Красноярский урок

И всё же, почему у нас так много икон Божией Матери? Ответ прост – потому, что от своих икон Матерь Божия явила и являет много чудес. Обилие икон, носящих различные названия, вызывает у некоторых богословов опасение, что простые верующие могут решить, что на Тихвинской иконе изображена одна Божия Матерь, а на Феодоровской, например, уже другая. Но простой народ не так глуп. Он с разными нуждами приступает к разным иконам, так как опытно знает, что Матерь Божия через Тихвинскую икону являет чудеса одного рода, а через Феодоровскую – другого (хотя бывают исключения, особенно когда нет нужной иконы). Всем верующим, например, известно, что икона «Неопалимая Купина» приняла от Богоматери дар «силу огненную угашати». А в момент противостояния Ельцина и Белого Дома Святейший Алексий II испросил у властей не какую-то иную, а именно Владимирскую икону Божией Матери, помня, что именно перед ней молились москвичи, когда умолили Царицу Небесную спасти их от нашествия Тамерлана. Мне говорила свидетельница молитвы в переполненном Елоховском соборе, не вместившем всех желающих – молитвенный настрой молящихся был так высок, что напомнил ей, как поколебалось место молитвы апостолов (Деян. 4, 31).

Вскоре последовал и другой случай моей встречи с именем прот. Геннадия Фаста. У нас в гостях перед отъездом к себе в монастырь была группа монахинь. В самый последний момент вдруг выяснилось, что одна из них некоторое время жила в Сибири, в частности в Енисейске. Она рассказала, как в одном из городов, где ей привелось быть, батюшка начинал малую ектению так: «Ещё и ещё Господу помолимся». Владыка его уволил. Я ещё раз порадовался такому «эпископе» владыки Антония. Но меня, естественно, больше интересовал прот. Геннадий Фаст. О нём уже в дверях она сказала несколько слов, как он её началил и смирял.

После таких двух случаев я понял, что писать об о. Геннадии мне придётся. В «Открытом письме» сказано, что сокращённый и дополненный вариант письма опубликован в 10-м, октябрьском за 2010 год номере Журнала Московской Патриархии. Я решил сначала более внимательно прочитать статью. Но тут подоспел 12-й, декабрьский номер ЖМП – и тоже со статьёй прот. Геннадия Фаста. Причём, к первой его статье приложена справка об авторе: он, оказывается, «священник, проповедник, писатель и богослов», имеет светское и духовное высшее образование, кандидат богословия, автор печатных трудов и среди них толкований на труднейшие библейские книги: Песнь Песней, Екклесиаст, Апокалипсис. Из справки явствует, что редакция знает о снятии его с должностей настоятеля и благочинного, знает о том, что в момент выхода статьи он рядовой священник. Вторая, декабрьская статья сопровождается хвалебными о нём отзывами двух его духовных чад священнослужителей. А после её окончания («Когда уже верстался номер») приводится такое сообщение: «5 ноября протоиерей Геннадий Фаст Указом архиепископа Красноярского и Енисейского Антония почислен за штат с правом перехода в другую епархию». Факт беспрецедентный! Официальный церковный журнал сообщает о почислении заштат провинциального священника! Значит, есть в редакции ЖМП кто-то, кто недоволен действиями владыки Антония и вышеперечисленными способами привлекает внимание к пострадавшему священнику. Это окончательно убедило меня в мысли, что писать о заблуждениях прот. Геннадия Фаста – как бы ни был мал эффект от того, что я напишу – необходимо! Это знак солидарности с законными и правильными действиями Высокопреосвященнейшего владыки Антония архиепископа Красноярского и Енисейского.

 

* * *

Пора приступить к разбору ошибок прот. Геннадия Фаста. Начать лучше со статей в Журнале Московской Патриархии – в № 10, за октябрь 2010 года, с. 66–69 и в № 12, за декабрь 2010 года, с. 66–69, так как они написаны без полемического задора «Открытого письма», более корректно и обдуманно. Первое прочтение статей даёт общую картину активной деятельности прот. Фаста, деятельности, требующей многих сил и времени. Можно засвидетельствовать (см. Рим. 10, 2), что прот. Геннадий имеет ревность по Боге, но по разуму ли эта ревность – вот вопрос! Чтобы ответить на него более красочно что ли? – сделаем зигзаг в сторону и поговорим о женских модах. Должны ли православные девушки и женщины следовать моде (конечно, если на это есть средства)? Мудрые батюшки отвечают так: во-первых, в одежде и внешнем облике их не должно быть ничего нецеломудренного, а в остальном они могут одеваться модно, но только тогда, когда мода уже устоялась. Почему меняется мода? Если все одеты модно, это делает массу женщин безликой, как военное обмундирование делает всех солдат на одно лицо. Чтобы выделиться из толпы и привлечь к себе внимание, нужно одеться во что-то новое и непривычное. Вот и новая мода! У православных женщин не должно быть желания выделиться из толпы, так что они могут одеваться модно только тогда, когда по моде оденется большинство женщин. Если не следовать установившейся моде, это тоже выделяет их из толпы и привлекает к ним совершенно ненужное внимание.

Я далёк от мысли, что о. Геннадий желал бы себя выделить на сером фоне окружающих священников. Наверное, он просто хотел как можно более усердно исполнять свой долг священника. В молодые годы и у меня были заскоки, вызванные этим же желанием: мне казалось, что мои сослуживцы неоправданно сокращают чинопоследования – и я служил и требы исполнял более полно. К счастью, рядом со мною были священники с большим богослужебным опытом и лагерным стажем: они – по слову святых отцов – видя меня возносящимся к небу, дёрнули за ноги и поставили на землю. Они внушали мне, что я не должен выбиваться из общего фона – это крайне опасно! – и если что-то считаю необходимым изменить и исправить, должен это делать с крайней осторожностью и постепенностью. Видимо, рядом с о. Геннадием Фастом такого мудрого наставника не оказалось, и он вознёсся в облака и, упиваясь своим усердием, дошёл даже до догматических заблуждений – о чём речь впереди.

В октябрьской статье прот. Геннадий Фаст излагает установившийся в Енисейске порядок катехизации и особенности в совершении таинства Крещения. Хотящим креститься предлагается прослушать беседы о вере – 6 или 8. Длительность их – часа два. Для иногородних число бесед сокращается. Рекомендуется ходить в Церковь (уходя с Литургии после возгласа «Оглашеннии, изыдите»), прочитать хотя бы одно из четырёх Евангелий, выучить наизусть молитву «Отче наш» и Символ веры. В конце катехизации «выявляется проделанный духовный труд подготовки ко крещению, оставлена или нет греховная жизнь» (с.67). Прямой смысл этой фразы чисто сектантский: я был грешником, но поверил во Христа, крестился – и теперь святой! Но может быть о. Г. Фаст просто неудачно выразился, а мысль такая: если человек не желает оставить греховную, даже порочную жизнь, ему креститься нельзя, и следовательно катехизация своей цели не достигла. Но всё равно, приведённая фраза не случайна. Это особенно ясно видно из заглавия статьи: «Идите, научите все народы, крестяще их…». Заглавие отражает два момента: научение (катехизация) и крещение. Господь говорит иначе: научить (чтобы человек осознал необходимость крещения), окрестить, а потом постоянно учить (и учиться) соблюдать Христовы заповеди, пользуясь постоянной помощью Самого Господа, обещавшего быть с нами до скончания века (см. Мф. 28, 19–20; ср. Рим. 7, 15–25). То есть, крещение, омывая первородный грех и мои прежде бывшие грехи, даёт мне возможность победить мою греховность, но для реализации этой возможности я должен «до крови» сражаться, «подвизаясь против греха» (см. Евр. 12, 4).

