Андрей Хвалин. Имперский архив. Пролог
Священномученик Иоанн Восторгов. Россия и Восток
Георгий Некрасов. Император Николай II как полководец
Священномученик, Епископ, впоследствии Митрополит Евгений (Зернов) родился в 1877 году в семье диакона Московской епархии.
В 1898 году окончил Московскую семинарию. В 1902 году Московскую духовную академию со степенью кандидата богословия, где в 1900 году принял монашество и рукоположен во иеродиакона. 25 марта 1902 г. рукоположен в сан иеромонаха и по окончании академии назначен преподавателем Черниговской духовной семинарии.
В Чернигове он, как преподаватель раскола, усердно изучал сектантство, результатом чего явился особый доклад о мерах борьбы с ним. За этот доклад он удостоился благодарности епархиального начальства.
В 1906 году он был возведен в сан архимандрита и определен ректором Иркутской духовной семинарии; кроме того, он был членом миссионерского комитета, Географического общества, братства во имя св. Иннокентия и редактором «Епархиальных ведомостей». Но все это не было отяготительно для очень деятельного и энергичного архимандрита.
20 января 1913 года он был хиротонисан во епископа Киренского, викария Иркутской епархии. Иркутск радовался назначению нового владыки, который пользовался большим уважением. Богослужение архиепископа отличалось величием, покоем и благоговением.
11 июня 1914 года был переведен на кафедру Приамурскую и Благовещенскую. Здесь ему пришлось пережить все послереволюционные события, мужественно отстаивая православие.
По сведениям митрополита Мануила (Лемешевского), митрополит Евгений скончался 30 октября/12 ноября 1935 года (22, 221-223; 35, 165-167). По данным же Актов Святейшего Патриарха Тихона, епископ Евгений закончил свой жизненный путь насильственной смертью. Он был расстрелян в 1937 году.
Секретный доклад Преосвященного Епископа Приамурского и Благовещенского Евгения (Зернова) представляет собой значительную историческую ценность как яркое свидетельство противостояния Православной Церкви сектантам-штундистам (и другим сектам аналогичного характера), как в целом в стране, так и во вверенной Владыке Богом и Царем епархии. Доклад вызвал неподдельный восторг у Приамурского Генерал-Губернатора Н.Л. Гондатти - опытного администратора и царского чиновника, пораженного глубиной понимания проблемы, продемонстрированной Благовещенским архиереем.
Двумя главными отличительными чертами сделанного Владыкой Евгением доклада можно назвать: во-первых, глубокую теоретическую проработку вопроса; во-вторых, личное знакомство с состоянием сектантской пропаганды во вверенной ему епархии.
Автор особо отмечает, что город Благовещенск является центром протестантской сектантской пропаганды не только одной епархии, вверенной Владыке, но и всего Приамурья, поэтому противостояние ей следует организовывать на уровне и силами всего Приамурского генерал-губернаторства при согласовании усилий всех органов духовных и гражданских властей - дальневосточных епархиальных Преосвященных, местных гражданских властей, Генерал-губернатора при поддержке Государя Императора, Св. Синода и Совета Министров.
Конкретные протестантские секты, пустившие корни в Приамурье, рассматриваются в докладе в их духовном и организационном единстве. Подчеркивается связь приамурских сектантов с их российскими и зарубежными центрами. Владыка указывает, что протестантская пропаганда имеет ярко выраженный наступательный характер, сектанты не ограничиваются свободным следованием своему учению, но активно нападают на православную веру, на Священноначалие, клир и мирян Российской Православной Церкви.
Упор в сектантской пропаганде, отмечает Преосвященный автор, делается не столько на утверждении своих вероучительных истин, сколько носит социально-политический характер, направленный на подрыв основ российской монархической государственности, взросшей на протяжении столетий на крепком фундаменте православной веры.
В условиях кровопролитной Первой мировой войны, которую вела Россия, напрягая все силы, антимилитаристская кампания сектантов выглядела особенно безнравственно. Тем не менее, она имела успех в некоторых слоях населения Приамурской и Благовещенской епархии (казачество, крестьянство, мещанство).
