Андрей Фурсов (историк, социолог, публицист):
Наша зона, где мы живём, называется евразийское неудобье. Мы находимся между 450 и 600 северной широты. Москва находится примерно на ±широте Аляски. Иногда говорят: «Канадцы тоже живут на севере и там тоже тяжело». В Канаде севернее 45-й широты живёт 10% населения. Причём это население живёт в основном вахтовым методом: поработали 3 месяца и вернулись.
Среднегодовая температура у нас -5,50С. В Норвегии и Финляндии совершенно точно теплее. Поэтому у нас бывают очень трагикомические казусы. В Москве построили один институт – это полная копия норвежской Академии наук. Те, кто строили, всерьёз полагали, что раз Норвегия севернее, то и температура там ниже, а, следовательно, мы строим полную копию норвежской Академии наук. Построили. Через двадцать лет здание пришло в совершенно неподобающий вид, потому что в Норвегии теплее на самом деле. Но наши строители из Академии наук и наши учёные академики, как оказалось, этого не знали.
Ещё одна проблема, которая связана с нашей зоной, где мы живём. Всё, что производится у нас, если мы постараемся выставить это на торги на мировом рынке, всё это будет стоить в три раза дороже, потому что в цену всего произведённого в России закладываются большие расстояния и необходимость отопления. Я уже не говорю о том, что для того чтобы построить дом в России, нужен глубокий фундамент, чтобы он был ниже линии замерзания. В Московской области линия замерзания 140 см. Когда я жил в Америке, то я полгода снимал целый дом – это домик Ниф-Нифа и Наф-Нафа, это точно, дунь и он развалится, он сложится. Однако им нормально жить в таких домиках, потому что у них другие температуры и им не надо так отапливаться. Я уже не говорю о том, что они экономят на отоплении так, что мы просто не выживем, если будем так экономить.
Это евразийское неудобье было освоено нашими предками за тысячу лет и сам факт освоения этой территории ставит крест на таком мифе, который на Западе очень любят, и наша Пятая колонна его очень любит: «А что русские? Русские – нация лентяев». Ничего себе, нация лентяев, которая освоила такое пространство. Другое дело, что у русских другая трудовая психология, чем у западных людей. Речь идёт о сельскохозяйственной основе трудовой психологии.
В центральной России сельскохозяйственные работы начинаются в мае, а заканчиваются в сентябре, то есть у нас есть пять месяцев на всё про всё. Например, в Англии этот сезон длится девять месяцев. Они могут работать долго, спокойно. Мы должны выложиться за пять месяцев так, как они укладываются за девять, а потом можно ничего не делать. Можно заниматься какими-то артельными вещами. Поэтому трудовая психология русских – это не лень, а принципиально другой тип трудовой психологии. Он очень отличается от тех же немцев с их трудовой психологией. Повторяю, дело здесь не в лени, а в иных природно-трудовых условиях. Это природные основы нашей жизни.