Итак, мы должны всю жизнь учиться христианской жизни и подвизаться в ней. То есть, ошибка прот. Геннадия состоит в том, что он хочет получить идеальных – по его понятиям! – христиан ещё до крещения и потому возлагает бремена тяжкая и неудобоносимая на плечи оглашенных, перекрывая путь ко крещению тем из них, которые не могут исполнить его требований, (например, заняты на двух, а кто и на трёх работах, чтобы прокормить своих близких) особенно если их катехизация связана с более или менее дальними поездками. Правда, для иногородних прот. Геннадий делает послабление – уменьшает число катехизических бесед, но конечно не ограничивается одной, непосредственно предшествующей крещению.  

 

* * *

Теперь о богослужебных отличиях крещения. Начинаются они ещё во время катехизации. Перед возгласом «Оглашеннии, изыдите!» присутствующие в церкви оглашаемые должны подойти к амвону, и священник, выйдя из алтаря, вслух читает над их головами тайную молитву об оглашенных, после чего они уходят из церкви (с. 68).

Нередко крещение совершается в реке или озере. Бывает, хотя и редко, крещение в проруби. «Крещение в реке или озере всегда особенное событие» (с.68). Мне, старому священнику, непонятно, как в таких экзотических условиях сохранить должное благоговение к великим таинствам Крещения и Миропомазания (см. иллюстрации на с. 67 ЖМП). «Во время крещения каждое священнодействие поясняется священником», что ещё более должно разрушать благоговение к священнодействию. «Иногда крещение совершается с участием всего прихода». Некоторые прихожане потом в сердцах говорят: «Вот бы сейчас ещё раз покреститься, но … такого не бывает» (с. 69). На мой взгляд эта фраза – приговор крестильным новациям прот. Геннадия Фаста: крещение становится «во имя Фаста». Помните, с какой горечью говорит апостол: «Разве во имя Павлово вы крестились?» (1 Кор. 1, 13). А прот. Геннадию это сожаление прихожан, что они не могут повторно креститься, видимо, очень нравится.

Теперь самое время сказать о главном грехе статьи – о повреждении догмата «о едином крещении во оставление грехов». Внешняя оболочка таинства – катехизация и особенности совершения самого чинопоследования – не только заслоняют, но и пытаются уничтожить (превратить в ничто) само внутреннее содержание таинства. В самом начале октябрьской статьи прот. Геннадия в ЖМП содержится такое утверждение: «Крещение – врата церковные. В наше время эти врата одиноко стоят в чистом поле, которое есть мир (ср. Мф. 13, 38), и прошедшие через них оказываются там же, где и были. Врата в никуда» (с. 66). Страшно читать такие кощунственные слова! Великое таинство Крещения – врата в никуда! Было бы понятнее, если бы прот. Геннадий говорил о том, что любое таинство при неправильном отношении к нему вместо спасения ведёт в суд и осуждение. Но нет – это просто «врата в никуда». И совершенно непонятно, почему бы прихожанам, которые в детстве крестились «в никуда» не окреститься вновь – уже в Церковь. В этой фразе сказалось присущее некоторым современным богословам забвение о Боге и Его благодати. Ведь священник только внешнее орудие совершения таинства, а совершителем является сам Бог.

Прекрасной иллюстрацией к этому положению служит житие мученика Порфирия – память 15 (28) сентября. «Однажды праздновали день рождения императора Юлиана Отступника. Порфирий, как лицедей, должен был в театре насмеяться и надругаться над христианами. В ту минуту, как он с сею целию погрузился в воду и воскликнул: “Крещается Порфирий во имя Отца и Сына и Святаго Духа”, – он внезапно уверовал в истинного Бога и, выйдя из воды, начал открыто исповедовать Христа. За сие он был предан на страдания и усечен мечем» (Жития святых на русском языке. Кн.1. М., Синод тип. 1903, с. 306). Богу же принадлежит и успех катехизации до крещения и последующее воспитание человека после крещения. Об этом свидетельствует св. апостол Павел: «Кто Павел? Кто Аполлос? Они только служители, через которых вы уверовали, и притом поскольку каждому даровал Господь. Я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог; посему и насаждающий и поливающий есть ничто, а всё Бог возращающий» (1 Кор. 3, 5–7).

Новейшая история Церкви блестяще подтверждает слова ап. Павла. Кто был катехизатором у воина Евгения Родионова или у молодых строителей Комсомольска-на-Амуре? Разве только политработники? А между тем, выросшие и состарившиеся строители этого города вытребовали у безбожных властей разрешение на строительство в их городе храма, а Евгений Родионов за отказ изменить Христу претерпел мученическую кончину. А те миллионы жителей нашей страны, которые, заявляя о том, что они православные, обеспечили взрывной характер возрождения приходов и монастырей по всему лицу нашей страны? Кто их катехизатор? Только Бог!

Хочется здесь же сказать о способе, которым Бог сохранил нашу веру. Многим из нас жилось трудно, и в крайней нужде люди, воспитанные в убеждении: «наука доказала, что Бога нет», в отчаянии – на всякий случай! – Ему молились и получали помощь. Сейчас некоторые мудрецы возмущаются: что это за вера, которая просыпается только при крайней нужде? Это, дескать, не вера, (или, по крайней мере, вера языческая). А я говорю, что это вера – и едва ли не самая лучшая – детская вера. Ведь дети с доверием просят у родителей чего им хочется. Иногда получают, иногда нет. Но дети верят, что родители желают им добра. «Кольми паче Отец ваш Небесный даст блага (вариант – Духа Святаго) просящим у Него» (Мф. 7, 9–11; ср. Лк.11,13).

И Бог, помогающий им в их житейских нуждах (как помог будущему владыке Серафиму Соболеву – см.: Благодатный Огонь, 2002, №8, с.40), найдёт (и находит!) способы научить их подлинно христианской жизни (вспомним Евгения Родионова).

Ущербность катехизации в Енисейске в её чрезмерности, особенно в чрезмерной требовательности к духовному облику крещаемого – он должен быть совершенным ещё до крещения, так что катехизация по Фасту делает крещение почти излишним. А необычная обстановка самого крещения переносит центр тяжести с внутреннего на внешнее. При этом утверждается, что без этого внешнего внутреннее ничто! Как могла такая статья появиться в Журнале Московской Патриархии – официальном печатном органе нашей Церкви?          

