Недавно Россия вошла в число крупнейших экономик мира, рядом с Италией и Францией. Но по коррупции и авторитарности, она соперничает с Экваториальной Гвинеей. Так описал сегодняшнюю Россию Андерс Аслунд, бывший шведский дипломат в Москве, а сейчас научный сотрудник одного из мозговых центров в Вашингтоне, на презентации своей книги "Капиталистическая революция в России: Почему рыночные реформы удались, а демократизация провалилась". [1] Это произошло 21 апреля в Институте по изучению России имени Кеннана.
Аслунд был одним из ключевых советников кремлёвских реформаторов во время президентства Бориса Ельцина. По его словам, "в сентябре 1991 года Джеффри Сакс и я присматривались к различным группам молодых реформаторов и, в конце концов, предпочтение отдали Егору Гайдару". Не удивительно, что нынешний экономический успех России он приписывает группе Гайдара и Чубайса (разумеется, и себе), а провал "демократизации" в пользу "авторитарности" и "коррупции" оставляет на совести президента Владимира Путина.
По Аслунду, к 1999 году реформы достигли той "критической массы", которая была необходима, чтобы рынок, наконец, заработал. При Путине российская экономика просто-напросто разогналась по дорожке, накатанной "шоковой терапией". К тому же Путину сильно повезло из-за роста цен на главную доходную статью страны - экспорт энергоносителей.
Зато "авторитарность" личности Путина, сформированной карьерой в КГБ, привела к откату от демократии. Другая причина кроется в русской истории, поскольку идеалом Путина является якобы царь Николай I. Как и самодержавие Николая I, авторитаризм Путина, говорит Аслунд, только кажется стабильным. На самом деле, созданный им строй очень шаток. Если новый президент Дмитрий Медведев пойдёт по стопам Путина, то Аслунд предрекает ему скорое падение.
Задержавшись на личностях, Аслунд обошёл принципиальный вопрос о разных подходах к реформам. Не делает он этого и в своей книге. По Андерсу, "шоковая терапия" была единственным эффективным лекарством для России, предписанным лучшими умами если не Запада, то США, где якобы сам собой создался так называемый "Вашингтонский консенсус".
На самом деле, никакого консенсуса не было. Даже во Всемирном Банке, под эгидой которого "революция" проводилась, были другие мнения. Джозеф Стиглиц, член Совета экономистов при Клинтоне, а потом Главный Экономист Всемирного Банка (1996 - 2000), никаких "революций" в экономике не признаёт, отдавая предпочтение эволюции. В своей книге "Как сделать глобализацию полезной тем, кому помогают" Стиглиц пишет, что "шоковая терапия провалилась в России", в частности, потому, что "приватизация была проведена до того, как была подготовлена система сбора налогов и установлен механизм регулирования частных предприятий". [2]
Вильям Истерли, профессор Нью-Йоркского университета, проработавший во Всемирном Банке 16 лет (1985 - 2001), тоже отвергал подход Банка к решению глобальных задач. Название его книги "Бремя Белого Человека: Почему помощь Запада творит больше зла, чем добра" говорит само за себя. [3] Увы, как руководство Банка, так и правительство США предпочло этим здравым голосам несуществующий "консенсус". В 2000 году Стиглиц был вынужден уйти со своего поста во Всемирном Банке. Зато в 2001 году был увенчан Нобелевской премией.
Не случайно при Буше главой Банка стал Пол Вольфовиц, главный архитектор войны в Ираке. "Главная причина неудач Банка та же самая, что и поражения в Ираке: интеллектуальная гордыня высшего руководства США", пишет Истерли. "Те страны, которые игнорировали догмы Банка (Китай, Вьетнам, Индия) преуспели, а те, что попали к нам в ученики (Россия, Аргентина, Замбия) поотстали". [4]
Наиболее проницательная оценка реформам в России была дана, однако, не экономистами, а социальным антропологом. В годы реформ Джанин Уэдел, профессор университета Джорджа Мэйсона в Вашингтоне, объездила все страны Восточной Европы, беря у реформаторов интервью. Свои заключения она опубликовала в книге "Столкновение и сговор: Странный способ оказания Западом помощи Восточной Европе в 1989-1998 годах". [5]
Везде Уэдел наблюдает "странную" картину: "гигантскую неувязку" и даже "столкновение" культурнoго багажа "дающих" (наивных западных советологов) и "берущих" (ушлых партийных функционеров). Везде на передние роли выходят самозванные "команды", "клики" и "кланы" своих да наших. Везде самозванцы принимают решения в обход не только контрактов, но и своих правительств. Везде курс реформ определяется их "сговором".