Заканчивая свой глубокий доклад, Преосвященный Владыка Евгений, возмущенный поведением сектантских проповедников (штундистов, баптистов, адвентистов, а особенно сектантов-казаков), приходит к однозначному выводу: секта не допустима в Русском Государстве. Эта мысль из доклада Владыки была отчеркнута на полях рукою Н.Л. Гондатти, и против нее написано: «Безусловно». В целом же Генерал-Губернатор по прочтении доклада Преосвященного Евгения охарактеризовал его следующим образом: «Хорошо написано. Надо подобрать всю переписку и доложить».
Анализируя письмо (секретный доклад) Преосвященного епископа Евгения (Зернова) Приамурскому Генерал-Губернатору Н.Л. Гондатти, можно сделать следующие выводы:
во-первых, обращение Владыки к светским властям диктовалось усилением протестантской сектантской пропаганды на территории епархии, что было особенно нетерпимо в условиях начавшейся мировой войны;
во-вторых, на обширном историческом и современном материале Преосвященный автор убедительно доказывает, что сектантская протестантская пропаганда имеет не только антиправославную, но и антигосударственную направленность, хотя публично свои истинные взгляды сектанты могут и не декларировать;
в-третьих, Владыка Евгений (Зернов) призывает Приамурского Генерал-Губернатора Н.Л. Гондатти подкрепить духовные усилия епархии по противодействию сектантской пропаганде мерами административно-государственного характера, что не противоречит действовавшему тогда российскому законодательству.
Пометки царского слуги - Генерал-Губернатора Приамурской области на прекрасном докладе Владыки Евгения были сделаны в конце декабря 1916 года. Оставалось немногим более двух месяцев до падения России в бездну атеизма и безсамодержавия.
Печатается по: Российский государственный исторический архив Дальнего Востока. Ф. 702. Оп. 3. Д. 425. ЛЛ. 136-142.
+ + +
«Свой ответ на письмо ВАШЕГО ВЫСОКОПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВА, от 10 февраля сего года за № 1911, я должен начать извинением за его замедлительность, причина которой следующая. Во-первых, я был осведомлен, что все необходимые меры против пропаганды баптизма среди казаков Амурской области уже приняты военною властью; во-вторых, и это главное, чтобы высказать свой взгляд на баптизм и положение его в епархии, мне оказалось не достаточно тех сведений, которые были в моем распоряжении, и я решил их дополнить личным ознакомлением с сектантством на местах при обозрении епархии, а это обозрение мною закончено только лишь в конце октября текущего года.
Секта баптистов появилась в Благовещенской епархии лет 10-15 тому назад. В настоящее время баптизмом заражено 36 населенных пунктов (...) и баптистов насчитывается в епархии до 7.000 человек, крепко спаянных в одну организацию. Средоточием баптизма в Благовещенской епархии - да и во всем Приамурье - является город Благовещенск, откуда получают инструкции в деле проповеди и организации своих общин вожаки баптистов в селениях. Настоятелем баптистской общины в городе Благовещенске в настоящее время состоит благовещенский мещанин Петр Фомин Носков, в селениях же вожаки баптистов - преимущественно новоселы, пришедшие сюда уже баптистами.
Первоначально баптизм распространялся в епархии преимущественно среди молокан (по некоторому сродству между обеими сектами), а затем, развившись и окрепши за счет молоканской секты, начал проникать и среду православного населения. Особый успех пропаганда баптизма стала иметь с началом движения в Приамурье переселенцев, т.к. на первых порах, до постройки храмов и учреждения церковных причтов, религиозные и духовные потребности переселенцев удовлетворялись не в достаточной мере и т.к. переселенцы, оторванные от родной и привычной православно-бытовой обстановки, в новых условиях жизни не обнаруживали большой стойкости против сектантской пропаганды, тем более, что уже в пути следования в Приамурье по железной дороге они обычно подвергались воздействию специально занимавшихся этим баптистских миссионеров-пропагандистов. Наконец, приблизительно с 1911 года, пропаганда баптизма стала обнаруживаться и среди служилого сословия казаков-пограничников, при чем наибольший успех она имела в следующих казачьих хуторах Амурской области: Куропаткинском и Волковском, Николаевского станичного округа, Отважном, Иннокентиевского станичного округа, и Золотоношском, Поярковского станичного округа.
Распространение баптизма в Приамурье является выполнением обширной программы центральных баптистских организаций. Поэтому, чтобы составить полное и правильное понятие о деятельности здесь баптистов, необходимо разсматривать эту деятельность в связи с движением баптизма в России и даже с положением его за границей, поскольку первое зависит от второго. А так как вся деятельность баптистов вытекает непосредственно из самого учения их, то необходимо сказать вообще о баптизме, как секте.
