людей и наших коллег.

Были заданы еще вопросы, но они касались внутренних дел ворошиловцев.

На этой ноте я посчитал нашу миссию законченной и дал своим парням команду собираться в обратную путь-дорогу. Сломанный пушкой мотоцикл мы оставили на месте - его можно было еще восстановить. Автомобиль нам тоже был ни к чему. Из трофеев взяли пару исправных мотоциклов, радиостанцию и часть питания к ней.

Проводы были очень теплыми, с добрыми пожеланиями друг другу.

Виктор Сергеевич поинтересовался, какие у меня взаимоотношения с головным районным отрядом «Смерть немецким оккупантам». Я ответил, что хотелось бы лучшего. Там не в восторге от нашего вольного и независимого существования. Командир сказал, что знает об этом и добавил, что всегда готов принять нас к себе.

Я поблагодарил его за доброе отношение и посоветовал усилить бдительность:

- Немцы немало знают о вашем отряде. Возможно, есть утечка информации. После нефтебазы они вряд ли оставят вас в покое. Заминируйте лишние подходы к лагерю. Не обсуждайте публично возможные операции. Бойцы должны знать о деталях задания только при выходе в поход или, лучше, в пути. При этом не используйте никаких портативных приемно-передающих устройств. Эти игрушки нам подбрасывают немецкие спецслужбы.

В целом я был доволен проведенной нами совместной операцией. Вполне возможно, что и в будущем нас ждут подобные задания. Сейчас же мы тесно связаны обязательствами со штабом фронта, откуда в любой момент может поступить приказ.

Впереди, однако, снова маячит довольно неприятная процедура воссоединения с основным отрядом. Там много консерватизма, спеси и застоя.

Однако, пора в путь-дорогу.

Решили, что седоки на первом мотоцикле будут одеты в немецкую форму с бляхами полевой жандармерии. Они же будут иметь и пулемет. На втором мотоцикле еду я в форме капитана, на третьем - тоже «офицер». Один мотоцикл без прицепа используем в целях разведки.

На свою базу добрались без происшествий, хотя по пути встретили и немцев, и полицию. Но никто из них не захотел связываться с полевой жандармерией. Она доставляла всем немало неожиданных неприятностей.