Главное внимание Уэдел обращает на Россию, где реформы начались позднее, и где можно было бы избежать ранних ошибок. Но нет: "капиталистическая революция" в России тоже была результатом сговора между Питерским кланом (Гайдара и Чубайса) и кликой Гарвардского университета. Во главе её стоял профессор экономики и выходец из СССР (по израильской визе) Андрей Шлейфер. Получив, не без помощи Сакса, контракт правительства США на проведение реформ в России, Шлейфер устроил на работу свою жену Нэнси Зиммерман. Офисом в Москве стал заведовать его друг с юрфака Джонатан Хэй и его подруга. А высоким покровителем стал профессор Лэрри Саммерс, назначенный Главным Экономистом Всемирного Банка, а потом Замминистра финансов.
Так вот, "на (западные) деньги и при участии Гарварда, Питерский Клан, который Замминистра Саммерс называл "командой моей мечты", пишет Уэдел, занял важные посты в Правительстве России и создал целый ряд 'частных' учреждений на эти же деньги". [6] Уэдел цитирует российскую исследовательницу Ольгу Крыштановскую: "У Чубайса было то, чего не было ни у одной другой элитной группы, а именно поддержка высших политических кругов на Западе, прежде всего в США, во Всемирном Банке и МВФ. В его руках был контроль над потоком денег с Запада в Россию". [7]
Подступы западных доноров к власти охраняла команда Шлейфера. Хэй "не только охранял доступ к клану Чубайса, но и выступал от его имени". Иногда Хэй сам составлял декреты на подпись Ельцину, не обращая внимания на мнение Думы. Команда Шлейфера буквально "плавала в конфиденциальной информации" о финансах России. Однако, контракт запрещал исполнителям проекта лично участвовать в российских предприятиях или финансовых сделках.
Но соблазн поживиться оказался сильнее. С июля 1994-го года Шлейфер и Зиммерман начали заниматься запретными инвестициями. Только в апреле 1997 года ФБР спохватилось, и 9 мая Сакс был вынужден отстранить Шлейфера от проекта. А 19 мая первый заместитель премьера Чубайс грозно потребовал от Америки закрыть проект. Все это не прошло мимо внимания Уэдел. Когда она писала книгу, расследование ФБР только начиналось.
И вот в конце 2005 года суд США решил, что, проводя Российские реформы на деньги американских налогоплательщиков, группа Шлейфера занимались при этом незаконными инвестициями. Суд обязал Шлейфера компенсировать казну на 2 миллиона долларов, Зиммерман на 1,5 миллиона, а Хэя до 2 миллионов. За "нарушение контракта" суд обязал университет вернуть казне 26,5 миллиона долларов. [8]
По мнению Уэдел, Шлейфер легко отделался по сравнению с тем ущербом, который он причинил США, ибо изначальный иск был на 120 миллионов долларов. В этом скандале она узрела "неспособность современной демократии приспособить систему надзора и подотчётности к новой породе игроков типа Шлейфера". Что касается ущерба для России, его никакими деньгами не измеришь. И ущерб этот еще не весь позади, ибо, как пишет Уэдел, в роковые 1990-е Россия "вместо мудрых советов (Запада) получила коррупцию и систему, широко открытую для разграбления". [9]
Увы, этой информации не найдёшь в книге Аслунда. Он расхваливает научные труды Шлейфера, но ни скандала, ни других имен даже не называет. Имени Уэдел нет ни в библиографии, ни в указателе. А вот у неё ссылки на Аслунда есть. Она признаёт, что Аслунд сыграл в "революции" не последнюю роль. Наряду со Шлейфером, он был членом Совета директоров Российского центра приватизации (Точное название??). Более того, он "помогал в доставке денег (этому центру) от шведского правительства и играл роль брокера между Гарвардско-Питерской кликой, с одной стороны, и правительствами Швеции и США с другой". [10]
Мы далеки от того, чтобы подозревать Аслунда в чем-либо. Мы не ставим под сомнение его честность. Мы допускаем, что в своей "революционной" деятельности в России он руководствовался добрыми намерениями. Наши расхождения с ним более фундаментальны.