Как известно, родина баптизма - Германия, где он явился (в XVII в.) порождением народных смут и движений социально-революционного характера. Первые вожаки баптистов-революционеров (анабаптистов), для прикрытия своих стремлений к социальным, экономическим и государственным переворотам и чтобы сильнее действовать на ум и чувство народа, создали, применительно к этой цели, особое рационалистическое учение, приняв из Священного Писания только то, могло казаться отвечающим их желаниям, и извратив или отвергнув все обличающее их неправоту. Таким образом, уже при самом возникновении секты баптистов собственно религия явилась не целью, а средством. Такою эта секта была и в последующее время (например, индепенденты и пуритане, виновники английской революции 1645 г.), такою она остается по существу и до настоящего времени: религия и у современных баптистов служит только как бы вывеской, за которою укрылись убеждения и стремления далеко не религиозные. Работы баптистских конгрессов показывают, что политико-экономические цели баптизма почти совершенно вытесняют из его жизни элемент религиозный. Например, на «Всемирном конгрессе баптистов», бывшем в 1905 году в Лондоне, внимание конгресса было посвящено почти исключительно одной политической стороне деятельности секты. «Человечество, - говорилось там, - не должно забывать того, что сделал для политической свободы человека принцип баптиста - свобода совести, расширяющаяся в понятие о свободе личности и выражающаяся в законах гражданской свободы». Баптизм, как заявлялось на конгрессе, «содержит обетование помощи и освобождение для миллионов людей, которые теперь стонут ПОД ДЕСПОТИЧЕСКИМ ГНЕТОМ ПРАВИТЕЛЬСТВ МИРА СЕГО». А на следующем конгрессе баптистов в Филадельфии в 1911 году постановлено: «Учреждение религиозной и гражданской свободы среди всех наций по всему миру, ОСОБЕННО В РОССИИ, всемирная реформация, копия реформации 15-16 столетия, - вот общая политика, которой будет держаться баптистский союз в течение последующих пяти лет. Огромное движение это БУДЕТ ИМЕТЬ ЦЕНТРОМ РОССИЮ. И оттуда, есть надежда, реформация разойдется по всему миру. Движение это в проекте не что иное, как великая кампания наиболее взрывчатого и всесметающего характера». Не может быть никакого сомнения, что баптизм не только религиозное, но и политическое движение, даже больше политическое, чем религиозное, и что в религии баптисты хотят иметь только оправдание своих политических чаяний.
Русский баптизм органически связан с заграничным баптизмом (на каждой конференции в России участвуют и заграничные делегаты, как и на заграничных конференциях и конгрессах участвуют представителя русских баптистов), а потому постановления заграничных баптистских конгрессов имеют отношение и к русским баптистам. На Филадельфийском, например, конгрессе, одно из постановлений которого приведено выше, указывалось, что «во многих местах будет необходимо усилить баптизм чудовищными суммами денег и обилием работников», - и в России, действительно, после этого заметно усилилась пропаганда баптизма.
Насадителями баптизма в России были немцы-колонисты наших южных губерний. Первыми известными пропагандистами этой секты в России были те же немцы-колонисты и приезжавшие к ним заграничные проповедники немцы же (Онкен, Вильгельм Шульц, Иоганн Гергар из Гамбурга, пастор Карл Бонекемпфер, Иоганн Прицкау, Зиднигер, Абрам Унгер, Иоганн Виллер, Христиан Фишер, Карл Кениг, Георг Клунд, Август Либит и др.). Вообще с начала до конца движением баптизма в России заправляли и заправляют явно или тайно - немцы. Это обнаруживается уже из одного того, что на бывших в России конференциях «русских» баптистов руководство конференциями принадлежало немцам и среди уполномоченных депутатов на этих конференциях немцы представляли подавляющее большинство.
Общеимперская организация «Союз русских баптистов» с распорядительным комитетом, издательской, школьной и финансовой комиссиями - основана около 30 лет тому назад немцем Иоганном Виллером и представляет организацию очень сильную и влиятельную. Вся организация и деятельность «Союза» имеет главною, можно сказать исключительною целью - самую широкую и повсеместную пропаганду баптизма в России, («чтобы в России не осталось ни одного населенного пункта, куда не проникла бы наша проповедь», - так постановила баптистская конференция 1907 года), и для достижения этой цели пестуны русского баптизма - немцы не жалели ни сил, ни средств, как это обнаруживается из статей в баптистских журналах, протоколов баптистских конференций и частной переписки баптистских вожаков, случайно в разное время делавшейся известною.