Повреждение догматического учения Церкви есть и в декабрьской (ЖМП № 12, декабрь 2010 г. с. 66–69) статье прот. Геннадия Фаста. Искажению подверглась наша вера «во едину, святую, соборную и апостольскую Церковь». Как говорится в редакционном предисловии – в этой статье о. Фаст «предлагает свою философию общинной жизни». Вот эта философия и есть источник погрешности. Общая цель статьи – показать преимущество общинного устроения прихода пред обычным приходским. Вот её основной тезис: «Одно из объяснений происхождения слова “церковь” возводит его к латинскому слову circus – “круг”, который возникает из учеников Христа и таинственно реализуется в Церкви Божией. Иисус Христос собирает учеников, и возникает круг. Таинственно это всегда реализуется в Церкви Божией. Сакрально присущее Церкви свойство круга переживается народом Божиим и определяет формы церковной жизни». Этот тезис по мысли прот. Фаста должен показать порочность приходской (якобы разомкнутой) формы организации прихода, свидетельствующей (см. статью) «о оскудении духа» и «о обмирщении Церкви». Поэтому он ратует за «устроение прихода как молитвенно-евхаристической и миссионерско-благовестнической общины», чем по его мысли восстанавливается кругообразное устройство прихода. Это происходит «когда приход, объединяющий православных жителей какого-либо населённого пункта, в результате служения того или иного пастыря перерастает в общину с самобытной внутренней и внешней жизнью. Такие примеры наблюдались даже в непростые советские годы». В этом случае «появляется общинное самосознание и самоощущение прихода, возникает тот самый круг, собирающий всех воедино вокруг Христа» (с. 66). Как прот. Геннадий не видит, что община собирается не вокруг Христа, а вокруг пастыря – в данном случае вокруг прот. Фаста?

Образ круга вовсе не так однозначен, как это представляет прот. Геннадий Фаст. По кругу движутся в воинственной пляске мусульмане. Круг присутствует в радениях мистических сектантов и в оккультных практиках. Так что сам по себе круг ещё ничего не доказывает, скорее наоборот. Хотя образ Церкви как круга даёт нам и авва Дорофей (см.: Добротолюбие, т. 2, Свято-Троицкая Сергиева Лавра , 1992, Подвижнические наставления аввы Дорофея, п. 42, с. 617). Но этот образ говорит против общинной философии прот. Фаста. По авве Дорофею, Церковь есть круг, в центре которого Бог. Точки на окружности – люди. Если они идут к Богу (по радиусу!), то они сближаются и друг с другом. Если идут (в радиальном направлении) от Бога, то и друг от друга отдаляются. Дополним образ, данный аввой Дорофеем – ведь можно двигаться и вбок, вправо или влево. То есть, вместо движения к Богу, люди движутся друг ко другу, одновременно удаляясь от тех, кто у них за спиной. Так и создаются общины вокруг авторитетных батюшек. Единая Церковь распадается на общины – круги, центром которых становятся – вместо Бога! – авторитетные священники: священник Георгий Кочетков, или протоиерей Геннадий Фаст.

Это не моя фантазия, это реальный план сатаны по разрушению Церкви. Осуществляться он начал ещё в апостольские времена, и бороться с этим искушением довелось апостолу Павлу: «Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и одних мыслях…. Я разумею то, что у вас говорят: “Я Павлов”; “я Аполлосов”; “я Кифин”; “а я Христов”. Разве разделился Христос? Разве Павел распялся за вас? Или во имя Павла вы крестились?... Кто Павел? Кто Аполлос? Они только служители, чрез которых вы уверовали, и притом поскольку каждому даровал Господь. Я насадил, Аполлос поливал, но возрастил Бог; посему и насаждающий и поливающий есть ничто, а всё Бог возращающий… Итак никто не хвались человеками, ибо всё ваше… Вы же – Христовы, а Христос – Божий» (1 Кор. 1, 10, 12-13; 3, 5-7, 21, 23). Как же нужно бояться сбиться с правильного пути – думая, что идёшь к Богу, придти к грешному человеку, пусть он и облечён благодатью священства. Цель – идти к Богу, а Церковь – в форме ли прихода, или в виде общины – это рука Божия, протянутая к нам, чтобы помочь нам дойти к Нему (а не куда-то в сторону!).           

Итак, мы увидели, что вовсе не сакральное свойство «круга» «определяет формы церковной жизни». Но тогда что же? То, что лучше всего отвечает на наш главный вопрос: «Что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» (Мк. 10, 17). А вот критерий успешности той или иной формы церковной жизни: «По плодам их познаете их» (Мф. 7, 16). Если не считать отшельничества (оно довольно редко), наилучшей формой церковной жизни является монастырь. Он же – и идеальная община. В нём живут, молятся и трудятся люди, свободные от семейных уз и производственных обязанностей. Труд их совершается в соответствии с нуждами монастыря по послушанию, полученному от монастырских начальников. Эти монашеские труды так и называются: послушания. Опять-таки в идеале – если есть в монастыре опытные в духовной жизни старцы, они (по послушанию!) руководят духовной жизнью вверенных им послушников при помощи откровения помыслов.

Но «не все вмещают слово сие» (Мф. 19, 11), и от всех этого требовать невозможно. Большинство верующих женятся и выходят замуж. В этом нет ничего плохого. «Брак честен и ложе нескверно» (Евр. 13, 4). Но семейные узы налагают на мужа (жену) обязанности по отношению к жене (мужу) и детям, в частности, зарабатывать необходимые средства для их существования. Отсюда и обязанности по месту работы. Если в монастыре ты всецело зависишь от воли начальствующих, то в миру ты тоже зависишь – от жены (мужа), детей, начальников и сослуживцев по работе, школьных учителей и т.д. Всё это заменяет мирянину монастырское послушание. Он учится самоограничению, исполняя добросовестно со всем усердием свои многочисленные обязанности, и уже этим светит светом Христовым окружающему миру, в котором добросовестность не так легко встретить.

Пред моим мысленным взором предстоит недавно скончавшаяся прихожанка – активная, между прочим, клирошанка – которую по её безотказности её начальница – главный бухгалтер завода – нагружала работой всё больше, так что ей приходилось брать работу домой, где ей помогали в расчётах старенькая мама и старшая сестра. При этом она на работе была со всеми в хороших отношениях. Когда она была ещё молодой, ей один сотрудник сказал: «Если бы ты была комсомолкой, ты была бы настоящей комсомолкой». Кстати, этот человек, уйдя на пенсию, стал ходить в церковь. Как видим, её добросовестность и доброжелательность имели и миссионерский характер. Когда она по болезни уволилась с работы, главный бухгалтер потребовала на её место четырёх работников. Директор завода в сердцах сказал: «Как же было не стыдно так эксплуатировать человека!» Спор закончился тем, что на её место были приняты две сотрудницы.