Почему как поборник свободного рынка он примкнул к группе, получившей контракт на проведение реформ в России вопреки правилам свободного рынка? Уэдел, например, поинтересовалась, почему не было открытого тендера. И узнала, что контракт был дан Гарвардскому университету вне конкурса, как ей сказали, "из соображений внешней политики". [11] Не будем винить и правительство США. Возможно, что контракт был дан не по решению правительства, а по подсказке кого-либо из дружков Гарвардской клики в Вашингтоне.
Трудно не согласиться с Уэдел что "под маркой экономической помощи России, правительство США передало в руки частного Гарвардского университета внешнюю политику на очень важном участке". [12]
Имел ли Аслунд, как шведский гражданин и бывший дипломат, моральное право участвовать в проекте, заказанном из "соображений внешней политики" другой страны? Имел ли он моральное право испытывать "шоковую терапию" в России, не испытав её сначала в своей стране?
Да, экономика России растет, но не столько благодаря "капитализму" или ценам на нефть, как думает Аслунд, сколько благодаря героическому участию российских граждан и мелких предпринимателей в свободном рынке, вопреки попыткам олигархов задушить его. Путину, может быть, удалось пресечь политические амбиции олигархов, но не сломить их экономическую мощь.
Да, демократия в России развивается медленно. Но не из-за того ли, что у многих россиян охоту на демократию сильно отбили попытки навязать её шантажем извне. Поэтому большинство россиян (из тех, что выжили "шок") одобряет "авторитарность" Путина, видя в ней залог суверенитета, без которого и демократия теряет смысл.
Да, коррупция в России остаётся неотложной проблемой, как это признают и Путин, и Медведев. Но именно Аслунд и его дружки помогли создать в России не нормальную экономику свободного рынка, как в США или Швеции, а "дикий капитализм", в котором засилие олигархов может быть сдержано только мощной государственной властью. Аслунд даже не задался вопросом, почему Россия, уступая США по ВНП в десятки раз, почти догнала США по числу миллиардеров, состояние которых растёт быстрее, чем экономика страны? Это ли не основной источник коррупции?
Россияне давно уже дали "добро" свободному рынку. Но они знают, что "капиталистическая революция" это оксиморон. Это социализм можно насаждать с помощью революций, насильственно и обманно. А капитализм, если иметь в виду свободное предпринимательство, а не засилие олигархов, надо выращивать и лелеять поколениями. И главное препятствие, мешающее более быстрому росту экономики и укреплению демократии в России, это горькое чувство большинства россиян, что приватизация была проведена нечестно и обманно. И чаще всего в угоду преступникам и выходцам из советской номенклатуры. Увы, это было сделано с наущения и поощрения заносчивых зазнаек с Запада, таких как Аслунд, одержимых гордыней, то бишь "благородной" миссией загнать "туземцев", будь то в Ираке, Экваториальной Гвинее или в России, в благодатный хлев глобализации.
Д-р Владислав Георгиевич КРАСНОВ, выпускник истфака МГУ, бывший профессор Монтерейского Института Международных Исследований в Калифорнии, возглавляет Общество Российско-Американской дружбы в Вашингтоне (www.raga.org)
E-mail: president@raga.org
СНОСКИ:
1. Anders Aslund, Russia's Capitalist Revolution: Why Market Reforms Succeeded and Democracy Failed, Peterson Institute of International Economics: Washington DC, 2007.
2. Joseph E. Stiglitz, Making Globalization Work. Norton: New York, London, 2006, p. 54.
3. Easterly, William. The White Man's Burden: Why the West's Efforts to Aid the Rest Have Done So Much Ill and So Little Good. Penguin Press HC, The, 2006.
4. См. его статью: William Easterly, "Does He Hear the World's Poor? Don't Bank on It?" Washington Post, April 22, 2007.
5. Janine Wedel, Collision and Collusion: The Strange Case of Western Aid to Eastern Europe, 1989-1998. St. Marin's Press: New York, 1999.
6. Wedel, p 126.
7. Wedel, p 126.
8. Подробно см. Владислав Краснов, "Как медведя обучали", Литературная Газета . 23, 7-13 июня 2006; http://old.lgz.ru/archives/html_arch/lg232006/Polosy/4_2.htm
9. Статья Уэдел в газете "Бостон Глоуб", 25 марта 2006.