В 1907 году баптистскою конференциею учреждено «Баптистское Миссионерское Общество», и вся Россия распределена на участки, порученные опытным миссионерам. Около того же времени открыта немцами в Лодзи баптистская миссионерская семинария (до этого русские баптистские миссионеры подготовлялись в Гамбургской семинарии) и миссионерские курсы в Петрограде (организатор - Иван Гергель). Сектантскою литературою (на русском языке) в невероятном изобилии снабжало и снабжает русских баптистов «Книгоиздательство международного трактатного общества в Гамбурге», но, уступая ей первое место, и в России существует до 12 русских баптистских издательских организаций, открытых в разное время не без участия, конечно, немцев.
Положительная сторона в учении русских баптистов и заграничных - одна и та же. Но у русских баптистов эта сторона - не главная и развита весьма слабо. Главную суть, душу их учения составляет отрицательная сторона, направленная против господствующей православной религии, государственного строя и основ современной социально-экономической жизни, против православно-русского быта, народных обычаев и традиций, против правильных понятий о гражданском долге каждого, вообще против всего, из чего слагается русская жизнь, национальность и государственность.
На Сибирь сектантами обращено особое внимание и для пропаганды здесь сектантства ими съорганизована особая миссия. Они заранее учли все выгоды от развития в Сибири путей сообщения и того притока населения, какой обещало переселение русского крестьянства из Европейской России. Вместе с православными переселенцами сюда двинулись целые кадры сектантов, которые на местах своего поселения образуют на первых же порах ячейки сектантства, ядом своего учения заражающие все, что с ними соприкасается. С движением переселенцев, как было сказано выше, чрезвычайно усилилась деятельность и пропаганда баптизма и в Приамурье.
Возвращаясь к деятельности баптистов в Приамурье, должно отметить, что она отличается теми же особенностями, которыми характеризуется деятельность этих сектантов в Европейской России и которые несомненно устанавливают связь здешнего сектантства с Российскими сектантскими центрами.
Амурские баптисты, как и российские, не довольствуются возможностью свободно следовать своему учению, но проявляют неудержимое стремление к пропаганде своих отрицательных воззрений. Пропаганда баптизма проникает всюду: она ведется и по железной дороге, и на пароходах и пристанях, и на постоялых дворах в городах, и в глухих деревнях, особенно новосельческих. Фанатичные пропагандисты баптизма, а таковым является каждый последователь этой секты, - не останавливаются ни перед какими препятствиями и пользуются всякими способами для распространения своего лжеучения: изустною проповедью, продажею и раздачею печатных баптистских изданий, распространением порочащих православное духовенство клевет, ложных сведений и слухов, глумлением и издевательствами над религиозными отправлениями православных, грубо-кощунственными вымыслами о православных святынях, хульными и злобными выпадами против православной церкви, таинств, обрядов и вообще против православия.
Организация сектантской пропаганды в Приамурье, как и в Европейской России, не обошлась без участия немцев: самыми ревностными пропагандистами сектантства в Приамурье перед войной были немцы, из них двое - Рогаль и Гебель, оба германские подданные - за вредную пропаганду были арестованы в 1915 году (Гебель в Уссурийском крае, Рогаль в д. Добрянке, Амурской области).
Направление баптистской пропаганды в Приамурье также обнаруживает стремление сектантов не столько к формальному привлечению в секту новых последователей, сколько к расшатыванию в массах православного населения его положительных верований и убеждений. Есть не мало вполне убежденных сектантов-баптистов, которые продолжают официально числиться православными, хотя являются ревностными апологетами баптизма. Баптисты вообще стараются вести свою деятельность так, чтобы успех ее «до поры до времени» не обращал на себя внимания властей. В этих же видах они уклоняются легализировать свои общины. В действительности баптистов в Приамурье гораздо больше, чем показывает официальная статистика, устанавливающая последователей этой секты по их документам, а не убеждениям.