Для таких людей (может быть, не всегда таких идеальных) существует другая, наиболее распространённая форма церковной жизни – приходская. По заповеди «Шесть дней делай, и сотвориши в них вся дела твоя» прихожанин большую часть своего времени проводит вне храма, исполняя свои многочисленные обязанности. В храм же он приходит по воскресным и праздничным дням, чтобы благодатным действием богослужения восстановить растраченные в будни духовные силы для дальнейшего служения людям.

Как видим, приходская жизнь сильно отличается от монастырской. Приходской священник поэтому не должен брать на себя функций монастырского настоятеля или духовника. Его задача – помочь прихожанину сохранить в суете мирской христианское «звание и избрание» (см. 2 Петр 1, 10). Священник должен не господствовать над наследием Божиим, но подавать пример стаду (см. 1 Петр. 5, 3). Сколько приходилось видеть семейных конфликтов из-за волевых действий пастыря. Представьте себе ситуацию: родители, согласовав отпуска, решили везти семью куда-то на отдых (на море, например). А батюшка говорит отцу семейства: у нас в это время крестный ход к такой-то святыне – твоё участие обязательно! Какой это будет удар по семейному согласию! Да и требование о. Геннадия чтобы мужчины отпускали бороды, тоже может быть причиной семейного конфликта. Главная задача приходского священника – благолепие богослужений – чтобы певцы пели согласно и без выкриков; чтобы чтецы читали ровно, ясно, чётко, доходчиво; чтобы свечи и лампады горели нормально; чтобы приветливы были у ящика и другие церковнослужители – чтобы даже случайно зашедший в храм человек почувствовал себя в нём не как на земле, а как на небе!

В этой связи вспоминается несколько анекдотический случай. Стоим мы с о. Алексием Злобиным в коридоре Ленинградской (тогда) Духовной академии. Идёт по коридору не в пример нам благообразный батюшка – стройный, красивый, с длинными волосами и бородой. О. Алексий говорит:

– Этот батюшка – член партии! Я сам видел его партийный билет (член партии, по крайней мере тогда, обязан был быть воинствующим атеистом).

– Как же это получилось? – спросил я.

– Очень просто! Он работал на заводе, его попросили помочь принести покойника в храм. В храме ему понравилось и он стал потихоньку в него похаживать. Дознались, вызвали на партком: «Партбилет положишь!» – «Пожалуйста!» – ответил он и достал партбилет. – «Нет, оставь у себя!». Он, осмелев, стал открыто ходить в храм, пристроился к клиросу. Его заметили, позвали – и он стал осваивать клиросное послушание. Дознался райком партии. Вызвали туда – и повторилось всё, как в парткоме. Вскоре освободилось место священника, он согласился на рукоположение и, поскольку «не уча в попы не ставят», решил поступить на заочное отделение Ленинградской Духовной семинарии, где в это время обучались и мы с о. Алексием. Вот настоящий пример миссионерского богослужения! С нуля приводит человека к Престолу Божию!  Ещё один комический момент! Парторг завода, где работала моя идеальная прихожанка, однажды сказал: «Что это давно никто не помирает? В церковь хочу!» (без этого повода партийным – тем более парторгу – в церкви показываться было нельзя). Так что наши обычные приходы обладают серьёзной притягательной миссионерской силой.

Но по нашему нетерпению мы хотим искусственным путём ускорить естественный процесс воцерковления нашего народа. Этому, в частности, должно служить всё возрастающее число монастырей. Правда, здесь одной из причин является законное желание духовных и светских властей сохранить для последующих поколений культурное наследие предков, каковым являются разрушающиеся комплексы монастырских зданий. Цель благая! Но всё же главным является монашеская жизнь. А она невозможна без опытного руководства. При всё возрастающем количестве монастырей всё грознее проявляется недостаток опытных в духовной жизни руководителей. Хорошо ещё, если начальник или духовник монастыря обладает таким фундаментальным свойством как смирение. Смиренно осознавая свою духовную немощь, он совместно с монашествующими его обители, молясь и читая святых отцов, опытно старается восстановить характерную для Православия монашескую жизнь. Если монашествующие с их руководителями сохранят смирение и верность данным ими обетам, Господь не оставит их без плода в их подвиге. Беда, если смирения нет! Беда, если неопытный в духовной жизни руководитель монашеской общины возомнит себя опытным. Тогда он игрушка в руках сатаны. Это явление получило у нас название младостарчества. «Если слепой ведёт слепого, то оба упадут в яму» (Мф. 15, 14).

Большие надежды в деле воцерковления народа некоторыми возлагаются на общинное устройство прихода. Как мы видели выше, никаких сакральных преимуществ община перед приходом не имеет. Их сравнивать можно только по плодам (см. Мф. 7, 16). Чем практически община отличается от прихода? Тем, что она налагает на своего члена дополнительные обязанности. Прот. Геннадий Фаст указывает на два вида общины: целевая община и община пастырская. Пример целевой общины – созданная о. Аркадием Шатовым (ныне епископ Пантелеимон) община сестёр милосердия. Если у достаточно сильного и здорового человека почему-либо прекратились семейные и производственные обязанности (или при их существовании есть систематически высвобождающееся свободное время), почему бы не отдать свою заботу и свой труд на доброе дело? Имеет право на существование и пастырская община, если она не охватывает всего прихода. Например, батюшка до принятия сана был тренером по самбо. Очень хорошо, если около него соберутся молодые люди с целью приготовить себя для воинской службы. Но не такова община, собравшаяся вокруг прот. Геннадия Фаста. Она представляется ему идеальной. На самом же деле она уродлива. Ущербность общины, собравшейся вокруг прот. Геннадия Фаста, и вообще ущербность «пастырской» общины лучше всего показать, разбирая фразы из статьи, восхваляющей и рекламирующей эту самую общину. Напоминаю – это «декабрьская» статья в ЖМП прот. Геннадия, носящая очень выразительное название: «Как велик и прекрасен наш Бог!».

Приход вокруг авторитетного священника «перерастает в общину с самобытной внутренней и внешней жизнью» (с. 66). Эта самобытность и «перерастание» в неё – уже ущербны. Значит, этот приход не такой, как все остальные кругом. Как это напоминает: «Боже! Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди»! (Лк. 18, 11). А если чуткий совестью христианин не хочет принять этого перерастания, он объявляется чуждым Христа и посторонним для Церкви (см. абзац об «отсеве» – с. 67, средняя колонка).

Читаем дальше. Рассуждение об исповеди. «Прихожане получали пастырское наставление, епитимии… В результате такой исповедной практики приход естественным образом… стал приобретать некоторые формы общины» (с. 67). Исповедь, как бы длительна и прекрасна она ни была, может служить образованию общины только тогда, когда пастырь не довольствуется скромной ролью свидетеля исповеди (как его учит Церковь – «аз же точию свидетель есмь»), а берёт на себя некое подобие роли опытного в духовной жизни монастырского старца. Он становится не просто священником, а «духовным отцом!» (младостарцем), собирающим вокруг себя не просто прихожан, а «духовных детей». Ну, а того, кто побоится вручить себя его духовному руководству – того в отсев!