10. Wedel, p 141.
11. Wedel, p 127.
12. Wedel, p 128.
Аслунд был одним из ключевых советников кремлёвских реформаторов во время президентства Бориса Ельцина. По его словам, "в сентябре 1991 года Джеффри Сакс и я присматривались к различным группам молодых реформаторов и, в конце концов, предпочтение отдали Егору Гайдару". Не удивительно, что нынешний экономический успех России он приписывает группе Гайдара и Чубайса (разумеется, и себе), а провал "демократизации" в пользу "авторитарности" и "коррупции" оставляет на совести президента Владимира Путина.
По Аслунду, к 1999 году реформы достигли той "критической массы", которая была необходима, чтобы рынок, наконец, заработал. При Путине российская экономика просто-напросто разогналась по дорожке, накатанной "шоковой терапией". К тому же Путину сильно повезло из-за роста цен на главную доходную статью страны - экспорт энергоносителей.
Зато "авторитарность" личности Путина, сформированной карьерой в КГБ, привела к откату от демократии. Другая причина кроется в русской истории, поскольку идеалом Путина является якобы царь Николай I. Как и самодержавие Николая I, авторитаризм Путина, говорит Аслунд, только кажется стабильным. На самом деле, созданный им строй очень шаток. Если новый президент Дмитрий Медведев пойдёт по стопам Путина, то Аслунд предрекает ему скорое падение.
Задержавшись на личностях, Аслунд обошёл принципиальный вопрос о разных подходах к реформам. Не делает он этого и в своей книге. По Андерсу, "шоковая терапия" была единственным эффективным лекарством для России, предписанным лучшими умами если не Запада, то США, где якобы сам собой создался так называемый "Вашингтонский консенсус".
На самом деле, никакого консенсуса не было. Даже во Всемирном Банке, под эгидой которого "революция" проводилась, были другие мнения. Джозеф Стиглиц, член Совета экономистов при Клинтоне, а потом Главный Экономист Всемирного Банка (1996 - 2000), никаких "революций" в экономике не признаёт, отдавая предпочтение эволюции. В своей книге "Как сделать глобализацию полезной тем, кому помогают" Стиглиц пишет, что "шоковая терапия провалилась в России", в частности, потому, что "приватизация была проведена до того, как была подготовлена система сбора налогов и установлен механизм регулирования частных предприятий". [2]
Вильям Истерли, профессор Нью-Йоркского университета, проработавший во Всемирном Банке 16 лет (1985 - 2001), тоже отвергал подход Банка к решению глобальных задач. Название его книги "Бремя Белого Человека: Почему помощь Запада творит больше зла, чем добра" говорит само за себя. [3] Увы, как руководство Банка, так и правительство США предпочло этим здравым голосам несуществующий "консенсус". В 2000 году Стиглиц был вынужден уйти со своего поста во Всемирном Банке. Зато в 2001 году был увенчан Нобелевской премией.
Не случайно при Буше главой Банка стал Пол Вольфовиц, главный архитектор войны в Ираке. "Главная причина неудач Банка та же самая, что и поражения в Ираке: интеллектуальная гордыня высшего руководства США", пишет Истерли. "Те страны, которые игнорировали догмы Банка (Китай, Вьетнам, Индия) преуспели, а те, что попали к нам в ученики (Россия, Аргентина, Замбия) поотстали". [4]
Наиболее проницательная оценка реформам в России была дана, однако, не экономистами, а социальным антропологом. В годы реформ Джанин Уэдел, профессор университета Джорджа Мэйсона в Вашингтоне, объездила все страны Восточной Европы, беря у реформаторов интервью. Свои заключения она опубликовала в книге "Столкновение и сговор: Странный способ оказания Западом помощи Восточной Европе в 1989-1998 годах". [5]
Везде Уэдел наблюдает "странную" картину: "гигантскую неувязку" и даже "столкновение" культурнoго багажа "дающих" (наивных западных советологов) и "берущих" (ушлых партийных функционеров). Везде на передние роли выходят самозванные "команды", "клики" и "кланы" своих да наших. Везде самозванцы принимают решения в обход не только контрактов, но и своих правительств. Везде курс реформ определяется их "сговором".