Социально-политический элемент в пропаганде амурских баптистов является преобладающим, как и у российских баптистов, и, в согласии с последними, они верят в возможность незаметно «отвоевать себе полгосударства». Например, на публичной беседе в марте 1915 года на хуторе Куропаткинском вожак баптистов казак Юренко заявил миссионеру: «Скоро уже не мы, баптисты, а вы, православные, будете считаться сектантами, так как хозяевами положения будем мы».
Основные положения отрицательной стороны баптистского учения сводятся к следующему: 1) к отрицанию присяги вообще и, в частности, к отрицанию присяги на верность Царю и Родине; 2) к отрицанию войны, военной службы и смертной казни; 3) к признанию несправедливым современного строя экономической жизни; 4) к осуждению всего существующего государственного порядка, при котором возможны война, смертная казнь и неравномерное распределение земных благ и 5) к противоборству православию, которым держится этот порядок. В этом именно направлении велась баптистами пропаганда среди казаков.
Приселившись на казачьи хутора, баптисты на первых же порах начали внушать и доказывать казакам «греховность» присяги на верность Царю и Родине, т.к. всякая присяга будто бы противна евангельскому учению. В результате упорной пропаганды на эту тему стали заметны, по словам Николаевских станичных властей, случаи уклонения от присяги при призыве казаков на военную службу. В октябре 1915 года Николаевский Станичный Атаман на собрании куропаткинских баптистов пробовал увещевать казаков быть верными православию и присяге Царю и Родине, но встретил от казаков-баптистов такие возражения: «Присяга есть человеческая выдумка для оправдания нужного государству убийства».
После внушений о непозволительности присяги баптисты начали внушать и доказывать, что война есть убийство и, как таковое, запрещена Священным Писанием, а потому верные христиане должны лучше потерпеть казнь, но не ходить на войну. Убеждения сектантов по этому вопросу вполне определенно выразили в публичной беседе 17 февраля 1916 года в селе Аркадие-Семеновском вожаки местных баптистов Юранов и Хвост: «Церковь православная не истинная, потому что допускает войну и позволяет убивать; но мы и дети наши никогда не возьмем в руки ружья - лучше в тюрьме десять лет просидим, чем пойдем воевать».
За осуждением войны, естественно, следовало осуждение и военной службы, а в дальнейшем стал подвергаться осуждению и весь государственный и общественный строй жизни, как основанный на «неистинном учении православной церкви», и в частности строй жизни казаков, как военного сословия. Подобным же образом и так же систематически ведется пропаганда и среди крестьянского населения.
Приведенные выше, в качестве примеров, факты публичных выступлений баптистов против присяги и военной службы, конечно, не единичные, но обычно сектанты действуют, как было сказано, втихомолку и проследить, а тем более доказать их преступную деятельность бывает очень трудно.
Конечно, проповеди баптистов смущают и волнуют умы простого народа, особенно в настоящее время, когда война - факт и ее последствия переживаются всеми остро и осязательно. При этом необходимо иметь в виду, что край наш сравнительно новый, все стороны жизни и быта здесь собственно еще только слагаются, ищут соответствующих форм, православных прочно установившихся и всесторонне развитых традиций здесь еще нет, а потому сектантские лжеучения в самом населении мало встречают препятствий к своему распространению.
Что же касается успеха баптистской пропаганды среди казачьего сословия с его вполне сложившимися бытовыми формами и традициями, то здесь этот успех объясняется иначе: как казакам, пользоваться всеми привилегиями этого сословия и земельными наделами, а как баптистам отрицать повинности, службу и военное назначение казаков - это соединение материальных выгод с религией могло представляться для некоторых очень удобным и привлекательным. Понятна отсюда и ревность казаков-баптистов о своей «религии» и нетерпимость к обличающим ее православным миссионерам: в хуторе Отважном после беседы в ноябре 1915 года православные казаки и хуторские власти просили епархиального миссионера и приходского священника не ездить к ним и от них в позднее время, так как казаки-баптисты угрожают «проучить», чтобы они не ездили на беседы, и не остановятся пред причинением насилия.