Как нас с о. Геннадием учили в духовных школах – принцип свободного толкования Священного Писания есть основополагающий принцип протестантизма (ещё раз – как прав владыка Антоний в своих обличениях!). Этот принцип породил огромное количество сект. Они, несмотря на вопиющую иногда глупость свободного толкования Писания, обладают завидной живучестью, что гибельно для попавших в их сети. Пример – Уильям Миллер, основатель секты адвентистов. Как многие баптисты – а он начинал как баптистский пресвитер – он верил, что ещё до Страшного Суда Христос придёт на землю для тысячелетнего Царства. Это учение осуждено соборным разумом Церкви, но свободным толкователям Писания Церковь не указ! И вот Миллер задумался – когда же будет пришествие (адвентус) Христа. У пророка Даниила он прочитал: «На сколько времени… святыня и воинство будут попираемы?… на две тысячи триста вечеров и утр» (Дан. 8, 13-14). А у пророка Иезекииля – «День за год, день за год Я определил тебе» (Иез.4, 6). Соединив эти тексты (которые на самом деле относятся к разным событиям), он решил, что пришествие Христово должно быть спустя 2300 лет после изречения Даниилом его пророчества – т.е. в 1854 году. Собрал своих последователей – и они в белых одеждах с горящими свечами ждали Христа. Несмотря на то, что адвентус не произошёл, секта адвентистов успешно существует до сих пор. Так опасно свободно толковать Священное Писание!

Очень плохо, что прот. Геннадий Фаст самобытничает не один, а вовлекает в процесс своих прихожан. «Следует отметить, –пишет он, – что ничто и никогда не вводилось распоряжением настоятеля. Река сама находит своё русло, её не направляют» (с. 69). Оставим на совести прот. Геннадия слово, что реформы в приходе возникли сами собою без его направляющих усилий. Беда в том, что прихожане могут – теперь, после ухода прот. Фаста в другую епархию – учинить раскол. Хотя по сути дела – с ним или без него – они уже в расколе, так как подпали под клятву Святейшего Патриарха Тихона. В своём обращении от 4/17 ноября 1921 года, перечисляя самовольные изменения службы, о которых ему стало известно (в частности – «богослужебные части из слова Божия читаются не на церковнославянском языке», «произносятся возгласы, не указанные в Служебнике», «молитвы, которые положено читать тайно, читаются вслух» и т.д.) он сказал: «На такие нарушения церковного устава и своеволие отдельных лиц в отправлении богослужения нет и не может быть нашего благословения» (Благодатный Огонь, 2010, №20, с.3).

Отдельно стоит сказать о двух вещах, о которых я уже писал раньше, а не упомянуть нельзя. Это, во-первых, вопрос о частоте причащения и о подготовке к нему. Об этом см. мою статью «Истинный смысл современной пропаганды сверхчастого причащения» (Благодатный Огонь, 2007, № 16, с. 3–18).

Второе требует цитаты: «Износится Святая Чаша. И вот мы все со Христом и во Христе друг с другом навеки едины! Круг Церкви, этот Sanсtus Circus, сомкнулся с центром во Христе» (ЖМП, 2010, №12, с. 69). О чем говорит эта цитата? Она показывает, что община, образовавшаяся вокруг – не Христа, а прот. Геннадия Фаста – наконец-то «сомкнулась с центром во Христе». Это – экклезиологическая ересь протопресвитера Александра Шмемана, только здесь она более откровенно сформулирована. Против этой ереси в своё время выступил протопресвитер Михаил Помазанский (его статья «Экуменика на фоне православной литургики» опубликована в журнале «Благодатный огонь, 2004, № 12, с. 96–109). Прот. Михаил пишет: «Индивидуально-освятительное значение таинства Евхаристии, т.е. значение не только соединения верующих между собою, но прежде всего единения каждого верующего со Христом совершенно определенно выражено Апостолом в 10-11 главах I-го послания к Коринфянам» (с. 101). То есть на первом месте соединение со Христом, на втором – как следствие! – соединение друг с другом. Шмеман и Фаст говорят наоборот – сначала образование общины, а уж потом – всей общиной вместе! – соединиться со Христом (или – что то же! – поставить Христа в центр уже созданной общины). О. Михаил Помазанский, опираясь на слова Апостола: «Кто есть и пьёт недостойно, тот ест и пьёт осуждение себе» (1Кор.11, 29), говорит, что если осуждение индивидуально, то и «достойное принятие их совершает индивидуальное освящение», то есть, индивидуальное соединение со Христом первично, а единство верующих в Церкви (во единой святой, соборной и апостольской Церкви – а не в отдельно взятой общине) – вторично. Оно есть неизбежное следствие соединения отдельно взятого человека со Христом. То же самое говорит и авва Дорофей: чем ближе ко Христу, тем ближе друг ко другу (а не наоборот – чем ближе друг ко другу, тем ближе ко Христу – ибо так можно сбиться в кучу – общину! – помимо Христа). Эту же мысль ярким примером  пояснил сам Господь Иисус Христос. Он сделал это тут же после Тайной Вечери – т. е. после первого в истории причащении Его Святых Таин. Выйдя с Вечери, Он (наверное!) увидел виноградную лозу и указал на неё Своим апостолам (см. Ин. 15, 1–8). Причастники – ветви на Лозе-Христе, а далее Отец Небесный – в индивидуальном порядке! – эти ветви сортирует: одни обрезывает, чтобы принесли больше плода, другие, не приносящие плода, отсекает, а когда высохнут – бросает в огонь. Продолжим образ. Община – это веник из ветвей. Веник целиком к Лозе не прививают – его надо разобрать на веточки и привить их к Лозе-Христу каждую отдельно. Тогда они будут питаться соками Лозы и составят единое целое с Ней, а значит, и друг с другом. А единство веника чисто внешнее – его создаёт верёвка, которой он связан. Вот содержание и смысл экклезиологической общинной ереси, которую проповедовал прот. Шмеман, а осуществляют о. Кочетков, о. Фаст и другие.

Естественна реакция верующего, сохранившего здравый инстинкт истинной веры: можно ли ходить в храм, где устанавливаются «самобытные» общинные порядки? Как по разному решают этот вопрос прихожане – мы видим на примере общины кочетковцев (см.: Благодатный Огонь, 2007, № 16, с. 61, 62 и 65, а так же: Благодатный Огонь, 2010, № 20, с. 34–35). Правда, у них отсев прихожан – это иногда требование самих кочетковцев: «Ещё раз придёшь в наш храм – тебе не жить» (Благодатный Огонь, № 20, с. 35). Более мирно это происходило в кафедральном храме архиепископа Ионафана (Елецких): его «общину “покинула” группа экзальтированных особ, …но храм пополнился мужчинами и женщинами молодых и средних лет» (Благодатный Огонь, № 20, с. 21). Тот же процесс происходит (происходил!) и в общине прот. Геннадия Фаста. Вот что он пишет об этом: «Некоторый отсев прихожан – это хорошо или плохо? Не задача ли священника любыми средствами привлечь людей?» (ЖМП, 2010, № 12, с. 67). Ну, привлекать-то может быть и необязательно (тем более «любыми средствами»). Важно не оттолкнуть – даже просто любопытствующего, если он не враждебен Церкви. Но оттолкнуть наиболее здравомыслящих прихожан нарушением устава – это уже преступление! Преступно и объявлять их чуждыми Церкви, как это делает о. Фаст: «Привлечение и отсев – это обоюдный процесс. Ко Христу тянутся те, кого привёл Отец (см. Ин.6, 44), а отходят от него те, для кого “жестоко есть слово сие” (Ин.6, 60)» (там же).       

