Бывший лидер боснийских сербов и первый Президент Республики Сербской (РС) при первом появлении в зале заседаний Гаагского трибунала дал понять, что его главным аргументом при разбирательстве, почему он не появился в суде раньше, будет предполагаемый договор с Ричардом Холбруком. По условиям этого устного, письменного, полу-письменного, официального или неофициального соглашения, Радован Караджич соглашался оставить с руководящие посты в РС, уйти из политической и общественной жизни в обмен на то, что Гаагский трибунал отказывается от его преследования.
По мнению Караджича, это означает, что все эти годы он вообще не скрывался от Гаагского трибунала, он лишь прятался от тех, кто хотел завершить его сделку с Холбруком, путем его физического устранения. По принципу: нет свидетеля, значит, нет второго подписанта договора-соглашения.
О том, что договор между Караджичем и Холбруком существовал, свидетельствуют очень многие, отбывшего пресс-секретаря Карлы дель Понте Флоренс Артман, которую цитирует и Франс Пресс, до бывшего представителя Боснии и Герцеговины в ООН Муххамеда Шачирбея.
Факт остается фактом: после подписания Дейтонского соглашения осенью 1995 года и его ратификации в Париже зимой того же года вплоть до конца 1997 года Радован Караджич вообще ни от кого не скрывался. Он свободно передвигался по территории РС. У него была своя канцелярия на одной из фабрик в городе Пале, он там ежедневно пил кофе и читал газеты.
Рядом с фабрикой постоянно проезжали многочисленные патрули НАТО, возможно, Караджич помахивал им рукой из своего черного "Мерседеса", когда уезжал из своей канцелярии на фабрике. Обычно он работал с 12 до 18 часов, а затем отправлялся отдыхать. Он много ездил по РС, абсолютно открыто, ни от кого не скрываясь, без бороды, усов и длинных волос. Правда, он больше не выступал публично, и не давал интервью. Исполняя часть своего договора с Холбруком.
Часть политической и другой общественности в Сербии не знает или не хочет знать об этом предполагаемом договоре Холбрука и Караджича. Очевидно, что этот договор не отменяет того факта, что в Боснии и Герцеговине (БиГ) происходили страшные преступления, что за это кто-то должен отвечать. Однако еще очевидней, что суд над бывшим президентом РС откроет многие закулисные игры вокруг войны и мира в БиГ, откроет роль отдельных западных государств и политиков, как и роль российской дипломатии в боснийских событиях во времена Бориса Ельцина.
Я предполагаю, что другой частью стратегии защиты Радована Караджича будет упор на тот факт, что Дейтонский договор был подписан только тогда, когда из его текста вычеркнули пункт о том, кто был вероятным агрессором в БиГ, а кто жертвой. А именно, в Дейтонском договоре нигде не записано, что речь идет о какой-то агрессии против БиГ, не написано, кто агрессор, а кто жертва.
Караджич, вероятно, будет ссылаться на ситуацию в БиГ перед началом войны 1992 года. Может быть, сошлется на Конституцию СФРЮ 1974 года, в которой содержался пункт о том, что в БиГ проживают три государствообразующих народа, означающий, что воля двух народов не может быть навязана третьему. Но именно это произошло в октябре 1991 года, когда хорватские и мусульманские депутаты парламента БиГ в отсутствие сербских депутатов, которых даже не оповестили о заседании парламента, приняли решение о выходе из состава СФРЮ и создании независимого государства.
Другими совами, не может быть границ, установленных в Югославии решениями АВНОЮ (Антифашисткое вече народного освобождения Югославии. - Руководящий орган партизанской борьбы в Югославии в годы Второй мировой войны. После войны сформировало Временную народную скупщину вместе с депутатами предвоенного парламента, не сотрудничавшими с оккупантами. - Прим. переводчика.) без принципов АВНОЮ. Т.е. они могут быть, но те, кто этого желает, рискуют началом войны со всеми вытекающими последствиями. Что, безусловно, не оправдывает чьи бы то ни было преступления.
