Прошу прощения за столь безыскусный заголовок. Но в эти майские дни, после Дня Победы, все более оригинальное мне показалось излишне игривым.
Москвитин)" title="Писатель Николай Дорошенко (худ. Филипп Москвитин)" width="210" height="312" align="left" />Итак, в конце 80-х высокая температура противостояний между русскими писателями и «западниками» была обусловлена предчувствием приближающихся итогов рокового 17-го года. Власть в советской империи в августе 1991 года должна была стать либо национальной, либо - в память о вложенных в революцию деньгах американских банкиров - все-таки компрадорской. И партийные мастодонты, ранее уличавшие нашу национальную литературу в «заигрывании с боженькой», в «немарксистском» и «внеклассовом» понимании своей истории и культуры в это время объединились с шестидесятниками уже в качестве самых обыкновенных русофобов, чтобы не оставить от русской истории и культуры камня на камне. Соответственно, особую ненависть у них вызывала русская литература как все еще живая душа великого народа, приговоренного Горбачевым к поражению в «холодной войне» спецслужб.
Но после того, как предавшие собственную страну партийные боссы и русофобствующие деятели культуры из «агентов влияния» превратились в правящую элиту, утратили смысл и противостояния между писателями. Одни победили и стали вкушать плоды своей победы, другие потерпели поражение и уже в роли изгоев стали пытаться не потерять своего человеческого достоинства. А о чем могут спорить между собой, в чем уличать могут друг друга пожиратель и пожираемый?
Лишь в 1993 году, когда у пожираемого большинства появилась надежда избавиться от пожирателей, противостояние возобновилось. Но искусство хитроумной полемики у либералов свелось к простому призыву «Раздавить гадину!» и к предложению превратить стадионы в концлагеря. Так что перо они приравняли даже не к штыку, а к танкам.
И опять наступила тишина.
Да и в условиях победившего либерализма новой власти было достаточно прикормить лишь пару десятков наиболее надежных перьев. А либеральная литературная массовка в основной массе своей оказалась такой же нищей, как и изгнанные на обочину жизни русские национальные писатели.
Однако, Ельцину, сохранившему власть вопреки итогам выборов 1996 года, все-таки пришлось уйти. И во власть, и в агитпроп были востребованы не примитивные пожиратели, а приодетые, как, например, Жириновский, в патриотический камуфляж.
И впервые сама власть стала поговаривать о «борьбе с коррупцией» и даже о «национальных интересах России», впервые на телеэкране стали появляться деятели культуры, радеющие, страшно подумать, «за народ».
Если проекты типа «Памяти» или баркашовцев создавались спецслужбами для демонизации патриотической оппозиции, то троянский конь «патриотических писателей» выглядит уже вполне благопристойно. Ну, хотя бы на телеэкране. И поначалу казалось, что читающую публику всего лишь заставляют принюхаться и попривыкнуть к литературе, которая, как, например, вещицы «патриота» Захара Прилепина «Патология» и «Санкья», русофобскими являются не в целом, а только по сути.
Но не тут-то было. Президент Дмитрий Медведев наметившуюся было многоходовую тактику зачистки остатков русской культуры и русской ментальности вдруг сменил на открытое наступление по всем фронтам. С одной стороны, с помощью Росимущества на Союз писателей России была наброшена экономическая удавка, а с другой стороны огромные средства стали вкладываться в идиотизирующий всех и вся «культурный» проект Марата Гельмана. А чтобы всем было ясно, какова у России «национальная идея», и каким будет её уже сколковское обличье, быстренько была вручена вторая после Государственной премия за столь же быстренько наляпанный на одном их питерских мостов непристойный рисунок.
Я сомневаюсь, что Медведев пошел в эту атаку на нашу православную цивилизацию хорошо подумавши. Скорее всего, не выдержали у него нервы перед приближающимися президентскими выборами. И расчет у его советников, видимо, был прост: иных времен мировые монголы в своих шатрах отмороженного смотрящего для России предпочтут осторожному точно так же, как в свое время Ельцина они предпочли Горбачеву.
Но Россия - не Ливия. Один раз разинувши рот, её не проглотишь. И не случайно Владимир Путин после встречи Медведева с отморозками от «современного искусства» предпочел встретиться в Пензе с деятелями культуры в большинстве своем вроде бы вполне культурными. Ну, по крайней мере, на питерские памятники архитектуры не гадящими, православные иконы не оскверняющими.
Я, однако, не берусь судить, чем является более культурная политика Путина в области культуры - политической маской или же его большей, чем у Медведева, идентичностью русской цивилизации.
Куда более понятен мне сюжет самого последнего, уже не лобового, уже вполне соответствующего передовым оранжевым технологиям наезда на Союз писателей России.