Жутко читать эти кощунственные речи в Журнале Московской Патриархии, призванном быть образцом православных СМИ. Какая-то червоточина завелась в его редакции. Кто-то из её редакторов сочувствует и пытается активно содействовать реформаторам, которые, по словам покойного старца о. Иоанна Крестьянкина, стремятся разорить Церковь. Такое же проникновение произошло и в редакцию журнала «Нескучный сад». В его втором номере за 2011-й год опубликована статья с красноречивым заголовком: «Обновленцы реформ не любят». Цель статьи – отмежевать современных реформаторов-неообновленцев, особенно переводчиков богослужения на русский язык, от скомпрометировавших себя обновленцев XX века. Обоснованный ответ на эту статью уже дан в замечательной статье священника, ныне протоиерея Константина Буфеева «Патриарх Сергий, обновленчество и несостоявшаяся реформация русской Церкви XX века» (Благодатный Огонь, 2001, № 6, с. 65–85). Но фальшь статьи в журнале «Нескучный сад» видна даже и в самом её тексте. В ней указано, что обновленческий собор 1923 года кроме постановлений о женатом епископате и второбрачии священников призвал обновленцев проявлять творческую инициативу в богослужении. Этот призыв и осуществляют современные реформаторы богослужения, оправдывая своё название – неообновленцы. Так что к автору статьи вполне применимы грозные слова пророка Исаии: «Горе тем, которые… тьму почитают светом, и свет тьмою» (Ис. 5, 20).         

Но всё же я в своём сознании не могу поставить прот. Геннадия Фаста на одну доску с Кочетковым. Подкупает какая-то его детскость. Надо же, похвалиться еврейским текстом молитвы «Святый Боже»! Ещё более эта детскость заметна в его «Открытом письме», похожем по своей алогичности на детскую перебранку. «Открытое письмо» – это ответ на статью архиепископа Красноярского и Енисейского Антония «Блюдите, како опасно ходите» – статью нам недоступную (статья архиепископа Антония выставлена на сайте «Благодатный Огонь» в разделе «Библиотека». – Прим. ред.). О её содержании мы можем судить только по «Открытому письму» прот. Фаста. Оно имеет в себе 12 пунктов как ответ на 12 обличений владыки Антония. Все они строятся по одной схеме: во-первых, этого не было, или было только один раз, а во-вторых – это делалось правильно. Пункты расположены по убывающей важности, а мы их рассмотрим по возрастающей, то есть, от двенадцатого к первому.

На мой взгляд, страшным грехом является – всех, кто бреет бороду, только за это считать грешниками. На призыв архипастыря оставить это новшество непокорный батюшка отвечает: «Странно звучит укоризна Архиепископа, что я ввёл “новшество”, противостоя брадобритию. Это не “новшество”, а скорее старообрядчество». Да, о. Геннадий, – старообрядчество, но одновременно и обновленчество («новшество»!), и протестантизм. Для всех этих трёх явлений характерно пренебрежение к власти архиерейской и одновременно взгляд в старину. Для старообрядцев это была совсем новая «старина», а обновленцы и протестанты устремили свой взор в Древнюю Церковь Апостольских времён, пытаясь по скудным сведениям сохранившихся источников восстановить практику Древней Церкви. История показала бесплодность и даже вред этих попыток. Протестантство породило множество ответвлений и сект, а обновленчество начала XX-го века – опозорив себя связью с безбожниками – и вовсе сошло с исторической сцены (неообновленчество – это кем-то предпринимаемая попытка оживить труп обновленчества). Интересно, что одна из организаций обновленцев звалась СОДАЦ, что означает: Союз Общин Древле-Апостольской Церкви. К этому же источнику притекает и прот. Геннадий Фаст, пытаясь оправдать своё бородопоклонничество. Не зная общей практики того времени, мы не можем оценить достоинство приводимых текстов Древней Церкви. Но слово Священного Писания, которое приводит прот. Фаст: «Не порти края бороды твоей» (Лев. 19, 26–27), мы можем прочитать в контексте: «Не ешьте с кровью, не ворожите и не гадайте. Не стригите головы вашей кругом, и не порти края бороды твоей. Ради умершего не делайте нарезов на теле вашем и не накалывайте на себе письмен. Я Господь» (Лев. 19, 26–28). Ясно, что здесь речь о каких-то древних языческих ритуалах, которые и запрещены потому, что они – знаки служения чужим богам (см. также Иерем. 9, 25–26 и толкование в Толковой Библии Лопухина). К практике прихода о.Фаста в г. Енисейске этот текст не имеет никакого отношения, тем более, что Апостольский Собор (см. Деян. 15, 5–29) отменил все обрядовые предписания Моисеева законодательства. За мою многолетнюю практику очень редкие наши прихожане носили бороды и, если они носили её из-за благочестия, то оно имело у них довольно явственные признаки духовной прелести. Выделяться бородою, чтобы люди считали тебя благочестивым по внешности твоей, неправильно. Лучше быть благочестивым, чем казаться им, и тогда «Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф.6, 4).

 

Я довольно много написал на эту тему – повторяться не хочется. Скажу только, что уж если в вопросе о брадобритии – где его голос одинок – прот. Геннадий проявляет непослушание и упорство, то тем более он проявит их в этом вопросе, где его поддерживают многие красноречивые и высокообразованные люди, имеющие много возможностей высказывать свои взгляды – среди них есть некоторые главы Синодальных отделов и даже иерархи. В таких условиях ждать от прот. Фаста послушания своему архипастырю не приходится. Тем большее уважение и преклонение вызывает во мне мужество владыки Антония, который, не взирая на весь этот реформаторский шум, твёрдо защищает мнение простых прихожан, считающих грехом причащаться без исповеди. С ними солидарно подавляющее большинство чад Русской Православной Церкви. Они, благоговея пред Святыми Дарами, не дерзают приступать к причастию без исповеди – и правильно делают! «В Русской Православной Церкви существует замечательная традиция исповедоваться перед каждым Причастием, и дай Бог, чтобы она сохранялась еще долгое-долгое время» – пишет протоиерей Вадим Леонов (см.: Благодатный Огонь, 2007, № 17).