Мирослав Лазанский, "Политика", 1 августа 2008 г.
http://www.politika.co.yu/rubrike/Svet/Bice-nezgodno-za-mnoge.sr.html
Перевод с сербского Михаила Ямбаева
По мнению Караджича, это означает, что все эти годы он вообще не скрывался от Гаагского трибунала, он лишь прятался от тех, кто хотел завершить его сделку с Холбруком, путем его физического устранения. По принципу: нет свидетеля, значит, нет второго подписанта договора-соглашения.О том, что договор между Караджичем и Холбруком существовал, свидетельствуют очень многие, отбывшего пресс-секретаря Карлы дель Понте Флоренс Артман, которую цитирует и Франс Пресс, до бывшего представителя Боснии и Герцеговины в ООН Муххамеда Шачирбея.
Факт остается фактом: после подписания Дейтонского соглашения осенью 1995 года и его ратификации в Париже зимой того же года вплоть до конца 1997 года Радован Караджич вообще ни от кого не скрывался. Он свободно передвигался по территории РС. У него была своя канцелярия на одной из фабрик в городе Пале, он там ежедневно пил кофе и читал газеты.
Рядом с фабрикой постоянно проезжали многочисленные патрули НАТО, возможно, Караджич помахивал им рукой из своего черного "Мерседеса", когда уезжал из своей канцелярии на фабрике. Обычно он работал с 12 до 18 часов, а затем отправлялся отдыхать. Он много ездил по РС, абсолютно открыто, ни от кого не скрываясь, без бороды, усов и длинных волос. Правда, он больше не выступал публично, и не давал интервью. Исполняя часть своего договора с Холбруком.
Часть политической и другой общественности в Сербии не знает или не хочет знать об этом предполагаемом договоре Холбрука и Караджича. Очевидно, что этот договор не отменяет того факта, что в Боснии и Герцеговине (БиГ) происходили страшные преступления, что за это кто-то должен отвечать. Однако еще очевидней, что суд над бывшим президентом РС откроет многие закулисные игры вокруг войны и мира в БиГ, откроет роль отдельных западных государств и политиков, как и роль российской дипломатии в боснийских событиях во времена Бориса Ельцина.Я предполагаю, что другой частью стратегии защиты Радована Караджича будет упор на тот факт, что Дейтонский договор был подписан только тогда, когда из его текста вычеркнули пункт о том, кто был вероятным агрессором в БиГ, а кто жертвой. А именно, в Дейтонском договоре нигде не записано, что речь идет о какой-то агрессии против БиГ, не написано, кто агрессор, а кто жертва.
Караджич, вероятно, будет ссылаться на ситуацию в БиГ перед началом войны 1992 года. Может быть, сошлется на Конституцию СФРЮ 1974 года, в которой содержался пункт о том, что в БиГ проживают три государствообразующих народа, означающий, что воля двух народов не может быть навязана третьему. Но именно это произошло в октябре 1991 года, когда хорватские и мусульманские депутаты парламента БиГ в отсутствие сербских депутатов, которых даже не оповестили о заседании парламента, приняли решение о выходе из состава СФРЮ и создании независимого государства.
Другими совами, не может быть границ, установленных в Югославии решениями АВНОЮ (Антифашисткое вече народного освобождения Югославии. - Руководящий орган партизанской борьбы в Югославии в годы Второй мировой войны. После войны сформировало Временную народную скупщину вместе с депутатами предвоенного парламента, не сотрудничавшими с оккупантами. - Прим. переводчика.) без принципов АВНОЮ. Т.е. они могут быть, но те, кто этого желает, рискуют началом войны со всеми вытекающими последствиями. Что, безусловно, не оправдывает чьи бы то ни было преступления.
Мирослав Лазанский, "Политика", 1 августа 2008 г.
http://www.politika.co.yu/rubrike/Svet/Bice-nezgodno-za-mnoge.sr.html
Перевод с сербского Михаила Ямбаева