То есть, в N16 «Литературной России» от 22.04.2011 года вдруг появились аж четыре погромных статьи, не оставляющих от Союза писателей России живого места. И их количество, и их развязный тон свидетельствовать могли лишь об одном: авторами являются шестерки, а не те писатели, у которых, может быть, наболело, которые судьбою своего творческого Союза хоть чуточку озабочены. Да и очень уж напоминало их злобство недавнюю дискуссию на сайте ГЛФР - организации, существующей на деньги русофобствующего бизнесмена Потемкина и привлекшей в свои ряды не только таких «номенклатурных» патриотов, как Прилепин или Шаргунов, но и - чтобы уши не так уж сильно торчали - писателей вполне приличных, но от нищеты уже подуставших. Да и сама «Литературная Россия» подрядилась - не за бесплатно, разумеется - ГЛФР пиарить.
Разве что Николай Сербовеликов действовал не в команде, а в собственной радостной эйфории - ну как же, получил заказ если и не от самой Кокшеневой, делящей гэлфээровские серебряники, то хотя бы от Огрызко, которому тоже перепадает что-то.
Но даже и с Сербовеликовым в придачу наезд на Союз писателей России получился впечатляющим. Ведь не какой-нибудь откровенный говноед типа Владимира Сорокина, не какой-нибудь пламенный либерал, подобный Новодворской в штанах, типа Виктора Ерофеева или Сванидзе, а пропиаренные телевидением со всех сторон «патриоты» налетели на Союз писателей Распутина и Белова, Лихоносова и Крупина, Сырневой и Зиновьева... Этакие борцы за правое дело, во всех либеральных СМИ каждой бочке, как когда-то Жириновский, самая отважная и самая, конечно же, «русская» затычка!
У писателей нормальных, не ищущих лычек на тайную изнанку своих пиджаков, сразу же возникли вопросы. Почему борцы не наезжают на родную московскую писательскую организацию, в которой состоят на учете, почему недовольны они именно Союзом писателей России? Почему именно Союз писателей России, а не Литфонд должен отвечать на вопрос «куда подевалась большая часть весьма солидной собственности Союза писателей СССР и РСФСР»?
Да потому, что этот Союз писателей-государственников всё еще связывает постоянно обрываемые западной агентурой и отечественными либералами нити культурных связей с национальными республиками России, не забывает ни о Тукае, ни об Омолоне, ни о Гамзатове, ни о пока еще живых представителях национальных литератур, проводит свои пленумы в Приднестровье и Южной Осетии, проводит общие литературные форумы с писателями Украины и Белоруссии, посылает делегации в Чечню и Дагестан, дает возможность общения между писателями всех русских областей России. И не случайно один из борцов с нашим Союзом пишет: «Мне кажется, руководство Союза писателей вовремя не сориентировалось в коренных изменениях в государстве и продолжало работать по старинке, уповая на былой авторитет организации. Я не хочу сказать, что от СП не было пользы и что там собрались малоталантливые или неэнергичные люди. И польза была - проводили мероприятия патриотической и просветительской направленности, участвовали в созидательных проектах и т.д. И хорошие писатели у кормила власти оставались, скажем, В.Г.Распутин. Но постепенно, у нас на глазах, в силу объективных и не очень причин, возможности у российского Союза писателей сужались. Мне могут сказать: в сложившейся обстановке иначе быть и не могло. Возражу - могло. И пример тому - Союз кинематографистов во главе с Никитой Сергеевичем Михалковым. Будь на месте В.Г.Ганичева, скажем, Сергей Владимирович Михалков в расцвете своих сил, полагаю, что и Союз писателей России жил бы иначе. Значительно лучше. А где же взять таких, мне скажут. Однако же на протяжении последних 10-15 лет я что-то не припомню попыток отыскать кого-либо».
А в переводе на менее увертливый язык это звучит так: во главе Союза должен стоять писатель придворный, ногою дверь открывающий к Президенту и Премьеру. Ну а то, что наша власть не любит русских писателей, то, что в её свите только штатные писатели-русофобы и всякая растленная мразь, так мы готовы не только порусофобствовать, как наш спонсор Потемкин, но и растлиться. А если все эти Распутины и Лихоносовы в своем преклонном возрасте и все эти более молодые Полянские да Шороховы не хотят шагать в ногу со временем, то почему мы должны страдать? Что, так и жить нам в сторонке от госкорыта?
Но, разумеется, наиболее нетерпеливо изъясняется уже сам Прилепин, поскольку он уже нагадил федералам, погибавшим в Чечне и за это уже вошел в список номенклатурных «патриотов», за это уже вошел в список дозволенных, как Никита Михалков, к медийному пиару деятелей культуры.