Пункт 8. Служение при открытых Царских вратах

 

В Русской Православной Церкви сложилась многовековая практика действий по открытию и закрытию Царских врат и алтарной завесы. В последние годы появились две новые награды священникам – служение при открытых Царских вратах: первая – до Херувимской песни, вторая – до «Отче наш». Причём, награды эти даёт Святейший Патриарх. Прот. Геннадий, присваивая себе право служить при открытых Царских вратах, опять-таки ссылается на Тайную Вечерю и этим оправдывает и нарушение устава и неположенную награду. Правда, он находит себе (как всегда!) оправдание – малые размеры храма, где он вынужден служить из-за ремонта главного церковного здания. Ну и надо было бы сказать: простите, Владыко! Я служу так по нужде. Когда ремонт закончится, буду служить по уставу. Думаю, что тогда бы это нареканий Владыки не вызвало бы. В этом же пункте сказано, что служение в таких условиях содействовало становлению прихода как единой литургической семьи. Но в любых условиях приход, как и вселенская Православная Церковь – единая литургическая семья. Но прот. Геннадий имел в виду нечто другое, а именно – ощущение элитарности, которым он заражает приход особенностями своей службы. Это и вызывает осуждение Владыкой о. Геннадия и его богослужебной практики.

Ещё одна странность в этом пункте. Все толкователи сходятся во мнении, что завеса церковная в момент смерти Спасителя раздралась сверху донизу как Божий знак прекращения ветхозаветного богослужения, а прот. Фаст приводит этот факт для того, чтобы оправдать своё служение при открытых Царских вратах. Так и Священное Писание используется для оправдания своеволия.

Видимо, поэтому этот обычай вышел из практики современной Церкви (современной – это не менее тысячелетия!). Прот. Геннадий Фаст считает, что это произошло в результате «обмирщения церковного народа и его крайнего отчуждения от литургической жизни (причащались до одного раза в год, что, как нормальное, упоминалось в церковных указаниях начала XX века)». Что на это скажешь? Неужели прот. Геннадий не знает, что эта норма – «не реже раза в год» зафиксирована в Катехизисе святителя Филарета Московского, написанного в начале XIX (а не XX) века? При этом он ссылается на «Православное Исповедание», принятое Церковью несколькими веками ранее, причём и оно зафиксировало уже существующую церковную практику, так что и этому «обмирщению» никак не меньше тысячелетия.

В своё время протестанты считали, что христианство не сохранилось неповреждённым во всём мире. Поэтому они – каждая конфессия по своему – пытались восстановить «древнее христианство» по письменным источникам. При этом они забыли, что одним из главных принципов истинного христианства является живущий в Церкви непрерывный поток благодати Святого Духа. Если этот поток прекратится, его уже ничем не восстановить. Если же он не прекратился (как это и есть на самом деле), то он предохраняет Церковь от повреждений силою Духа Божия, в ней живущего. Поэтому практика любого времени бытия Церкви свята именно для этого времени. Дух Святой приспосабливает нормы церковной жизни к меняющимся условиям её существования в современном мире.

Идею «литургического возрождения» – как вирус в компьютер! – запустил в сознание некоторых современных деятелей Церкви протопресвитер Александр Шмеман. Он говорил, что Церковь «больна подспудной шизофренией». Эту же мысль внушал своим прихожанам и прот. Геннадий Фаст, читая им «Апостольское предание» и другую соответствующую литературу. Они заразились идеей «литургического возрождения» и сами «без всяких настоятельских указаний» стали давать друг другу «целование мира». Поэтому совершенно справедливо владыка Антоний приписал это новшество (после тысячелетнего отсутствия это – новшество!) «скудости ума» и «протестантскому настроению».

Осталось добавить, что в древности целование мира преследовало цель примирения и непамятозлобия (это, ссылаясь на свт. Кирилла Иерусалимского, указал в этом пункте прот. Фаст). Этой цели современная Церковь добивается уставными (и внушаемыми ею неуставными) просьбами о прощении, которыми пронизано православное богослужение. Недаром русские люди при расставании говорят друг другу «прощайте!»

Пункт 3. Историческая обусловленность формы оглашения и этнофилетизм

В этом пункте прот. Геннадий Фаст обвиняет владыку Антония в уклонении в этнофилетизм. Но по тому, что здесь утверждает о. Фаст, его приходится упрекнуть в противоположном – в русофобии. Наш народ, оказывается, «убил царя, создал безбожное государство, учинил в невидимых размерах гонения на всякую веру и поругался над всякой святыней». В последние два десятилетия он повинен «в нравственном беспределе, плотской распущенности и впитывании всех без разбору языческих учений со всех концов планеты».
Владыка Антоний судит о нашем народе иначе: «Кто приходит к нам креститься? Те, коих генетический фонд, продолжавшийся со времён всего тысячелетия христианства на Руси, подвигает к этому, ибо это… наши собратья, вышедшие из недр нашей общероссийской православной жизни». Кто из них прав? Если иметь в виду отдельных представителей народа, то правы оба. Русского царя-страстотерпца убили люди, говорившие на русском языке. На нём же шла в школах и с других трибун пропаганда безбожия. И грехов у нас хватает. Но с другой стороны то и дело наталкиваешься на факты поразительного согласия с нормами православной жизни в поведении людей, от которых по всем законам логики этого ожидать невозможно. Недавно скончалась женщина, оставшаяся в раннем детстве круглой сиротой. Её взяла на воспитание семья партийных работников районного масштаба. При этом отец семейства сказал: «Воспитать сироту – это что храм построить!». Сейчас за душу каждого идёт борьба: человек тянется к Церкви, а сатана его не пускает. Если мы затрудним этому человеку приход в Церковь – не придётся ли за это отвечать перед Богом? Важно понять, что все в нашей стране отчётливо представляют, как должен жить православный христианин. Этому учит наш быт, присущий нам образ мысли и вся наша культура. Вспоминается отзыв иностранной корреспондентки, побывавшей в Московском Кремле. Она сказала примерно так: «Я лучше поняла душу русского народа: здесь даже члены ЦК КПСС работают под золотыми куполами с сияющими на них крестами».

Или легкомысленный рассказ легкомысленного Пушкина – «Метель». О чём он? В конечном счёте – о святости и нерушимости церковного венчания и о том, как человек, совершивший издевательство над ним, впоследствии ощутил необходимость свято соблюдать его требования. Известная диссидентка и проповедница Православия на Западе Татьяна Горичева свидетельствует: «Слава Богу, наша Церковь жива… не случайно о русской литературе на Западе часто говорят как о средоточии чистоты и света. Однажды в Португалии мне пришлось встречаться с кардиналом Корецем. По происхождению он словак, и при коммунистическом режиме в Чехословакии ему пришлось долго сидеть в тюрьме. Так вот, когда он оттуда вышел, то был буквально поражён происшедшими переменами. Все люди вокруг читали какие-то забойные боевики, эротические романы, оккультную чернуху. Первым, что он сделал после своего освобождения, был запрет для прихожан читать что-либо мирское, за исключением русской литературы» («Об обновленчестве, экуменизме и “полиграмотности” верующих» // Татьяна Горичева. «Только в России есть весна!» Изд. Русскiй Хронографъ, М., 2008, с. 398). Так что любой живущий в нашей стране, каких бы убеждений он ни был, – знает, как должен вести себя православный христианин. И если уж решил креститься, он в основном знает, что от него требует этот шаг его жизни.