Главное внимание Уэдел обращает на Россию, где реформы начались позднее, и где можно было бы избежать ранних ошибок. Но нет: "капиталистическая революция" в России тоже была результатом сговора между Питерским кланом (Гайдара и Чубайса) и кликой Гарвардского университета. Во главе её стоял профессор экономики и выходец из СССР (по израильской визе) Андрей Шлейфер. Получив, не без помощи Сакса, контракт правительства США на проведение реформ в России, Шлейфер устроил на работу свою жену Нэнси Зиммерман. Офисом в Москве стал заведовать его друг с юрфака Джонатан Хэй и его подруга. А высоким покровителем стал профессор Лэрри Саммерс, назначенный Главным Экономистом Всемирного Банка, а потом Замминистра финансов.
Так вот, "на (западные) деньги и при участии Гарварда, Питерский Клан, который Замминистра Саммерс называл "командой моей мечты", пишет Уэдел, занял важные посты в Правительстве России и создал целый ряд 'частных' учреждений на эти же деньги". [6] Уэдел цитирует российскую исследовательницу Ольгу Крыштановскую: "У Чубайса было то, чего не было ни у одной другой элитной группы, а именно поддержка высших политических кругов на Западе, прежде всего в США, во Всемирном Банке и МВФ. В его руках был контроль над потоком денег с Запада в Россию". [7]
Подступы западных доноров к власти охраняла команда Шлейфера. Хэй "не только охранял доступ к клану Чубайса, но и выступал от его имени". Иногда Хэй сам составлял декреты на подпись Ельцину, не обращая внимания на мнение Думы. Команда Шлейфера буквально "плавала в конфиденциальной информации" о финансах России. Однако, контракт запрещал исполнителям проекта лично участвовать в российских предприятиях или финансовых сделках.
Но соблазн поживиться оказался сильнее. С июля 1994-го года Шлейфер и Зиммерман начали заниматься запретными инвестициями. Только в апреле 1997 года ФБР спохватилось, и 9 мая Сакс был вынужден отстранить Шлейфера от проекта. А 19 мая первый заместитель премьера Чубайс грозно потребовал от Америки закрыть проект. Все это не прошло мимо внимания Уэдел. Когда она писала книгу, расследование ФБР только начиналось.
И вот в конце 2005 года суд США решил, что, проводя Российские реформы на деньги американских налогоплательщиков, группа Шлейфера занимались при этом незаконными инвестициями. Суд обязал Шлейфера компенсировать казну на 2 миллиона долларов, Зиммерман на 1,5 миллиона, а Хэя до 2 миллионов. За "нарушение контракта" суд обязал университет вернуть казне 26,5 миллиона долларов. [8]
По мнению Уэдел, Шлейфер легко отделался по сравнению с тем ущербом, который он причинил США, ибо изначальный иск был на 120 миллионов долларов. В этом скандале она узрела "неспособность современной демократии приспособить систему надзора и подотчётности к новой породе игроков типа Шлейфера". Что касается ущерба для России, его никакими деньгами не измеришь. И ущерб этот еще не весь позади, ибо, как пишет Уэдел, в роковые 1990-е Россия "вместо мудрых советов (Запада) получила коррупцию и систему, широко открытую для разграбления". [9]
Увы, этой информации не найдёшь в книге Аслунда. Он расхваливает научные труды Шлейфера, но ни скандала, ни других имен даже не называет. Имени Уэдел нет ни в библиографии, ни в указателе. А вот у неё ссылки на Аслунда есть. Она признаёт, что Аслунд сыграл в "революции" не последнюю роль. Наряду со Шлейфером, он был членом Совета директоров Российского центра приватизации (Точное название??). Более того, он "помогал в доставке денег (этому центру) от шведского правительства и играл роль брокера между Гарвардско-Питерской кликой, с одной стороны, и правительствами Швеции и США с другой". [10]
Мы далеки от того, чтобы подозревать Аслунда в чем-либо. Мы не ставим под сомнение его честность. Мы допускаем, что в своей "революционной" деятельности в России он руководствовался добрыми намерениями. Наши расхождения с ним более фундаментальны.