«У меня никаких претензий ни к СПР, ни к СРП, ни ко всем иным конфигурациям этих трёх букв нету. Надеюсь, что и у них ко мне тоже. Но знаю ли я, чем они занимаются? Нет. Наверняка чем-то занимаются, но в масштабах страны их дела всё равно не так различимы, как хотелось бы», - с вальяжностью даже большей, чем у Михалкова, сообщает Прилепин, хотя мы-то ведь знаем о том, почему даже недавняя презентация реставрированного после цензуры «Тихого Дона» оказалась на гостелеканалах «не так различимой», как новые трусы Ксении Собчак или как гламурный проект Дмитрия Быкова и Михаила Ефремова. Другие теперь фишки в моде!
Но Прилепин настаивает: «СПР, в котором я и сам, кстати, состою - назовём вещи своими именами, - фактически находится вне контекста, прошу прощения, актуальной литературы». И затем Прилепин еще разок повторяет: «Между тем, есть ощущение, что почти всё главное и насущное в литературе происходит именно вне их и помимо их, и СПР за процессом не только не поспевает, но и не следит даже». И затем еще раз повторяет: «...нельзя жить так, будто мы в осаде». И затем обращается даже с призывом: «Пора уже так поворачивать литературную жизнь, чтоб русские писатели, коль они того хотят, имели и свои «толстые книги», и «липки с подливкой» и гонорары, и всё остальное, а не гордились своим бессребреничеством - потому что нечем тут гордиться».
Повторяет и призывает, чтобы уже всем понятно было, что врагу пора сдавать последнюю крепость - свою православную душу, что вне того духовного и нравственного разложения, в которое только и вбухиваются бюджетные да олигаршьи деньги, « за процессом не только не поспеешь, но и не уследишь даже».
Но, разумеется, еще и врет: «Те, кто хочет прийти в литературу - должен прийти к ним (в Союз писателей России - ред.) и попроситься на ковчег. Ибо всё, что вне их и помимо их - от лукавого...». На самом деле это я, грешный, купился его, Захара Прилепина, перепиской с Авеном, даже не догадавшись о том, что если бы эта переписка не была постановочной, то так широко в СМИ не пиарилась бы. И предложил включить бравого парня Прилепина в список секретарей правления для голосования на съезде. Но, став секретарем, Прилепин ни единого раза в Союзе писателей не появился. Стыд, видимо, еще не потерял. И против Союза шуршит, не глядя в глаза своим менее важным по рангу коллегам.
А в одном месте Прилепин всего лишь почти соврал: «...Чтоб переломить невесёлый ход нынешней русской истории, мы всё Куликовскую битву ждём. Но пока у нас даже не битва на Калке, а натуральная междоусобица, где братья разве что только глаза друг другу не выкалывают». И для солидности обозначил высокий статус своего писательского имени: «Захар ПРИЛЕПИН, секретарь Союза писателей России».
То есть, если штатных, номенклатурных «патриотов» и патриотов вольных, не прикормленных считать принадлежащими к единой писательской породе, то иначе как междоусобицей их нынешнюю войну не назовешь. Но если понимать, что противостояние это подобно сражению между власовской и советской армиями, то это уже и не междоусобица, а борьба с врагом.
Не буду касаться всей той откровенной и не совсем откровенной грязи, которой полны четыре статьи в «Литературной России». Остановлюсь только на вот этом лукавом, обращенном к писателям, увещевании: вот бы нам вдруг оказаться «во главе с Никитой Сергеевичем Михалковым»...
Но Никита Сергеевич Михалков хоть и с мигалкой по Москве ездит, но потому, что личность яркая, масштабная, и еще, может быть, потому, что нынешняя властная элита барина в нем за версту чует и лестно ей быть ему ровней, а не потому, что опустился Михалков до «Патологии», не потому что способен вступать он в творческое сожительство с богатеньким автором сатанинского романа «Человек отменяется».
И сам Валерий Ганичев давно ищет такого, как Михалков, «барина» на наше писательское хозяйство. Чтобы, с одной стороны, не превратил он Союз писателей в частную фирмочку «Рога и копыта», а с другой стороны - чтобы, не путал он, как Захар Прилепин, русскую и всякую иную национальную литературу России с литературой гламурной, чтобы, как Никита Михалков, стыдился он покушаться на саму нашу православную цивилизацию.
Вот только Михалкова во главе Союза кинематографистов почему-то клюют точно так же, как и Ганичева во главе Союза писателей России. А это верный признак того, что две эти личности пока еще одного масштаба и почти одного значения.
Вот когда Ганичев наших манкуртов и наших либералов будет устраивать, надо будет нам хорошо подумать: а почему?
Впервые опубликовано на сайте издательского дома «Российский писатель»