Здесь уместно поговорить о проблеме, указанной прот. Геннадием Фастом в 1-м пункте. Он считает, что подавляющее большинство наших юношей и девушек живут блудно до брака – и это вызывает каноническое затруднение, когда некоторые из них приходят в чувство, каются и становятся пригодными для служения в священном сане. Если они крещены в детстве они – по канонам! – не могут быть священниками (и, добавим, матушками). Выгоднее было бы, если бы они крестились уже после блудной юности. Тогда они – по канонам – могут быть священниками.

Это – вопиющее непонимание о. Геннадием ни канонов, ни реалий русской жизни. Если в язычестве блуд поощрялся, а в некоторых случаях воспринимался как жертва, угодная богам, то в России – если хотите, генетически! – ясно, что блуд – это тяжкий грех! В этом вопросе в одинаковом положении находятся и крещеные, и некрещеные. Поэтому канонический запрет относится и к некрещеным. Плюс к этому апостол Павел говорит апостолу Тимофею о кандидатах священства (епископства) – «не должен быть из новообращённых, чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом» (1 Тим. 3, 6).  

Все страшные грехи русского народа, перечисленные прот. Геннадием, совершены людьми, прельстившимися западной культурой. Оттуда всеразвращающая толерантность, оттуда и кровавый марксизм. Если кто скажет, что марксизм только в России принял такой кровожадный облик, пусть вспомнит, что и не менее кровожадный фашизм тоже порождение западной культуры. Так что этнофилетизм владыки Антония вполне оправдан, тем более, что он охватывает все народы нашей страны; – и татар, и якутов, и тувинцев, и евреев, и поляков, и немцев, и армян – являющихся воспитанниками русского характера мысли и поведения, а также русской культуры (видный военный историк Махмуд Гареев хорошо сказал о них: русские народы).

Этой звучной латинской фразой прот. Геннадий Фаст пытается опорочить владыку Антония, приписав ему католические взгляды. На самом же деле Владыка просто напомнил о. Фасту, что сам факт желания креститься или окрестить ребёнка есть свидетельство веры – и именно православной веры! – тех, кто обращается. Нужно ещё помнить, что этому Божию призыву очень старается помешать сатана. И страшно, если пособником сатаны окажется священник. Прот. Геннадий Фаст считает, что крещение без катехизации не имеет значения, но катехизация может даже оказаться вредной. Надо помнить, что таинство совершает Бог, а священник – только орудие совершения таинства, нужное для того, чтобы приступающий к таинству видел, что оно совершено. Прот. Геннадий ставит под сомнение всю огромную массу крещений, которые в условиях «православного гетто» совершались в лишающих священника физических сил количествах при самой краткой катехизации. Но без этого стремления мирян ко крещению и без этого изнуряющего подвига священников не было бы на Руси такого количества храмов и монастырей, не было бы чуда восстановления из руин церковных и монастырских зданий, не было бы над кем проводить о. Геннадию свои богослужебные эксперименты.

«В статье (владыки Антония) подробно говорится о необходимости крещения детей… якобы я против крещения детей» Так, против – или не против? Послушаем о. Геннадия! Он пишет: «…Крещение детей из невоцерковлённых семей, детей родителей, не имеющих живой веры, не имеет ни духовного, ни канонического оправдания». Значит, в каких-то случаях – против!

Вспоминается случившееся в семье одной нашей учительницы. У неё родилась дочь. Бабушка (свекровь) тайком от мамы её окрестила. Когда мама дозналась, была страшная буря! Поэтому когда родилась вторая дочь, бабушка её крестить не понесла. Время идёт – ребёнок некрещён! Наконец мама не выдержала и сказала бабушке:

– Мама, что же Вы Наташу не крестите?

– Я Вам только о том сказала, чтобы Вы не делали этого так явно. Ведь у меня могут быть большие неприятности.

Что бы было, если бы священник – на том основании, что мать крещения не желает – отказался бы крестить? Ведь во второй раз – даже и по просьбе матери – бабушка не пошла бы, батюшка не крестит! И обе остались бы некрещёными. А так – они знали, что окрещены и, хотя в Церковь не ходили, с завистью смотрели из окон своей квартиры, как верующие с огоньками расходятся со стояния 12-ти Евангелий, и пользовались любой возможностью что-нибудь узнать о вере. Мама их, выйдя на пенсию, стала ходить в Церковь, а из её дочек выросли верующие мамы, которых я считаю истинными христианками, смиренными и усердными.

Спросим, что важнее, само крещение или катехизация? Конечно, правильный ответ – «оба важнее!» Но при этом всё же надо помнить, что крещение совершает Сам Бог, а катехизация – дело человека – катехизатора. То есть, я должен согласиться со мнением Святейших Патриархов – Алексия II-го и Кирилла, что с нас спросит Бог, если мы не позаботимся воспользоваться открывшейся возможностью для катехизации и миссионерской деятельности, что по мере сил и таланта и делают современные пастыри по всему лицу русской земли.

Но катехизация катехизации рознь. В этой связи вспоминается глубокий по смыслу каламбур одного опытного писателя, сказанный им своим начинающим коллегам: «Некоторые из вас пусть пишут лучше, а некоторые пусть лучше не пишут». Хочется и мне сказать подобное: некоторые из вас пусть кахетизаторствуют лучше, а некоторые пусть лучше не катехизаторствуют. Священнику в его трудах должна помогать благодать Святого Духа. Но она помогает смиренным, ибо «Бог гордым противится, смиренным же даёт благодать» (1Петр. 5, 5). Отцы катехизаторы! Бойтесь гордости, «берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками!» (Деян.5, 39).

 

Боюсь, что всё, что открылось нам из статей прот. Геннадия Фаста и его «Открытого письма», свидетельствует не просто о гордости, а о повреждении, которое святые отцы именуют «духовной прелестью», то есть высшей степенью бесовского обмана, которому в пылу своей неразумной ревности подвёргся протоиерей Геннадий Фаст. Хуже всего то, что он, похоже, заразил этой болезнью и своих (теперь уже бывших) активных прихожан. Если кому-то из них, а особенно о. Геннадию придётся прочитать мои слова, пусть примут их без обиды и пересмотрят свои взгляды и своё поведение. Тем самым они покажут, что я в своём обвинении их ошибался.

В любом случае прот. Геннадий (и, наверное, некоторые из его сторонников) должен покаяться в грехе осуждения и поношения своего архипастыря – владыки Антония и быть благодарным ему за то, что он попытался – из облаков гордости, из области князя тьмы – дёрнуть своего подопечного за ноги и поставить на землю спасения.