Почему как поборник свободного рынка он примкнул к группе, получившей контракт на проведение реформ в России вопреки правилам свободного рынка? Уэдел, например, поинтересовалась, почему не было открытого тендера. И узнала, что контракт был дан Гарвардскому университету вне конкурса, как ей сказали, "из соображений внешней политики". [11] Не будем винить и правительство США. Возможно, что контракт был дан не по решению правительства, а по подсказке кого-либо из дружков Гарвардской клики в Вашингтоне.
Трудно не согласиться с Уэдел что "под маркой экономической помощи России, правительство США передало в руки частного Гарвардского университета внешнюю политику на очень важном участке". [12]
Имел ли Аслунд, как шведский гражданин и бывший дипломат, моральное право участвовать в проекте, заказанном из "соображений внешней политики" другой страны? Имел ли он моральное право испытывать "шоковую терапию" в России, не испытав её сначала в своей стране?
Да, экономика России растет, но не столько благодаря "капитализму" или ценам на нефть, как думает Аслунд, сколько благодаря героическому участию российских граждан и мелких предпринимателей в свободном рынке, вопреки попыткам олигархов задушить его. Путину, может быть, удалось пресечь политические амбиции олигархов, но не сломить их экономическую мощь.
Да, демократия в России развивается медленно. Но не из-за того ли, что у многих россиян охоту на демократию сильно отбили попытки навязать её шантажем извне. Поэтому большинство россиян (из тех, что выжили "шок") одобряет "авторитарность" Путина, видя в ней залог суверенитета, без которого и демократия теряет смысл.
Да, коррупция в России остаётся неотложной проблемой, как это признают и Путин, и Медведев. Но именно Аслунд и его дружки помогли создать в России не нормальную экономику свободного рынка, как в США или Швеции, а "дикий капитализм", в котором засилие олигархов может быть сдержано только мощной государственной властью. Аслунд даже не задался вопросом, почему Россия, уступая США по ВНП в десятки раз, почти догнала США по числу миллиардеров, состояние которых растёт быстрее, чем экономика страны? Это ли не основной источник коррупции?
Россияне давно уже дали "добро" свободному рынку. Но они знают, что "капиталистическая революция" это оксиморон. Это социализм можно насаждать с помощью революций, насильственно и обманно. А капитализм, если иметь в виду свободное предпринимательство, а не засилие олигархов, надо выращивать и лелеять поколениями. И главное препятствие, мешающее более быстрому росту экономики и укреплению демократии в России, это горькое чувство большинства россиян, что приватизация была проведена нечестно и обманно. И чаще всего в угоду преступникам и выходцам из советской номенклатуры. Увы, это было сделано с наущения и поощрения заносчивых зазнаек с Запада, таких как Аслунд, одержимых гордыней, то бишь "благородной" миссией загнать "туземцев", будь то в Ираке, Экваториальной Гвинее или в России, в благодатный хлев глобализации.
Д-р Владислав Георгиевич КРАСНОВ, выпускник истфака МГУ, бывший профессор Монтерейского Института Международных Исследований в Калифорнии, возглавляет Общество Российско-Американской дружбы в Вашингтоне (www.raga.org)
E-mail: president@raga.org
СНОСКИ:
1. Anders Aslund, Russia's Capitalist Revolution: Why Market Reforms Succeeded and Democracy Failed, Peterson Institute of International Economics: Washington DC, 2007.
2. Joseph E. Stiglitz, Making Globalization Work. Norton: New York, London, 2006, p. 54.
3. Easterly, William. The White Man's Burden: Why the West's Efforts to Aid the Rest Have Done So Much Ill and So Little Good. Penguin Press HC, The, 2006.
4. См. его статью: William Easterly, "Does He Hear the World's Poor? Don't Bank on It?" Washington Post, April 22, 2007.
5. Janine Wedel, Collision and Collusion: The Strange Case of Western Aid to Eastern Europe, 1989-1998. St. Marin's Press: New York, 1999.
6. Wedel, p 126.
7. Wedel, p 126.
8. Подробно см. Владислав Краснов, "Как медведя обучали", Литературная Газета . 23, 7-13 июня 2006; http://old.lgz.ru/archives/html_arch/lg232006/Polosy/4_2.htm
9. Статья Уэдел в газете "Бостон Глоуб", 25 марта 2006.
10. Wedel, p 141.
11. Wedel, p 127.
12. Wedel, p 128.