До 1913 года даже хуторские и станичные власти, которые без сомнения видели разлагающее влияние баптистов на жизнь православных, относились к баптистам терпимо, так как баптизм признавался сектою допустимою и не преследуемою. Но с указанного времени названные власти вместе с благонамеренною частью населения по собственной инициативе стали требовать удаления баптистов из своей среды. По одному этому можно судить насколько усилилась и сделалась очевидною вредная деятельность баптистов. Так, казаки хутора Куропаткинского в мае 1913 года, а затем в августе 1915 года составляли приговор о выселении из хутора всех баптистов, а прежде всего их вожаков братьев Юренко, ЗА ИХ ВРЕДНУЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И ВРАЖДЕБНОЕ ОТНОШЕНИЕ КО ВСЕМУ ПРАВОСЛАВНОМУ КАЗАЧЕСТВУ. 20 ноября 1915 года на Николаевском окружном станичном сходе был возбужден вопрос о пресечении пропаганды баптизма в зараженных им хуторах и распространения его на другие хутора станичного округа, причем сход приговором постановил ходатайствовать от всего округа пред высшею властью о выселении баптистов в числе 10 семейств из хутора Куропаткинского и о недопустимости впредь сектантской пропаганды и тем более поселения сектантов в казачьих хуторах, КАК ЭЛЕМЕНТА ВРЕДНОГО В РЕЛИГИОЗНОМ И СЛУЖЕБНО-БЫТОВОМ ОТНОШЕНИИ, РАСШАТЫВАЮЩЕГО НРАВСТВЕННЫЕ УСТОИ И ДИСЦИПЛИНУ СРЕДИ КАЗАЧЕСТВА.
Сказанное выше о разлагающем влиянии баптизма на основы нашей государственности и народности можно в одинаковой мере отнести и к секте адвентистов. Эта секта выродилась из баптизма, и первым пропагандистом ее в России был (в 1890 годах) Иоганн Перк. История распространения адвентизма в России чрезвычайно напоминает историю появления и развития у нас баптизма, насадителями адвентизма, как и баптизма, были немцы, и они же стоят во главе всего дела пропаганды этой секты.
В Благовещенской епархии адвентизм еще не успел получить значительного распространения, и последователи этой секты встречаются лишь в трех пунктах епархии: пос. Иман и сел. Тихоновке, Иманского уезда, и дер. Авраамовке, Валуевской волости, Амурской области.
Секта адвентистов не менее, чем баптизм, проникнута антигосударственными воззрениями. Адвентисты, например, учат, что пророческие слова книги «Апокалипсис» относятся к современному положению вещей в мире, причем под именем «зверя» дерзновенно разумеют Русского Царя, а под «войной со святыми», которую вел антихрист, признают усмирение революции 1905 года, в словах же «дано было ему вести войну со святыми и победить их» видят конец этой революции. При начале же нынешней Отечественной войны, в пору общего одушевления и подъема патриотизма, адвентисты дер. Авраамовки выступили с проповедью против объявленной мобилизации и вообще против войны, а мобилизованные адвентисты отказались брать оружие, за что, по словам местных крестьян, были преданы суду. Один из них, некто Обманцев, прибыв на фронт, в первом же сражении бросил оружие и сдался в плен, о чем было сообщено местному крестьянскому начальнику с предписанием не выдавать пособия семье Обманцева, как изменника.
Современная война, как и можно было ожидать, на первых порах вызвала усиленную деятельность секты баптистов и адвентистов, но с течением времени, раскрыв пред всеми истинный характер этих сект, значительно способствовала тому, что усиленная деятельность сектантов не увенчалась тем успехом, на какой они могли разсчитывать. В настоящее время интерес среди православных как к баптизму, так и адвентизму, весьма ослабел в виду бывших случаев открытого выражения сектантами своего сочувствия нашим озверелым врагам - немцам.
Главными причинами быстрого и значительного успеха в распространении баптизма являются: 1) систематическая, планомерная пропаганда этой секты; 2) прочная внутренняя организованность ее общин, охватывающих сетью всю Империю; 3) энергичная поддержка баптизма из-за границы, как материальными средствами для ведения самой широкой проповеди его учения, так и специально для этого подготовленными людьми, и 4) те социально-политические стремления и тенденции, которые составляют главное содержание учения этой секты.
Принимая во внимание вышеизложенное, взгляд Военного Ведомства о признании секты баптистов недопустимой в казачьих войсках, как расшатывающей уклад семейной, общественной и военной жизни казаков, я вполне разделяю, и долг пастырской совести при этом меня побуждает прибавить, что названная секта не допустима не только среди казаков, но вообще в Русском Государстве, ибо баптизм, вытравляя из души народной Православную веру, в самом корне разрушает весь уклад русской государственной жизни, который под сенью этой веры слагался на протяжении многих веков.
